Одетт и ночные раздумья. (1/1)

Я не знаю почему, но ее слова на меня повлияли очень сильно. Я боялся потерять Томаса, но не мог унять страх. Он был так мил со мной. Мне поставили капельницу, но не запрещали выходить.За окном шел снег. Большими хлопьями он окутывал все вокруг. Больница была погружена в сон. Лишь одно маленькое оконце светилось ярким желтоватым светом, бросая тень на снег. Я коснулся стекла. В противоположном окне скользнула тень, и я увидел маленькую, хрупкую фигурку, державшуюся за капельницу. Ребенок в окне помахал мне, а потом сделал знак "иди в коридор". Я был удивлен, но решил, что будет не страшно, если я выйду. Я шел по темному коридору, стараясь продвигаться как можно тише.Она сидела на подоконнике, свесив ноги. Маленькая девочка, лет шести, может семи. У нее совершенно не было волос, но лицо ее, выражавшее спокойствие было как у маленькой фарфоровой куколки, каких множество продавалось в маленьких бутиках не по далеку от Сены.Одета она была в голубенькую пижамку с кроликами, и во весь свой маленький ротик улыбалась мне.- Дядя, вы пришли! - шепотом сказала она, - Я думала, вы не придете, - ее голос был как холодный ручеек, тоненький и звенящий. Она улыбнулась и взяла меня за руку. - Пришел, - подтвердил я. - Почему вы грустный? - спросила она.- Это сложно, не уверен, что ты поймешь, - смущенно улыбнулся я ей. - А вы попробуйте. Я книжки сама читаю, понимаю их.- Ну, - протянул я, думая, как рассказывать, - у меня есть любимый человек.- Тот дядя, который привез вас? Я видела его. Он просил помочь ему. Я удивленно посмотрел на нее, не зная, что и думать.- Да, он. Он замечательный человек, очень заботливый. И одна женщина хочет, что бы он был с ней. Говорит, что расскажет всем, что мы с ним встречаемся. Она серьезно посмотрела на меня. - У нее не выйдет. Я видела с какими чувствами он смотрел на вас, да и вы улыбаетесь, когда думаете о нем. - Ты так думаешь? - Я в книге читала. Знаете, жизнь красивая. Я читала про то, что вода бывает голубой, и теплой, прямо в море! Я никогда не была на море.- Почему? - Я мало бывала снаружи. Только в детстве. Мама не хотела мне говорить, я подслушала. Они говорят, что мне осталось пару недель, - мне стало невыносимо жаль ее. Она рассказывала о том, что болеет, так спокойно и обдуманно. - Он точно вас любит. Мы немного помолчали. - А ты думаешь, это нормально, когда двое мужчин любят друг друга? - все же решил я. - А какая разница, кто кого любит? Мама говорит, что все могут любить кого хотят. - У тебя хорошая мама. - Да, я знаю, - при воспоминании о маме, она улыбнулась, - я люблю маму.- А как тебя зовут? - Одетта Жан-Пьер Дьюто. А вас? - Ги-Мануэль. Ги-Мануэль де Омем-Кристо. - Красивое имя. Как у музыканта, какого то. - А я и есть музыкант, - усмехнулся я. - О, а вы можете мне спеть? А я не мог ей отказать, этой маленькой девчушке. И я спел, и пел ей, пока она не захотела спать, и я не отвел ее в ее комнату.- Спасибо вам, дядя Ги. Знаете, я думаю, у вас все наладиться. Скажите вашему другу, что любите его. - Обязательно скажу. Спасибо тебе за совет, Одетта. Ты чудесная. Она закрыла глаза и улыбнулась. Я погладил ее по руке и пошел к себе. За окном уже светало. А на моем лице, при мысли о этой маленькой и сильной девочке стало невыносимо горько. Я должен помочь ей, чем смогу. Но для начала, я хотел дождаться Томаса. Приехал он рано утром, взмыленный и нервный, словно не спал всю ночь. Его шаги я узнал, когда он еще только подходил к моей палате. Он медленно открыл дверь, боясь, что может потревожить меня. Я встал с кровати, на которой сидел, и подошел к нему. Медсестра учтиво вышла за дверь. Я обнял его, и приблизившись на цыпочках, шепнул в его губы "я люблю тебя" и поцеловал. Он расслабился, словно ему вкололи что то. Его руки легли на мои плечи и нежно сжали. Когда я закончил поцелуй и отстранился, по его лицу стекали предательские слезы. - Томас? Ты чего?- Ты...- прошептал он, - Ты рад меня видеть? - Конечно же рад, кому мне еще радоваться? У меня никого ближе тебя! Он, с трудом сдерживая плач, обнял меня так крепко, что рисковал сломать нос, так что мне пришлось пристроиться в его объятиях поудобнее. - Я так скучал... - шепнул он мне на ухо, и удостоился поцелуя в щеку. Пора было собираться. На выходе, я окликнул медсестру и спросил у нее, про Одетт. Та помрачнела и сказала, что девочке нужна операция, но у матери не хватает денег. - Томас. У тебя с собой есть моя чековая книжка? - он согласно кивнул. Я улыбнулся и вырал лист. Заполнить бланк под диктовку медсестры оказалось легко, я написал недостающую сумму. Деньги не малые, но для меня это были пустяки, тем более, что девочка спасла мне жизнь. - Пожалуйста, проследите, что бы сегодня же Одетт отправили на операцию. Сестра нам благодарно улыбнулась. Все врачи здесь давно прониклись любовью к умному ребенку. А мне нужно было проникнуться любовью к одному стоящему со мной рядом человеку. И чем быстрее, тем лучше.