Глава 34 (1/1)

Его глаза невероятно быстро потемнели от её ответа, от чего ярко-зелёный цвет, дарованный ему природой, было очень трудно распознать. Он смотрел на неё, а она смотрела вниз и начала играть со своими пальцами. Медленно, но внезапно его большие руки накрыли её плечи. Сначала он медленно поглаживал, а потом начал сжимать плечи девушки, и продолжал сжимать всё сильнее. Из уст темноволосой вылетел вздох.– Пожалуйста... прекрати, — просила она тихо, хотя боль была достаточно сильной. Елена чувствовала, как Гарри начал сильнее сжимать её плечи. Ему нравилась её боль, как будто она давала ему власть. Делала его сильнее. – П-пожалуйста, остановись! — она закричала, не в состоянии контролировать боль. Без синяков теперь никуда. Ему нравится смотреть на неё, нравится, когда ей больно. Медленно Гарри опустился над ухом Елены.– Хочешь, чтобы я остановился? — демон задал простой вопрос. Он знал, что больно сжимает её кожу. Слишком сильно и больно, но он хотел знать что она будет делать и какой будет её реакция.Глаза девушки наполнялись слезами, а грудь наполнилась ноющей болью. Она пыталась убрать его руки. Услышав вопрос демона, Елена кивнула, ожидая, что боль уйдёт быстрее, насколько это возможно. Медленно, очень медленно его руки отпустили плечи девушки, на которых однозначно будут синяки. Кареглазая выдохнула с облегчением, когда Гарри остановился. Тяжело вздохнув, девушка попыталась успокоить сердцебиение, но демон продолжал смотреть на неё тёмными глазами с ненужными мыслями.Она стала послушной. Чёрт возьми, мне нравится это, но... она должна быть сильнее. Так, когда она будет сопротивляться... я покажу ей, кто главный.Гарри взял мягкие руки девушки в свои, сжимая их вместе. Помогая ей подняться со стула, он прижал её к себе. К сожалению, она позволила ему, не сопротивляясь. Её грудь коснулась его, а он выпустил её руки, одну оставив на её бедре, а другой опустился ниже, сжимая.Елена с трудом сглотнула ком, образовавшийся в её горле, не в силах замедлить дыхание, а зеленоглазый ухмыльнулся.Когда он посмотрел на её лицо, девушка закрыла глаза, плотно сжимая губы, образовав тонкую линию. Медленно Гарри опустился на уровень щёк девушки и медленно поцеловал одну. Его язык коснулся уголка губ кареглазой, спускаясь всё ниже и доходя до шеи, покусывая. Кудрявый дарил ей и удовольствие, и боль одновременно. Его руки с бёдер Елены поднимались к его футболке, надетой на неё. Он начал поднимать её, пока не дошёл до груди, попутно покусывая мягкую кожу на шее девушки. Гарольд прикусил её, от чего кареглазая ахнула.– Хочу снять эту футболку, — парень пробормотал в шею. Он услышал, как она сделала резкий вдох, прежде чем кивнуть на его просьбу. Елена медленно подняла руки вверх, чтобы кудрявому было легче. С его губ не сходила ухмылка, пока он снимал футболку, некогда прежде надетую на тело девушки. Взгляду Гарри предоставился чёрный бюстгальтер, прикрывающий прекрасные формы. Стон слетел с губ зеленоглазого, он безумно хотел сорвать эти ненужные тряпки. Хотел увидеть её во всей красе, но что-то остановило его.Помни, ты хочешь изменить её... Изменить всю её, — проговорил голос, от чего все грязные мысли исчезли из его кудрявой головушки.Его глаза смотрят в её. Он замечает, как слёзы текут из покрасневших шоколадных глаз, показывая, насколько сильно ей не нравится находиться в таком виде перед ним. Парень сократил дистанцию между ними. Глаза Елены опустились вниз, не желая смотреть в его тёмные. Руки Гарри поднялись, играя с лямками бюстгальтера Елены, дыхание контактировало с её шеей, как он опустил одну лямку вниз.– Ты ненавидишь положение, в котором находишься, верно, дорогая? — его хриплый голос прозвучал в вопросе, опуская лямку всё ниже. Губами он коснулся ключицы, языком проходясь по мягкой коже, слыша резкий вдох со стороны девушки. Он наслаждался тем, как она ведёт себя. Елена не хотела его в своей жизни, она не хотела связываться с ним, не хотела, чтобы он играл с её чувствами. Она не хотела, чтобы он был ближе к ней. Она лишь хотела, чтобы он взял то, что хочет и оставил её в покое, потому что она пообещала ему.– Верно. Всё потому, что я... я обещала тебе, если ты отпустишь Сэма, то я буду твоей... рабыней, — её голос был совсем тихий, будто шёпот, который она не хотела, чтобы он слышал. Его ухмылка стала ещё шире, ведь слабость её, которую никто не мог видеть, приносила ему удовольствие.Кусая свои губы, он приблизился к ней. Его глаза смотрели на её мягкие и чуть приоткрытые губы, желая попробовать их. Цвет её губ отличался от его. Её были светло-розового, мягкого оттенка, в то время, как его были алыми.– Значит... если я буду трахать тебя до потери сознания... ты даже не будешь сопротивляться? — его вопрос был в неком роде простым, но для неё это было болезненно. Она по-прежнему оставалась девственницей и от слов, которые произнёс Гарри, ей было страшно и некомфортно. Джонсон всегда считала, что, когда она полюбит кого-нибудь и они поженятся, тогда она отдаст всю себя человеку, которого любит. Но вместо этого, она отдаст себя какому-то плохому человеку, с ужасным и чёрствым сердцем, но всё же тихий голосок её разума говорил ей, что она до сих пор не знает всей истории, но всё, что Гарри сделал, не должно сходить ему с рук.Гарольд подумал, что должен был увидеть кивок или отрицание, но увидел нечто другое — слёзы, скатывающиеся вниз по её розовым щекам. Елена была тихой, стараясь не издать ни звука. Её мама всегда говорила ей быть тихой, когда слышала, как её папа кричит, ведь он не любил, когда кто-то плачет. С тех пор Елена всегда оставалась тихой. Она тихо плакала, чувствуя большие руки, обернувшиеся вокруг неё, прижимая к себе. Правая рука Гарри опустила голову девушки к себе на плечо, поглаживая волосы, а левой он крепко держал её за талию.– Шшш, малышка, это ведь ради тебя, тише... — шептал Гарри на ухо Елене, левой рукой теперь поднимаясь к застёжке её лифа. Он был так близок к тому, чтобы открыть застёжку. Он был так близок к тому, чтобы расстегнуть молнию её джинс и прикоснуться к ней там. Был так близок к тому, чтобы сделать её своей, но он сказал нечто, что заставило их обоих озадачиться.– Если бы ты хоть как-нибудь оттолкнула меня, я бы не прикоснулся к тебе... Но, раз ты отдаёшь мне себя, я не могу обещать то, что не заставлю тебя плакать, — внезапно её лиф расстёгивается, заставляя её задохнуться от столь резкого действия.