Саня. (1/1)

Жаловаться было некому, от Александра Топлякова уже шарахались все медсестры, так что оставалось только думать. В принципе занятие полезное, но не во всех случаях. За те три дня, которые прошли от выхода из комы и перевода в обычную палату парень успел себе напридумывать кучу вариантов поведения Леночки, от переезда в Зимбабве, где точно не будет ни бесов, ни психов-афганцев, до скоропостижного бракосочетания с Вадимом (мало ли, может инспекторы нежохраны в состоянии создать зомби?). Визит тетушки и Серафима Петровича ясности не внес, единственной полезной информацией было настойчивое предложение выйти после лечения на работу, в должности районного инспектора, над каковым парень обещал подумать.С одной стороны надо было как-то устраиваться в жизни, обзаводиться домом и работой, тем более, что его опыт будет однозначно востребован, да и скука уйдет если и не навсегда, то очень надолго, а с другой... Лена. Саня даже не мог сказать, чего боится больше: того, что все произошедшее с ними было просто случайностью или того, что это все-таки взаимно. Там, на войне, ему не раз доводилось наблюдать полевые романы, между офицерами и медсестричками, и каждый раз, когда речь шла не о симпатии или снятии постбоевого стресса, а о сильной взаимной привязанности, становилось страшно. Страшно смотреть на почерневших от горя женщин, совсем молоденьких или солидных, в возрасте, когда вместо еще недавно живого любимого к ним приходил "груз 200"; страшно смотреть на застывшие гримасы на лицах мужчин, солдат и офицеров, не сумевших защитить доверившихся женщин от смерти или куда худшей участи. Наверно, никто не понял бы его опасений здесь, в мирном Минске, в конторе, занятой хоть и паранормальной, но рутинной и немного скучной работой. Неважно, переубедить его тоже никто бы не смог. Борьба с древним бесом далась едва ли не тяжелее, чем зачистка горных лагерей боевиков. И хоть Серафим хором с представителем Нежконтроля заверяли, что такое случилось на их памяти в первый раз, Александр не сомневался что второй раз тоже будет, вопреки всем теориям вероятности. Другой вариант развития событий был еще менее привлекательным, парень не верил, что сможет просто отпустить Леночку, если ему вдруг придется это сделать. Да, для него те несколько дней, которые они вынужденно провели вдвоем, на старой даче его приятеля, оказались самым большим и невероятным сюрпризом, а хрупкая, но такая стойкая блондиночка - самым родным человечком. А для нее? Сане рассказали, что после операции он вытребовал телефон и кому-то позвонил, но вспомнить не удалось даже сам факт разговора, не то что его содержание. Увидеть ее еще хотя бы раз, просто убедиться, что с ней все в порядке, отблагодарить за собственное спасение из горящего подвала. Или не видеть никогда, зато не услышать роковых слов: "Это было ошибкой". Ведь ошибкой это не было...Леночка появилась на пороге его палаты, а контора щедро оплатила одноместную коммерческую, уже во второй половине дня. Хрупкая, бледная, с бесконечной усталостью в глазах. Зашла, не постучав, и робко остановилась на пороге, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Саня настолько погрузился в свои невеселые мысли и планы на будущее, что заметил долгожданную посетительницу далеко не сразу, только когда в его самокопание органично вплелся чуть дрожащий женский голос: - Сань... Ты меня ненавидишь? - Вопрос прозвучал удивительно созвучно с тем, который в данный момент задавал себе сам Александр, мысленно обращаясь к любимой женщине, поэтому среагировал парень... резко. - Леночка? - вопрос прозвучал с целой гаммой разнообразных эмоций, из которых позитивная часть относилась к личности блондинки в простой водолазке и джинсах, а негативная - к твердости пола и собственной неуклюжести. Подниматься было тяжеловато, болели недавние швы и отшибленное об кафельный пол самолюбие, видимо располагавшееся в районе копчика, но в норматив, привитый обстановкой независимой Ичкерии парень уложился с солидным запасом.Девушка стояла возле его кровати, неуверенно мяла в руках пакет с принесенными гостинцами, и немного перепугано смотрела на Александра. Все заранее подготовленные аргументы для разговора показались несостоятельными и неуместными, а Федьки, способного подтолкнуть девушку в готовые раскрыться объятия, в палате, увы, не было...