1. (1/1)
Маленький мальчик надрывно кашляет и пытается вдохнуть хоть немного воздуха, но не может, просто не может.- Фамия! Фамия, сынок! Держись, слышишь? Папа с тобой!Двухлетний малыш задыхается на руках отца, который находится в панике и не знает, что делать. А спустя несколько секунд мальчик затихает, а тельце обмякает.Отец неверяще смотрит на побледневшее личико, и чувствует как тело его сынишки медленно холодеет.Его руки трясёт, сердце казалось застучало в сотню раз громче, перекрывая все посторонние звуки.Для него перестало существовать всё, только его мёртвый сын на его руках.В глазах мутнеет, а пространство разрывает нечеловеческий крик отчаяния и боли. И только потом он понял - это был его крик.***Накахара как обычно расположился в главном зале библиотеки с вином, но настроение у него было паршивое. Он очень давно не видел снов, но прошлая ночь решила "порадовать" поэта его самым страшным кошмаром. После него он полночи не мог уснуть, пытаясь унять дрожь во всём теле.От мыслей его отвлекли голоса приближающихся других писателей, но особенно выделялся голос Дазая, он всегда был громким. Он всегда раздражал, но сегодня особенно. Возможно это из-за сна?- Ну хватит тебе, - слышится голос Оды, они все втроём наконец вошли в помещение.- А что такого? - спрашивает Осаму моргнув.- Ты весь прямо светишься гордостью, - произнёс Анго, хоть мысленно он уже был на кухне и готовил свой восхитительный набэ.- Вообще-то имею право! - довольно заявил писатель. - не каждый день узнаёшь, что твой ребёнок продолжает твоё дело! Да ещё едва ли не наравне с тобой!Услышанное заставило блондина сидящего за столом сильнее сжать рукой чашу наполовину наполненную вином. Откуда-то изнутри проснулись злость, ненависть и обида. Опять этот Дазай. Что в прошлой, что в этой переродившейся жизни такой же надоедливый идиот.- Жаль, только что я не увидел её восхождения, - грустно улыбнувшись произнёс Осаму."Врёшь! Чёртов эгоист! Плевать тебе! Плевать!!"- Глупо наверное, но так хотелось бы как-то показаться ей… даже пусть и во сне, - беспечно продолжил он. - сказать, что она молодец и погладить по голове."Нет… это я, я так хочу увидеть своего сына. И ещё хоть раз обнять его и погладить по голове… я! Это я!! Я заслужил, чтобы он жил!!"Погружённый в свои мысли, Чуя не заметил, как "персиковый мальчик", как он называл Дазая, оказался рядом со столом, за который сел поэт.- Привет, шляпник, снова в одиночку сидишь? - весело улыбнувшись спросил красноволосый.Блондин промолчал, и пытался сдержать остро появившееся желание разбить бутылку о голову писателя-декадента.И нужно же было ему заявиться именно сюда, именно к нему, именно после того ночного кошмара.В отличие от Осаму его друзья были более внимательны, и заметили, что Накахара напряжён.- Дазай, - позвал его Сакуноске.- Идите, я догоню, - весело отмахнулся от них друг.Ода и Анго отправились на кухню, но их не покидало чувство, что может произойти что-то. Что-то нехорошее.Чуя не вслушивался в то, что нёс Дазай. Разум продолжали туманить те самые чувства, что переполняли его, а алкоголь лишь усиливал их… как и то желание.
Всё это смешалось, и кареглазый не заметил, как рука его потянулась к бутылке, но совсем не для того, чтобы подлить себе ещё вина.***Всё произошло мгновенно.Чуя запустил бутылкой в Осаму, который увернулся в последнюю секунду. По итогу бутылка пролетела мимо цели и разбилась об пол, оставляя осколки и остатки в ней вина.На поэта уставилась пара ошалелых глаз цвета золота. Повисла напряжённая тишина, которую нарушало только тяжёлое дыхание Накахары, чьи глаза источали гнев, и... ему показалось, или они были слегка влажными?- Ты что с ума сошёл?! - наконец взвизгнул Дазай. - до белочки допился, и меня за очернителя принял?!Чуя ничего не ответил, продолжая гневно смотреть на декадента, жалея, что тот успел увернуться.- Ну, чего уставился, пьянь? - грубо отозвался Осаму.Накахара резко рванул к парню и неожиданно резко повалив на пол, обхватил его шею руками и сжал.Осаму тут же схватился за запястья блондина, в попытке отодрать его от себя, но внезапно из ниоткуда в этих на вид слабых ручках взялась сила.- Ненавижу! - выкрикнул поэт. - ненавижу тебя! Почему именно твоя дочь?! Почему?! Почему мой ребёнок был не достоин жить?! Чем он провинился?!- Ч-что? - непонимающе прохрипел Осаму, всё ещё пытаясь освободиться из хватки Накахары. - о чём… ты?Наконец одна из рук отпустила шею ненавистника, и принялась бить по лицу. Не кулаком, а пощёчинами.- Почему?! Почему не Фамия, а твоё отродье?! - вновь прокричал Чуя.Из голоса пропал гнев, осталась обида. Он продолжал хлестать Дазая по лицу, он всё ещё держал его за горло, но рука больше не сжимала его с намерением задушить.Наконец послышались шаги, которые перешли на бег. К парочке подбежали Ода и Сакагучи, последний схватил Накахару за плечи и оттащил от друга. Сакуноске тем временем помог Осаму подняться на ноги.- Я всё-таки был прав, не нужно было оставлять вас одних, - произнёс шатен.Блондин тем временем затих в руках Анго.- Эй, ты-- - хотел он спросить, но шляпник тут же дёрнул руками.- Отвали! Отпусти! - крикнул он, и вновь обратился к Осаму:- Ты! Ты неудачник, персиковый ублюдок! Но ты даже не понимаешь своего счастья!!Вся троица декадентов недоумевали о чём говорит их приятель, но были шокированы, когда услышали всхлип, а затем увидели, как по щекам поэта скатилась слеза.- Чуя, ты… о чём? - наконец спросил Дазай. - не понимаю своего счастья?- Вот именно! - ответил Накахара. - счастье от того… что твой ребёнок жив. Ты даже представить не можешь, как я завидую тебе…Шляпник уже не стесняясь ронял слёзы, что капали из красивых глаз.***- Я такого не ожидал, - произнес Ода, сидя за одним из столов в обеденной.Анго и Дазай были с ним солидарны. Даже напиваясь Накахара не доставлял проблем, а тут как с цепи сорвался.После того как светловолосый поэт выпустил свои ярость и слёзы отключился прямо в руках держащего его Сакагучи. Поэтому пришлось нести Накахару до мед. пункта, они не были уверены, что парню нужна была медицинская помощь, но на всякий случай решили перестраховаться.- И чего он? - задумался темноволосый декадент. - Дазай, что ты ему такого сказал?- Да ничего, - ответил юноша, и на подозрительные взгляды снова ответил, но уже более напористо:- Ну честно! Просто спросил чего он один сидит, а потом… потом случилось то, что вы увидели. Я сам не понял почему--Красноволосый оборвал себя. В голове прозвучала та самая фраза Чуи, которую он кричал ему в лицо."Почему именно твоя дочь?! Почему?! Почему мой ребёнок был не достоин жить?! Чем он провинился?!"- Ты чего? - спросил Ода, увидев, что друг замолк.- Он, он что-то говорил про ребёнка, - ответил Осаму.- Похоже, он услышал наш разговор и это его спровоцировало, - вынес вердикт Анго, поправив очки. - насколько я помню, его старший сын… ему было всего два года, туберкулёз…Златоглазый писатель моргнул и опустил голову, попутно вспоминая, как говорил друзьям о том, что гордиться достижениями своей дочери, что пошла по его стопам."Неужели его так сильно это задело?"