Глава 33 (2/2)
Крис медленно раздвинул ноги, позволив Каю втолкнуть колено между ними. Кай непроизвольно прикоснулся пальцами к внутренней стороне бедра, повёл к паху в ненавязчивой ласке, упиваясь жаром под кожей.Это было слишком. Чересчур.Длинные ноги, сжимавшие его бёдра, дрожь тела под ним, тяжёлое дыхание, которое он не только слышал, но и чувствовал собственной грудью, прижатой к груди Криса.И знание, что можно, хотя Крис ничего не сказал.
Кай ухватился за широкие плечи и привычно уже напряг руки, скользя собственным телом по Крису. Чувствовал, как выпуклые вершинки сосков Криса дразняще трутся о его грудь. Заглядывал Крису в лицо, ловил отблески под полуопущенными ресницами, малейшее движение губ или бровей, смотрел на строгие линии, безупречные в своей правильности, на разметавшиеся по смятому одеялу длинные волосы, всё ещё стянутые ремешком на кончиках.Кай медленно потянул за ремешок, высвобождая пряди и пропуская их меж пальцами. Трогал лицо Криса, повторяя линии и рисуя личное совершенство поверх реального. Почти касался губами приоткрытого рта, проводил большим пальцем под полной нижней губой и хотел... хотел... всё сразу и без остатка.
Хотел упасть в Криса, как в бесконечность, затеряться в его взгляде, на неуловимой глубине тёмных глаз. Глаза Криса его завораживали всё так же, как в мгновение их первой встречи.
Кай так и не понял, что в них обоих было настолько одинаковым и смогло привести к эффекту доппельгангера. Эта загадка не давала ему покоя, хотя прямо сейчас это не имело никакого значения. Ничто не имело значения, кроме них двоих.— Хватит уже мучить, — хрипло попросил Крис, не отводя глаз.Кай не мучил, хотя помучить хотелось в свете того, как Крис мучил раньше его. Кай окунался с головой в то, чего не знал раньше. Быть может, стоило списать это на эффект доппельгангера. А, быть может, не стоило. Но Кай не мог заставить себя отпрянуть от Криса. Хотел чувствовать его всем телом и продолжал лежать на нём, упиваясь зыбким счастьем и тягучим удовольствием.Наклонил голову, чтобы найти губами маленькое колечко в ухе, тронул языком и повёл ладонью по плечу, груди. Прижался ещё плотнее, хотя куда уж больше. Но вот так он мог лежать и лежать, согреваясь теплом раздвинутых ног, сжимавших его бёдра, слабой дрожью мышц на животе, притираясь к нему животом собственным, ощущая собственной грудью каждый вдох и выдох Криса, прижиматься к шее Криса своей шеей, целуя мочку и играя с колечком в ухе языком и губами.
Кай чувствовал собственное возбуждение так же отчётливо, как возбуждение Криса, и это пьянило, кружило голову и заставляло забывать о собственных намерениях.Крис дотянулся до подушки, пошарил рукой под ней и вытащил пластиковую бутылку с гелем. Кай не смотрел. Целовал, раскрашивал матовую кожу на шее Криса розовыми пятнами, опалял неровным дыханием и вновь целовал, чтобы розовые пятна становились ярче, насыщенней. Чтобы следы надолго остались. Навсегда, если бы это было возможно. Только его следы — на Крисе.Крис оттолкнул его сам. Заставил приподняться и чуть отодвинуться. Кай не сопротивлялся только потому, что выпал из реальности, уставившись на блестящие от геля пальцы Криса. Пальцы, коснувшиеся нежной кожи между ягодицами. Крис небрежно провёл по ложбинке, смазывая кожу, тронул подушечками сжатые мышцы и твёрдо надавил. Шумный выдох, и проскользнувший внутрь на одну фалангу палец.Кай, не соображая толком, бросил ладони на колени Криса, чтобы развести длинные ноги немного шире, чтобы видеть всё от начала и до конца. Торопливо облизнул губы, потому что края слегка растянутого отверстия соблазнительно порозовели, плотно охватив введённый до конца палец.Пальцы Криса, длинные и аристократичные, плавно двигались. И не смотреть на это было невозможно. Кай с силой зажмурился, сражаясь с нарастающим возбуждением. Ничего более соблазнительного и завораживающего он в жизни не видел. Торопливо распахнул глаза, чтобы посмотреть, как уже два пальца раздвигают влажные от смазки края, глубоко погружаются в плоть, выходят, блестят на свету и снова толкаются внутрь.Кай тихо застонал от отчаяния и неконтролируемо сжал колени Криса с силой, но продолжал смотреть на игру пальцев и блестящую от смазки кожу.Крис медленно убрал пальцы, подтянул колени к груди и подхватил руками, постепенно разводя ноги шире, неспешно раскрываясь перед Каем полностью. Бёдра, ягодицы, расслабленные и чуть припухшие края подготовленного отверстия, напряжение мышц на животе, потемневший длинный ствол и поджавшиеся упругие яички...Кай кое-как нашарил смазку, не отводя глаз от Криса, провёл ладонью по собственному тяжёлому члену и прикоснулся головкой к влажной коже между раздвинутых ягодиц. Поколебался, но всё же плавно толкнулся и закрыл глаза.
Входил очень медленно, замирая время от времени, чтобы Крис привык к толщине его члена. И чтобы самому свыкнуться с мягкой силой, с которой гладкие стенки внутри давили на ствол.
Войти в Криса оказалось не так просто. Узость и теснота, естественное сопротивление тела, хриплое дыхание — одно на двоих, тихие низкие стоны и сковавшее тела напряжение. Кай твёрдо толкнулся, заполнив Криса собой, приник вновь всем телом и замер. Прижимался лбом к плечу Криса и прерывисто дышал, оставаясь внутри и улавливая пульсацию растянутых членом мышц.Крис перебирал пальцами волосы у него на затылке, но дыхание Криса было таким же частым и неровным. Кай без остановки трогал губами кожу на груди Криса и старался не потерять себя во внутреннем трепете желанного тела. Нашёл в себе силы приподняться, коснуться губами колена и огладить ладонями ягодицы, мягко впиться пальцами в бёдра и без спешки податься назад, позволяя члену выскользнуть из Криса, но не до конца, чтобы втолкнуть снова в тесную глубину — до хриплого стона.Он смотрел на запрокинутую голову Криса, приоткрытый рот, блестящую от пота грудь и крепче сжимал руками бёдра. Притирался бёдрами собственными, сражался с усиливающимся головокружением и едва сдерживался, чтобы не сорваться и не ринуться с бешеной скоростью навстречу пьянящему удовольствию. Пытался считать про себя годы выпуска истребителей разных моделей, но постоянно сбивался и путался. Желание оказывалось сильнее, чем грёбаный самоконтроль.Потому что Крис, а не кто-то другой.В Крисе Кай хотел сгореть. Осыпаться горсткой пепла, тонким слоем пота растечься по коже, обнять тёплым выдохом, стать кожей на теле Криса, впитаться в поры и заменить собой кровь, разгоняя сердце и заставляя его биться неудержимо. И чтобы Крис уже никогда и никак не смог бы от него избавиться. Чтобы всегда таскал с собой, чтобы жил им...Кай с настойчивостью качнул бёдрами, изо всех сил сохраняя плавность движений. Выдерживал скорость ровной и неспешной, чтобы гладить и растирать членом стенки внутри, дарить спокойное блаженство и тепло, чтобы позволить Крису лучше расслабиться для грядущего бурного продолжения.На новом толчке припал к приоткрытому рту Криса, жгуче поцеловал, сжал пальцами длинные волосы, слегка дёрнул и прикоснулся губами к открытой шее. Ласкал шею поцелуями, проходился по коже языком и постепенно двигался всё быстрее.
Мироздание разваливалось на части. Рушились даже привычные вещи. Время и пространство исчезали и таяли в душном мареве страсти и неудержимого желания сгореть без остатка. Движение было единственной непоколебимой реальностью, вечной реальностью. Но без вектора Кай терял и терялся. Ему оставалось лишь изо всех сил цепляться за Криса, превратившегося в последнюю опору. Единственную настоящую. Персональный якорь.Кай держался за Криса, бросал себя к нему, в него, тонул в нём, освобождался и вновь кидался обратно очертя голову. Он почти не различал частых шлепков и отрывистых стонов, едва разбирал собственное имя и не пытался распутать ком из желаний.
Лёгкость в груди сменялась чувством парения и скольжения по самому краю сознания.Резкий рывок — и выгнувшееся под ним дрожащее тело. Губами по груди, долгим выдохом. Ещё. Толкнуться, войти, раздвинуть пульсирующим членом гладкие стенки, заполнить, выдержать сводящую с ума узость, ускользнуть и снова овладеть и погрузиться в окутывающий жар тела Криса.
Мышцы ощутимо напрягались всё сильнее и сильнее. Отчётливые стоны раз за разом разбивали тишину вместе с шорохом мнущейся ткани и звонкими шлепками. Блаженство струилось по жилам вместе с кровью от того, как крепко Крис сжимал коленями его бока и подавался бёдрами навстречу мощным толчкам. Снова и снова.
Длинные пальцы смяли одеяло.
Запрокинутая голова, острый подбородок, испачканный слюной, открытая шея, помеченная яркими пятнами, отчётливо проступившие ключицы, зацелованные до насыщенного цвета соски с вызывающе торчащими вершинками, непрерывно сокращающиеся мышцы на животе...
Кай сжал пальцами член Криса и надавил между яичками, не позволив Крису кончить. Не сейчас.Крис часто задышал, утратив грань и оказавшись от неё дальше, чем мгновение назад, разочарованно застонал и выгнулся, притягивая голову Кая к груди, путаясь в волосах пальцами и заставляя яростно целовать сосок справа.Кай послушно сжимал сосок то губами, то зубами, тянул сильнее — до ощутимой боли, успокаивал прикосновениями языка к твёрдой вершинке и снова согревал во рту. Входил в Криса медленнее, покачивал бёдрами, растягивая тугие мышцы и вдвигая член глубже. Шарил ладонями по телу Криса, гладил. После упёрся в матрас выпрямленными руками и задвигался вновь быстро. Мощно толкался в Криса с глухими резкими хлопками, заставляя захлёбываться отрывистыми стонами. С силой подавался вперёд, наращивая темп и неотрывно глядя на Криса. Смотрел, не желая упустить ни капли чужого и собственного удовольствия.Крис стискивал кулаки, отчаянно цеплялся за одеяло, сжимал ногами Кая, вскидывал бёдра и задыхался. Красивый, горячий, как лава, и переполненный страстями — Кай никогда не видел его таким, ни разу не видел, чтобы Крис так откровенно горел от страсти. Открытый и искренний. И он улыбался, чёрт возьми... И как улыбался. Каю.Ради этой улыбки Кай мог умереть тысячу раз и тысячу и один раз воскреснуть. Отзывчивость Криса убивала его собственным усиливающимся удовольствием и стирала его рассудок начисто, заставляла срываться и двигаться, двигаться, двигаться... чтобы разбиться о Криса и осыпаться осколками к его ногам. И пусть бы Крис делал с этими осколками что угодно.Резкими и глубокими толчками Кай бросал себя ближе к Крису. Непередаваемо близко. Опять разбивался о Криса с обжигающей одержимостью. Пальцы соскальзывали с влажной кожи, но он упрямо хватался опять и прижимался ещё плотнее, чтобы утонуть в ощущении узости и внутреннего жара.
Крис был в его руках, метался под ним на смятом одеяле, но Каю не хватало. Всё казалось, что вот-вот Крис ускользнёт. Страх возможной потери заставлял Кая льнуть к сильному телу, сжимать руками крепче, растягивать внутри на всю толщину члена и становиться ещё ближе.Дрожь в теле под Каем сменилась на неконтролируемые рывки.Пока вязкими каплями не запачкало кожу.Кай отшатнулся, ухватившись за колено Криса, стиснул зубы, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не кончить в Криса и успеть выйти. Сжал колено Криса с силой, до синяков, и прокусил собственную губу до крови, но смог. Мышцы на животе свело болью, и он повалился спиной назад, пытаясь отдышаться и справиться с мучительным неудовлетворением.Сердце бешено колотилось в груди, неохотно унимаясь по капле за долгие минуты, а он слушал хриплое надрывное дыхание Криса и улыбался.
Крис кончил бурно, испачкав их обоих, и всё ещё отходил от оргазма. Вряд ли у него такое было раньше, а значит, есть повод повторить. И Кай хотел повторить. Хотел потрогать облака руками и разделить удовольствие на двоих. Чтобы пополам. Потому что в этот раз он не рискнул отпустить себя. Слишком сильно желал, чтобы Крису досталось в полной мере, чтобы было настолько хорошо, что...…и умереть не жаль.Берегите ром/коньяк/что покрепче :)