Каин (1/1)

Каин сидел на тесном двухместном диванчике в маленьком кабинете Кохару. Женщина пыталась разобрать с бумагами, лежавшими на столе. День ото дня их становилось больше, постепенно они складывались в стопочки, превращающиеся в башни, возвышающиеся над головой доктора Миуры. Она чувствовала, что Каин пристально смотрит на нее, но ничего не говорила. Наконец, призывно щелкнула кнопка электрического чайника, возвестившая о том, что вода закипела и готова к использованию. - Какой чай ты будешь? – спросила Кохару.- Угадай, - проворковал Каин.- Значит, все еще зеленый, - улыбнулась женщина. Не переводя взгляд на Каина, она подошла к небольшому шкафчику в дальнем левом углу комнаты, откуда достала пачку зеленого чая с жасмином, все еще завернутую в упаковочный полиэтилен. Кохару потрясла коробочкой, а на губах Каина появилась усмешка: Миура ненавидела такой чай, но купила, зная, что он навестит ее. - Я не думал, что ты прилетишь в Японию, стоит мне отправить тебе смс, - усмехнувшись, сказал Каин, приняв из рук Кохару обжигающе горячую кружку. Миура села на диванчик рядом с юношей, откинувшись на спинку, прислонилась головой к стене и устало прикрыла глаза. Много лет она терпеливо ждала этого сообщения и, когда оно наконец пришло, ни за что бы не стала его игнорировать. Каин прекрасно знал это. - Тебе нужно меньше работать, - сделав маленький глоток горячего напитка, сказал юноша. – Ты похожа на приведение: бледная, худая, с впавшими глазами… Мы давно не виделись, но когда ты уезжала в Америку, то выглядела иначе, - парень поставил кружку с чаем на широкий подлокотник дивана, обитый серой потертой кожей, а затем посмотрел на Кохару. – Я скучал. - Расскажи мне, что случилось? – попросила женщина, не меняя положения и не открывая глаза. - Отец наверняка уже все тебе рассказал, - вздохнул бывший натурщик и откинулся на спинку дивана. - Ты же знаешь, меня совершенно не волнует его точка зрения. Я хочу услышать твою версию событий. - Если честно, я и сам не знаю, - усмехнулся Каин и, встав с диванчика, подошел к окну, за которым не было видно ничего, кроме непроглядного ночного мрака. Парень прикоснулся к зеленым листьям фикуса, одиноко росшего на подоконнике. – В ночь перед несчастным случаем с Тсубасой я поссорился с отцом. Сказал ему, что влюбился в Лео… Папаша как всегда вспылил, но сказал нечто совершенно особенное. ?Я мечтаю, чтобы у меня не было детей! Лучше бы я был бездетен, чем слушал такое?, - процитировал Каин. – Я разозлился и ушел из дома. Пошел в институт. Всегда ночую там, когда не могу найти общий язык с папашей. Открыл дверь мастерской, а там Лео и Тсубаса спят, с улыбками на лицах… Знаешь, Кохару, было ощущение, что меня с головой окунули в лужу дерьма. Миура встала с дивана и, на одних мысочках подойдя к Каину, положила руку на его плечо.- С тех пор, как ты уехала, - прошептал парень, стараясь перебороть слезы, - не было ни одного человека, который стал бы мне таким же близким, как ты. Я думал, что им будет Лео, но ошибся.Больше Каин не мог сдерживаться. Он резко развернулся и крепко обнял Кохару, которая в первую секунду оторопела, но потом положила руки на его спину и стала легонько поглаживать. Миура чувствовала, как на ее макушку падают тяжелые капли слез.- Мне потребовалось так много времени, чтобы понять, как ты мне нужна, - пробормотал Каин.Кохару медленно поднималась на крышу больницы, сжимая в руках два листочка бумаги, исписанных от края до края ровным разборчивым почерком. Она сомневалась, стоит ли рассказывать Лео о том, что именно тот, кто причил ему столько боли и неприятностей, пригласил ее в Японию, чтобы попытаться исправить ошибки. Ненадолго задержавшись перед дверью, Кохару все же надавила на ручку и вышла наружу. В лицо тут же ударил поток холодного ветра. Как она и думала, Лео оказался на крыше. Он курил, стоя у ограждения. Камигава о чем-то сосредоточенно думал, потому не сразу заметил подошедшую к нему Миуру, а она успела разглядеть, что рука, которой он держал сигарету, подрагивает. - Вам нужно меньше работать, - сказала Кохару. – если продолжите калечить себя, то придется забыть об искусстве. - Лучше забыть об искусстве, чем о Тсубасе, - сказал Лео и, потушив сигарету о перила, бросил бычок на козырек крыши. Он уже прошел половину пути до двери, когда Миура неожиданно заговорила.- Господин Камигава, мне бы хотелось кое-что рассказать, - Кохару покрепче вцепилась в листы бумаги. – Я прилетела в Японию по просьбе Каина.Ей было страшно поворачиваться лицом к Лео, но Миура все же пересилила себя. Парень был в ярости и, чем больше доходил до него смысл сказанного, тем темнее становился взор, его дыхание тяжелело. Чувствовалось, что Лео еле удавалось сдерживаться, чтобы не разнести все, что попадется под руку, в пух и прах. - За каким хреном он это сделал? – прошипел парень. – Или это очередной способ испортить нам жизнь?!- Нет, он действительно хочет помочь, - Кохару подошла к Лео на расстояние вытянутой руки протянула измятые листы бумаги. – Вчера я виделась с ним и почувствовала, что вы многое для него значите. Это не мое дело, но хотелось бы, чтобы ваша ненависть хоть немного поутихла…Лео вырвал листы из рук Кохару.- Что это? - История Каина, - грустно улыбнулась доктор Миура. – Не думаю, что он когда-либо рассказывал о себе. Возможно, это заставит вас хоть немного… пожалеть его, - Кохару поклонилась и быстро ушла с крыши, оставив Лео одного.Он вновь подошел к перилам и закурил. Испепеляя взглядом белоснежные листы бумаги, Камигава мечтал, чтобы они сгорели, а холодный ветер унес пепел вместе с объяснениями, от которых никому уже не станет лучше. Однако любопытство взяло верх, и Лео развернул послание доктора Миуры.?Для начала две новости: Каин сын главного врача этой больницы, а я его сестра, правда, не родная. Чтобы поведать его историю, расскажу о себе, так как мы тесно связаны. Я осиротела в 10 лет. В 1997 году моя семья попала в железнодорожную катастрофу. Дождливым сентябрьским днем мы ехали из Йокосуки в Токио. Отец не получал отпуск уже много лет, так что это была моя первая поездка в столицу. Мы бежали на вокзал, укрывшись одним зонтом. Мать радостно смеялась, отец рассказывал о том, как много интересного мы увидим в Токио. Поезд тронулся, а дождь все не прекращался. Небо то и дело запускало в землю кривые яркие молнии, громовые раскаты не мог заглушить даже шум мчащегося на всех парах состава. Оползень ударил именно в наш вагон, а я оказалась одной из немногих выживших пассажиров. Мама скончалась на месте, а отца и меня доставили в эту больницу. Папу оперировал доктор Нишикава, неверно определивший поврежденный орган, из-за чего и потерял пациента. Чувство вины было столь сильным, что молодой, подававший надежды врач поклялся больше никогда не проводить операций, а затем удочерил меня. Нишикава Момоко – жена доктора, никогда не говорила, что была против такого решения мужа, но иногда, смотря ей в глаза, я чувствовала ее ненависть. Этому была причина: как только стало известно о моем уникальном даре, я тут же перетянула все внимание доктора Нишикавы на себя, а его маленький сынишка – Каин, остался совершенно без отцовской заботы. Хоть я и была не совсем сознательным человеком, но все же понимала, что это неправильно, потому старалась как можно больше времени проводить с Каином, чтобы у него не было свободной минуты для грусти. Мы быстро нашли общий язык и стали лучшими друзьями. У нас не было ни одного секрета друг от друга.Однако жизнь не могла быть такой гладкой вечно. Однажды Каин подслушал, как его мать обвиняла отца в том, что он совсем не уделяет внимание сыну. Говорила, что доктор Нишикава совершенно помешался на мне. Этот подслушанный разговор стал первой ложкой дегтя в наших отношениях… К моему 15 дню рождения, когда я уже училась в университете, Момоко вежливо попросила меня съехать из ее дома в общежитие, доходчиво объяснив, почему я должна это сделать. Наверное, было ошибкой послушаться, но теперь уже ничего не изменить. Каин решил, что я предала его, и стал вытворять невообразимые подростковые глупости. Доктор Миура был расстроен моим переездом, ставшим для него практически трагедией, он много пил и с каждым днем ненавидел непослушного сына с новой силой. Однако Каин считал, что это лучше, чем полное отсутствие внимания.Я редко навещала дом Нишикава из-за занятости в университете, а когда все же удавалось найти время, неизменно ссорилась с Каином. Ему было трудно смириться с тем, что меня больше нет рядом. Некому было усмирять отца, когда тот выходил из себя, не с кем было поговорить обо всем на свете, не с кем было переждать грозу, которую он так боялся…Роковой момент наступил, когда мне исполнилось 20. Тогда я окончила университет и готовилась приступить к практике в больнице. Мне нужно было обсудить что-то с доктором Нишикавой, и я зашла к ним домой. Он был пьян. Стал изливать мне душу: говорить, что его сын моральный урод, а я единственная светлая страница его жизни… а потом стал домогаться. Это был ад. Я бы ни за что не отбилась от взрослого здорового мужчины… К счастью, Каин раньше вернулся из школы и оттащил от меня своего отца. Схватив меня за руку, вывел из дома, и остановился только на соседней улице. Никогда не забуду, что он сказал тогда: ?Ты разрушила нашу семью! Мою жизнь! Жизнь матери и отца! Но несмотря на все это мое глупое сердце продолжает любить. Как такое возможно??, - Он не плакал, даже не кричал, просто с грустью смотрел на меня. - ?Кохару, убирайся подальше из нашей жизни, я молю тебя. Не появляйся до тех пор, пока все не вернется на круги своя, если когда-нибудь вернется. Ты навсегда останешься единственной женщиной, которую я люблю, но молю, исчезни из моей жизни?. И я послушалась. Согласилась отправиться на практику в Америку, где прожила долгих 6 лет. От старых друзей я узнала, что после моего отъезда доктор Нишикава избил жену. Во время драки она упала с лестницы и повредила спину, после чего ее ноги парализовало. Каин старательно ухаживал за ней, ведь безумно ее любит, но однажды рассказал отцу о том, что влюбился в парня. Тогда доктор Нишикава поставил условие: либо семья, либо любовь. Ради матери Каин выбрал первое. Но именно ради тебя, Лео, он готов был оставить мать. Только попробуй представить, что он почувствовал, когда застал тебя вместе с Тсубасой.Я не прошу простить Каина, но постарайся понять его. То, что он сотворил, непростительно, знаю, а то, что отец откупил его от полиции добавляет еще больше отвращения и ненависти. Однако Каин действительно раскаивается, иначе не стал бы звать меня. Приходи в палату Тсубасы, когда хорошенько подумаешь?Лео лежал на холодном бетонном покрытии крыши. На его лицо капали крупные капли холодного дождя. Они пропитывали одежду влагой, и она прилипала к телу, охлаждала его, от чего начинал бить озноб. Письмо Кохару, крепко сжатое в руке, тоже намокало, и чернила расплывались, чтобы больше ни один человек не смог прочитать строчки, давшиеся автору с таким трудом. Лео резко сел, а затем подскочил на ноги и помчался в палату Тсубасы. Он скучал по нему и, хоть любимый был безмолвным, одно его присутствие, прояснявшее мысли, помогло бы принять правильное решение. Оставляя после себя лужицы дождевой воды, стекавшей с одежда, Лео подошел к кровати Тсубасы и, взяв возлюбленного за руку, припал к ней губами. Они были ледяными, но Амано не мог этого почувствовать. Камигава и представить не мог, каких трудов стоило Тсубасе сдержать слезы, когда он краем глаза увидел, в каком состоянии Лео пришел к нему. - Знаешь, а ведь это Каин позвал эту докторшу, чтобы помочь тебе, - прошептал Лео. – Думает, что этой подачкой сможет искупить вину. Но, черт подери, я знаю: только она сможет помочь тебе! Просто чувствую. Так трудно наступить на гордость и не забрать тебя отсюда прямо сейчас… Ведь если мы останемся, это будет значить, что мы приняли помощь Каина. Тсубаса, я не знаю, что делать.Не передать словами, как Амано хотелось дотронуться до мокрых волос Лео и погладить по голове, а затем нежно поцеловать, чтобы любимый забыл о всех печалях. Но Тсубаса мог только неподвижно лежать, изо всех сил сдерживая слезы.