03 ? 04.02.1999 ? let's dance with death (1/2)

жанры: повседневностьГотовка омурайсу была самым ненавистным делом для Кайдзи. Все дело было в блине — как бы он ни старался, тот постоянно рвался. Может, удача игнорировала его в аспектах сложной кулинарии, предпочитая помогать лишь в делах игровых, а может, он просто был криворуким идиотом, которому даже кулинарная книга Микоко не помогала — неизвестно. Но сегодняшняя попытка приготовить хоть что-то вменяемое была более похожа на что-то съестное, чем раньше. Довольно смотря на нечто на сковородке, напоминающее цель, Кайдзи уже мысленно представлял себе, как приготовит это для Микоко — потому что только она одна могла оценить ужасы его кулинарного искусства в полной мере и не убить за попытку случайно отравить себя. Но все это лишь через неделю, когда ужасы игровых проблем будут завершены, а в его квартире наконец будет пусто и тихо. Хотя, не то что сейчас тут было особо шумно — кроме работающего на фоне телевизора с передачей об очень умной дрессированной собаке и звона венчика о сковородку ничего более не шумело.

Даже... Да, даже.Но, все же, готовить Кайдзи нравилось. Было в этом нечто очень притягательное и простое, вызывавшее у него жуткий интерес. Видел бы его сейчас Казуя — засмеял бы за дурацкий фартук с карпами и попытку играть роль нормального человека, что пьет по утрам кофе и в спешке жарит яичницу, опаздывая на работу. И даже безуспешные попытки одолеть чертов омурайсу не становились преградой на пути — потому что... Нет, честно говоря, Кайдзи очень бесился. Настолько, что словами было сложно передать. Он не любил повторять одно и то же действие раз за разом до полного успеха, раньше бы он махнул рукой на этот чертов блин и взялся бы за готовку чего-то более простого, но то было ?раньше? — в те времена, когда он вел беззаботную жизнь бездельника без долгов и обязательств. Хм. Слишком много ?без?. Теперь же его жизнь слишком лихо повернулась, настолько, что Кайдзи опасался, будто бы возвращение к старому образу жизни может повлечь за собой волну неудач. А потому он делал все то, чего раньше не делал — и так до посинения. И омурайсу входил в это число. И пока он не сможет приготовить его, то никаких новых блюд из книги. И пусть даже Микоко придушит его за одно и то же блюдо на пробу.Передача про собаку кончилась, и зазвучала музыка новостей. Продолжая возиться с омурайсу, Кайдзи резко покосился в экран, пытаясь отыскать взглядом новости о валютном рынке. Он не особо-то разбирался в этих делах, но резкое падение иены могло плохо сыграть не только на его подкроватных накоплениях, но и на частоте игр в принципе. Он помнил, что слышал то ли от Эндо, когда они встречались во время одной из игр, то ли еще от кого-то, что подобные вещи нехило влияли на игроков, и особо трусливые пережидали подобные скачки в безопасности от игр с валютой. Недавний кризис все еще давал о себе знать, иногда не в самой приятной из возможных форм.

Скоро кончится миллениум — и Кайдзи казалось, что это было олицетворением его старой жизни. Кто бы мог подумать, что еще пару лет назад он был безработным неудачником, который раз за разом проигрывал деньги в покер приятелям. Жизнь так лихо менялась. И не только для него — с этими мыслями Кайдзи осторожно покосился назад, думая, не разбудил ли кое-кого звоном венчика. Не то, что он старался особо не шуметь, не его проблемы, но он все равно старался делать все потише. Сам хорошо помнил себя в первое утро после шахт — делать не хотелось абсолютно ничего, но если у него самого был целый месяц в запасе, то у этого кретина — только неделя. Нельзя было терять время даром...... погоди, скоро ведь и правда конец миллениума. Замерев над сковородкой, Кайдзи с ужасом облизал палец в муке. Это что же получается, ему пора было начать паниковать о конце света, как и остальным? Всего год до нового тысячелетия... И он будет свидетелем этого. На его глазах столько раз что-то рушилось и строилось, что Кайдзи почти не было удивительно, что он застал и подобное. Наверное, что-то вроде логической последовательности.За мыслями он не заметил, как венчиком порвал блин. Взглянув на очередную провальную попытку в это адское блюдо, он выругался.

— Чертов омурайсу... Сраный блин!— Надо лить поменьше молока.

Голос сзади заставил его обернуться, и Кайдзи недоуменно уставился на заваленный мусором и пустыми тарелками котацу, из-за которого не было ничего видно. Бросив раздраженный взгляд в сторону сковородки, Кайдзи схватил ее и соскреб остатки блина в мусорное ведро, после чего вернул ее обратно на плиту. Ладно, он попытается еще раз. И ливанет поменьше молока.— Доброе утро, спящая красавица, — проворчал он, оценивая на глаз нужную дозу. — Я не стал тебя будить, потому что ты так жалобно скулил во сне... Хе-хе, ладно, не злись. Я позвонил Казуе, он, конечно, очень удивился и еще попутно поржал надо мной, но сегодня попозже мы встретимся и обсудим все, что нужно. Можешь пока телевизор посмотреть, не знаю, или...О нет, он перелил молока. Чертыхнувшись, Кайдзи постучал венчиком себе по лбу.— ... или помочь мне приготовить этот сраный омурайсу.

Где-то за столиком заворочались, и из-за горы пустых пакетов из-под муки и прочих ингредиентов для завтрака появилась тонкая рука, следом за чем раздался громкий зевок. Краем глаза наблюдая за этим, Кайдзи осторожно наливал молока в третий раз, стараясь выдержать нужную дозу. Это оказалось намного сложнее, чем он предполагал. Что-то очень похожее на высчитывании следующего шага в маджонге тогда, с Мураокой...

Нет, нет-нет-нет, это абсурдное сравнение. Очень глупое. Зачем сравнивать игру на жизнь и готовку...— А-а-аргх!Он опять перелил молока. Взревев, Кайдзи яростно швырнул уже пустую упаковку в мусорное ведро и с грозным видом направился к холодильнику. Мысль о том, что можно было отлить немного из тарелки его не устраивала. Нужно было сделать все сразу, с первого же движения, чтобы показать Микоко, что, дескать, он-то тут время зазря не терял!

Кажется, его кулинарные потуги явно привлекли чье-то внимание, потому что раздался шорох одеяла, следом за чем котацу вместе с пустыми тарелками на нем подпрыгнул, а громкий стук оповестил о том, что кое-кто ударился лбом прямо о столик. Мысленно Кайдзи злорадно рассмеялся, хотя ранее думал убрать его куда подальше как раз во избежание подобных ситуаций, но было уже поздно. Да и стоило это того. Довольно ухмыляясь, он с победным видом уставился в тарелку с нужным количеством молока. Отлично! Теперь надо было замесить тесто.Сзади что-то закопошилось, и над горой мусора появилась чья-то взлохмаченная голова.

Не обращая внимания на кучу грязных тарелок рядом, Ичиджо хмуро оглянулся по сторонам, после чего, наткнувшись взглядом на Кайдзи со сковородкой в цветастом фартуке, поморщился и потер виски.

— Как же болит голова... — он зажмурился. — Никогда еще так тяжело не вставал.— А-а-а, это нормально, — схватив со стола сигарету, Кайдзи заозирался в поисках зажигалки. Та почему-то не желала находиться. — Абсолютно все знакомо. Если проблеваться захочется из-за тяжелой пищи, ты только скажи... Ну или не блюй на ковер, он еле отстирывается.

— Почему молодой господин согласился?Все еще держась за голову, Ичиджо болезненно хмурился, но взгляда с Кайдзи не спускал. Неловко поведя плечом в сторону, тот лишь рассеянно покачал головой, не зная даже, как объяснить иначе. Он уже говорил о проигрыше Казуи, но о следствии этого — точнее, не конкретно самой игры, а их разговора в последнем раунде, в котором Кайдзи с присущей ему наглостью разворотил чужую душу — не упоминал. Тяжело было это объяснить. И что он скажет? Что просто отнесся к какому-то мальчишке как подобает, а тому понравилось? Это ведь будет неправдой, дело было не только в этом. Кайдзи хорошо помнил могилу одноклассника этого мелкого засранца, который тоже вел себя не особо сдержанно. И он понимал почему выжил и получил взамен это странное обожание — но не мог это нормально объяснить.Потому что отнесся, как к человеку? Как к равному? Нет, не то.Было ли это похоже на тот же эффект, что дали последние слова Кайдзи в тот момент, когда Ичиджо утаскивали куда-то в неизвестность? И да, кстати об этом...— Почему ты его так до сих пор называешь?.. — скривившись, Кайдзи отвел взгляд в сторону. — Он тебе больше никакой не ?господин?.— Привычка.Какой пустой ответ. Ну да, ну да.

— Любишь переходить сразу к делу, да? Ну-ну. Потому что он у меня в долгу, я уже сказал. Потому что мы, давай назовем это так, друзья. Он может организовать игру с Мураокой или кем-то другим вне зависимости от твоей репутации, никто против сынка Хедо не пойдет. А меня, например, к нему точно не пустят, потому что я... хе-хе...Кайдзи зло рассмеялся.— Ты, думаю, и сам знаешь, как тяжело убедить кого-то сыграть.

Кайдзи выжидающе замолчал, но когда ответа не последовало, он резко обернулся и уставился на Ичиджо, продолжавшего сверлить его взглядом все с тем же выражением. Явно заметив его удивление, он лишь прищурился.— Почему-то я так и думал.— О нашей дружбе?

Кайдзи недоуменно вскинул бровь.Медленно Ичиджо кивнул.— Ты странный человек, Кайдзи-кун, — проговорил он, — такой, что у меня не хватит слов описать. Не расцени это как оскорбление, по крайней мере конкретно сейчас. Ты сделал столько абсолютно невероятно идиотских вещей, которые сработали, что я уже не знаю, чего от тебя можно ожидать. И дружба с молод... Казуей кажется уже чем-то даже слишком простым для такого безумца, как ты.— Это я-то безумец? — возмущенно пробормотал Кайдзи себе под нос.

Нет, конечно, он действительно иногда вытворял нечто безумное, но... Ладно, не иногда. Почти постоянно. Выкупить карты одного типа? Пройтись на высоте сотен метров над землей по тонкой железке? Наклонить целое здание? А что насчет абсолютно честного признания в том, какую карту он сыграет? И все это сработало. Может, он и правда безумец — но не в плохом плане. С тоской взглянув на кулинарное творение на сковородке, Кайдзи разочарованно подумал, что безумцем готовки ему точно не стать. За все надо было платить. Даже кулинарными умениями... Ладно-ладно, он слишком сильно фокусируется на этом.— Тебе дать таблеточку по особой схеме?Глупо заулыбавшись, Кайдзи рассмеялся, когда позади раздалось раздраженное ворчание. Впрочем, он все равно потянулся свободной рукой к аптечке и швырнул ее назад, по звуку определив, что она была поймана, а не угодила куда-нибудь в окно или в чье-нибудь лицо, опять, как майка вчера.

Постучав венчиком по губам, Кайдзи слизнул молочную смесь и задумчиво уставился в потолок. Надо было бы отмыть его от сигаретного дыма и прочей дряни, которая там существовала едва ли не с момента покупки этой квартиры еще пять лет назад. Пять? Кайдзи провел языком и резко скосил взгляд в окно. В девяносто третьем он только приехал сюда, думая о поступлении в университет. Три года он потратил впустую, а потом Фурухата оставил ему гаденький подарочек, за который, впрочем, Кайдзи был ему даже немного благодарен. Крепко сжав кулак, он уставился в сковороду, вспоминая пережитое. Кто бы мог подумать, что его истинным призванием были азартные игры. Хорошо что мать с сестрой об этом не знали.

— Намереваешься выиграть всю сумму сейчас?

Кайдзи не обернулся. До идеального состояния омурайсу оставалось совсем немного...— Раньше даже не думал, хотя очень хотелось, — голос позади звучал слабо и неохотно, будто бы великолепная стратегия Ичиджо была не такой уж и великолепной. — Но сейчас стартовый капитал вырос в несколько десятков раз... Знаешь, если я заплачу его, то выкуплю довольно значительную часть своего долга. Уже хоть что-то.

Даже не оборачиваясь, Кайдзи понял, что тот невесело усмехнулся.— Но ты этого не сделаешь, верно?— Гордость поперек горла встанет, — он вздохнул. — Хотя принять помощь от тебя я все равно согласился. Но какая это ?помощь?, так, подачка. Верно?В этот раз не обернуться было невозможно.Их взгляды встретились. Ичиджо смотрел на него с неприятной полуулыбкой, такой, что не предвещала ничего хорошего. Она пугала — по-настоящему пробирала до дрожи, и это была не та злая усмешка, с которой он встретил Кайдзи полтора года назад в своем казино на финальной игре. И этот взгляд Кайдзи знал слишком хорошо. Видел когда-то очень давно в зеркале, в ту минуту, когда собственными руками отрезал себе ухо. Шрамы на пальцах заболели, и он с досадой отвел взгляд в сторону, пытаясь унять дрожь в руках. Это можно было сравнить с фантомной болью, только это была не она. Но иногда шрамы болели, как напоминание о том, что за все надо платить.— Это не так, — выдавил Кайдзи из себя.Ичиджо в ответ прищурился.— Ты слишком добрый человек, Кайдзи-кун. Мне тебя не понять, — прикрыв глаза, он с силой покачал головой. — Помнишь тогда Саказаки сказал про отнятые ?Трясиной? жизни? Я ведь никогда не думал об этом. Мне просто не было дела. А в этом аду внизу я повстречал пару человек, и, знаешь, реальность хорошенько ударила мне в голову.

— Там были люди, которых ты разорил?Страшный вопрос, на самом деле. Кайдзи краем глаза покосился на омурайсу, в это время стараясь не отвлекаться от Ичиджо. Что-то в его жестах и взгляде... определенно изменилось. Он не мог точно описать. Воспоминания об их коротких встречах до финальной игры если не крепко, то довольно хорошо отложились в его памяти. Кайдзи хорошо помнил самоуверенное лицо этого уебка, который с абсолютно маниакальным взглядом забивал ему иглы под ногти. Как он сказал? Реальность по голове ударила?

— И это тоже, — чуть помолчав, пробормотал Ичиджо с хмурым выражением лица. — Но дело не в этом. Точнее, и в них тоже. Люди там ничуть не лучше животных, грязные, жадные. Ты и сам, должно быть, видел. Абсолютно отвратительные. Я пробыл там полтора года, проработал среди пыли так долго и увидел лишь несколько человек, кого еще мог с натяжкой назвать неплохими, да и то, так вышло лишь потому, что мы поладили. А так они ничуть не лучше, мусор, одним словом.Он медленно поднял взгляд на Кайдзи.

Тот и не знал, что ожидать дальше. Он думал, что Ичиджо расскажет ему историю о том, как проникся историей Саказаки о потерянных жизнях, что выучит этот урок и отнесется более терпимо к людям в шахтах, но где-то глубоко внутри он понимал, что тот никогда такого не сделает. Потому что сам Кайдзи не любил людей там внизу. Что его бывшие приятели, что сынок Ишиды, что Оцуки — все они были лишь зверьми в людских обличьях. Пытались разорвать друг друга ради куска хлеба, плакали о своей бесполезности и не менялись. И он понимал, почему Ичиджо не сказал ничего хорошего о людях там. Но почему-то все равно разочаровался.

— Я не нашел там никого, кто был бы похож на тебя. Ты, конечно, тоже тот еще прохиндей, — он неловко улыбнулся. — Я же читал твое досье, когда ты приперся ко мне в казино. Тоже ленивый оболтус, но все равно в тебе что-то другое. Не знаю. Я ненавижу тебя, но, давай честно, чуть поменьше, чем зверинец под землей. Но только дело даже не в этом. Слова Саказаки я расценил неправильно, за что и поплатился.

Кайдзи вздрогнул, когда Ичиджо с жестокой улыбкой провел рукой по шраму на запястье. Теперь у них двоих были страшные напоминания о пережитом ужасе. Теперь... А что теперь?— Я рассчитывал, что там будут люди с комплексом жертвы. Те, кто считает себя несчастными, кто только и делает, что ноет. Как ты, когда просил о ничье, или я. Но я ошибался. Жестоко, — он сжал запястье. — Они были ничуть не лучше меня. Проще говоря, мы были одинаковыми. Абсолютно. Смешно, верно? У нас не было ничего общего, но в итоге я оказался точно таким же, как и они. Может, это была моя судьба оказаться там.

В ответ Кайдзи не произнес ничего.Это было правдой. Про людей там, внизу. В них было нечто хорошее, но Кайдзи знал, что добиться этого было тяжело. Ичиджо сказал, что несколько человек он не оценивал настолько категорично, а значит, он нашел тех, с кем имел хоть что-то общее. ?Может, им тоже нравилось крушить чужие жизни?, — с кривой усмешкой подумал он. Он был удивлен, что ранее озлобленный на него, ныне Ичиджо молчал и даже не пытался оскорбить его хоть как-нибудь. Ну, может, просто еще не настало время. Почему-то Кайдзи казалось, что он всегда найдет повод.— Но я выберусь оттуда. Не знаю, как, но выберусь.

Этот лихорадочный блеск в чужих глазах Кайдзи очень не понравился.

— Может мне тоже ухо отрезать? На удачу.Ичиджо громко рассмеялся, когда Кайдзи перекосило от такого предложения.— Успокойся. Я шучу. Честно говоря, мне смелости не хватит на такой шаг, — он отвел задумчивый взгляд в сторону. — Я почти завидую тебе. Ты настолько безумен, что готов пойти на все. А я так привык полагаться на логику, что уже попросту не могу поймать удачу за хвост. Не то, что мне вообще это удавалось, но...