Часть 11 (1/1)
Таканори неслышно поднимается наверх. Аой спит, лёжа на спине, приоткрыв рот, его мерное похрапывание разносится по всему дому. Останавливаясь у изголовья, Таканори уже не совсем уверен, что Аой спит, однако глаза его закрыты, дыхание не сбилось, и они продолжают разыгрывать этот спектакль. Петля верёвки охватывает запястье, змейкой пробегает через железный поручень спинки кровати, захлёстывается петлёй на второй руке и, затягиваясь, завязывается узлом.И в этот момент Аой открывает глаза. В них нет злости, только любопытство и разгорающееся желание.
Таканори садится сверху на бёдра и понимает - если не сейчас, то уже никогда. Он всё это время был хорошим, правильным, и, наверное, заслужил себе право на маленькую слабость. На один-единственный грязный скелет в чистом, убранном шкафу.Нервно облизав губы, он прижимается пахом к паху, стискивает бока коленями, стараясь не задеть распростёртые под Аоем крылья.Какое это непередаваемое ощущение - чувствовать под собой дикого зверя, подрагивающие в предвкушении мышцы, наливающийся желанием член.Таканори нагло, глядя глаза в глаза, ведёт ладонью по обнажённой груди, задевая соски, очерчивает идеальный пресс, которого у него нет и вряд ли когда-нибудь будет, распутывает тряпки, закрывающие бёдра, не сдержавшись, просовывает руку под них и сжимает. Там так горячо, так влажно и так много, что рот мгновенно наполняется слюной, и он судорожно сглатывает, сжимая пальцы. Глаза Аоя блестят, затягивают в чёрные омуты.Така тянется к нему словно кролик, загипнотизированный змеёй. Замирает в сантиметрах от соприкосновения. Прижимается влажно к подбородку, скользит по нему языком, срывая дрожащий вздох.Их первый настоящий поцелуй вышибает у Таканори последние мозги - он плавится карамелью от жадного напора чужого языка, от неровных зубов, прихватывающих нижнюю губу и отпускающих обратно. Таканори прижимает к нему, втирается в тело. В голове пульсирующе бьётся мысль: "Скорее! Скорее! Скорее!"Таканори не знает, куда так боится опоздать, но уже стягивает с себя джинсы вместе с бельём. Соприкосновение голой кожи с грубой тканью набедренных тряпок Аоя посылает дрожь вдоль позвоночника. Така сползает ниже и распутывает мешающую материю. Тяжёлый член выпрямляется, блестя смазкой на головке. Рот Таканори наполняется слюной, он склоняется, вдыхает неповторимый запах мускуса. Дотрагивается губами до уздечки и... не успевает толком даже испугаться, внезапно оказавшись на спине - Аой одним движением вырвал железный прут из спинки кровати.
Сердце Таканори совершает сальто в направлении горла, пульс лихорадочно стучит в висках. Аой прижимает его к постели так, что не пошевелиться, раздвигает ноги. Он бесцеремонно лезет пальцами, и на Таканори накатывает волна стыда и смущения. Потому что он подготовился, потому что внизу мокро и скользко, и Аой понимающе ухмыляется.Таканори протяжно стонет, когда Аой раздвигает его ноги и прижимается к входу твёрдой головкой. Он дёргается, пытается надавить пятками на поясницу, чтобы дальше, глубже, ещё немного, ну чуть-чуть... Но Аой с лёгкостью удерживает его на месте, дразня, изводя, заставляя сходить с ума от невозможности получить большего.Капельки пота выступают на коже словно утренняя роса. Таканори чувствует себя разгорающейся веточкой в огромном костре. Нервные окончания подобны новогоднему фейерверку.Аой подаётся вперёд, слизывая его пот с верхней губы, и входит одним плавным, невероятно длинным толчком.
Таканори давится стоном, потом захлёбывается воздухом, чувствуя, как его болезненно сладко растягивает изнутри. Аой даёт ему несколько секунд на передышку, покачиваясь.Аой трахает так, что постельное бельё сбивается в неопрятный ком, подушка летит на пол, а Таканори цепляется за вывороченную спинку, пытаясь удержаться на месте и не начать биться об неё головой. Стоны, переходящие в рычание, укусы, невозможность дотянуться до собственного члена.
Аой наклоняется, их языки сталкиваются, столкновение перерастает в глубокий поцелуй, и Таканори наконец чувствует сильные пальцы на своём изнывающем члене. Аой сжимает, жёстко дёргает, и Таканори изливается себе на живот, безостановочно сжимаясь с воем на чужом члене. Аой дотрахивает, его, вытаскивает, и в этот момент Таканори рывком поднимается вверх, сталкиваясь губами и вбирая, впитывая в себя стон, чувствуя тёплую влагу на бедре.Задыхающиеся, мокрые, они валятся на сбитую постель. Аой переворачивается на живот, по хозяйски придвинув к себе Таку и закинув ногу на его бёдра. Таканори слизывает капельку пота с верхней губы Аоя, и засыпает с его вкусом, разливающимся по языку.