Глава 4 (1/1)

Странные чувства нахлынули на шатена так внезапно. Он совершенно не знал, что ему делать, как быть, стоит ли сейчас вообще что-либо принимать, чтобы не спугнуть момент? Только вот… Меньше всего Ц-та ожидал увидеть слезы своего друга. Только от тихого всхлипывания А-йи становилось не по себе. Он ведь расплакался из-за него, почему-то стало как-то тошно, противно, а с другой стороны Ц-та был счастлив. Он был счастлив снова видеть человека, которого, как он думал, потерял тогда, в тот самый день. Его ошибка. Его вина. Простил ли его А-йя за ту, глупую ошибку, которую он совершил? Смогут ли они снова стать теми же лучшими друзьями, какими были до трагедии? Этого ни Ц-та, ни А-йя не знали. Оставалось только ждать, но вот только чего? Странная дилемма, непонятные, смешанные мысли. Сейчас, хотелось только извиниться, извинится за все, что произошло. Как ни странно, но долго смотреть на то, как А-йя рыдает от переполнивших внезапно его эмоций, Ц-та не мог. Сзади его словно кто-то подтолкнул и парень, поддавшись вперед, взял своего друга за правую руку, которой он закрывал глаза, а после осторожно обнял, прижимая к себе. Успокоить, сейчас, он хотел только его успокоить, показать, что все хорошо, что ничего плохого больше не случится. Он его опора, он должен был его защитить, однако вместо этого принес только боль. След от этих негативных мыслей исчез, после того, как Кодоку слабо прижался к нему, подобно испуганному ребенку, уткнулся носом в плечо и нервно подрагивал. Тяжелое дыхание, тихие полу-всхлипы, непонятный шепот были слышны со стороны брюнета. Он боялся, вновь и вновь мысленно винил себя, но это тепло, такое родное, буквально успокаивали. А-йя больше не плакал, более-менее перестал дрожать, тем не менее, продолжал повторять одно и то же:- Прости меня… прости меня… - тихо шепчет юноша, прижимаясь к своему другу детства. Он всегда был его щитом от бед, защищал даже тогда, когда сам А-йя его не просил об этом, принял таким, какой он есть и не бросил, никогда не бросал. Через некоторое время парень почувствовал, как теплые руки опускаются на его плечи, захватывая в свой нежный плен. Теплые объятья Ц-ты были лучше всяких успокаивающих фраз, которые обычно привыкли говорить лучшие друзья, когда их товарищу тошно. Но и без них не обошлось в данной ситуации, ведь Канзен не мог больше молчать, не смотря на неприятные ощущения в горле.- Все хорошо, все хорошо, - успокаивал его шатен, расплываясь в миловидной улыбке. Конечно, он был счастлив, ведь сам больше всего на свете ждал этого момента, когда снова сможет быть рядом с тем, кто так ему важен. - Прости меня… - снова произнес Кодоку, но уже более тихо, словно теряя ту самую ноту, по волне которой плыл все это время. - Все в порядке, я тут единственный, кто должен извиняться, - но даже это не помогало. Сейчас Ц-та скорее умилялся такому беспомощному А-йе, который едва ли находит в себе силы, чтобы не расплакаться вновь. Ранее напряженная атмосфера сменилась на более спокойную, можно даже сказать радужную, по крайней мере, для Канзена.- Прости… меня… - последний раз, уже обрывчато, словно на большее, помимо этих банальных двух слов, неосознанно слетающих с его уст, просто не хватило сил, прошептал мальчишка, как внезапно оказался во власти нежностей, со стороны Ц-ты, который с умиленным выражением лица прижимал к себе свое драгоценное сокровище, испуская при этом розовую ауру с сердечками.- Ах~ А-йя, ты такой беспомощный~ - забавно протягивая гласные, выдал юноша, закрыв свои изумрудные глаза и с каким-то облегчением вздыхая. Что касается А-йи, он замолк. Ему никогда не нравилось, что его называют беспомощным, пусть это и на самом деле было так. Даже сейчас, он выглядит как беспомощный ребенок, который нашел то, что потерял, то, чего ранее не ценил. От этого стало совестно, но, по своей привычке, Кодоку прикрыл глаза и, с тихим вздохом, произнес:- Да… прости.