Часть 2 (1/1)

На экране снова промелькнул герой Маттиаса, и он отвлёкся, наблюдая за своим Иваном и слегка улыбаясь ему. В этой сцене должен был произойти поцелуй между племянницей и её дядей. Мэтт прищурился, наблюдая за другим собой и другой Дженнифер, мазнул по актрисе взглядом, а после снова вернул свой взгляд на экран. В этот момент я увидела не Маттиаса, а самого Ивана Егорова. ?Твою мать, как же быстро происходит смена ролей?. Чуть наклонившись, заглянула в его лицо и убедилась, что была права в своих убеждениях. Их двоих отличала лишь причёска, двухдневная щетина на лице и предпочтения в одежде. Маттиас-Иван заметил мой пристальный взгляд и посмотрел в ответ, а уголки его губ приподнялись в лёгкой ухмылке. Той самой, что характерна для его героя. —?Хочешь так же, как они? —?прошептал он мне на ухо, проводя пальцем по щеке. —?Как? Возбудить и уйти? —?я вновь взялась за своё любимое дело: говорить не то, что ему хотелось. Доминика соблазнила своего родственника, а после ушла, оставив неудовлетворённым. —?Ну, не знаю, насколько далеко ты уйдёшь,?— он усмехнулся, услышав вопрос. Вот опять всё та же ухмылка, и даже сидит он так же сдержанно, как-то скованно, словно всегда находится начеку. Мэтт явно потерялся в нём, но когда же Иван выпустит его обратно? —?Мистер Шонартс, а когда Вы в последний раз посещали свой любимый спортзал, ходили на бокс, занимались граффити? —?перечислила я все любимые занятия актера, все его увлечения, без которых он не представлял свою жизнь в перерывах между съёмками. Мэтт посмотрел на меня явно растерянным взглядом. Он будто не понимал, о чём я спрашиваю, для него словно не были знакомы эти занятия. Теперь я убедилась в том, что передо мной сейчас совершенно другой человек. —?У меня пока нет на это времени. И ты опять разговариваешь без спроса? —?Шонартс схватил мою шею рукой, словно в тиски, притягивая к себе. Мне не было больно, зато проснулся страх, что он всё-таки не сможет остановиться. Я задалась вопросом: как такое может быть? Чтобы Маттиасу некогда было сходить в спортзал?! Да он лучше от сценария откажется, чем пропустит тренировку. ?Значит, времени нет у тебя, ну-ну, дядя?,?— произнёс внутренний голос, пока я разглядывала его серые глаза, словно окутанные дымом. —?Простите, всё, я молчу,?— прошептала ему прямо в губы. Он отпустил мою шею, принимая ту же позу, что и его персонаж. ?И что мне теперь делать?? Я отодвинулась в угол дивана, скрестила ноги и стала сравнивать человека с экрана и актёра, сидящего рядом со мной. ?У каждого актёра своё время, чтобы вернуть себя на место. Вернуться к своей личности. Избавиться от персонажа?. Маттиасу стоило лишь переодеться из строгого костюма в спортивный или просто надеть джинсы и куртку?— и вот он уже актёр, а не какой-то там разведчик или гангстер. Но меня волновало другое: а если Иван?— садист какой-нибудь или психопат? Нормальный человек ведь не станет отправлять свою племянницу в школу шлюх! А на что способен он здесь? Видимо, это мне скоро и предстоит узнать. Жаль, что Мэтт оставил меня в покое и был буквально погружён в происходящее на экране, пока я пыталась разобраться в собственных мыслях, активно рассуждала и сравнивала. Только его ладонь находилась на моей ноге, поглаживая её, иногда просто замирая, а пальцы сжимали кожу, оставляя на ней следы и тем самым причиняя мне боль. Сеанс наконец закончился, и все, оживлённо переговариваясь, начали подниматься со своих кресел и выходить из зала, чтобы опять встретиться с журналистами и поделиться с ними своими впечатлениями, заодно прорекламировав фильм. Маттиас встал, одёрнул пиджак, застёгивая его на одну верхнюю пуговицу, схватил меня за локоть и поволок за собой. Я шла за ним, цепляясь каблуками за ковровое покрытие, но ему было всё равно. Стоило выйти, как нас сразу же окружили корреспонденты, и Маттиасу ничего не оставалось делать, кроме как снова улыбнуться. —?Пошли! —?приказным тоном произнёс он над моим ухом и принялся толкать к выходу на улицу?— к машине. Пришло время теперь убедиться во всём. —?Можно я хоть джинсы надену? Мне холодно. —?Нет! —?рявкнул он, открывая заднюю дверь и, втолкнув меня в салон, сильно хлопнул ею, после чего направился к месту водителя. Я вдохнула и выдохнула, главное?— сохранять спокойствие, ведь так? Он же не станет наносить мне увечий или делать невыносимо больно своими зверскими пытками. ?Ну да, Маттиас не стал бы, а этот мужчина за рулём…? —?А мне Вас как называть? —?Ты забыла моё имя? —?он свернул на дорогу, мчась по ночной улице. —?Я помню. Это Вы, по-моему, забыли, мистер Егоров. —?Что ты несёшь? —?взглянул он в излюбленное зеркало, через которое в течение всего дня наблюдал за мной. —?Просто рано мы уехали с вечеринки, а остался бы?— продолжили развлекаться со своим кастом,?— Шонартс только ударил ладонью по рулю и выкрикнул что-то на русском, напоминающее бранное слово. Я тут же вздрогнула. —?Вы материтесь, вот это новость, да ещё и на русском,?— засмеялась я в голос, понимая, что на верном пути и скоро меня ждёт расплата за мои слова. —?Хочешь развлечься? —?облизнув губы, Мэтт посмотрел на меня, сбавляя скорость. Он говорил тише и мягче. Я вздохнула с облегчением. —?Я покажу тебе истинное развлечение,?— проговорил он, останавливая машину, и взглянул на меня. Я молчала и не желала смотреть на того, кто практически угрожал мне. —?Вот и умница, молчи, тебе идёт. Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю! —?усмехнулся он, подмигнув уже в зеркало, и, заводя машину, снова рванул с места на полной скорости. —?Думаю, ничего нового не сделаете, у всех всегда всё происходит по одному шаблону, так что даже могу с точностью представить. ?Какая-то ты слишком смелая, Алисия?,?— запаниковал мой внутренний голос, прося меня молчать и дождаться расправы молча. Но я категорически не хотела затыкаться, как советовал мне не только голос внутри, но и мой будущий ?насильник?. —?Вот тут ты ошибаешься. Может, конец и сам процесс у всех и одинаковые, но вот начало… Когда всё только начинается… Я бы не был так уверен, что у всех это идёт по одному шаблону,?— усмехнулся Мэтт, припарковывая машину возле двухэтажного коттеджа из коричневого кирпича. ?А ты, я смотрю, ещё и слишком опасный?. Хотя с твоей внешностью в тридцать восемь лет не удивительно. Что уж сказать о моих двадцати двух. В темноте его толком нельзя было разглядеть, но несколько рядом стоящих фонарей освещали фасад и крышу. Окна были большие и, как я поняла, затонированные, что говорило о том, что хозяин дома не любит быть у всех на виду и пытается скрыться от посторонних глаз. Не спрятаться, а именно на время уйти в тень, оставаясь незамеченным. —?Выходи,?— требовательно велел он, открывая заднюю дверь. Заметив, что я явно не тороплюсь, Маттиас схватил меня за запястье и выдернул из машины, заставив встать перед ним. Тяжело дыша, я попыталась вырваться из его хватки, но, наплевав на мой дискомфорт, он закрыл дверь автомобиля и потянул за собой к главной двери. —?Это же не Ваш дом. —?Какая тебе разница?! Давай, располагайся, тебе придётся пожить здесь какое-то время,?— Мэтт открыл дверь и со всей силы толкнул меня в проход. Я и так еле держалась на ногах, да ещё и эти грёбаные каблуки, на которых стоять было невыносимо, не то что ходить, а уж тем более бегать. —?Какое-то? Это сколько? Пока Вам не понравится очередная более-менее подходящая, по вашему мнению, брюнетка намного младше Вас, да? —?сняв одну туфлю, я, не медля ни секунды, швырнула её в Мэтта. Эта сволочь, конечно же, увернулась, но у меня ведь была ещё одна туфля. Сняв её, я повторила то же движение, но вновь промахнулась. Сволочь! Во мне просыпался азарт! Вот ведь дьявол во плоти. —?Тебе надо чаще в дартс играть, меткость на обе ноги хромает! —?решил немного поглумиться Мэтт, но быстро вернул себе серьёзное выражение лица. —?А теперь, если ты закончила, то, думаю, следует перейти к делу. —?Думать?— определённо не Ваш конёк! —?выкрикнула я, пятясь назад и молясь, как бы не наткнуться на что-нибудь, например, на стену, по которой он незамедлительно размажет меня. А потом съест. Мэтт подходил всё ближе, снимая пиджак на ходу, оставаясь в чёрной футболке. ?Ну, хоть не красную, и то ладно?,?— подумала я, продолжая отступать, остерегаясь его хищного взгляда. Ткань плотно прилегала к рельефу его мышц, выделяя их. Он расстегнул брюки, выдёргивая ремень, после чего они съехали на бедра и вот-вот должны были упасть. —?Ты ни капельки не боишься отхватить за свой острый язык? Молчание?— золото, не зря же говорят. И, кстати, теперь я понял, для кого была создана эта поговорка,?— усмехнулся он, зажигая ночную напольную лампу в виде большого белого цветка. Интерьер был продуман до мелочей?— кого-то нанимал, не иначе. Сам Маттиас скорее притащил бы сюда классическую лампу, но никак не ?тюльпан?. Мне представилась возможность получше разглядеть зал, по которому я уже ходила кругами, пытаясь хоть как-то спастись от этого психа с многочисленными личностями и сейчас ещё с одной. —?Нет, не думаю, что Вы будете портить такое красивое лицо. —?Нет, лицо меня привлекает, конечно, но то, что у тебя между ног, влечёт меня сильнее,?— протянул он, и, кажется, ему надоело делать медленные, но верные шаги. Шонартс сделал один большой шаг?— и вот я уже в его руках. Ну, что тут сказать, я бы была не я, если бы так просто дала себя поймать. Усмехаясь его попытке схватить меня, на счастье, я решила спасаться бегством. Слава Всевышнему, чёртовых каблуков не было, что не могло не радовать. Я добежала до двери и уже практически открыла её, но Маттиас тут же одним резким движением закрыл её вновь. ?Знала ведь, что успеет остановить, чёрт!? Он безжалостно разорвал платье, находящееся на мне, кружево треснуло по швам под натиском его сильных рук. Ему доставлял удовольствие сам факт того, что он владел мною, что мог наблюдать за тем, во что превращается красная ткань благодаря его усилиям. ?В принципе, логично: сам купил и сам порвал. Гениально!? —?Ну что, теперь довольны? Разорвать на девушке платье?— это так похоже на Вас. —?Ты так и добиваешься, чтобы я залепил тебе рот, только вот чем: своим членом или скотчем, а? —?Я предпочту, чтобы мне его зашили любимыми красными нитками, чем буду чувствовать во рту ваш орган! —?выкрикнула я, глядя прямо ему в глаза, ничуть не смущаясь своей наготы. Я уже привыкла раздеваться на камеру, так что постоять с голой грудью перед мужчиной ничего мне не стоило, так же, как и поставить его на место. —?Так это не проблема, я быстро прострочу твои губки иглой, протягивая за ней красную нить?— всё, как ты и просишь,?— ответил он, словно не заметив моего повышенного тона. —?А сейчас выпрямись и иди в душ, я люблю чистых маленьких девочек, пахнущих свежестью.?Держи спину ровно! —?Это приказ? —?Именно! Сделав глубокий вдох, я всё же обрадовалась тому, что у меня появился ещё один шанс на побег, ведь в ванной комнате я буду одна, а там наверняка есть окно, через которое будет возможность вылезти, правда, голой… Как же меня будоражил и пугал этот факт. Останавливали только лишь папарацци, а так бы я побегала по всему заднему двору от Маттиаса Шонартса! —?Я не подчиняюсь приказам, оставьте их своим сопливым малолеткам! —?Моим придётся подчиниться! —?он схватил меня за волосы, намотав их себе на кулак, и потянул за собой. Было больно. Добравшись до ванной и открыв дверь, швырнул меня на пол и, включив в душевой кабинке воду, затолкал меня внутрь, закрывая стеклянные дверцы. —?Ты пока наслаждайся водичкой, а я пойду приготовлю кое-что. Он ухмыльнулся, проводя языком по стеклу, словно по моему телу, на что оно сразу же отреагировало, почувствовав табун пробежавшихся по коже мурашек. Я прислонила к стеклянной поверхности средний палец и губами чётко и внятно произнесла: ?Fuck you!? Шонартс перестал улыбаться, на лице отразилась очередная волна гнева. Он раскрыл дверцы душа, а я прижалась к стене кабинки, осознав, что только что натворила, и уже думала, что теперь моя жизнь точно окажется в статусе ?завершена?. Схватив мой средний палец, он начал выкручивать его. От ужасной боли я закричала и упала на колени. Как только из глаз покатились слёзы, он отпустил. Посмотрел с презрением и вышел. ?Садист хренов?,?— прошептала я, сжимая в кулаке чуть ли не сломанный палец. Вода лилась прямо на меня, я встала, подставляя лицо под струи и смывая с него макияж. Выйдя из кабинки, заметила чистое махровое полотенце. Я завернулась в него и вышла из ванной комнаты, направляясь в сторону его спальни, видимо. Стены украшали обои сдержанного бордового цвета. Посреди комнаты стояла двухместная кровать и манила к себе своей мягкостью, отчего хотелось лечь на неё и уснуть, забыть о наказании, которое ждало меня. В комнату вошёл Мэтт уже без футболки, но с гирляндами в руке. —?У Вас Новый Год продолжается? —?Да. Чудесный праздник должен длиться бесконечно,?— он подошёл ближе и бросил на кровать длинный провод с разноцветными лампочками, принявшись развязывать узел на моей груди, который удерживал полотенце. —?Ты прекрасна, и если бы не твоё дерзкое поведение, то была бы ещё прекраснее. Твоё нутро портит оболочку, так не должно быть,?— произнёс он, откидывая в сторону полотенце. —?Будь послушной, ведь всё равно сбежать не удастся, а если будешь капризничать, то мои способы усмирения ты и так уже знаешь,?— Мэтт продолжал убеждать меня, чтобы я больше не делала того, что могло бы расстроить его. —?Давай, детка, раскрой свои губы и впусти в них мой язык. Он приблизился к моему лицу и коснулся моих губ своими, затем его язык проскользнул внутрь. Я всё ещё пыталась сопротивляться, рот был напряжён, и он чувствовал это, но продолжал делать всё, что ему заблагорассудится. Маттиас добивался моего подчинения. Хотя и знал, что подчинилась я ему уже давно. —?Ну, сама напросилась, я предупреждал тебя! —?отстранившись, выкрикнул Маттиас, швыряя меня на кровать. Он тут же оказался надо мной и, взяв гирлянду, принялся привязывать мою руку к спинке кровати, обматывая запястье и фиксируя всё тугим узлом. Приметив, что понадобится ещё немного гирлянды в качестве верёвки, он слез с кровати, направляясь к выходу из комнаты. Я попыталась освободить свою кисть, но тщетно. Мэтт вернулся с новым клубком провода и принялся за вторую руку. Я была привязана новогодними украшениями. Чёрт! Теперь я в дерьме, зато в украшениях из разноцветных лампочек, что, к сожалению, ни черта не поможет доставить радость, пока этот довольный собой мужик будет потешаться надо мной. Моральный урод! Хоть и безумно сексуальный и неизвестный для меня. —?Вот теперь отлично, только не хватает светодиодов вокруг твоего стройного манящего тела,?— улыбнулся он, поцеловав пупок, и проник в него языком, ведя влажную дорожку до самой груди. Он принялся поочерёдно ласкать соски губами, а я изо всех сил старалась сдерживать стоны, чтобы не показывать, насколько уже была готова принять его. ?Сопротивляйся?. Моё тело предало меня, подчиняясь животному инстинкту. Оно было готово отдаться сильному самцу на растерзание. —?Хочешь меня? —?спросил Мэтт, нависая надо мной. —?Нет,?— твёрдо прошептала в ответ, а сама чувствовала, как сдавливает низ живота от такой приятной боли, медленно распространяющейся по всей поверхности, завершающейся покалыванием в мягких тканях влагалища, отчего смазки стало выделяться только больше. ?Теку как последняя сука!? —?Гори в аду! —?громко процедила я сквозь зубы, силясь остановить запущенный процесс возбуждения. Ведь жертва насилия не должна возбуждаться! Может, я недостойная жертва своего совершенного насильника, вот ведь проклятье! —?Только после тебя, детка! —?он поднялся с кровати, ухмыляясь, и вышел. Вернулся он в спальню уже с тремя новыми гирляндами. Одной извращенец обмотал мою грудь, талию и бёдра, а другими двумя обвил по спирали ноги от бедер до ступней. —?Теперь ты ещё красивее,?— сказал он, включая гирлянды. Теперь я в буквальном смысле начала гореть, моё тело было подсвечено сотнями мелких лампочек, переливающихся светом, от которых моя кожа нагревалась, и я даже на мгновение расслабилась из-за исходящего от них тепла. —?Ты будешь моей новогодней ёлкой, красивой и в то же время колючей,?— довольный своей идеей превратить меня в новогодний аксессуар, заявил Маттиас. Поправив провода, он принялся проводить губами по телу между лампочек, переходящих к красным, жёлтым, синим и зелёным цветам. —?Тебе идёт,?— добавил он, целуя меня в губы. Взяв ещё один чёрный шнурок, намотал его на мою шею и включил гирлянду. Я лишь сглотнула, когда он потянул край провода на себя, заставляя поднять голову и целовать его, слушаясь беспрекословно. На этот раз, не в силах сдерживаться под его напором, я сама сунула язык в его рот и, как он молча потребовал, целовала, словно изголодавшаяся по мужскому вниманию и безумно любящая этого изверга. —?Я задам вопрос снова: хочешь меня? Я тяжело дышала, руки затекли, вдобавок я продолжала течь, чувствуя ноющую боль внизу живота! Как же сказать, что я не хочу его?! Как?! Ещё при этом он и душил меня, надеясь выдавить из меня правильный ответ и доказывая, что игры с ним могут стоить жизни. —?Нет, не дождёшься, не хочу тебя! Маттиас тут же отпустил меня, но удавку не ослабил. Просунул ладонь между моих ног, пальцами дотрагиваясь до лона и ощущая нежные, чувствительные и чертовски влажные складки. Он опустил тёплую лампочку на клитор и надавил на него, поводив по нервному комочку. Я громко выдохнула?— из моей груди практически вырвался отчаянный крик вперемешку со стоном удовольствия, на мгновение мне удалось сдержаться. После я сдалась, протяжно постанывая, поддавшись ласкам его пальцев. Я уже не замечала этих чёртовых лампочек, что так больно впивались мне в кожу, доставляя дискомфорт и оставляя розовые горячие отметины. —?Ты ещё и врёшь мне! Надо наказать тебя как следует за это! —?он убрал руку, избавляясь от своих брюк. Мэтт распоряжался моим телом. Разведя ноги, он согнул их в коленях, подтянув гирлянды, чтобы те по-прежнему освещали разными цветами кожу. Край провода я также ощущала в своих нежных тканях. Было очень тепло. При одном виде его члена дышать стало труднее. Сначала он коснулся моего плоского живота, а затем головкой провёл по лобковой части и по мягким складкам, массируя клитор собой и уже не имеющим значение каким оттенком цвета. Проникая всё глубже, входя полностью. Мне понадобились секунды, чтобы привыкнуть к его размеру, мои стенки обхватывали орган плотным кольцом. Маттиас начал двигаться то медленно, то быстро, меняя темп и резкость в течение какого-то времени. Оно казалось мне бесконечно долгим, ведь я не могла нормально кончить. Мэтт видел, когда я была готова, заполняя комнату своими криками, но именно в эти мгновения он практически полностью останавливался. —?Ненавижу тебя! —?выкрикнула я, как только эта скотина снова замедлил темп, не давая измученному организму сотрястись в блаженных судорогах. Маттиас начал двигаться быстрее, резче, входя практически до упора. Он лежал на мне и тёрся об меня, позволяя лампочкам гирлянд также оставлять отметины на своём накачанном теле. Вновь соприкоснувшись с моими губами и наматывая волосы на кулак, он приподнял мою голову. Связанные руки не давали возможности держаться на весу, к тому же сил уже не было. Верхняя часть моего тела отказывалась подчиняться, работала лишь нижняя, прогибаясь под его движениями. —?Хочешь кончить? —?поинтересовался Мэтт, заглядывая в мои пьяные глаза, но пьяные не от алкоголя или наркотиков. Это было опьянение от него?— от этого зверя, что поселился в нём и сейчас уничтожал добычу, разрывая плоть на части. —?Нет! —?упрямо выкрикнула из последних сил, противясь собственному желанию. Маттиас улыбнулся, просовывая руку под мою задницу, обхватывая её широкой ладонью и больно сжимая. Он приподнял меня, пытаясь добиться единственно верного, на его взгляд, ответа. —?Ну же, давай, кричи от удовольствия! —?Нет! —?Да! —?Не-ет! Хренов ты ублюдок! —?наконец-то выкрикнула я. От сильных спазмов внутри тело содрогалось, билось в проводах и, главное, в его сильных руках. Он держал меня уверенно, так крепко сжимая, что вторая волна расслабления накрыла меня с головой. В глазах потемнело, воздуха в лёгких катастрофически не хватало, его горячее дыхание практически жгло кожу, как и тепло от ёлочного украшения. Провода врезались в запястья, но ничего из этого не могло лишить меня накатившего блаженства и долгожданного расслабления. Кожа пылала красным оттенком. Маттиас кончил следом, прорычав что-то нечеловеческое, уткнувшись в мою шею и прикусив кожу, будто вампир, жаждущий крови. Он покусывал мои плечи и подбородок, пока его семя растекалось по моему животу. —?Всё, надеюсь, ты довольна,?Алисия Викандер,?— спокойнее и с отголосками нежности в голосе произнёс Мэтт, выключая гирлянды. Лампочки потухли, лишая меня дополнительного тепла. Маттиас начал развязывать мои руки, освобождая от проводов тело и главное?— шею. Дышать стало значительно легче. Скинув их на пол, лёг рядом. Мы оба приводили дыхание в норму. Немного потерев запястья обеих рук, я взглянула на него. Почувствовала прохладу. —?Это всё? —?Я уже слишком стар для таких игрищ и извращений,?— проворчал Мэтт, находя удобное положение для тела. —?Не преувеличивай, Шонартс, ты ещё молод и очень горяч,?— довольно протянула я, двигаясь ближе к мужу. —?Я устал. —?Отдохни. —?Ты убедилась, что я способен быть не только нежным и ласковым, но и вполне агрессивным, и на твоём ?А давай поспорим, что ты не сможешь? мы поставим точку, хорошо? —?спросил он, приподнимаясь на локтях и упираясь в матрас. Посмотрел на меня пристальным взглядом, в котором читалась неуверенность в моём согласии. Я усмехнулась взгляду, умоляющему не заставлять больше подвергать его психику таким экстремальным действиям. Щёки пылали, а духота не позволяла сделать полноценного вдоха. —?Может, позже? —?Надо было брать в жёны нормальную женщину старше себя, и тогда ждала бы меня спокойная жизнь. —?А вот сейчас, Шонартс, было обидно,?— надула губы и резко отвернулась. Укуталась в простыню и ждала, когда сильные руки обволокут моё уставшее от приятных истязаний тело. —?Извини, ты только немного ненормальная,?— проговорил на выдохе он и, как следовало ожидать, подтянул к себе одним движением. —?Кстати, в спортзал надо мне. На бокс пойдёшь со мной? Граффити ещё закончить надо, а то среди этих бесконечных съёмок времени не было,?— выдал он всё вслух, переключая разговор на другие, не менее важные темы. — Пойду, мой самый любимый ?насильник?,?— улыбнувшись, я повернулась к нему лицом, ложась так же на бок. Не могла я долго обижаться на своего бывшего партнёра по фильму. — ?Самый?? Ты ещё и сравнивала с кем-то? ?— спросил он, вздёргивая брови, и сейчас мне снова посчастливилось увидеть мимику Егорова. Мэтт, улыбнувшись, взял мою руку, поднося её к своим губам. Он начал по очереди посасывать мои пальцы, лаская каждый губами, в особенности тот, который чуть не вывернул. Дышать вновь стало труднее, и я опять почувствовала томящуюся боль внутри. — Нет, ты первый, кого я попросила об этом. — Почему именно я? — Потому что в тебе есть светлая сторона и тёмная?— безграничная, опасная, загадочная, неопознанная. Мне нужно было убедиться в том, что твою тёмную сущность я люблю тоже?— некрасивую, не такую чувственную,?— серьёзно произносила я, приоткрывая губы от вырывающегося наружу стона. Внимательно следила, как по моему пальцу проходится мужской властный язык. — И как, любишь? Или хочешь грохнуть? Он ждал ответа на заданный вопрос и наблюдал исподлобья, как его ласка подводит меня к правильному решению. — Грохну, если ?изнасилуешь? кого-то ещё, —?уверенно простонала я, прикусывая нижнюю губу. Как мне хотелось покусать его всего. Оставить на спортивном теле свои отметины. —?Люблю тебя страшного и красивого,?— поцеловала в манящие меня со времён съёмок в фильме ?Девушка из Дании? губы. —?А теперь признайся мне, чей это дом? —?Твой. Ты же хотела жить в Англии, вот я решил купить недвижимость и подарить её тебе. —?Спасибо, мой господин,?— загадочно улыбнулась я, продолжая целовать его слишком красивое для мужчины лицо.