вопрос доверия ? гай, абэ, харада (2/2)

Из-за проблем, которые могли возникнуть из-за подпольной работы, было решено, что Гай переедет к Абэ — он жил у него почти с самого начала всей этой затеи, и потому после разговора с Харадой они направились именно туда. Стоя рядом с каналом, прямо перед входом на лестницу, что вела в квартиру, детектив дымил с таким мрачным лицом, что, казалось, одного его взгляда хватит чтобы разрушить каменную плиту на другой стороне узенькой речушки. Он лишь зло покосился в сторону, когда со стороны кустов, в которых скрылся Гай, раздалось журчание, и недовольно цыкнул, когда он оттуда появился.— Мог бы дотерпеть до дома. Не веди себя как животное.Гай покачал головой и тряхнул рукой. Забинтованная, та болела еще с прошлого боя, и он очень надеялся, что через два дня хотя бы боль сойдет. Совершенно не хотелось лишать себя удовольствия драться двумя руками, тем более, чтобы утереть нос этому Хараде. А в том, что они сделают это — пойдут против приказа якудза, Гай был уверен. Он помнил слова Абэ про талант, и пусть это было маленькой лестью, он верил в то, что просто так от своих слов детектив не откажется.

— Опять ссанина с кровью...

Абэ резко нахмурился и отвел взгляд в сторону.

— Гай, — выдавил он из себя. — Послушай.— Я все слышал. Что сказал тебе Харада.

Когда Абэ резко вскинул голову и изумленно уставился на него, Гай лишь пожал плечами. Он-то думал, что тот увидел его лицо в небольшом окошке, ну или во всяком случае заметил хотя бы какое-то подозрительное движение за стеклом. Почему-то ему казалось, что Харада точно знал о том, что он будет подслушивать, а потому та речь была не сколько обращением к Абэ, а к Гаю тоже — дескать, не пытайтесь идти против давно выработанной системы.

Хорошо, что ему не придется ничего объяснять. Иначе бы какие-то детали наверняка были скрыты или сказаны не так, как сказал их Харада. Шумно вздохнув, он с усмешкой посмотрел на детектива, чей взгляд был слишком нервозен для человека, уверенного в своих словах. Но ничего. Все будет хорошо. Они победят, и...— Это ничего не значит, верно? Мы все равно будем...— Гай.

Этот тон заставил его замолчать. Такой взгляд Абэ — вовсе не то, что ожидал увидеть Гай в ответ на свои слова.— Нет. Не будет никакой победы. Мы проиграем. Ты проиграешь.

И в итоге все будет просто ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, ЧУДЕСНО,и мечты станут явью, станут явью, станут явью станут явью, с-т-а-н-у-т я-в-ь-ю...Отступив назад, Гай затравленно уставился на детектива.Тот явно не собирался отказываться от своих слов и смотрел слишком серьезно, слишком устало — будто ему самому было неприятно говорить подобные вещи, но все же приходилось. Но то был Абэ, взрослый человек, который умел закрывать глаза на мечты и жить под гнетом обрушенных желаний и мечтаний, а Гай так не мог. Это шло вразрез с его видением мира, шло вразрез с его принципами, он не терпел слабаков и слабость в принципе, и подобный уступок Хараде был ему словно нож в спину.

И, казалось бы, такое простое дело. Даже не подстава от группы Хорин.

Но это был конец. То теплое доверие друг другу, что развивалось на протяжении всего их партнерства, рухнуло для Гая в один момент. Он смотрел на Абэ, слушал его объяснения, речи о том, что так будет правильно и лучше для них двоих, но не слышал слов. Губы детектива двигались, он активно что-то говорил, даже жестикулировал, и все, что слышал Гай — была тишина.

Но и она закончилась.— Неужели ты хочешь подохнуть?!

Шумно выдохнув, Абэ схватил себя за волосы.

— Ты уже пережил нападки от влиятельных людей, ты знаешь, на что богатые мрази способы. Зачем тебе идти против него, скажи мне?! Ну проиграешь раз, два, ничего страшного! Тебе же будет лучше, посмотри на себя! Совсем себя загнал.Какое жалкое подобие проявления заботы.

— Зато ты будешь на хорошем счету, мы будем на хорошем счету, и...— Нет больше никакого ?мы?.Отступив на шаг назад, Гай медленно покачал головой. Он опустил лицо вниз, обхватив себя за плечи. Как же глупо. Он опять доверился человеку, совершенно того не стоящего. Верил, что все будет хорошо, что жизнь наладилась. Даже живя вместе с этим трусом и лицемером считал, что, возможно, у них неплохо выходило играть семью, те самые отношения, что Гай никогда не сможет познать. И сейчас холодая реальность вновь вернула его в сознание.

Никого у него не было, кроме его самого.Поджав губы, Гай резко развернулся и бегом бросился прочь, не обращая внимания на крики Абэ и просьбы остаться.

Все было кончено.На роковой бой он явился в одиночестве, хотя знал, что Абэ будет ждать его. Направляясь к рингу, он сделал вид, что не заметил выросшей позади его фигуры детектива, что бесцеремонно схватил его за плечо и развернул к себе лицом. И, стоя посреди ликующей толпы, скандировавшей его кличку, они смотрели друг на друга. Абэ — напористо, словно хотел доказать что-то, и Гай — с полным отвращением. Но он все равно замер и дал детективу высказаться, словно это могло что-то изменить. Словно все могло вернуться на круги своя, и их старая мирная жизнь вновь стала бы явью, той уже далекой и недостижимой.

— Не делай этого, — пробормотал Абэ. Он говорил о победе. — Не губи себя.— Мне плевать на себя.

Выдавив из себя кислую улыбку, Гай сбросил чужую руку с плеча.— Хватит прятать страх за свою шкуру за беспокойством. Отойди.Он все равно выйдет на ринг и вырвет эту победу, пусть это и будет стоить ему жизни. Зато он останется непобежденным, несломленным. Что Хорин, что этот Харада — думают, что могут сыграть на страхах, только вот те, у кого не было ни дома, ни семьи, подобного не ощущают. Гаю некуда было возвращаться, никто его не ждал, а потому расставание с жизнью не казалось чем-то особо страшным. Пусть и было нежеланным.

Он выбрался на ринг и в последний момент почувствовал, как кто-то крепко схватил его за запястье. Обернувшись, он увидел Абэ — тот смотрел на него с такой мольбой во взгляде, что на мгновение Гаю показалось, что это искреннее чувство. И фальш эта была так сильна, что он едва не сказал ему что-то еще прежде чем опомниться. Но вовремя остановился — и, бросив последний свирепый взгляд на детектива, развернулся лицом к своему противнику, уже ждавшему его в противоположном углу.Он слышал о нем. Быстрый и ловкий, он легко мог одолеть Гая. Победа над ним будет тяжелой — и она будет стоять того. Прекрасный подарок, чтобы утереть Хараде нос, этому злобному ублюдку, разрушившему то немногое, что приносило счастье в жизнь Гая. Широко ухмыльнувшись, он сделал шаг вперед, когда раздался звоночек.

Раунд начался.

Это было трудно. Слишком тяжело — Гай был сильным, но не мог сравниваться даже с взрослым человеком, у которого было больше опыта, чем у него. Никакой талант не мог спасти от банальной разницы в знаниях о боях, и это стоило Гаю многого. Он почти не чувствовал боли, потому как все тело банально перестало слушаться из-за количества чужих ударов, приходящихся по самым больным точкам. Противник был быстрее, сильнее, страшнее — но это давало такой всплеск адреналина в крови, что Гай не чувствовал ничего, абсолютно. Ни боли, ни страха, он только и мог, что драться, драться и драться, выбивая всю дурь из противника в те короткие перерывы между собственными избиениями.

При окончании раунда он рухнул на табуретку и не сразу почувствовал, как кто-то впихнул ему в руку автоматический инъектор с новой дозой адреналина. Использовав его, Гай почувствовал, как начинает плыть в глазах, и он зарычал в ярости, борясь со слабостью собственного тела. У него не было права проиграть, он должен был победить любой ценой, чтобы утереть нос Хараде, Абэ и всем, кто в него не верил. Он делал это не для кого-то, он хотел победить для себе, что он не слабак, что его так просто не запугать, что он достоин жить!

Толпа скандировала его кличку.Райко, Райко, Райко.Она ликовала.

Из матча Гай вышел победителем.

Он сам не помнил, как именно победил — зрение кружилось, словно карусель из красок, в голове был туман, он не мог вспомнить ничего, даже собственного имени. И тупо стоя над поверженным противником, лежавшим у его ног без сознания, он не ощущал ничего того, что хотел. Вместо сладкого вкуса победы, что всегда настигал его в такие моменты, Гай ощущал лишь опустошающее странное чувство, такое незнакомое, что он не сумел определить его. Руки тряслись, ноги тоже, и, запрокинув голову наверх, он хотел было уже выкрикнуть что-то.Но не успел.Боль настигла почти мгновенно. Адреналин отступил.

К горлу подступила тошнота, и Гая вырвало кровью прямо на пол ринга. Ноги подкосились, и он рухнул вниз, ощущая, как одновременно начало болеть все — руки, ноги, голова, живот, спина, живот, живот, живот, особенно живот... Из носа не прекращаясь текла кровь, изо рта, кажется, тоже, но все это было не важно. Мир вокруг начал тускнеть, постепенно, цвет за цветом, а уши словно заложило. Кажется, его лихорадочно трясло, но он не мог сказать точно.Не мог думать.Последним, что Гай запомнил перед тем, как потерять сознание — бегущего к нему Абэ.Комната, в которой он пришел в себя, продираясь сквозь пелену боли, была светлой и почти даже уютной. Оформленная максимально просто, она все равно производила впечатление роскоши, и в первые секунды Гай не мог понять, что же именно происходит, где он находится и почему у него так все болит. Сил долго держать голову на весу не было, и он рухнул обратно на подушку, такую мягкую, что казалось, будто бы ему все это снится. И эта мягкая подушка, и одеяло, и все-все-все это. Не бывает таких мягких вещей, или, может, он просто не встречал их, живя в местах достаточно бедных.Живот что-то сдавливало, будто бы повязка, но он не решился потрогать его — любое движение, даже маленькое рукой, приносило непередаваемую гамму болевых ощущений, от которых хотелось взвыть и умереть на месте. Сознание тоже держалось некрепко, и это Гай понял в тот момент, когда, закрыв глаза, пустая комната перестала быть таковой. Рядом с ним на кровати сидел тот самый человек, из-за которого начались все проблемы — Харада Кацуми. Он курил сигарету и читал что-то в книге, и, почувствовав на себе пристальный взгляд, медленно повернулся вбок. Их глаза встретились, и Гай хрипло и беспокойно спросил. Попытался, потому как на разговоры сил тоже не хватало.

— А?.. Где... Абэ...— Лежи спокойно, пацан.Выдохнув дым, Харада опустил руку с сигаретой и внимательно посмотрел на Гая, и даже сквозь темные линзы очков он видел его взгляд. Внимательный, слишком. И холодный. Это был не взгляд жадного до денег детектива, в нем не читалось той маленькой устрашающей веры в победу, на него смотрел человек, настолько уверенный в своих силах, что ему не надо было верить. Он просто знал, что победит. И победил, как было сейчас.Боль в животе была такой сильной, что сдерживать мучительный стон не было сил. Голова болела, руки болели, ноги болели, все тело ломило так, будто бы на нем живого места не оставили. Ничто не могло сравниться с этим отвратительным ощущением, от которого хотелось выть — даже далекие смутные воспоминания о тюрьме. Сжавшись в клубок, Гай обхватил себя руками и с силой зажмурился, чувствуя, как к горлу что-то подступает — наверное, как и на ринге. Кровь.

Как же плохо, как же плохо, как же плохо, как же плохо, как же плохо...Он не успел — да и не смог бы, при всем желании — отреагировать, когда его резко развернули за плечо к себе и зажали нос. Инстинктивно он раскрыл рот для глотка воздуха, и в этот момент чьи-то пальцы уверенно запихнули туда что-то и пропихнули дальше, почти до тошноты, после чего закрыли и рот. В ужасе Гай распахнул глаза — он не сумел сдержаться и все же проглотил неизвестный предмет. В эту же секунду, как он сделал это, руки отпустили его, и он зашелся в мучительном кашле. На подушку брызнули капли крови, но он даже не заметил их.— Ч-что это?! — вымученно произнес он, поднимая свирепый взгляд на Хараду.

Тот абсолютно не изменился в лице и резким движением поднял Гая за подбородок. Попытавшись сопротивляться, тот сдался почти сразу, понимая, что у него нет и шанса. Аккуратно поднеся стакан с водой к его губам, Харада нахмурился.— Пей. Небольшими глотками, — суровым тоном произнес он, когда Гай закашлялся.

Когда его отпустили, он рухнул обратно на подушку и закрыл глаза. Казалось, сознание вот-вот улетучится. Может, он и правда отключился на какое-то время, но даже если да, то не заметил особых изменений, когда вновь открыл глаза — Харада все так же сидел рядом, дымя как паровоз. И единственное, что показалось Гаю странным — то, что боль медленно отходила назад.— Снотворное, скоро подействует, — вынув сигарету изо рта, пробормотал Харада. Он даже не взглянул на Гая. — Вырубит тебя на добрые двенадцать часов, и потом еще столько же гарантированной заторможенности. Ничего, тебе полезно.

Очень странно, непонятно, где Абэ? Гая охватила знакомая волна паники, и он слишком явственно ощутил на языке привкус далеких прошлых дней. Тогда, в тюрьме, все было точно так же. Он был абсолютно один, не мог доверять никому, к тому же у Харады была власть над ним, такая, что Гай не мог ничего ему сейчас противопоставить. Но только тогда у него все же были подельники, он был полон сил, а сейчас опасность он встречал в одиночестве. Абсолютно беспомощный.

Но где Абэ?— Т-ты его... на мясо... пустил, да?Харада перевел на Гая почти искренне недоуменный взгляд.— Кого? Детектива? — он неприлично громко хохотнул и мотнул головой. — Нет, жив и здоров, даже пальца ни единого не сломали. Хотя стоило бы. Все куда проще, пацан. Он испугался, и мы сторговались.

Испугался? Торг?Сознание пока удавалось удерживать, и, мучительно выдохнув, Гай выжидающе уставился на якудза. Он прекрасно понимал, что стало ценой за жизнь Абэ, и это его абсолютно не радовало. Значит ли, что старик продал его шкуру этому ублюдку в белом пиджаке? Что Харада собирался делать дальше? Вопросов было так много, и никаких ответов, ни единого. И Гай не знал, хотелось ли ему знать их. Все, что он мог в данный момент — горько хрипеть в попытке рассмеяться, ведь его вновь продали. Он опять доверился взрослому, и тот обманул его. Жизнь явно не учила Гая, если он тогда подумал, что заключить сделку с Абэ будет хорошей идеей.

Как же глупо.Опустив сигарету в пепельницу, Харада перевел взгляд на Гая.И, внезапно, ухмыльнулся.

— Он испугался за себя, но это было ничто, по сравнению с тем, как он трясся над тобой. Даже согласился отдать все выигрышные деньги, и это только для того, чтобы мы тебя не тронули. О себе он заговорил уже позже, когда опомнился... Я даже не поверил сначала, когда он начал просить меня сохранить тебе жизнь. Напугал ты своего старика, пацан.Слушая это, Гай не мог поверить своим ушам.

Даже слова не мог вымолвить.— Ну, мы и договорились. Полицейская крыса уходит с подпольных боев и сообщает нам о возможных рейдах, а за это мы не убиваем его. И забираем тебя под свое крыло. Теперь ты работаешь не на Абэ, а на меня. Может, как боец, а может и просто, посмотрим. Вот и все.Подумав, он добавил.— Без фиксированных матчей. Но это все — когда встанешь на ноги.— И... не бо.. ишься?..Харада перевел на него недоуменный взгляд. Дыхания и сил не хватало, и Гай сквозь зубы прошипел:— Хо.. рин.— Ах, это,— все-то он знал, — Нет. Так даже лучше. У тебя уже был опыт общения с такими людьми, не придется привыкать.

Все, что смог сделать Гай в ответ на это — облегченно выдохнуть и устало прикрыть глаза. Он уже чувствовал, как снотворное начинает действовать, но куда больше сейчас утомило его это пустое волнение. Пустое — к счастью. Он даже не знал, чему радоваться больше. Факту отмены собственной казни, или же тому, что Абэ его не предал. Но все это было неважно, впрочем. Даже то, что теперь ему придется работать на якудза. Если Харада не такой уж и плохой человек, то все это не играло значения.

Гай почувствовал, как чья-то тяжелая рука потрепала его по волосам.— А теперь спи.

И все провалилось во тьму.