13 глава (1/1)

Нью-Йорк, 1999Каждый день, посещая верхний зал в старинной библиотеке, Кюхён ощущал себя повелителем времени. Он будто пытался отмотать время, чтобы взглянуть на то, что происходило много лет назад. Смотритель библиотеки уже наизусть запомнил его и приветливо улыбался, стоило ему пройти в зал, пропахший старыми книгами. Запахом пожелтевших страниц с верхнего этажа и свежих изданий, расположенных на первом, чтобы большинство посетителей сразу находили то, за чем пришли. Посреди оживлённого Нью-Йорка, верхний этаж библиотеки резко отличался своей тишиной и полутьмой. Лампы здесь не включали, экономили энергию, а света сквозь толстые гардины прорывалось совсем мало. Зато, благодаря этому, атмосфера верхнего этажа была уникальна. Каждый раз, поднимаясь по ступенькам и считая их, Кюхён представлял, что это лестница времени. "Три, два, один", — бормотал он себе под нос, на долю секунды застывал, а потом распахивал дверь и оказывался в зале. "Лестница времени" переносила его в любой период истории, какой он только желал. На многочисленных полках, расположенных от самого пола до потолка, можно было найти не только научную литературу и исследования, но даже и обычные мемуары рядового моряка или врача. Полгода назад к Кюхёну в руки попал интересный камень — голубой алмаз, завещанный ему бабушкой, живущей в Корее. По правде говоря, саму старушку внук даже в лицо не знал, потому что та выгнала свою дочь — его мать из дома, когда сам он ещё не родился. С тех пор бабушка никогда не интересовалась им, не звонила, не приезжала, даже ни разу не поздравила с праздниками. Поэтому наследство в виде этого камня свалилось на Кюхёна абсолютно неожиданно. По какой причине его мать разругалась со своей матерью, он не имел ни малейшего понятия, и обрадовался тому, что, несмотря на ссору, ему досталась эта драгоценность. Любопытный до ужаса, Кюхён решил узнать что-нибудь о предыдущих владельцах этого алмаза. Ведь у всех драгоценностей есть своя история. К тому же, вдруг камень проклят. Как-то раз он читал в газете историю о каком-то алмазе, привезенном из Индии. Так там все, кто так или иначе контактировал с камнем, погибали в результате несчастного случая. Кюхёну же была дорога своя жизнь, да и любопытство превысило мудрую мысль: "Меньше знаешь — крепче спишь". Первое упоминание об алмазе он обнаружил ещё в Древнем Египте. Благодаря исследованию какого-то археолога, имя его Кюхён не запомнил, эта история в иероглифах не забылась и не потерялась в толще веков. Дочитав до конца эту расшифровку, он долго ходил по вечернему Нью-Йорку, размышляя о судьбе романтичного юноши, его друга и любимого человека. Все истории так или иначе рассказывают о любви, эта не была исключением, но закончилась печально. В ней не было пафоса концовки "Ромео и Джульетты". Никаких самоубийств ради любви, просто гибель на поле боя, реалистичная до ужаса. В такие истории веришь, и Кюхён верил, теребя в ладони алмаз. Следующее упоминание камня неожиданно всплыло в воспоминаниях гладиатора. Такой жестокой истории Кюхён не ожидал и был неприятно удивлён. Судьба мемуариста казалась ему достойной жалости, а не осуждения. Сразу после прочтения Кюхён всерьёз задумался о том море крови, что было пролито для получения этого камня в те древние времена. Это было жутковато, и он решил больше на ночь истории об алмазе не читать. А то после них либо сон вовсе не приходил, либо снились кошмары. На следующий же день после прочтения истории о гладиаторах Кюхён пошёл к ювелиру и узнал о том, что камень практически бесценен. С такой вещью в кармане было страшно ходить по улицам, для конспирации он купил себе плащ с капюшоном, под которым прятал своё лицо. Положить алмаз в банк значило раскрыть точное местопребывание камня, так рисковать Кюхён не хотел. К тому же, не очень-то он доверял банкирам. Кто-нибудь из окружения покойной бабули мог догадаться, что камень она завещала родственнику, и, в конце концов, поиски могли привести к нему. Скорее, точно привели бы к нему, отдай он его в банк. И лучше пусть никто не знает, что камень у него. Стоило спрятать это сокровище, ведь любой, кто знал о ценности алмаза, мог стукнуть по башке или, что ещё хуже, вообще убить. Теперь Кюхён предпочёл бы вообще ничего знать об этом камне. Вместе с его появлением у него возникла масса проблем. Смотрителю библиотеки Кюхён наврал что-то про исследование по истории, и тот наивно поверил и даже обещал помочь в поисках нужной ему информации. Частенько люди что-либо обещают, а потом благополучно об этом забывают или делают вид, что забыли. Поэтому Кюхён был весьма удивлён, когда смотритель библиотеки, звали его Генри, подошёл к нему и сказал: — Судя по всему, я нашёл то, что Вам надо. Пойдемте за мной.Кюхён искренне поблагодарил за помощь и доверие. Не каждому читателю разрешили бы прочитать то, что лежало в хранилище. Генри повёл его в подсобку и сказал, что скоро вернётся. Эта коморка была настолько мала, что в ней помещался лишь высокий узкий шкаф с песочными часами, Бог его знает, что они здесь делали, и круглый стол. Освещение было когда-то предусмотрено, но с потолка свешивались лишь несколько проводков вместо лампы. Поэтому свет давали свечи, как в старые добрые времена. — Не буду Вам мешать, читайте, только аккуратно, — отвлёк Кюхёна от разглядывания помещения голос вернувшегося Генри, который протянул ему какой-то пожелтевший тяжёлый альбом. Внутри оказались листы пергамента, проклеенные чем-то, сшитые и проложенные какой-то специальной бумагой, чтобы не стирались буквы. Кюхёну даже в голову не приходило, что ему может так повезти. В его руках находился пергамент 12 века, дневник "начинающего рыцаря". Ещё в детстве Кюхён увлекался разными языками и в совершенстве знал четыре, среди которых был и французский. Естесственно, древний язык разбирать и понимать было сложнее гораздо, чем современный, но однажды он уже делал курсовую работу по истории, где пришлось переводить и читать такие тексты, поэтому вспомнить было проще. Читая прыгающие буквы средневекового юноши, Кюхён представлял себя на его месте. Свечи и плащ ещё больше помогали влиться в образ, а отсутствие в помещении обычных тикающих часов делало расплывчатым чувство времени. Вместе с Мину Кюхён переживал за рыцаря Донвана и его ревнивую жену, радовался встречам с добрым пастушком Чонджином и восхищался конём по кличке Энди. Время тянулось незаметно. И к тому моменту, как в подсобку вернулся Генри, Кюхён полностью забыл, кто он и что здесь делает. Окунуться в сумрак ночного Нью-Йорка снова было неожиданно, такое чувство бывает, когда смотришь длинное кино про Индию, а выходишь из зала в совершенно другую страну. В такие мгновения понимаешь, как живут душевнобольные люди, у которых это кино длится всю жизнь. После прочтения дневника Мину, Кюхён долго не мог найти следы камня в истории дальше, читал воспоминания и исследования, но, как оказалось позже, не там искал. Он перерыл уйму литературы последующих годов, и наткнулся на алмаз, как это часто бывает, абсолютно случайно. В библиотеке на верхней полке хранились какие-то ящики с непонятной для сортировки литературы. Там были недописанные дневники, книги с вырванными страницами и просто листки каких-то давних дел. Там-то и нашёл продолжение пути алмаза Кюхён. Это были показания дворецкого по делу о краже и поджоге. Чисто из природной дотошности, Кюхён просматривал эти коробки, когда обнаружил эти записи. Показания оказались интересными и совсем не сухими, как он подозревал. По мере чтения, Кюхёну всё больше импонировал написавший эти показания дворецкий. Его размышления о господах, которым он служил, особенно о Хичольде, были пронизаны любовью и заботой, и это не могло не радовать. Всякому бы хозяину такого слугу иметь в доме! Дело о краже так заинтересовало Кюхёна, что он решил поискать где-нибудь воспоминания детектива, или хотя бы более поздние отчёты. Самому найти такое не представлялось возможным, поэтому он попросил помощи у Генри. Тот обещался поспрашивать у коллег и поискать, а пока дал Кюхёну следующую историю, связанную с алмазом. Это была книжка! Не мемуары, а художественная литература, правда, недописанная, как оказалось. Каким образом камень оказался после Англии в американских колониях, было не совсем понятно, но промежуточных упоминаний об алмазе они не нашли. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Книгу, напечатанную было читать гораздо проще, чем написанные от руки воспоминания, поэтому вынужденный конец истории пришёл довольно быстро. Рано обрадовавшись, Кюхён подумал, что, наконец-то, история с камнем закончилась хорошо. Без смертей и разочарований, но пришёл Генри и сообщил плохую новость. Корабль, на котором плыли беглецы, потонул тогда в море, так и не добравшись до берега. Крушение произошло в результате бури, о спасшихся ничего известно не было. Судя по всему, все утонули. Беда не приходит одна, Генри нашёл-таки записи детектива по делу о поджоге. Ынхёк писал, что повторное расследование, которое он проводил, закончилось провалом из-за отсутствия прямых доказательств вины. Детектив подозревал в краже того самого джентельмена до мозга костей, Чонсу, кандидата в женихи Хичольды. Этот прохвост прознал каким-то образом о том, что алмаз точно не достанется ему в руки с помощью женитьбы. Вероятнее всего, так же, как и дворецкий, он увидел любовника хозяйки дома. Сложил два да два, понял, что остается лишь спереть камень, раз законно провернуть не удастся. По поводу Шивона было не понятно, либо, он специально подстроил поджог и заманил туда конюха, либо тот просто оказался не в то время, не в том месте. Те записи, что писал Ынхёк, были довольно здравы. Косвенные доказательства вины сына посла тоже имелись, но без признания всё это было не иначе, как домыслами детектива. Естественно, никакого момента истины с таким хитрым прохвостом не произошло. Дело окончательно закрыли, навсегда опорочив имя бедного конюха. Справедливость, за которую так радел дворецкий, не восторжествовала. Уже тогда Кюхён желал любым способом распрощаться с проклятым алмазом, на счету у которого было столько смертей. Конечно, он понимал, что виноват не сам камень, а пороки людей, каждый раз проявляющиеся рядом с этой драгоценностью. Красивый и необычайно дорогой углерод лишь служил катализатором, убыстряя и ужесточая своей дороговизной ход развития событий. Но последней каплей послужили письма студента, волей судьбы попавшего в эпицентр событий в Кванджу 1980го года. Человек, для которого камень не представлял никакой ценности, все равно умер не своей смертью, а от пули, защищая грудью любимого человека. Смотря на алмаз, Кюхён видел сквозь его красивые голубые грани капли крови, слёзы и остекленевшие глаза всех тех, кто погиб, обладая, пытаясь обладать или вообще не желая обладать этим драгоценным куском углерода. За окном шёл дождь и завывал ветер, прямо как в тот день, когда этот злосчатный камень попал ему в руки. Глядя на мокрую улицу из щёлки между портьерами верхнего этажа, Кюхён думал обо всех тех историях, которые прошли через его руки, благодаря этому алмазу. Он думал о своей бабушке, которая завещала ему этот камень. Почему ему, когда у неё поближе родственников навалом. Думал о том, что же ему делать с камнем, когда увидел, как на переходящего улицу Генри, несётся машина. Сорвавшись с места, Кюхён сломя голову кинулся вниз по лестнице, моля Бога о том, чтобы смотритель библиотеки остался жив. Генри лежал на земле неподвижно, но дышал! И все сомнения Кюхёна о том, что именно делать с алмазом, пропали, будто их и не было. В тот же вечер он пошёл к заливу и запустил камень так далеко, как только смог. В ту же секунду волны подхватили алмаз и утянули его на дно. Может, бабушка знала, что Кюхён пошёл в мать и не успокоится, пока не узнает историю камня, попавшего к нему в руки, и завещала ему, надеясь, что он примет правильное решение, узнав её? А может, просто решила проявить своё внимание к внуку хотя бы посмертно, прислав ему драгоценный алмаз? Одно ясно, никогда не знаешь, с чем может пожаловать голос из прошлого, но услышав его, невозможно остаться равнодушным.