30. ...терпит крах (1/1)

—?Береги его,?— в воспоминаниях Эна протягивает золотой медальон на ладони. —?С его помощью тебе откроется величайшая сила.Потерянным взглядом Анна смотрит на обломки разрушенного медальона, а в голове?— сплошной туман.Медальон был ей дорог. Медальон позволял проводить единение с Эной, сражаться в бою. Медальон дарил ей силы, чувство безопасности.Без медальона она?— никто.Ее охватывает паника. Анна жадно глотает воздух?— спертый, вязкий, стекающий по глотке. Мир пестрит в глазах, расходится пятнами, а температура вдруг резко падает. Холодно.—?Вот оно,?— довольствуется безумная Вайолет. Ноздри ее вздуваются, щеки сводит от оскала, а зрачки расширяются, словно в белой горячке. —?Вот?— настоящая сила! Открой ее! Напади настолько сильно, насколько можешь! Давай!Она может убежать. Анна не сможет без Эны сражаться в полную мощь, она это знает. Но также она знает и то, что убежать без медальона Эны?— означает бросить ее саму.И, замечая это, Вайолет только сильнее скалится, и со всей агрессией, со всем омерзением, вдавливает каблуком медальон в землю. Анна рыкает?— злоба распирает грудь?— и вопрос о том, напасть или нет, больше не встает. Аффект.Она подрывается с места, наотмашь целясь в скулу, но Вайолет, вскидывая голову, уклоняется, заставляя почувствовать тупую боль в районе живота?— ее удар точнее, быстрее. Разница в росте и физической подготовке?— даже, кажется, со всеми тренировками и подготовкой Анна на пике ярости уступает ей в возможностях, планировании атаки и защиты.Удар под дых, и Анна сгибается пополам. Воздух вылетает из легких со стоном, лицо горит?— кажется, разбита скула, а вместе с ней разодрана и губа до крови. Железистый привкус на языке, что ни сплюнь?— появляется вновь. В глазах Киоямы пляшут солнечные зайчики, а шаги, цоканье каблуков по асфальту, отдает в ушах эхом.Гортанный хрип. Вайолет сгребает ее светлые волосы у самых корней в охапку, наматывает на кулак и поднимает через силу, боль и усталость на колени, приближается к уху.—?Готова сдохнуть? —?и хохочет. Хохочет пронзительно, истошно. Анна не понимает, зачем ей это нужно, зачем она делает это, однако, когда Вайолет из-за спины достает нож, все мысли разом растворяются, оставляя после себя одну.Ей нельзя пропустить этот удар.Словно в замедленной съемке Анна тянется к школьной юбке, подгибает колени и опускает голову как можно ниже?— больно, жжется. Секунда, взмах острого лезвия, и она уже перекатывается по асфальту в сторону, поднимаясь на ноги.Коса остается в руках у безумной, в то время как Анна чувствует, как впервые за долгое время короткие пряди щекочут линию челюсти. А во взгляде?— обида, злость. Ярость.—?И это все? Я ждала большего,?— наверное, будь Анна спокойнее, рассудительнее, она бы поняла, что Вайолет просто выводит ее из себя?— заставляет потратить физические силы и фуреку, выбить в ноль, чтобы потом напасть самой.Но нет?— здравый смысл оставляет ее, а губы трогает усмешка. Глаза наливаются желтым, зрачки сужаются, вытягиваются, а сила, к которой Эна советовала прибегать редко, поднимается со дна души темной, разрушительной волной. Дыхание становится глубже, ритм сердца?— медленнее, а на кончиках пальцев правой руки появляется энергия. Зеленая энергия…—?Берсерк! —?тату дракона со спины перетекает на правое предплечье, расползается чешуей, заостряется в ногтях. Анна сжимает кулак, чуть подается вперед и в секунду растворяется.Удар. Вайолет отлетает в машину со сдавленным охом, тут же перетекающим в мазохистское удовольствие. Она шипит и скалится, вглядывается в пронзительно-желтый, ненавидящий взгляд Анны, и выдыхает той в самые губы. С откровенным хамством, без тени страха.—?Мелочь,?— не понимая, как она выдерживает такое давление, Анну ведет в сторону, но язвительный хохоток приводит в чувства. Руки на шее сжимаются сильнее, а сама Киояма нервно сглатывает.Берсерк?— ее единственная надежда. Надежда, длиною в пятнадцать секунд, после чего она потеряет сознание и проиграет окончательно. Необходимо спешить.—?Ты такая милая,?— иронично хмыкают под ней. Даже со стальной хваткой на горле, ногтями, что царапают, разрывают кожу, Вайолет упивается реакцией, усмехается. Вглядывается, на секунду замирает, раскрывает рот и…Анна подлетает в воздух.—?Что? —?нечеловеческий голос и воспоминания о том, что обычный человек не в состоянии противостоять Берсерку, разрываются напрочь?— Вайолет бьет все рекорды, вызывая недоумение, замешательство.А когда она припечатывает Анну к земле, то к этому сумасшедшему коктейлю эмоций примешивается еще и страх.Вайолет нависает над ней, довольно мурлыкает, забавляется с того, как ?мышка? трепыхается под ней, как пытается вырваться, в голове отсчитывая оставшиеся секунды. И удерживает крепче, сдавливая горло.—?Покончим с играми,?— перекатывает весь вес на глотку. Анна вскидывает ноги, старается коленом ударить по спине, но Вайолет сидит слишком близко, давит на диафрагму, грудную клетку, заставляя в спине что-то хрустнуть.На мгновение она отпускает, и мутный мир в глазах Анны возвращается в привычное состояние?— оскал перестает быть размытым пятном?— и тут же давит вновь, приподнимая ее голову и ударяя об асфальт. Еще раз и еще. Анна взвывает, жмурится и дергается, но на хрип?— кричать не в состоянии?— о помощи не хватает сил.Три секунды. Она царапает плечи, предплечья, ладони Вайолет. Пытается их сбросить.Две. Небо над головой становится чересчур тусклым, синева растворяется, заменяется серостью.Одна. Тело предает Анну. Мышцы расслабляются, попытка к бегству терпит крах. И ноги, исцарапанные, наливающиеся лиловым, постепенно разъезжаются. Анна перестает сопротивляться.—?Так быстро? —?с наигранной жалостью произносит Вайолет, делая бровки домиком и смотря как Анна, в разорванной школьной форме с кровавыми подтеками на белой шее хрипло дышит. Ее грудь быстро вздымается, а взгляд обращен в неизвестную точку пространства.Пальцы дрожат, красные, истертые. В глазах?— слезы, стекающие по вискам, обжигающие ссадины, и заливающиеся в уши. Она ловит смутные очертания птиц и высоток зданий, на задворках сознания понимая, что все?— конец. Сейчас Вайолет замахнется оружием, уничтожит ее душу, вывернет наизнанку тело, и Хане не суждено будет родиться.Хана.Мысль о сыне отрезвляет. Анна морщится, охая, облизывает разодранные губы и пытается приподняться на локтях, чем вызывает не дюжее удивление со стороны. Вновь падает, собирая по кусочкам, со всего тела и затуманенного сознания силу воли, и садится на асфальте.В то время как Вайолет сносит огромная лапа Духа Огня.Анна хмыкает, что Хао мог бы появиться и раньше, но рассудок слишком рассеян, сознание вот-вот покинет тело, и это видно по мышцам, поддающимся не с первого раза, по неуклюжим попыткам подняться с колен на ноги. Видно по тяжелой голове, то и дело опускающейся, по сутулой спине и невозможности стоять прямо.Анна делает шаг. Второй. Третий.На четвертом мир рассыпается. Тело наливается свинцом, и последнее, что она чувствует?— это грубая рука Хао и стена огня, что переносит их домой.***А дома?— паника Милли и подавленность Эны, что хочет раствориться.Многолетние практики, множество шаманов и непохожих друг на друга историй?— все это сосредоточено в осколках перед ней. В осколках, от которых она хочет оторвать глаза, но не может?— непривычно, немыслимо это.—?Тысячу лет… Тысячу лет существует медальон, существую я, и за тысячу лет ни разу никто не смог… —?пестрые картинки воспоминаний животного оскала, сменяющиеся чернотой энергетики, что не спасла от разрушения. Эна шипит, хватаясь за голову и психованно дергается.Ей хочется завопить?— заорать истошно, чтобы услышали все. Ей хочется вскочить, перевернуть стол, шкаф, кресло?— что угодно, лишь бы смочь перевернуть. Ей хочется встряхнуть бессознательную Анну, прочувствовать через нее, ее нервные окончания и чувства, прохладный поток воздуха, теплоту махрового одеяла или же влагу бинтов, которыми Милли обрабатывает раны.Ей хочется все это, и в то же время она продолжает сидеть, точно зная, что ни сейчас, ни, возможно, никогда больше она не сможет вытворить ничего подобного. Отличительные способности уничтожены?— теперь она такая же, как и сотни других хранителей.—?И не из такого выбиралась,?— отстраненно проговаривает Хао, проматывая в голове, как неизвестная, размазавшая Анну по стенке, с легкостью отразила его атаку. При помощи тьмы.—?Да, но никогда… —?она сжимает полупрозрачные колени такими же полупрозрачными пальцами. —?Никогда еще мой медальон!.. Я наделила его самыми сложными техниками защиты, и ни одна живая душа не должна была как-то ему навредить! Это же просто невозможно! Просто,?— и вновь скатывается в шепот. —?Невозможно…—?Мам? —?тревожный вопрос от Ханы в коридоре. Хао вздрагивает, когда оборачивается на мальчишку, и впивается ногтями в обивку дивана. Лицо сереет.Скидывая портфель в нарастающей панике после звонка Милли, он порывается в гостиную, но замирает на пороге?— вид старшего Асакуры, его растерянность и закипающая злость во взгляде заставляют прикусить язык, пропустив вздох. Неожиданно видеть его здесь. По крайней мере?— сейчас.Но, замечая бесплотную Эну, ее состояние, он быстро берет себя в руки и подлетает к ней, осматривает, а когда замечает раскрошенный медальон, что-то стягивает желудок. Тревога дергает сердце.—?Что с мамой? Эна! —?всеми силами старается не замечать раздражение Хао, как он стискивает зубы, тихо цыкает. —?Что произошло?—?На Анну напала сумасшедшая. Все кричала о том, что ?Королева должна сдохнуть в одиночестве?, чем-то невидимым разрубала деревья, машины пополам, а потом… —?передергивает плечами, ощущая горечь воспоминаний. Как отец, еще будучи живым, дарил ей, пятилетней, этот медальон, как наказывал беречь. ?Береги его и однажды он сбережет тебя?. —?Она разломала его, словно жука.В последнем слышится злость, отчаянное бессилие и агрессия: на Вайолет, на саму себя, на Анну. И в то же время разум кричит о том, что никто не знал, не мог предположить, как все обернется. Анна могла погибнуть, ее душа могла быть уже разрушена вместе с ее, но черт.Эна психует, проходя кулаком сквозь подлокотник кресла, а Хана в момент белеет, верхняя губа его дергается. К горлу подкатывает ком.Сумасшедшая. Королева. Одиночество.Его отшатывает назад. Старается дышать ровно, но мысли путаются, логического объяснения не находится. Какого черта она здесь? Почему ему не сказали оттуда? Почему никто не поднял панику? Почему он был не рядом с мамой, а где-то… мама.Срывается с места. По лестнице вверх и сразу налево?— в комнату матери. Там, в тишине и легком полумраке задернутых штор Милли нависает над бессознательной Анной. А по телу размазана кровь, всюду царапины и ссадины, синяки и следы удушья на шее.—?С ней все будет в порядке! —?тут же заверяет его Милли, а в нервной улыбке и жестах сквозит отчаянная ложь. Она и сама не верит, как можно после такого прийти в норму. —?Хана. Хана!Но он уже слетает в гостиную обратно. Под ребрами бьется животный страх, а по вискам долбит здравый смысл?— если Анна дышит, если ее душа не разрушена, то еще можно что-то с этим сделать. Ее можно подготовить к исходу событий в его мире. Все еще есть вероятность, что мама не умрет в этой вселенной.Пусть и с Вайолет, желающей отомстить, эти шансы почти равны нулю.—?Бьянка? —?на заднем дворе он встряхивает браслетом, камни которого наливаются белым светом, обращается к неизвестной и топает ногой, когда не откликаются так быстро, как хотелось бы. —?Бьянка!А вместо ответа?— ощущение острого лезвия возле уха. Хана оборачивается резко, едва не впечатываясь носом в огненный меч, и зло смотрит на Хао, что готов уничтожить.—?А я все думал, когда же ты появишься,?— изучает, всматривается в каждую деталь и цыкает?— все в точности так, как он и предполагал.—?Что??—?Йо вскидывает брови. —?Хао знал?—?И тебе привет,?— Хана злобно зыркает на него. —?Дядя.Выдавливает из себя с шипением, заставляя дернуться обоих Асакур, из которых видит только одного. Мальчишка пользуется замешательством и откидывает от себя лезвия ножа, проверяя ладонь на наличие порезов?— все чисто?— и разворачивается к Хао всем корпусом.—?Хана! —?силуэт за спиной появляется неожиданно и резко. Напуганная и постоянно озирающаяся по сторонам, девушка прижимает руки к груди и надрывается в истерике. —?Я не могу в это поверить! Вайолет, она… она разбила всю мою охрану?— ни один не пискнул, не позвал на помощь! Она…—?Она прорвалась в наш мир и попыталась убить нашу Анну,?— заканчивает за нее Хао, отчего-то успокаиваясь.—?Хао?! —?коротко взвизгивает силуэт.—?Вы же не из этого мира, верно? —?с каждым словом Хана видит, как в нем разгорается большая надежда на ошибочное видение о будущем, а после короткого кивка и вовсе осклабляется. —?Отлично, значит, Анна все же не станет Королевой Шаманов.И разворачивается, собираясь уходить.—?Стой! —?окликивает его Хана. —?Неужели, это все, что тебе было нужно?—?Если ты про Корону, то да. Видишь ли, твоя мать мне мешает, а видение о тебе, как о королевском отпрыске, признаться честно, заставило меня задуматься, что она все-таки станет Королевой. Но раз ты и твоя девица из параллельной вселенной, что довольно неожиданно, то все в порядке. Остальное меня не волнует.—?Даже Эна, оставшаяся без медальона?—?Пожалуй, это единственное, что мне жаль?— как бы я ни относился к Анне, против Эны я ничего не имею.—?А что же до Милли? —?Хана игнорирует все советы замолчать со спины и распаляется, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, они не справятся в одиночку. —?Что будет с ней, когда она потеряет Анну? Эта сумасшедшая убила Королеву Шаманов в нашем мире, и сейчас охотится за Анной из этого мира…—?Не мои проблемы.—?Но это будет проблема Милли, и ты знаешь об этом. И что Милли будет винить в смерти Анны себя и только себя, а ты ничего не сможешь сделать?— ведь будет уже поздно. И вместе с той, кого ты искренне ненавидишь, ты потеряешь и ту, что…—?Довольно! —?рыкает Хао. —?Тебя это не касается. Разбирайтесь со своими проблемами: как с этой Вайолет, так и с охраной, не способной защитить временные порталы по-нормальному,?сами.И возвращается в дом, когда Хана пинает маленький камушек под ногой, чертыхаясь.—?Сволочь!—?Но ведь это действительно не его проблемы,?— подавленно бормочут сзади. Девушка поникает головой. —?Что мы будем теперь делать?Хана потирает шею и честно, с безысходной простотой произносит:—?Не знаю. Но то, что мы в полной заднице,?— это факт.***Милли перехватывает Хао в коридоре, и весь ее вид?— бледная кожа, подрагивающие уголки губ и плечи?— говорит о том, что в мыслях она дошла до ужасного исхода событий.—?Хао,?— глупо ковыряет пальцы. —?Я знаю, что ты не обязан…Неприкрытая мольба. Хао подается назад, скрещивает руки на груди и невольно соглашается с Ханой. Малец оказался прав?— это уже проблема Милли. Она уже продумывает все наперед, понимая, что Вайолет, сумев убить Королеву где-то там, и здесь не остановится?— Анна погибнет от ее руки.И если с медальоном Эны, ее способностью залечивать раны?— последствия которых сейчас Хао неприятно обжигают правую руку и ноги?— Анна смогла бы продержаться некоторое время, то без него у нее нет шансов дожить даже до окончания союза. Если все атаки, все нападения будут такими же мощными, то ему придется постоянно быть начеку, ошиваться рядом, чтобы попросту не умереть самому.Он бросает взгляд на бесцветную Эну, на Милли, что надеется на его благоразумие и несвойственный альтруизм, и тяжело вздыхает. Руки опускаются вдоль тела, от напряжения окрашивая багряными пятнами бинты.—?Ладно,?— Милли облегченно вздыхает, а с плеч будто сваливается тяжелая ноша. —?Есть у меня один знакомый в Аду…—?Спасибо,?— выстреливает она белоснежной улыбкой, от которой Хао обрывает фразу на половине и усмехается.—?Потом обсудим стоимость моей доброты,?— и, завидев кивок Киоямы, чьи щеки приобретают розоватый оттенок, он входит в гостиную решительным шагом, сгребая в ладонь разрушенный медальон и обращаясь к Эне. —?Нечего высиживать и сопли развозить. Готовься к отправлению.С замедленной реакцией она поднимает на него голову, не понимая, о чем он.—?Я говорю: собирайся, мы отправляемся в Ад,?— разделяет по слогам, но до нее все не доходит.—?Ты понимаешь, что никто не сможет починить его? Этот медальон… его сделал…—?Твой отец, да,?— соглашается Хао, понимая, что некоторые тайны прошлого все же всплывут неприятным впечатлением спустя тысячелетие. —?Именно к нему мы и направимся.—?Но ты же уничтожил его душу! —?вспыхивает Эна, напрягаясь всем телом. —?Ты заверил меня в этом!Она помнила, как отец, сойдя с ума уже будучи духом, натворил немало бед?— настолько необратимых, что им пришлось на глазах у мирных жителей, чье доверие они хотели заполучить, его уничтожить. По крайней мере, ответственный за это Хао?— у Эны рука не поднялась?— сказал, что душа была уничтожена. Безвозвратно.—?Я заточил его в Аду, так как думал, что он нам еще понадобится?— безумный, не безумный?— неважно. И вот, спустя тысячу лет, я все же оказался прав,?— Эна задыхается от возмущения, и Хао это пресекает жестом. —?Давай не будем устраивать семейных ссор, и ты лучше подумаешь том, что если не он, то никто не сможет вернуть тебе связь с внешним миром?Она фыркает. Ничего, кроме как согласиться, не остается?— их брак давно в прошлом, а осторожность, которой Хао всегда отличался, спасла ее и в этот раз.Но мысль об отце, о том, что она не видела его, не знала все это время, что он жив, заставляет замяться.Хана прошмыгивает мимо Хао и Милли, смиряемый пристальным взглядом первого, и поднимается по лестнице. С покрасневшими глазами и немного припухшими щеками, обиженный на мир и Асакуру?— в частности.Однако, когда он замечает, как они прощаются, на душе становится легче?— не то от благодарной улыбки Милли, не то от того, как Хао заправляет непослушную прядь ей за ухо.—?Не подеритесь только,?— язвит и исчезает в столбе огня вместе с Эной, не видя, как Милли жмурится, все еще облегченно выдыхая.—?Мам? Мам! —?испуганный голос Ханы заставляет обернуться на лестницу. —?Милли!Звук раскрываемых шкафов, хлопок двери и топот ног. Мальчишка выбегает из комнаты бледный, непонимающий, свешивается с перил и одними губами заставляет ее вздрогнуть.—?Мама, она… она исчезла!