Я ни за что не отступлюсь от тебя! (1/1)

“There is no remedy for love but to love more”Henry David Thoreau(“Единственное лекарство от любви - любить еще больше?Генри Дэвид Торо )Часть первая.Белоснежная комната, полная света. Полупрозрачный шифон штор колышет легкий ветерок, они скользят по полу и комнату наполняет причудливый шорох, который, сливаясь воедино с перешептываниями листвы, пытается предупредить медленно ступающего по залитому солнечным светом полу юношу о том, что его здесь не ждут… Но он остается нем к предупреждениям природы…Пробежавший по крыше Института искусств ветерок заставил Тсубасу очнуться от тяжелых воспоминаний. Парень устремил печальный взор на небо, которое так любил. Спускавшееся с неведомых высот, прямо к его ногам спикировало серое птичье перо. Оно угодило в небольшую лужицу, в которой стоял Тсубаса. Что это? Очередной знак, недоступный его пониманию? Ответа на это вопрос не было, но парень все же поднял с бетонного пола мокрое перо и положил его на мольберт, а затем стал пристально рассматривать пейзаж, открывающийся с крыши. Горбы невысоких гор, покрытые лесом, одинокая труба котельной, из которой серыми клубами валит дым, дома типовой застройки… Ничего примечательного. Тсубаса опустил руку, сжимавшую карандаш, которая до этого момента была занесена над холстом. Может быть все дело в нем? С того рокового дня прошло довольно много времени, но болезненные воспоминания, словно издеваясь, не хотели притупляться. Наоборот, день ото дня они становились ярче, обрастали новыми подробностями, которые терзали сердце и душу Тсубасы. В спешке он собрал свои вещи, отнес мольберт в художественную мастерскую и покинул здание института. Он уже приближался к складским помещениями, за которыми располагался выход, когда неожиданно тишину улицы прорезал пронзительный звон разбивающейся керамики. Тсубаса вздрогнул, в его голове вновь всплыл один из навязчивых образов того рокового дня… Тело не спрашивало разум, стоит ли идти за здание склада и смотреть, что же там происходит: ноги просто повели его.Один из многочисленных учеников Института держал над головой белоснежную глиняную кружку. Он внимательно рассматривал ее, но когда ощутил, что его уединение нарушено, медленно опустил сосуд, повременив с ?убийством? очередного керамического изделия. Его пронзительные карие глаза, чуть тронутые черной подводкой, внимательно рассматривали Тсубасу. Взгляд незнакомца был полон холода, так что невольный свидетель ?казни? глиняных кружек попятился назад, в тот самый момент, когда парень со всей силы запустил последнюю жертву в землю. Вновь раздался этот страшный для них обоих звук. Тсубаса собрался как можно скорее покинуть этого странного человека.человека.Неожиданно на его плечо легла чья-то тяжелая рука.- А ну-ка пойдем со мной, - скомандовал не слишком дружелюбный голос.С плеча рука переместилась на затылок, где, резко и болезненно, пальцы незнакомца вцепились в волосы Тсубасы. Сложно было не догадаться, что случиться через несколько мгновений, но возможности убежать не было… по крайней мере так казалось Тсубасе, когда его окружили три крепких парня.- Привет, знаменитость, - прыснул один и одарил жертву легкой пощечиной. Испуганный парень прижал к груди портфель с художественными принадлежностями.- Слышал, что ты ?любимый? сын Амано, - прошипел парень в кепке.- Это так, - пробормотал Тсубаса и сделал жалкую попытку уйти от обидчиков. - Простите.- Ты куда собрался?! - толчок в плечо отбросил несчастного парня к металлической стене гаража, о которую он сильно ударился спиной, однако Тсубаса знал, что эта боль лишь прелюдия к тому, что ждет его дальше.- Знаешь, если твой ?любимый? папочка умер, то это, - тот парень, что притащил его на казнь, выхватил из рук юноши портфель, - тебе больше не понадобится, ведь если бы не папочка, тебя бы давно выгнали отсюда!То, с какой интонацией они произносили слово ?любимый? на миг заставило Тсубасу почувствовать отвращение к самому себе, но уже в следующую секунду он ощутил решимость, однако, ринувшись за портфелем, парень оступился и упал на колени перед своими мучителями. Застежка, которую он успел задеть рукой, открылась, и на асфальт посыпались разноцветные тюбики с краской и разнообразные кисточки. Трясущимися от страха руками Тсубаса принялся собираться свои сокровища, удивляясь тому, что бандиты не препятствуют ему. Но их внимание было сосредоточено на блестящей стали ножа, выпавшего из портфеля парня.- Что это у нас тут? - Тсубаса резко встал на ноги, чувствуя, что это его последний шанс спастись, но его шею тут же обвила рука одного из бандитов. - Ты хоть знаешь, насколько это опасно?Узкое пространство между складами наполнил противный хохот, который заглушил первый стон боли, вырвавшийся из груди Тсубасы, когда яростный удар кулака обрушился на его живот, у парня подкосились ноги, он упал на землю, из глаз заструились слезы, ушибленное место терзала обжигающая внутренности боль… Но это был не конец. Болезненные пинки стали сыпаться со всех сторон, поражая ребра, спину, ноги… Когда бандиты устали избивать не оказывающую сопротивления жертву, на теле не осталось ни одного живого места, только лицо, которое в целях предосторожности бандиты трогать не стали.- Из-за таких как ты, у талантливых нет шансов попасть сюда! - плевок приземлился в спасительном сантиметре от лица Тсубасы. - Гомик херов! Только мужиков ублажать и умеешь!Он остался один. Еле хватило сил перевернуться на спину, хоть это движение и причинило адскую боль, но Тсубасе было необходимо видеть голубое небо и неторопливо плывущие по нему облака. ?Отец, стану ли я когда-нибудь таким, как раньше??. Но некому было дать ответ на этот вопрос.Тсубаса почувствовал, что на него кто-то смотрит. Превознемогая боль, он сел и вновь ощутил пронзающий холод выразительных глаз незнакомца, который последний раз затянулся сигаретой, швырнул бычок в сторону и пошел прочь. Тяжелой шаркающей походкой Тсубаса шел от одной художественной мастерской к другой. Дергал двери за ручки, но раз за разом они отказывались поддаваться. Ему нужно было застирать яркие пятна краски, которые остались на его рубашке после встречи с институтской бандой, чтобы люди на улице и другие студенты перестали так пристально рассматривать помятого, перепачканного и избитого парня. Он не любил, когда на него обращали внимание, а теперь, казалось, что взгляды всех и каждого неизменно обращались к нему…Наконец дверь одного из кабинетов поддалась, и Тсубаса без раздумий юркнул в приятный полумрак гончарной мастерской. Он захлопнул за собой дверь и расслабленно облокотился об нее спиной. ?Смогу ли я когда-нибудь стать прежним?? - вновь спросил он самого себя. Чувство собственной ничтожности серым уродливым пятном расплылось по искалеченной душе Тсубасы. Он ненавидел себя за слабость и бессилие. Резко оттолкнувшись от двери, парень подошел к раковине, включил воду и как можно аккуратнее снял с себя кофту. Было нестерпимо больно делать столь размашистые движения руками, но выбора не оставалось. Намочив ярко красное пятно, Тсубаса принялся яростно тереть его, хоть и понимал бессмысленность своих действий… все его попытки избавиться от пятен были столь же бесполезными, как и его жизнь…Неожиданно спину Тсубасы укрыло что-то легкое и теплое, словно ангельское крыло, оказавшееся всего лишь белоснежной хлопковой рубашкой. - Что случилось? - спросил хозяин мастерской, стоявший в отдалении от Тсубасы. Он наспех закутался в простынь, края которой кокетливо проходили чуть ниже плеч, давая возможность нежданному гостю рассмотреть выступающие из-под загорелой кожи ключицы.- Ничего. Все в порядке, - растерявшись, пробормотал Тсубаса.На лице хозяина мастерской заиграла усмешка, на которую невозможно было обидеться из-за мечтательных, лукаво прищуренных проницательных глаз. Он казался добрым и надежным человеком, не способным причинить боль или обидеть.- Ты плачешь? - сделав несколько шагов к Тсубасе, спросил незнакомец, но ответом ему стали лишь отведенные в сторону глаза. - Я - Каин. А кто ты?- Тсубаса. Амано Тсубаса, - все так же тихо и нерешительно пробормотал парень.Странная улыбка Каина заиграла новым непонятным Тсубасе оттенком. Каин сделал один шаг навстречу непрошенному гостю и, словно забыв о простыни, протянул руку для приветствия. Белоснежная ткань упала на пол, открыв Тсубасе безупречный торс бывшего натурщика. Невозможно было отвести взгляд от прекрасного тела Каина. Дыхание Тсубасы сбилось, а к щекам прилила краска. Он знал, что если продолжит так беззастенчиво рассматривать нового знакомого, то эта встреча может стать последней…- Вот это да, - восторженно воскликнул Тсубаса и, забыв о своих недавних мыслях, прошел вглубь мастерской.Там на невысоком рабочем столике стояло восхитительное керамическое крыло, при одном взгляде на которое захватывало дух. Казалось, что если прикоснуться к четко прорисованным перьям, то они окажутся мягкими, как настоящие… Но это была всего лишь керамика, живыми в которой были лишь сердце и душа автора, вложенные в нее без остатка. Тсубаса блаженно коснулся крыла кончиками пальцев. Эта работа была так созвучна с ним, словно он создал ее.- Тебя это заинтересовало? - спросил Каин, который уже несколько минут сидел на стуле и смотрел на Амано, увлеченного крылом. - Если бы у меня была хоть капля таланта, то я бы непременно сделал нечто подобное, - честно признался парень.- Вот как, - протянул Каин.Он встал со стула и, убрав руки в карманы, прошел в противоположный угол комнаты, давая Тсубасе возможность рассмотреть себя со всех сторон: прочерченные контуры мышц, игравшие под кожей, длинные мягкие волосы, скрывавшие шею, родинки на спине, к которым так хотелось прикоснуться губами… - Ты не мог бы одеть рубашку? - попросил Тсубаса. - Тут прохладно, можешь простудиться.- Ничего страшного, - Каин улыбнулся так, словно понял, о чем на самом деле думает Амано. Парень склонил голову на бок, и волосы, скрывавшие изящный изгиб между шеей и плечом соскользнули вниз. - Я всегда так хожу.- Я не это имел в виду, - скорее себе, чем Каину пробормотал Тсубаса. Сейчас единственным спасительным плотом в омуте обаяния Каина стало крыло, к которому Амано и обернулся, чтобы продолжить любоваться мастерски прорисованными прожилками крыльев. Однако новый знакомый явно не хотел, чтобы внимание доставалось кому-то или чему-то кроме него. Каин подошел к столку и присел так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне со статуэткой. - Это керамика? - спросил Тсубаса.- Хммм… Может быть, - лениво протянул Каин, пытаясь понять, что же такое видит в этом крыле Амано, что не дано разглядеть ему.- Ты автор?- Нет, - покачал головой Каин.- Но кто же тогда? Кто создал его?Тсубаса брёл домой по залитой солнцем улице, а вопрос, на который Каин решил не давать ответ, продолжал мучать его. Неожиданно вдалеке послышались голоса бандитов, которые с каждой минутой становились все ближе и ближе. Чтобы избежать очередной порции синяков и издевательств, Тсубаса забежал в первое попавшееся кафе и стал пристально смотреть на улицу сквозь пыльное окно. Через несколько секунд посреди улицы остановился тот самый парень, который утром бил глиняные кружки за складом. Он тяжело дышал, а рукой с силой сжимал правый бок чуть выше бедра. Нескольких секунд ему хватило, чтобы сообразить спрятаться за колонну, поддерживающей крышу дома на противоположной от кафе стороне улицы. Бандиты не заставили себя ждать, но их сообразительности не хватило, чтобы проверить хотя бы один закоулок, потому они побежали дальше, оставляя свою жертву в покое. Незнакомец не спешил уходить из-под колонны. Он согнулся пополам и тяжело дышал, не обращая внимания на происходящее вокруг.- Что им было нужно от тебя? - спросил Тсубаса, пристально рассматривавший странного парня, который не удосужился дать ответ. Лишь смотрел на Амано, словно затравленная собака, обессиленная, но все еще готовая броситься на обидчика и разорвать ему глотку, даже если это будет последнее, что удастся совершить…- Ты ранен… - Тсубасе удалось рассмотреть кровавые следы на белоснежной рубашке. - Как ты?Ответом ему стали лишь тяжелое дыхание и колючий взгляд, который, впрочем, не произвел на Амано нужно эффекта. Парень подошел к незнакомцу и нерешительно взял его за руку, которой тот придерживал рану, но стоило Тсубасе лишь на мгновение прикоснуться к нему, как тот схватил его за запястье и, оторвавшись от колонны, потащил за собой во мрак коридора.- Стой! - вскликнул Тсубаса. - Отпусти меня!- Не волнуйся! Просто идем со мной.Волею судьбы именно в этом доме располагалась квартира незнакомца, куда он и притащил почти не сопротивляющегося Тсубасу. Парень опомнился лишь оказавшись в полном света и тепла помещении. Его атмосфера так разнилась с теми ощущениями, которые вызывал в людях его хозяин…- Отпусти меня! - Тсубасе наконец удалось вырвать свою руку из цепкой хватки странного парня. За это он был награжден ледяным взглядом незнакомца, по лицу которого пробежала мрачная тень разочарования. Парень резко развернулся и так же порывисто сел на край кровати.- Черт, как же больно! - воскликнул он, и Тсубаса устремил на него встревоженный взгляд. Набравшись смелости, Амано подошел к кровати.- Дай посмотреть.- Не надо, - приказ прозвучал не слишком убедительно, потому Тсубаса проигнорировал его. Он принялся расстегивать пуговицы на рубашке незнакомца, который стыдливо отвел глаза в сторону. Он ненавидел показывать себя со слабой стороны, а сейчас Тсубаса видел его таким беспомощным и жалким. Амано расстегнул последнюю пуговицу и медленно отвел в сторону порванный окровавленный шелк. Рана была довольно глубокой и, хоть тонкая корочка запекшейся крови уже не пропускала наружу драгоценную алую жидкость, боль, причиняемая каждым движением, была невыносимо острой.Тсубаса сам удивился тому, какое впечатление произвело на него ранение этого незнакомого человека. Почему так хотелось помочь ему и избавить от страданий? Почему не хотелось оставлять одного? Ответов на самые важные и волнительные вопросы как всегда не было. Тсубаса достал из кармана носовой платок и как можно нежнее приложил его к ране. Он поднял взгляд на незнакомца, который пристально смотрел на него… Куда пропал пронизывающий холод его глаз? Почему теперь в них отражается лишь всепоглощающая благодарность и нежность? Почему так трудно оторваться от него?- Дурак, мне же больно, - незнакомец схватил Тсубасу за запястье и отодвинул его руку от раны, но не отпустил.- Прости, - пробормотал АманоЭто искреннее извинение, полное заботы, стало последней каплей в терпении незнакомца. Он больше не хотел сдерживать себя, не мог просто сидеть рядом с человеком, которого любил так долго и безнадежно… Толкнув Тсубасу в плечо, от чего тот упал на кровать, незнакомец навис над ним, получив редкую возможность так близко увидеть невинные, полные доброты и ласки глаза, пухлые губы, которые он так давно мечтал поцеловать. Как же велико было желание запустить пальцы в его мягкие волосы, оставить горячий поцелуй на шее, избавить от рубашки… Тсубаса тонул в темных пронзительных глазах. Он не мог оторваться от них. Прерывистое дыхание незнакомца, возбужденная дрожь его разгоряченного тела, губы, беззвучно шепчущие какие-то слова… Тсубаса хотел парня, имени которого даже не знал, но стоило незнакомцу приблизиться, как разрывающие сердце воспоминания пронзили Амано, и он оттолкнул его, а затем поспешно выбежал из комнаты.Парень не стал его догонять, понимая, что это не имеет смысла. Он перевернулся на спину и сделал глубокий вдох, который, впрочем, не принес никакого облегчения. Незнакомец пропустил волосы сквозь пальцы, убирая с лица длинную челку. На кровати по левую сторону от него лежал забытый Тсубасой носовой платок, поперек которого пролегла багровая полоса крови, оставленная раной. ?Ведь ты же хотел этого, пусть всего лишь мгновение…? - подумал незнакомец и резко поднялся с кровати.Он отправился в ванную. Включил холодную воду и, не раздеваясь, уселся на пол душевой кабинки. Ледяные струи ударили голову, кружившуюся от переизбытка чувств и мыслей, они врезались в плечи и стекали по спине, проникая под плотную ткань черных джинсов, которые, промокнув насквозь через несколько минут, ледяным компрессом прилипли к коже. Незнакомцу безумно захотелось закурить. Он протянул руку к пачке ?Marlboro?, лежавшей на полу перед входом в кабинку, и достал из нее одну сигарету, которую тут же зажал губами и попытался раскурить, но зажигалка отказывала работать под проливным дождем душа. Тогда незнакомец откинул ее в сторону и прислонился спиной к холодному кафелю стены, забыв про сигарету, на которую обрушилась струя ледяной воды. ?Неужели ты никогда не сможешь забыть его? - подумал он. - Неужели боль этой утраты никогда не покинет этого придурка?…?Незнакомец вышел из душа продрогший, но успокоившийся. Блаженно растянувшись на кровати, он вновь смотрел на носовой платок, который Тсубаса с такой нежностью прислонил к его ране… Комнату наполнили мелодия звонка. ?Неужели??… Но надежда рухнула, стоило открыть входную дверь, за которой не оказалось никого и ничего, кроме заботливо оставленной Тсубасой аптечки, которую тот купил, пока он принимал душ. ?Я ни за что не отступлюсь от тебя, мелкий поганец!?.На следующий день у Тсубасы было на редкость хорошее настроение. После того, как закончились занятия, он почти вприпрыжку направился в корпус, где располагались мастерские. Ему натерпелось вновь увидеть Каина, а может быть то крыло загадочного, но в одночасье ставшего таким родным и близким, автора. - Kon-ichi-wa , - растянув последний слог, сказал один из бандитов той шайки, которая пристала к нему вчера. - Что вам от меня нужно? - попятившись назад, спросил Тсубаса.- Ты забыл вот это, - бандит достал из кармана сверкающий на солнце нож, которым вчера ранили того странного парня. - Хотели вернуть, только в более укромном месте.Один из бандитов схватил Тсубасу за грудки и потащил за здание склада. - Что же ты не плачешь сегодня? Хотя и вправду, сегодня ты присоединишься к своему ненаглядному папочке…По спине Тсубасы пробежал холодок. Еще вчера он был бы рад услышать подобное, но сегодня, когда в его жизни появился призрачный луч света, ему хотелось жить. Хотелось проводить спокойные часы в мастерской Каина, хотелось узнать, кто создал это восхитительное крыло…- Эй! - бандиты испуганно отскочили от Тсубасы, поняв, что это место отнюдь не укромное.Из тени здания вышел тот самый незнакомец, державший в руке платок, который сиял первозданной белизной, будто никогда и не было на нем кровавых пятен. Тсубаса не стал медлить и, подскочив к нему, забрал платок, а потом зашел за его спину, чувствуя, что обретет там спасение.- Ублюдок! - накинулся на невесть откуда взявшегося защитника один из бандитов, но главарь остановил назревавшую драку.- Так ты все еще жив?- Вижу, что ты расстроен, - нахально сказал незнакомец и бесстрашно шагнул вперед, оказавшись совсем близко к главарю.- Напрашиваешься, маразь? - вскипел еще один парень.- Оставь его, идем отсюда, - не в силах противиться воли вожака, они покинули любимый укромный уголок, так и не совершив запланированной расплаты. Незнакомец достал из кармана сигарету и, даже не посмотрев на Тсубасу, прошел мимо него. ?Что творится в голове этого странного человека??- Тебя ранили из-за меня? - крикнул Амано в след уходящему, парень замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, однако как всегда не стал отвечать на вопрос. - А как тебя зовут? - лишь молчание в ответ. Незнакомец не собирался оборачиваться, но и не спешил уходить. Парень затянулся сигаретой, а через несколько секунд выпустил облако дыма, которое полетело прямо в лицо Тсубасе. - Спасибо, что вернул платок! Как твоя рана? Все в порядке? - молчаливый собеседник, наконец, повернулся лицом к Амано. - Камигава Лео, - представился он и поспешно ушел. Тсубаса хотел пойти в мастерскую Каина, но что-то его остановило и, вместо того чтобы войти на четвертый этаж, он поднял выше, желая оказаться на крыше. День неожиданно стал пасмурным. Солнце скрылось за серой дымкой облаков, не желая больше радовать людей своим теплом. Тсубаса лег на холодный бетонный пол и стал следить за медленно плывущими по небу серыми тучами. События вчерашнего дня никак не выходили из его головы. Закрывая глаза, он до сих пор слышал прерывистое возбуждающее дыхание Лео, придавившего его к мягкой кровати.Стал накрапывать дождь. Тсубасе пришлось покинуть свое любимое место и все же отправиться в мастерскую Каина: уж очень хотелось еще полюбоваться на удивительное крыло. Хозяина мастерской на месте не оказалось, но Амано не ушел. Сев под дверью, он принялся терпеливо ждать возвращения Каина и довольно скоро провалился в сон…- Что ты тут делаешь? - казалось, что улыбка никогда не покидает губ Каина. Он не стал дожидаться ответа. - Отойди, я открою дверь.Войдя внутрь, гончар принялся за работу, а Тсубаса устроился напротив крыла, любоваться на которое мог, казалось, бесконечно.- А почему ты перестал быть натурщиком и решил заняться этим? - спросил Амано, не оборачиваясь к собеседнику.- А кто его знает… И вправду, почему? - задумчиво протянут Каин, словно сам никогда и не задавался подобным вопросом, а Тсубаса наконец повернулся к лицом к Каину. - Я вот люблю работы своего отца. Они такие изящные, но в тоже время сильные!- Хотелось бы посмотреть, - не отрываясь от дела, сказал Каин.- Правда? Я могу принести фотографии в следующий раз! Мне бы очень хотелось стать похожим на своего отца.- И ты можешь это сделать, - оторвавшись от гончарного круга и ободряюще посмотрев на Тсубасу, сказал Каин.- Нет, не могу, - смущенно проронил Тсубаса. - У меня совершенно нет таланта… Мы с отцом ведь даже не кровные родственники. - Подойди-ка ко мне, - неожиданно попросил Каин, и Амано, улыбнувшись, исполнил просьбу парня. - Хочешь попробовать? - спросил он, указывая на гончарный круг. Тсубаса кивнул.Они устроились вдвоем на тесном табурете. Каин, сидевший позади, чтобы поправлять Амано, вплотную прижался к парню, который едва мог справляться с возбуждением, нахлынувшим на него от ощущения тепла и близости прекрасного тела бывшего натурщика. Тсубаса постарался полностью сосредоточиться на склизкой мокрой глине, из которой он пытался сделать кубок. Но уже в следующее мгновение изящные руки Каина нежно заскользили по запястьям Тсубасы, пальцы которого начали подрагивать, а глина стала терять форму. Бывший кубок окончательно свернулся в бесформенный ком, когда Амано почувствовал жар дыхания Каина на своей шее, а через мгновение нежные губы оставили легкий, едва ощутимый поцелуй за ухом Тсубасы. - Просто продолжай, - прошептал гончар, который не собирался прекращать ласкать Тсубасу. Каин переплел свои пальцы с перепачканными глиной пальцами Тсубасы, и они вместе начали придавать бесформенному куску новые очертания. Амано впервые за долгое время полностью отдался своим чувствам и нахлынувшему возбуждению, думая, что Каин не способен причинить ему боль. Он больше не мог довольствоваться мимолетными поцелуями Каина, ему хотелось большего. Забыв про глину, Тсубаса закрыл глаза, желая полностью отдаться желанному мужчине… Который неожиданно соскочил со табуретки.- Лео.Амано открыл глаза и тут же пожалел об этом. Прямо перед ним стоял Камигава, глаза которого были вновь полны льда. - Простите, что помешал, - усмехнувшись, бросил он и уверенными шагами направился к крылу. Он взял хрупкую керамическую статуэтку в руки и стал перекидывать туда обратно, к великому ужасу Тсубасы.- Стой… Что ты делаешь?- Тебя это не касается, - его взгляд был полон холодного безразличия, которое отчего-то ранило Тсубасу.Лео вцепился в крыло, его дыхание участилось, он больше не мог делать вид, что все произошедшее на его глазах, совершенно не нарушило душевного покоя. Он ревновал, ему было больно… в сердцах он занес крыло над головой, желая разбить его, но Тсубаса успел разгадать намерения Лео и сделал единственное, что пришло ему в голову: обнял Камигаву. Обвил руками талию вспыльчивого парня, уткнулся лбом в его лопатку и закрыл глаза, боясь, что в следующую минуту может услышать столь нелюбимый звук бьющейся керамики… ?Что же я делаю? Как же Каин?? - на короткое мгновение Тсубаса совершенно забыл о его существовании. Амано отстранился от Лео, который уже передумал разбивать крыло. - Если оно тебе так нравится, то дарю! - взяв себя в руки, с обычным для него самодовольным тоном крикнул Камигава и швырнул крыло Тсубасе, который едва сумел его поймать.?Так значит это ты сотворил его? Но как такое возможно? Неужели человек, вроде тебя, способен создать что-то настолько совершенное?? - мысленно кричал Тсубаса. Он кинулся вслед уходившему Лео, но споткнулся о табуретку и упал на пол, а крыло, вылетевшее из его рук, с треском разбилось на две части. Лео замер на месте, оглушенный звуком, который каждый раз раскаленным кинжалом пронзал его сердце. Он медленно обернулся и посмотрел на Амано сквозь завесу черных непослушных волос. Глаза этого человека действительно были зеркалом души: боль, обида, ярость, ревность… - обжигающий коктейль эмоций увидел Тсубаса в глазах Лео, который торопился покинуть мастерскую, чтобы никто не видел его слабость…_______________________________________________________Примечания автора:Прим. автора.1) Генри Девид Торо (1817-1862) - американский писатель, мыслитель, натуралист, общественный деятель, аболиционист (аболиционизм (от латинского abolitio - “отмена?) - политическое движение конца XVII середины XIX за отмену рабства, работорговли и освобождении рабов в Западной Европе и Америке)2) 翼 (Тсубаса) - яп. Крыло, крылья3)Каин - библейский герой, убивший своего брата Авеля.Имя Каин стало нарицательным для злобного, завистливого человека, способного на подлости (необязательно на убийство) по отношению к самым близким людям.4)今日は(Konichiwa) - яп. Добрый день (Дословно "Этот день")