Царь болгарский (1/1)

— Как водичка, теплая? — поинтересовался Нейро.— П-п-парное молоко, знаешь ли, — простучала зубами Яко, сверкнув глазами и явно подавив желание простучать нечто вроде ?п-п-пошел ты?.Нейро сладко улыбнулся, прищурился — и выволок ее из реки. Мокрица делала успехи. Насчет ?разумного? Нейро уверен не был, но, по крайней мере, нечто прямоходящее стратегия ?поумней или умри? сделать из нее вполне могла.Яко сердито молчала. В отличие от молока, вода была холодной и невкусной. На горы опускалась стылая дымка. Кацураги всем туловищем сложилась в кукиш и теперь тряслась на ходу, зыркая на Нейро как таракан из-под тапка. Не хватало только двух длинных усов, но их можно было пририсовать и позже.День, бесконечный, голодный и, стараниями Нейро, дурной, постепенно оборачивался для Яко в бесконечную, голодную и не менее дурную ночь. Гряду, через которую она пробиралась, почему-то никто никак не назвал, и Кацураги вертела карту в руках, до последнего пытаясь сопоставить нарисованные пятна гор с пятнами гор не нарисованными. ?Последнее?, вильнув хвостом, довольно быстро повернулось к ней задом, после чего Яко, плюнув, побрела через заросли наугад. Одна вершина была похожа на кенгуру, другая на ящерку, и Яко, стараясь не терять присутствия духа, с напускной бодростью весь день шуровала вперед, называя вслух каждую.— ?Эта гора похожа на сисю?, — передразнивал Нейро. — ?А эта — на писю?, — бубнил он, тащась следом. То, что даже ему не удавалось испортить ей настроение, настораживало.Тогда Яко лишь улыбалась, рассеянно глядя будто бы сквозь него.Она давным-давно потеряла дорогу.Горы, зеленые, мохнатые, нависали сверху, подступали по сторонам, сдавливали перевал. У них не было имен, о них не рассказывали истории, и Яко трещала изо всех сил, желая не думать о том, что будет дальше, не смотреть на Нейро, — заглушить в себе мысль, что он — точно такая же часть равнодушного, страшного ничего, составлявшего их суть.Пару месяцев назад здесь пропал автобус с туристами; его обломки обнаружили на перевале, но людей не было. Тела не нашли до сих пор, и Яко почему-то решила, что нужно завернуть сюда — после семинара, на который она и приехала. Конечно, заблудиться в горах вместе с Нейро было довольно жутко (особенно потому, что уезжала на семинар Яко вообще-то без него), но Кацураги не собиралась так просто сдаваться на милость комаров, вытянув ноги. Тропа петляла между валунов и кустарников, и последнюю пару часов Яко ползла будто через сплошной кисель из травы, темноты и собственной вяжущей паники, то и дело подступавшей на нащупанный руками путь. Теперь, вдоволь настукавшись лбом о преграды (большая часть из которых, по мнению Яко, была намеренно расставлена Нейро), она, наконец, сидела, понимая, что больше не может сделать ни шага. В стороне то тут, то там вспыхивали зеленые огни: Нейро ?выгуливался?, рассматривал одному ему видимую природу или просто пытался наловить тараканов, чтобы украдкой запихнуть ей за шиворот. Может, здесь пахло тайной; может, именно здесь и исчезли те люди. Яко рассеянно повела рукой и нащупала на земле что-то твердое, похожее на край деревянной рамки. Она втянула предмет на колени — легкий, шершавый и плоский — но до утра его было не рассмотреть. Интересно, подумала Яко. Что бы это могло быть?..— Здесь есть и еще.— Что? — встрепенулась она.— Другие, — зеленые огни оглядели округу и прикрылись ресницами. — Похожие на эту.Уставшая Яко молчала. ?Это, наверное, картина на доске, — наконец сообразила она. — Или что-то вроде того?.— А ты откуда знаешь? — насторожилась она.Нейро хмыкнул, предоставив Яко понимать как ей будет угодно. Отвечать чему-то наподобие нее не было смысла.— Их еще сорок.— Всего, стало быть, сорок одна. Одно. Или один, — подсчитала Яко, догадавшись, что на Нейро вновь напал приступ надменной динозавричьей придури. — Странно, — нахмурилась она, встретившись с ним взглядом, и пояснила: — Почему-то столько же, сколько было пропавших туристов… Нейро закатил глаза. Нет.Смысла не было совершенно.— Одному человеку нравилось писать письма, — наконец задумчиво сообщил он, будто бы что-то решив. — В конце концов, ему отрубили правую руку. Заблудившись на перевале, он ходил по этим горам много дней, а после, когда отчаялся выбраться, вдруг услышал, как кто-то зовет его из-под земли. Разрыв ее, он тоже нашел такую… ?картину?, — проницательно глянул Нейро. — С тех пор тут иногда пропадают люди; ничего необычного.— И что с тем человеком было потом? — лупоглазо озадачилась Яко.— Он повстречал здесь путника; тот велел ему забрать найденное и отнести в первый дом, который отыщется за горой. Человек так и сделал.— И после этого выбрался?— Да. Гора отпустила его. Он сумел сойти с перевала. Кто-то после него тоже смог. Кто-то — нет. Так или иначе, то, что взято в одном месте, всегда непременно должно появиться в другом. Вопрос лишь в том, что за это отдать… этой горе или другой.— Постой-ка… — замерла Яко. Сказанное доходило до нее весьма постепенно. — Ты что, хочешь сказать, где-то здесь все это время был дом?!— Не то чтобы ?все?, — лениво откликнулся Нейро, — но лет четыреста назад, насколько мне помнится, был.Яко задохнулась. После поднялась, втянула на плечи рюкзак и молча двинулась через кусты, не оборачиваясь. Злость придала сил — и немного мозгов, чтобы не заорать на существо, еще помнившее землю плоской.Сегодня она заблудилась в чем-то, для Нейро давно известном, обыденном, в огрызке без истории, в разгадке без тайны — Яко всегда чувствовала, когда попадались такие дела, хоть и не могла сказать, почему. Нейро не собирался рассказывать. Значит, и спрашивать Яко не станет, решила она. Кто бы сегодня ночью ее ни загрыз — медведи или комары.Когда она добралась до цели, было совсем черно и до ужаса холодно. Брошенный дом и впрямь оказался за ближайшей горой — почти рядом; если бы сегодня она показала, что совсем выбилась из сил, и сдалась, подумала Яко, Нейро ничего не сказал бы о нем. Невысокие стены обвивал дикий виноград, а внутри не было даже мебели — только изображение против самого входа. Яко чиркнула спичкой и осмотрела небольшое помещение, насколько хватило огня. Потемневшее дерево перед входом осветилось лишь на миг, но большего и не требовалось. У женщины на картине было три руки.Яко задула спичку.Пробравшись в крошечную комнату сбоку, больше напоминавшую нору, она споткнулась об единственную лавку, треснулась об нее же лбом, — немного покорячившись, наконец, вытянулась во весь рост, пристроив под голову рюкзак, — и затихла. За стеной чувствовалось, как шуршит Нейро; он тихо фыркал, скрипел перекрытиями, без конца ходил по стенам, разглядывал росписи, — а после в какой-то момент Яко вдруг поняла, что его больше нет. Он ушел, и Яко, перестав ворочаться, закрыла глаза и уснула без сновидений.…Утром она долго искала подевавшийся куда-то рюкзак, не менее долго продиралась по зарослям ничейного винограда, пытаясь наковырять себе завтрак, и наконец, обнаружила в здании еще один короткий коридор, которого, Яко была уверена, вчера ночью не было. В пустых, выбеленных известняком стенах не было ничего съестного, и Яко лишь озадаченно, не без некоторой обиды смотрела на Нейро, загородив ему путь.— Ты взял мои вещи? — Фух-ха-ха, — надменно сообщил тот.Яко ждала, продолжая угрюмо глядеть снизу вверх.— Ты был путником, который велел человеку отнести его находку сюда?Нейро вытаращился, сделав так раздражавшее ее лицо идиота.Отодвинув его, Яко поняла, что никаких ответов от этой ?загадки? ей теперь также не нужно, — и побрела обратно на гору. Найдя вчерашнее место, она разложила на земле свитер и принялась собирать с перевала то, что приняла в темноте за картины. За некоторыми пришлось лезть на деревья и в беспросветный кустарник; некоторые, как и та, что висела при входе, странно выглядели, но Яко больше не обращала на это внимания. В конце концов, ей удалось найти их все — больше сорока штук.— Яко.Она обернулась, устало вытирая пот с лица рукавом. Он наблюдал за ней — разумеется. Зеленые глаза смотрели насмешливо.— Все еще хочешь назвать эту гору?Яко отвернулась, не глядя на него, взяла свитер за рукава и потащила свою ношу в дом за горой, прочь отсюда. На заднем фоне изображения, подобранного самым последним, виднелось что-то пестрое.Ее рюкзак.