Дома. Часть 1 (2/2)
- Нет, это просто банда, - я решил умерить его пыл, если скажу, что и правда было что-то типа того, то даже боюсь представить, как он отреагирует. Может быть всё: от щенячьего восторга, до поклонения мне, как богу.Вдруг блеск в его глазах быстро померк, и он начал ёрзать на моих коленях. По- видимому, он углубился в свои мысли, а потом так резко покраснел. Я удивился и умилился. «Он так смешносмущается», – пронеслось в моей голове. И я сказал:- Ух ты! Ты так смешно краснеешь. – сказав это, я немного засмеялся, что сразу же причинило мне нестерпимую боль, я даже начал как-то хрипеть.Вдруг лицо Соры стало серьёзным, и он тихо сказал: – Пойдём быстрее домой.
При этих словах он попытался избавиться от моих рук и опуститься на землю, но я ему не дал. Я знал, что он слишком ослабел от пережитого, поэтому я поднялся и, прихватив сумки, пошёл по указаниям Соры сквозь какие-то переулки, дворы и улицы к нему домой.Когда мы, наконец, дошли, я остановился перед его квартирой и всё-таки дал ему встать на землю. Он медленно подошёл к двери и открыл её. В квартире было довольно холодно, видимо было открыто окно. Когда я зашёл в гостиную, меня повергло в шок. Там царил полнейший бардак. Я даже представить не мог, как можно было устроить ТАКОЙ срач! Ну ладно, можно и потерпеть. Дальше я прошёлся в спальню. Тут ситуация с порядком обстояла раза в три хуже чем в гостиной. Даже бродяги живут в более чистом месте. «Он хоть когда-нибудь прибирается?!» – пронеслось у меня в голове, и я спросил:- Ты когда последний раз прибирался, одноклеточное?
- Эм… когда я в последний раз прибирался… - пролепетал он. Было видно, как напряжённо работает его мозг. От этого зрелища я начал смеяться и с серьёзным видом произнёс:- Ты только свою единственную извилину не перенапряги.
На эту фразу он мигом среагировал и начал показательно обижаться.- Между прочим, я уже давно вспомнил, но думал, говорить тебе или нет.
- Ну и когда же? – хохотнул я.- Ровно пять месяцев и двадцать три дня назад, - с гордостью произнёс он.От этой фразы мои глаза стали по пять копеек. Пять месяцев и двадцать три дня назад. Пять месяцев и двадцать три дня назад. Пять месяцев и двадцать три дня назад. Пять месяцев и двадцать три дня назад. Пять месяцев и двадцать три дня назад… Как? У меня не укладывалось это в голове.- И ты за это время ни разу не подумал об уборке?! Как так можно?! У тебя квартира вот-вот мхом зарастет поверх километрового слоя пыли! Блин! – возвестил я, поскользнувшись на обертке от какой-то дряни с довольно неаппетитным видом на иллюстрации. – Что ты вообще делал все это время?
- Я между прочим, один раз честно пытался позвать мистера Пропера. Ну, знаешь - па-па-ра-па-ра-па-пам… но он не приходил, да и вообще, зачем мне убираться? Я же один живу, а мне и так неплохо. И, если что, ко мне не каждый день заглядывают всякие чистюли-парни часов эдак в десять, - с готовностью ответил Сора, но все равно явно не ожидая такой реакции с моей стороны.
Да, я не терплю беспорядка. Никак со мной не вяжется? Не можете себе это представить? Придется, и одноклеточному тоже придется, если конечно он планирует со мной съехаться в будущем. Дааа, наверное, мне надо будет повоевать с этой его привычкой или как назвать это стремление жить, словно в приюте для бродяг. Хотя, как я уже заметил, здесь было хуже. И, судя по валяющимся повсюду оберткам и коробкам от полуфабрикатов и фастфуда, готовить он тоже не умеет. Тааак, то есть мне еще и готовить придется? Вообще-то, я планировал быть активом. Стоп, о чем это я думаю? У нас же еще ничего не было. Хотяяя, сейчас было бы самое время… Я снова вспомнил о возбуждении Соры, о его восхищенном взгляде на меня… нет, я точно актив. Но я опять прогнал эти мысли, ведь главное сейчас было заняться уборкой, а то даже сесть негде.
Со вздохом, за которым крылся едва заметный хрип, я присел на корточки и для начала стал собирать валяющиеся вокруг меня обертки, целлофановые пакеты и картонные упаковки, из-под всей той гадости, под условным названием «еда».
POV СораЯ просто сидел и смотрел на убирающего мою квартиру Аоя. Признаться, зрелище завораживало. Не знаю, чем мне могло понравиться, казалось такое простое и повседневное дело, как уборка квартиры. «Для тебя не повседневное», - заметил мой внутренний голос. Что-то он разговорился в последнее время. И конечно я немного прифигел, узнав о его, казалось, непривычной для такого парня хозяйственности.
Сначала я думал, что возможно наблюдение за ним немного снимет мое напряжение в низу живота, но оно нисколько не уменьшалось, а казалось, наоборот лишь стало еще больше. Глядя на мышцы на его спине, которая оголялась, когда Аой наклонялся, чтобы поднять очередной пакет из-под чипсов, или на сильные руки, напрягающиеся при попытке стереть пятно от колы на полке около телевизора, или, глядя на его сосредоточенное, разглядывающее странно пахнущий сверток с начос, и от этого такое красивое лицо, я начал понимать, что долго продержаться не смогу. В низу живота заныло. Да откуда у меня вообще такие мысли? У нас ничего не было и не будет, я не гей, сколько раз повторять? А возбуждение – это лишь реакция… на страх, например. А что? Меня никогда еще не пытались изнасиловать пятеро пьяных студентов. Я снова вспомнил свое чудесное спасение, Аоя, представшего передо мной буквально час назад каким-то супергероем из комиксов. Аой… В низу живота разрасталась буря. Все! Хватит о нем думать! Еще одна подобная мысль и я не выдержу, убегу в туалет и плевать на то, что у меня дома парень, плевать на то, насколько громко я буду стонать, лишь бы, наконец, избавиться от этого, становящегося невыносимым, чертова стояка на Аоя!!! «Проговорился», - просто и беззлобно заметил мой внутренний голос. «Да, да», - ответил я ему мысленно, уже начиная раздражаться от этих замечаний, и стараясь хоть как-то прикрыть подушкой свою проблемную зону. Я все еще не гей, чтобы там не говорило мое подсознание, и мне совсем не хотелось, чтобы Аой пришел к противоположному выводу. Но вот, кажется, уборка подошла к концу и я, цепляясь за единственную возможность, плотнее прижимая подушку и изо всех сил напрягаясь, из-за чего мой голос был более напряжен, чем обычно, попросил Аоя сходить в аптеку.