Снег со вкусом апельсина (1/1)

RoNo☆Cro - ABGD 愛のカタチ夕霧 x MiA - 創聖のアクエリオン - Но я так хочу… Минами… - хныканье и возня повторились в очередной раз, какой именно по счёту, вокалист уже не помнил.- Нет… - сонно, из последних сил настаивал он на своём.- Ну, пожалуйста! – глухой удар. Наверняка такой бывает от резкого соприкосновения головы с подушкой.- Нет… - Минами казалось, ещё немножко и согруппник сдастся, и отступится от своей бредовой идеи, не смея перечить ему.- Тогда я сам… - угрожающее шуршание, которое можно было расценить как попытку к действиям.- Ты с ума сошёл? Спи, давай! – вокалист прислушался к возне на диване, но кажется, его совету всё-таки решили последовать.- Вообще-то, витамины болеющим полезны, – пробурчал Сетски из под вороха одеял как-то обиженно, заставляя левый глаз вокалиста понемногу начать дёргаться.- Да. А по ночам они полезны вдвойне? – чувство стыда граничило с раздражением, отчего вокалисту казалось, что вся кровать медленно, но верно превращается в пыточное устройство.- Но я ведь не виноват, что ты… - жалобный хрипловатый голос друга только ускорял превращение спального ложа.- Да-да, забыл их купить, но ведь ты забыл мне напомнить! – перекатившись на другой бок, хозяин дома посмотрел в сторону живой непонятной субстанции, больше напоминающей сейчас муравейник, чем друга, закутанного в несколько одеял.- Я болею, мне можно не помнить даже таких простых вещей, – вокару лишь тяжело вздохнул, спорить с Сетски, было занятием сродни попытке сдвинуть Фудзи с места – как ни старайся, а он будет упёрто стоять на своём и из любого спора выйдет не виновным ни в чём победителем. - Да. Ты прав. Можно не помнить, – уже засыпая, произнёс вокалист, чем надеялся поставить точку в полуночном разговоре. И вновь наступившая тишина, тянулась значительно дольше, что позволяло подумать об успокоившемся согруппнике, как о человеке спящем, и временно в опеки не нуждающемся.Блаженно растянувшись на кровати, Минами уже в полудрёме перечислил про себя все возможные свои грехи, но в итоге, так и не нашёл причины, почему боги обошлись с ним так жестоко, подселив ни кого-нибудь, а это чудо, от слова чудить. Предпоследним, за прошедшее время, что учудил Сетски, был незапланированный ремонт в своей квартире, а последним, на данный момент, чудачеством был восторженный бег под снегопадом, после которого, собственно, гитарист и валялся уже второй день у своего лучшего друга с температурой. Конечно, он мог бы пожить у Мэро или потеснить Реона, но те наотрез отказались, ссылаясь на то, что у них есть девушки, и это может смутить их, и прочее-прочее-прочее… На деле, Минами не разу девушек ни у одного, ни у другого не видел, а потому верил на слово, надеясь, что это не была их коварная попытка избежать участи временного сожительства с одним из друзей.Пока дорожка из пережитых за последнее время воспоминаний, всё дальше утягивала вокару в пучины сна, Сетски, тихонько выбрался из под вороха одеял и заспешил к выходу, попутно натягивая что-то, отдалённо напоминающее в темноте, его одежду.Уже обувшись и даже найдя свой кошелёк, он вспомнил одну прискорбную подробность предыдущих попыток выбраться в магазин за желаемыми фруктами – Мина, отобрал у него пальто, и сейчас, оно покоилось где-то возле спящего, чуткий сон которого, не позволил бы забрать одежду не нарушив его.Осмотревшись по сторонам, в поисках чего-нибудь подходящего, гитарист обнаружил на вешалке лишь легкую куртку, явно не предназначенную для зимних прогулок, но… Дойти до магазина было делом пяти минут, а значит и такая одежда могла сгодиться. Посильнее закутав беспокоившее его горло шарфом, гитарист осторожно приоткрыл дверь и выскользнул наружу, в прохладу лестничной площадки. И если в помещении холод был не так заметен, то стоило Сетски выйти из подъезда, как озноб пробрал его тело, и ветер, нахально забравшийся под куртку, дал понять, что это была не самая лучшая идея – выходить в зимнюю ночь, с температурой, в таком легком наряде. Но до желанной цели было так близко – заветная табличка магазина призывно светилась на той стороне улицы, стоило лишь перейти дорогу, и тепло помещения, несомненно, распахнуло бы ему свои объятия, а заодно и указало путь к фруктам, которыми он уже едва ли не бредил.Поплотнее запахнув куртку и спрятавшись в шарф до уровня глаз, мужчина отправился вперёд, стараясь не вдыхать холодный воздух и крайне надеясь, что вокалист не проснётся за те пять минут, что его дома не будет и его поход, туда и обратно останется незамеченным, а от того не наказанным.Но Минами не был бы хорошим вокалистом, если бы не уловил на слух копошение в коридоре и хлопок двери, не громкий, но достаточный, чтобы понять о побеге гостя из квартиры. Но одно дело было понять и услышать всё в полудрёме, а другое дело подняться и вернуть сбежавшего обратно, предварительно отчитав его за такое халатное отношение к собственному здоровью, а стоило Минами понять, в чём согруппник ушёл, как ему вдруг и самому резко стало нехорошо – холодно до такой степени, что и руки и ноги отказывались слушаться, и тряслись, совершенно неестественно для простого волнения.Не своими пальцами набрав номер гитариста и, попутно одеваясь, Минами с некоторым укором отметил что телефон Сетски лежит на кухне, где его обладателя явно нет. Из-за рассеянности согруппника не оставалось ничего иного, кроме как собраться и отчитать его уже по пути к заветным апельсинам, которые ему так приспичило купить именно сейчас. Прихватив с собой пальто друга, Мина оделся потеплее и поспешил следом за сбежавшим.Конечно, можно было бы подождать его возвращения, а потом уже устроить разнос, но… Как можно было сидеть дома, когда он где-то там в не прекращавшемся снегопаде, мёрзнет по пути к злосчастному магазину со злосчастными апельсинами.- Нет, ну сдались ему эти апельсины посреди ночи? Не беременный вроде, а так ведёт себя будто… - негодовал Минами вслух, выбегая из подъезда и осматривая округу, насколько то позволял снегопад. Поражаясь неожиданной скорости согруппника, он с удивлением понял, что того поблизости уже нет. Приметив магазин напротив, он логично посудил, что дальше его больной, но больной, к счастью, только не наголову, друг не отправиться, а потому, поплотнее прижимая к себе пальто гитариста от поспешил именно туда.Колокольчик двери, оповестил сонную продавщицу об очередном не спящем в первом часу ночи посетителе, и тот, недолго думая осмотрел небольшой зал, и, не обнаружив причину своих волнений, сразу же поспешил к девушке. Та, видя, что парень хоть снегом заметенный, но по внешности не плохой, сразу же выпрямилась и изобразила самую очаровательную из своих сонных улыбок.- Здравствуйте, к вам, случайно не заходил молодой идио… молодой мужчина, то есть! В лёгкой светлой курточке, такой… Чихающий… -напор Минами спал, как только девушка закивала головой.- Он хотел купить апельсины, но те закончились у нас ещё утром, – пролепетала она, с удивлением оглядывая посетителя больше похожего на сугроб. – Ушел от нас минуты две назад.- А-аа… Спасибо, да, – как-то зомбировано кланяясь и выходя из помещения, Минами огляделся по сторонам. Этот магазин был ближайшим, другие находились на одинаковом расстоянии по разные стороны от его дома, но… в каком именно направлении взбрело отправиться гитаристу и где его теперь искать, Минами не знал.На сердце тихими шажками кралось отчаяние и беспокойство за настырного согруппника, под прохладой пустынной улицы, гнев отступал, давая понять, что Минами явно погорячился со своей заботой и теперь, в отместку за это, должен был стоять под снегопадом и вглядываться с ночную темноту, скудно разбавляемую светом фонарей.Ноги сами тихонечко понесли его в сторону дома, в то время как взгляд всё ещё скользил по снежной пелене, в надежде разглядеть непослушного. Разглядеть, подбежать к нему, отругать и силком, но всё-таки заставить его надеть нормальную одежду. Сильнее прижимая к себе аккуратно свёрнутое пальто, Минами надеялся, что тепло, которым оно было пропитано, ещё не успело раствориться в ночной прохладе, но… если даже это тепло растает, он отдаст другу свой пуховик, лишь бы тот только не мёрз. Лишь бы тот, только появился. Рядом.- Сетски! – уже стоя у своего подъезда, что было сил завопил вокалист, не боясь сорвать голос, опасаясь сейчас только за то, что его и без того больной друг заболеет ещё сильнее. И мысленно моля всех богов дать другу разума и вернуться домой, Минами был услышан.- Ты чего кричишь тут? Вот он я, сказал же, быстро вернусь, – раздалось со стороны противоположной той, в которую вглядывался вокару. Сетски приближался быстрыми шагами, умудряясь при этом чистить апельсин, и тут же есть его.- Быстро? Быстро?! – облегчение неожиданно сменилось гневом, когда парень обернулся к сугробу с ним заговорившему. – Да, ты посмотри на себя?! Бледный, как снеговик! И даже шапку не одел!- Ну, чего ты… Мина… - опешив от столь яркой вспышки эмоций Сетски невольно замер на месте, перекладывая прижатый к себе пакет из одной руки в другую и кладя в рот ещё одну оранжевую дольку. Не решаясь приближаться к другу, он с улыбкой добавил. – Тут же недалеко было, чего ты разошелся так...- Да потому что, ты дурак, по такой погоде ходить голым! – убеждаясь в теплоте пальто в руках, Минами едва ли не силком натянул его на друга, прямо на куртку, предварительно стряхнув с неё снег.- Но ничего страшного ведь не произошло, я… - глаза вокалиста, стоявшего напротив него, заставили Сетски благоразумно замолчать, заняв рот ещё одной кислой частичкой апельсина. Всего на мгновение. – Ты паникер, Мина.- Ах, вот как? Паникер?! Не страшно значит? – вокару разошелся не на шутку, его буквально распирало от гнева, вызванного халатностью друга к собственному здоровью. – Тогда, давай, я сейчас тоже заболею и посмотрю, как ты будешь беспокоиться? Давай?!Не дожидаясь ответа, Минами в каком-то необдуманном порыве, сдернул шапку и, запрокинув голову, принялся ловить обильно сыпавшиеся снежинки ртом. От столь странного и в тоже время пугающего поведения друга, Сетски даже перестал есть излюбленное лакомство. Он с некоторым изумлением наблюдал, как хлопья снега приземляются на губы вокалиста и тают под горячим учащённым дыханием.- Ты что, Мина? Прекращай, пойдём домой, уже… - беспокойство усилилось, когда попытка натянуть на друга шапку обернулась его активным сопротивлением и последовавшим падением обоих в сугроб. Пушистые хлопья подобно бабочкам, взметнулись с разных сторон от парней, накрывая их очередной порцией прохлады, вот только Сетски совсем не ощущал её, продолжая смотреть в глаза вокалиста, упрямо не желавшего вставать из сугроба и вообще не желавшего подавать никаких признаков пребывания в этом мире.И попытки Сетски поднять упорного друга не оканчивались успехом, как бы он не старался. Удивляясь, как же упрямство сказывается на весе людей, он продолжал пытаться вытянуть друга из, засыпающегося всё новыми и новыми порциями снега, сугроба. Не действовали уговоры, не действовали причитания, и порядком распалившейся от безуспешных действий гитарист, потерял было надежду на успех, но тут в его голову пришла поистине глупая идея. Присев на колени рядом с другом, заворожено наблюдавшим за кружащимися снежинками, он наклонился к его губам, не целуя, но прикасаясь так нежно и ощутимо, что не заметить этого было невозможно.И Минами заметил, точнее почувствовал, как уже, практически не таявший на его губах снег, приобрёл кисловатый цитрусовый привкус. Вкус губ Сетски. И казалось, от этого незначительного, до ужаса странного, но в тоже время приятного касания, время вокруг остановило свой ход. Снежинки больше не падали, они замерли в воздухе, пропитываясь всё той же апельсиновой сладостью, как и те, что таяли, на его губах, растекаясь теплом в каждой клеточке тела. И это было настолько желанно и глупо одновременно, что засмущавшись, боясь показать, как его смутил этот порыв друга, он поспешил привстать, отводя взгляд в сторону, но не имея возможности спрятать улыбку.- Действительно, проще заразиться от тебя, чем валяться в снегу, – не удержался он от самого глупого комментария, который мог прийти в голову сейчас, когда замершее на мгновение время, вновь начало свой ход, но уже иначе, заставляя глупо улыбаться и, взъерошив волосы другу, помогать ему подниматься из сугроба. - Я… - Сетски не нашёл чем оправдать свой порыв, да и Минами, буквально лучившийся от счастья, заражал его своим настроем, отметая всякие попытки к оправданиям, стряхнув снег с себя и друга, он помог ему собрать рассыпавшиеся по тротуару фрукты, обратно в пакет. С легким удивлением отметив про себя, что озноб его больше не бьёт, да и горло не так ужасно себя чувствует, гитарист продолжал идти рядом с ворчащим по привычке Минами, и пытался понять, что же послужило причиной этого чудесного выздоровления. Может быть, дело было в апельсинах, а может в купании в снегу, или же неожиданно взаимный поцелуй с другом подействовал так… Сетски не знал, но тот факт, что сейчас его руку сжимала ладонь вокару, был лучшим лекарством и оправданием любых чудес.