Глава 20. Ведьмы (1/2)
— Прости, что я срываюсь, милый. Я не хотел... Я вовсе не хотел тебя обидеть.— Ты всегда все портишь!На кафельный пол с жутким треском падает очередная гора черно-белой посуды.— Я же извинился... Давай поговорим.— О чем с тобой вообще можно говорить?! В этой жизни ты пустое место. Ты никто!— Началось...
— Что началось?! Что, черт побери?! Я терплю тебя только из-за дочери! Как же я вас ненавижу, обоих!Дариана тихо подслушивала одну из очень частых ссор отцов, которые уже давно не были новостью ни для нее, ни для соседей. Но, все молчали. Знакомые довольно странной семьи Рейдж всегда считали их самой, что только может быть хреновой, неправдоподобной однополой парой, которую они предпочитали в своем привычном гомофобном ключе называть "гейской". Но, если соседи еще могли терпеть этих взрослых, вечно недовольных совместным проживанием мужиков, то Дариана порой не выдерживала. Иногда, когда новый скандал доходил до безобразного безумия, она могла часами торчать в своей комнате, отвлекаясь созданием песен не с самым доброжелательным смыслом.
Я всего лишь хотела быть счастливой,Верить в Бога, как нам велят родители.Ну а ты оказался простым нытиком.Резать твое горло ножом - моя политика.Твоя слабость останется на лезвии,И нытье в придачу там оставлю я.Так обидно, красивый вроде мальчик был,А теперь он по частям на мусорке.Дариана отчетливо помнила, как медленно распиливала на куски своих собственных родителей, отлично помнила, как они ее сломали, заставляли любить мальчиков, потому что общество, по их убеждениям, не принимало лесбиянок. В мельчайших подробностях запомнила, как выглядят их кости изнутри, как пахнет пропитанное еще горячей кровью мясо, как били за каждую среднюю оценку и как лживо улыбались друзьям, строя из себя брак, достойный подражания.Мы идеальная семья, не правда ли?И, пока Рейдж пилила человеческие кости, тихо плакала о том, что так и не смогла стать счастливой, даже имея огромную популярность вместе с бесконечной рекой долларов.
Мертвые вонючие куски она кое-как смогла засунуть в два огромных чемодана, а потом увезла подальше от города и отправила родителей на дно проклятого озера.На следующее утро наступил апокалипсис. Дариана успела. Успела не попасться.
***— Ты настолько беспомощен, ведь не научился поросто-напросто выбирать себе преданных людей. Ты противен даже Дариане.— Можешь не стараться отвернуть меня от них. Твои жалкие слова ничего не значат для меня.— Да что ты? А почему же тогда Дариана не сказала тебе, что носит твоего ребенка?Все внутри Майкла мгновенно холодеет. Он почувствовал ту резкую острую боль, которую люди обычно ощущают от предательства. Неужели она умолчала о таком? Сейчас он в очередной раз убедился, что доверять людям глупая затея.Лэнгдон разозлился, но виду не подал. Корделия уж точно не дождется от него слабости. Дариана получает лишь строгий, оценивающий взгляд мужчины, но и то на какие-то жалкие секунды. Но, их ей вполне хватило, чтобы понять - она ранила Майкла в самое сердце и ранила очень глубоко. Такое увечье будет заживать долго.
— Неужели ты действительно считаешь, что сможешь победить меня? Посмотри вокруг, моя милая Верховная — последнее слово Лэнгдон проговорил с особым отвращением, притворно улыбаясь — ты осталась одна, а твою, так называемую свиту, я в счет не беру. Это просто жалко.Майкл громко усмехнулся, смотря на Корделию и ее ведьм, как на назойливых тараканов, которых все никак не удается прихлопнуть. И даже огромная толпа людей антихриста не могла заставить Гуд принять свое печальное положение. Светлая сторона отчаянно пыталась бороться с темной, все еще веря в глупое клише, которое твердило, что добро всегда побеждает зло. Но, долго Верховная не продержалась, ее очень быстро скрутила охрана, а остальные ведьмы, кроме Мэдисон, почти сразу же получили пули в лоб. И вот теперь-то Корделия поняла - все кончено. Ее вторжение оказалось огромной ошибкой, которая стоила слишком дорого.
— Вот ты и осталась одна — сладко, нараспев протягивает Майкл Лэнгдон, медленно приближаясь к женщине, пока не оказывается слишком близко — Одна против всего мира. Такая беспомощная, но все еще пытаешься выйти победителем... Признаться, я восхищен.
— У Сатаны всего лишь один сын, а моих сестер целый легион, уебок.Понимая, что терять ей уже особо нечего, женщина грубо плюет Майклу прямо в лицо. Тот молча вытирает его ладонью и снова подло улыбается, после чего со всей силы ударяет блондинку по щеке.
— Моя религия учит не поднимать руку на женщину — Лэнгдон выдерживает паузу, не сдерживая уже до жути злой улыбки — но, как видишь, я очень зол... Очень... Так что, сегодня можно сделать небольшое исключение.
И, как только Майкл бесцеремонно вонзает ладонь в грудную клетку ведьмы, резко вынимает чужое, но такое желанное сердце, тут же роняет его на пол, позабыв о мести, когда видит, что черт пойми откуда появившаяся Мэдисон Монтгомери стреляет в Джона и Мисс Мид, а затем прямо в живот Дариане.
— Нет!
Мэдисон убили, правда уже было слишком поздно. В эту ночь Майкл Лэнгдон потерял всех. Всех действительно близких для него союзников.— Убирайтесь! Убирайтесь все вон отсюда!
Прокричал мужчина, опускаясь на землю рядом с Мириам Мид - единственной женщиной, которая всегда принимала и любила его, не смотря ни на что. Напоследок робот пропевает пару строчек до боли знакомой песни и отключается уже навсегда, оставляя после себя лужу зеленой крови.
Джон Стендлер погиб. Пули обезобразили его голову слишком быстро и так, что невозможно было разглядеть даже часть лица.
Дариана Рейдж истекала кровью, на ее животе не было ни одного живого места.
— Затишье бывает только перед бурей — еле слышно проговаривает брюнетка, пытаясь не заплакать и натянуть хотя бы слабую улыбку.
"Улыбается, словно в последний раз мразь" — подумал Лэнгдон.Ведь совсем скоро она опять встанет на ноги, а от выстрелов в беременный живот не останется никаких шрамов, словно ничего этого и не было. Правда, неизвестно выживет ли ребенок. Еще одна хреновая новость на сегодня.Майкл ничего не отвечает, только фанатично пялится в одну точку, не сдерживая безмолвных от шока слез. Все произошло слишком быстро и так глупо. А жизнь действительно очень коротка, даже еще короче, чем он думал.Тело Стендлера не имело ни малейшей возможности на выживание, нет смысла и пытаться сделать хоть что-нибудь. Поэтому, Дариане остается лишь громко плакать, из последних сил, сквозь дикую боль упираясь холодным лбом в его изуродованную голову.
Через четыре часа после случившегосяМайкл крутит в руке наполовину наполненный ромом хрустальный стакан, не сводя глаз с камина, излучающего обжигающее тепло и ярко-желтые языки пламени.
На стук в дверь мужчина никак не реагирует, словно не слышит, хотя, на самом деле, просто не горит желанием видеть кого-то в такой сложный для него момент. Но, Дариана все-таки заполняет мертвую атмосферу комнаты своим присутствием, чему Лэнгдон отнюдь не рад.— Майкл...
Но мужчина молчит и единственное, что ему сейчас на самом деле хочется, так это нанюхаться гребаного мефедрона, чтобы хоть на какое-то время уйти от жестокой реальности. Несколько дорожек хоть и помогли немного расслабиться, но почему-то уже не действовали, как обычно. Слишком сильная душевная травма медленно, но верно разъедает сердце антихриста, делая из него камень. Еще немного и Майкл потеряет чувства. Ему просто надоело постоянно испытывать невыносимую боль, вот только о ней знает лишь он сам.— Мисс Мид — все-таки решила немного разрядить обстановку брюнетка — ты знал, что мы были знакомы... Прекрасная женщина.Дариана хотела бы спросить почему внутренности женщины оказались совсем нечеловеческими, но решили оставить этот вопрос на потом, когда настанет нужный момент.
На разговор Лэнгдон так и не шел и сейчас Рейдж вообще не была уверена, что он ее слышит.— Как-то один друг сказал мне — девушка тихо выдыхает, делая еще пару шагов и тем самым оказывается у мужчины за спиной, рядом, кладет ладони на спинку высокого черного кресла и, задумчиво взглядываясь в огонь, продолжает — Тот, кто всего лишился, свободен. Такого человека невозможно подкупить или запугать, невозможно предать и ранить, он не повинуется никому, кроме себя.
Пусть это было и грубо, но сейчас Майклу нужно было именно это - чья-то поддержка, вот только считала так одна Дариана. Ведь, если честно, она понятия не имела, что у него внутри.