Пикник с рисовым пирогом (1/1)
Шизука Тодороки не знает, привычны ли для остальных подобные ?пикники?, но все ведут себя как ни в чем не бывало, и она тоже старается. В лесу можно наткнуться на паутину, лягушек и ящериц, а еще ― на детектившу Кацураги. Шизука немного успокаивается: ну, по крайней мере, все лягушки и ящерицы наверняка уже съедены.Где-то в окрестных буреломах аукают еще две полицейские группы, но участок, оставленный за инспектором Сасазукой, осмотрен. Ничего интересного. Шизука понятия не имеет, что инспектор намеревался найти, отправляясь сюда, но день прошел впустую. Инспектор, сидя под деревом, затягивается, смотрит мимо стаканов ― устал.Расследовали исчезновение девушки, совсем давнишнее. Тодороки думала, дело достали, чтобы передать в архив, но нет. Друзья пропавшей вспомнили несколько новых деталей, пришли к Кацураги в агентство… и вот, пожалуйста. Дело снова у инспектора на столе.Ну, еще не известно, надолго ли. Спустя несколько часов прочесывания леса детектив Кацураги уже не выглядит такой воодушевленной. Еще бы. Тодороки тихо фыркает: то, что эти поиски ничего не дадут, было ясно с самого начала. По крайней мере, ей. Теперь остается только расположиться лагерем, вытянуть ноги, достать все припасы, какие остались, и поджидать остальных. Тодороки вынимает из машины, скептически оглядывает и, удовлетворившись видом, аккуратно ставит на поляну рисовый пирог, на который потратила вчерашний вечер. Вот так. Чашка черных соевых бобов, полчашки изюма, пять чашек муки, все строго по рецепту. Может, Сасазуке-сану понравится? Тодороки хмурится: шеф занят. Понятно.Она мало знает, что из себя представляют знаменитая детектив и ее ассистент, а потому больше наблюдает, чем говорит. Как ни крути, девчонка не выглядит какой-то особенной. Обычная студентка, на улицах таких пруд пруди. А вот помощник ― молодой человек исключительно безобразной наружности ― у Кацураги странный.Ишигаки тянется к ее пирогу, и Тодороки, очнувшись, шипит, хлопая его по ладони. Десять каштанов, полстакана грецких орехов и сладкая пудра! Слишком жирно для Ишигаки.Кацураги, сидя между ассистентом и инспектором, слушает их разговор с явным восторгом. Зря Хигучи в нее влюбился, решает Тодороки. Облезлая, вечно голодная девица явно не избалована вниманием противоположного пола, а потому попросту не замечает намеков… и, кажется, мнения Тодороки насчет ?безобразности? не разделяет.― Ничего не обнаружили? Ух-ха-ха, кто бы мог подумать, ― насмешливо бросает господин Ногами.При этих словах Ишигаки, устроившийся с бутербродом неподалеку от недостижимого пирога, надувается и багровеет, но инспектор и ухом не ведет. Наверное, привык.― Что-то нашли, Нейро-кун?Тот улыбается кривым ртом, обводит взглядом поляну ― и упирается прямиком в Тодороки.― Что-то интересное, ох, да. И пахнет просто прекрасно.Это не ответ. Нейро заходится неприятным смехом, и Тодороки слегка приподнимает брови. К ее пирогу дело явно не имеет отношения.Ей кажется, она зацепила Нейро. Он странно смотрит ― все таращится на нее, не отводит глаза; кажется, он не вполне нормален, нужно будет уточнить у коллег. Он даже поднимается с места, намереваясь подойти, ― но Кацураги не позволяет, в последний момент повисает на нем едва не всем туловищем, неся что-то притворно-жизнерадостное. Жалкое зрелище. По крайней мере, так всегда говорит Ишигаки, и Тодороки презрительно вздергивает нос. Жалкое не жалкое, а не ее это дело. Лично ее куда больше интересует, о чем размышляет инспектор Сасазука. Ишигаки, кажется, тоже. Дурак.― …в общем, мы нашли машину Фудзивары-сан тут, в одном из оврагов… то есть, я думаю, что это ее машина, ― тараторит Кацураги. ― Вряд ли здесь оказалась бы чья-то другая, да? Скорее всего, она съехала с пути. Похоже, сейчас дорогой уже не пользуются, но…Она все болтает и болтает, ― проржавевшую машину нашли у самой опушки, недалеко от цементного завода, да-да, Кацураги уже вызвала туда криминалистов, ― и Нейро равнодушно отворачивается, не глядя на Яко.Добрая половина управления уверена, что он с ней спит. Недобрая ― что не по собственной воле. Говорили, Кацураги умеет быть пугающей; Тодороки впервые сталкивается с ней по работе, но слухи о детективе всегда ходили до нелепости странные.Под очередным цепким взглядом Ногами-сана Тодороки сбивается с мысли. Да уж. Страннее не бывает.― Если машину бросили здесь, ― негромкий голос инспектора заставляет вздрогнуть, ― девушку наверняка везли сюда специально. Для того, чтобы спрятать ее, лучшего места в округе не найти. Несмотря на то, что завод разрушен, оборудование все еще работает. ― Да-а, да, несложно догадаться, что тело искать уже бессмысленно, ― Ногами-сан отмахивается с очередным раздражающим смешком, будто ржавую кастрюлю скребнули наждачкой. ― Без разницы, где теперь лежит Фудзивара-сан… так говорит сенсей. Вопрос не в этом. А в том, ― под взглядом опешившей Тодороки, Ногами-сан тянет к ней длинную руку, ― сколько еще придется подождать, чтобы эта славная загадка…― Нейро!Окрик, резкий и жесткий, совсем не похож на то щебетание, что прежде доносилось от Кацураги-доно. Тодороки изумленно моргает. Она совершенно точно уверена, что рука в черной перчатке метила схватить ее голову. И лишь потом подцепила кусок пирога:― …как следует подрумянилась.Рисовый пирог шлепается на тарелку перед инспектором Сасазукой, и Нейро отряхивает руки.― Нельзя ведь хватать еду неготовой, ― как ни в чем не бывало продолжает он. ― И передержишь ― совсем не тот вкус… Согласны, Тодороки-сан?― Вы сами это приготовили? Здорово, ― кажется, Кацураги пытается изо всех сил сгладить неловкость, и Тодороки немного расслабляется, беря себя в руки и отвечая решительной улыбкой.В конце концов, они не могут ничего знать. Какими бы ни были найденные ими улики, это не больше чем рисовые крошки, ведущие прочь от пирога. Тодороки всегда и во всем старалась быть лучшей.О том, что случилось когда-то в этом лесу, кроме нее, мог бы рассказать только один человек.Но Фудзивара Акане давно мертва.