Часть 23 (1/1)
*** - К херам собачьим такого гитариста! - орал Ютака, нервно ходя из угла в угол. - Четвёртая репетиция! Где его черти носят,а?Койю и Акира скромно пытались слиться со стенами репетиционной, пока лидер изливал свой гнев, тыкая в кнопки телефона и каждый раз выслушивая безжизненное "Абонент не отвечает или временно недоступен". - Что, блядь, тяжкое бремя славы накрыло? Я ему эту славу палочками в одно место запихаю!
Таканори ушёл в комнату отдыха под предлогом заварить чай.Мир жил как и раньше, радуясь тёплому лету. Природа распустилась красками. Для Таканори всё было чёрное, серое, присыпанное углём.
Мама приехала с источников, пришлось притворяться, что всё хорошо, что это просто дождь на улице, а не грязь, что стекает с его души. Реальность кончилась, как и сны. ничего не осталось, кроме долбаного самоконтроля. Только неясно было, что теперь контролировать то, когда больше ничего и нет?Каникулы в универе обрушились пустотой. И что теперь делать днём?Оказалось, что лежать, тупо пялясь в потолок - тоже очень хорошо.В субботу с утра вдруг захотелось жить. Таканори встал, помылся, почистил зубы, схватил на ходу протянутый мамой бутерброд и почти бегом припустил на репетицию.
Юу не пришёл.
И в следующую субботу тоже.
В паху теперь вечерами нестерпимо ныло, но дрочить Таканори не мог. Это было унизительно и больно, после того, что произошло.
И то, что он по-прежнему, несмотря ни на что, хотел Юу, тоже было унизительно и больно.
Сумасшествие какое-то... От любви с ума не сходят, это бред. Или сходят?Глупо было бы отрицать то, что с ним происходило. И так же глупо было пытаться с этим справиться. И что же оставалось? Ждать, что всё когда-нибудь пройдёт? Зная себя, Таканори знал, что ничего не пройдёт. Он не умел забывать.Перед носом вдруг возникла чашка с горячим чаем. Таканори скосил взгляд - Акира. - Спасибо, Аки, - Таканори двумя руками взял напиток, - как там огнедышащий дракон? Успокоился? - Почти, - Акира закурил, поставив пепельницу на столик. - И поэтому я здесь. Я тебе сделаю одолжение, хотя я обещал Юу не распространяться. Но так больше не может продолжаться.Он начеркал что-то на бумажке и протянул Таканори. - Это адрес бара, где господин Широяма изволит напиваться уже четыре недели.*** Басы из колонок грохотали прямо в уши. Таканори протискивался к стойке. Протиснувшись, вздохнул: алкольные пары, сигаретный дым, нотка свежести - бармен прямо перед ним нарезал лайм. Характерный щелчок зажигалки справа, дым с ментолом и характерный прищур чёрных глаз.Дьявол!Да, он самый. Надменно изогнутая бровь, ухмылка на притягательно пухлых губах, в углу которых призывно поблескивает металлическое колечко, расслабленная поза, пальцы с зажатой сигаретой любовно поглаживают стакан в коричневой жидкостью.Таканори вытаскивает из пальцев сигарету и аккуратно тушит её в пепельнице. Юу проследил путь своей так и не докуренной сигареты, потом повернулся к Таканори. - Така, ну чем тебе не угодила сигарета, - медленно, старательно выговаривая слова, произносит Юу. - Решил позаботиться о моём здоровье?И тут Таканори понимает, что гитарист просто вхлам.- Юу, ты пьян. - Да нууу? Така, а т-ты чего грустный такой? Почему не улыбаешься? Ну улыбниииись... Мне так нравится, когда ты улыбаешься... У меня крыш-шу сносит... - Юу, ты что несёшь? - сказал Таканори недовольно, а в животе уже дрожало, сладко и нервно. - Така, - Юу вдруг широко и открыто улыбнулся, - подвинься поближе. Я так скучаааал.... А знаешь что? Давай отложим эту грёбаную мис... мит.. мистику и просто помиримся?Таканори чувствовал, внутри жгло и горело, не от ярости, нет. Он коротко сказал бармену, который был занят протиркой стаканов: - Счёт.Бармен спустя минуту положил на стойку кожаную книжечку-раскладушку, а Юу вцепился ему в рукав, чуть не свалившись со стула, и заговорщическим шёпотом произнёс: - Та-а-ка!- Что? - Таканори всовывал купюру в книжечку. - Давай трахаться.Под ледяным взглядом Таканори, бармен вернулся к полировке стаканов. Тащить на себе Юу было неудобно: во-первых он был высокий и тяжёлый, во-вторых, он, невзирая на народ вокруг, откровенно лапал Таканори. Добираться к такси, одновременно отбиваясь от домогательств у Таканори не получалось. Да, если уж быть совсем честным, и не очень хотелось.Загрузив Юу на заднее сиденье и усевшись рядом, Таканори заметил, что ночь перестала быть чёрной. Она стала густо фиолетовой в небе, тёмно-зелёной в кронах деревьев, ослепительно разноцветной в ярких неоновых вывесках.Назвав таксисту адрес, Юу снова бесцеремонно полез к Таканори. Они бесстыдно целовались все двадцать минут поездки, не стесняясь ни стонов, ни сбившегося дыхания.Добравшись до спальни, Юу издал победный вопль, рухнул на кровать и заснул.Вот такой вот романтический вечер.Таканори полюбовался на спящего Широяму, затем стащил с него ботинки, а затем и остальную одежду. На трусах он подзадержался, но логично поразмыслив, что он всё уже там видел, снял и их тоже. После чего разделся сам и юркнул под одеяло, собственнически закинув ногу на бедро Юу, а руку - на талию. От Широямы за километр разило высококачественным виски, волосы пропахли дымом, и Таканори не мог надышаться этой адской смесью.Засыпал Таканори с мыслью, что теперь ни за что не позволит себе упустить своего Аоя.