Глава 18 (1/1)

11 сентября главный колдомедик больницы Св.Мунго, несмотря на всю любовь к своему делу, шел на работу с большой неохотой: необъяснимое чувство тревоги и ощущение, что что-то нехорошее должно сегодня произойти, поселилось в душе с самого утра. Все началось дома, когда, еще не до конца проснувшись, он надел любимую рубашку изнанкой наружу. Обнаружилось это уже на выходе, когда немолодой мужчина, уже довольно сильно опаздывая, проходил мимо зеркала и мельком глянул на свое отражение. Преодолевая чувство досады, Джереми Блюр принялся переодеваться. Закончив с рубашкой, внезапно он вспомнил о списке покупок, который его жена регулярно оставляла ему на кухне, уходя на работу. Тяжело вздохнув, он быстрым шагом направился туда. За широким обеденным столом сидели его сыновья и неспешно завтракали. Старший сын что-то увлеченно втолковывал младшему, но Джереми слушать разговора не стал. Пронесшись мимо них, словно ураган, мистер Блюр схватил лежащий возле окна список и резко развернулся обратно, задев кожаным портфелем стакан морковного сока, стоявшего до этого почти на краю стола. Содержимое стакана, словно ждущего удобной минуты, чтобы опрокинуться, вылилось прямо на рубашку и брюки колдомедика. В следующую минуту оживленный разговор в кухне прекратился, потому что его прервал яростный вопль главы семейства. С раскрытыми от удивления ртами оба младших Блюра наблюдали, как их отец носится по кухне с криками: «Вивиан, мантикора тебя задери, какого Мерлина ты решила купить продуктов именно сегодня, когда я так опаздываю?! И где вообще моя палочка?!». Порывшись в карманах, он наконец-то нашел свою волшебную палочку и, громко выкрикнув заклинание, очистил рубашку и брюки от успевшего уже впитаться ярко-оранжевого сока. Закончив ругаться и наконец-то придя в себя от гнева, он огляделся по сторонам и поймал на себе застывшие взгляды двух совершенно ошалевших от его брани сыновей, что заставило его стушеваться и покраснеть. Вивиан убьет его, если один из них передаст ей хоть слово из сказанного, он прекрасно помнил нрав своей жены. А еще он точно знал, что сделать покупки перед работой не успеет, поэтому, применив к сыновьям заклинание «Обливиэйт», Блюр почти бегом выскочил за дверь.Придя на работу и делая ежедневный утренний обход больных, Джереми уже начал потихоньку успокаиваться, лелея мысли о том, что череда неприятностей на сегодня закончилась. Больных в Св. Мунго в последнее время было немного, и колдомедики спокойно ходили по коридорам больницы, не зная, чем себя занять. Одним из самых сложных пациентов был широко известный мистер Гарри Поттер, поступивший несколько дней назад в очень тяжелом состоянии. И если физическое состояние молодого человека улучшалось с каждым днем, то моральное и психическое здоровье пациента вызывало у главного колдомедика справедливое опасение. Обслуживающий персонал рассказывал о том, что Поттер плохо спит по ночам, несмотря на принимаемое в больших дозах успокоительное, кричит и зовет кого-то по имени. И если бы не примерное поведение и абсолютно адекватные поступки в состоянии бодрствования, Блюр мог бы подумать, что известный волшебник, мягко говоря, не в себе. Хотя, почти маниакальная потребность вежедневных записях в личный дневник и попытки спрятать его от посторонних в самых неожиданных местах тоже вызывали определенные вопросы, но было трудно поверить, что человек, переживший не один Круциатус и Аваду, может лишиться рассудка спустя почти 10 лет после войны. С этими мыслями Блюр открыл дверь в палату.Поттер стоял возле большого арочного окна и смотрел куда-то вдаль. Вся его поза говорила о том, что он находился в состоянии глубочайшей задумчивости и тревоги. Колдомедик мог видеть лишь его профиль: разноцветные блики света, проходящего через цветные стекла оконных витражей играли на его лице, создавая иллюзию необъяснимого магического свечения. Молодой человек медленно повернулся на звук шагов и взглянул на вошедшего.- Доброе утро, мистер Блюр, - Гарри протянул руку для приветствия.- Здравствуйте, мистер Поттер, - Джереми Блюр ответил рукопожатием. Рука Поттера слегка подрагивала и была влажной. Колдомедик незаметно отвел руку назад и вытер ее о свои многострадальные брюки. - Как спали сегодня? - Блюр знал, что плохо, дежуривший ночью колдомедик уже успел ему все рассказать.- Честно говоря, не очень. После эээээ... травмы мне стали сниться кошмары.- Вероятно, это реакция на успокоительные, которые вы пьете: они подавляют вашу нервную систему. Но я все же склонен полагать, что ваши кошмары связаны с недавним пережитым потрясением. Думаю, при должном лечении мы сможем с этим справиться.- Как долго вы планируете держать меня здесь? Разве я не могу принимать все эти лекарства дома? - Поттер отступил на пару шагов и двинулся к кровати. Голова иногда все еще кружилась, поэтому пришлось сесть.- Столько, сколько потребуется для вашего полного выздоровления. Мы не совсем уверены, что ваша травма не будет иметь последствий. Пока мы не узнаем точно, я не могу ничего обещать.- О каких последствиях вы говорите? - Гарри с силой сжал руки в кулаки. Ему не нравилась перспектива задерживаться тут надолго, но и серьезных последствий он не хотел.- Возможно влияние на умственную деятельность, на память, на ощущение реальности происходящего... - осторожными словами Блюр пытался завуалировать самую суть, которая Гарри была вполне понятна. И он не стал скрывать ее за красивыми выражениями.- Есть возможность того, что я могу сойти с ума? - зеленые глаза смотрели пытливо и серьезно. Главный колдомедик нервно хрустнул пальцами.- Не буду скрывать от вас, мистер Поттер, такая возможность существует, но мы приложим все усилия, чтобы этого избежать, - мужчина со вздохом пригладил седые волосы. - Я бы просил вас как можно меньше передвигаться по палате и чаще лежать в постели, ваше с трудом проходящее сотрясение еще очень тревожит меня и вам действительно нужен покой. Не пренебрегайте нашими указаниями, не делайте резких движений, старайтесь как можно меньше волноваться. Я думаю, при соблюдении этих простых правил мы с вами вместе добьемся успеха. Совместными усилиями, мистер Поттер, - Блюр протянул руку. - Всего доброго, возможно я еще зайду позже.Гарри встал с постели и пожал руку. - До встречи, мистер Блюр, - и лег на кровать.Выйдя из палаты, мужчина отправился к следующему пациенту, потом к другому. Все это время отступившее было чувство тревоги вернулось вновь и мучило его, но доктор никак не мог понять, с чем это было связано. Он был человеком науки и не верил ни в прорицания, не в интуицию, но какое-то шестое чувство подсказывало ему, что он должен куда-то пойти и что-то сделать. Но он понятия не имел, куда и что... Возвращаясь в свой кабинет и проходя мимо палаты Поттера, он решил сказать ему о своем решении сменить одно успокоительное зелье на другое. Обычно пациентам такое не сообщалось, просто какая-то необъяснимая сила тянула колдомедика туда. И он вошел.В это самое время в палате раздался глухой хлопок и Блюр увидел перед собой старого эльфа с крючковатым носом, склонившегося в поклоне перед Поттером. Блюр застыл на месте.- Ты все помнишь, Кричер? - Поттер увидел колдомедика и быстро схватил домовика за руку.- Да, Хозяин, - почтительно произнес скрипучим голосом старый эльф.Слегка запутавшись в полах своего белого халата, замешкавшийся колдомедик выхватил палочку и наставил ее на них, с криком: «Поттер, стой! Я вызову авроров!» - но было уже поздно. Всемирно известный волшебник, победитель Волдеморта и просто бесстрашный гриффиндорец, мистер Гарри Поттер растворился в воздухе, и, уже в компании своего старого и безгранично преданного эльфа-домовика, летел, словно мотылек на открытое пламя, навстречу своей судьбе.В бессилии Блюр опустил палочку. Нужно было вызывать отряд авроров, но тогда в больнице поднимется ненужная шумиха. Гораздо безопаснее для репутации больницы сообщить миссис Уизли, а она уже сама разберется, что делать. «Мудрая и властная женщина, тем более она работает в Министерстве и является подругой этого Поттера. Мерлин, она меня убьет, когда узнает, что я позволил ее дружку улизнуть...» - Джереми тяжело вздохнул. Воистину, стоило задуматься, что страшнее: вездесущий аврорат или души не чающая в своем друге Гермиона Уизли? Главного колдомедика больницы Св. Мунго ни одна из альтернатив по-настоящему не устраивала, но решение нужно было принимать немедленно. В задумчивости Джереми подошел к окну и вытер платком выступившую на лбу испарину. Этот осенний сентябрьский день обещал быть жарким.Дневник Гарри11 сентября хххх годаВсе-таки я сбежал. Слова Блюра конечно меня огорчили, но ждать дольше я не мог. Кстати, в подтверждение его слов: как только мы вернулись в Тинтажель, мне тут же стало дурно. Хорошо, что Кричер был рядом и успел перенести меня в туалет, иначе меня бы вырвало прямо в гостиной. Хотя, не впервой...Гостиная... Честно говоря, меня немного удивляет, что Гермиона и Рон тут не прибрались. Ладно еще Рон, там все понятно, но как Гермиона могла оставить нетронутым эти пятна крови на полу? Наверное, сначала не было времени, а потом как-то забылось. В принципе она и не должна была, просто это на нее не похоже. Зрелище, конечно, жутковатое... Хотел отправить Кричера оттирать пятна, потому что сам на ногах стою с трудом, да потом решил ничего не трогать, нужно создать иллюзию, что меня тут не было. Думаю, этот дом будет первым местом, где меня будут искать. Приказал домовику оставаться здесь, думаю, он мне пригодится. И почему я не привез его с собой раньше?

Видя мое состояние, он притащил мне какое-то сладкое тягучее варево, очень похожее на сироп от кашля. Я пробовал что-то похожее в детстве, когда жил у Дурслей. Меня, конечно же, сиропом от кашля никто не лечил, а вот Дадли его любил из-за сладкого вкуса и часто симулировал болезнь, чтобы не ходить в школу и чтобы все носились с ним, как с маленьким. Мне было интересно, почему он так его любит и я попробовал ложечку, думая, что никто не заметит. Как обычно, в самый неподходящий момент меня увидел дядя Вернон... Две недели я провел за тем, что, не разгибаясь, трудился на клумбе перед домом. Так вот то, что принес Кричер, очень походит на тот сироп. Чувствуется вкус трав, но на зелье не похоже. Я сказал ему об этом, а он весело усмехнулся и сказал, что это эльфийское лекарство. Мне показалось, что сказал он это с гордостью. И, между прочим, мне стало легче. Действует не сразу, не так, как зелье, но тошнота ушла.Собираюсь в Дарк Мэншон, долго в доме оставаться нельзя. Нужно только собраться с мыслями и придумать, что сказать Северусу. Я так рвался сюда, но совершенно не подумал о том, что буду ему говорить, как буду объяснять, почему не пришел на помолвку, свое долгое отсутствие? Что бы я ни сказал, он не поверит. Он чувствует мою ложь. Остается либо правда, либо экспромт. Правду я сказать не могу. Значит...Я пошел. Кричера пока забираю с собой, хотя ума не приложу, как скрыть от него тот факт, что Сев жив. Конечно, он никому не скажет, но все же... Нужно его куда-то отправить, но вот куда? Пока пойду в Дарк Мэншон один, а он пусть остается здесь. Скажу ему, чтобы исчез или спрятался, если тут кто-то появится. И надо запретить говорить, где я. Так и сделаю.***Конечно, тут никого нет. Об аппарации не может быть и речи, поэтому шел пешком до самого дома с колотящимся сердцем. Представлял: вот я вхожу в дом, и меня окутывает запах древесины и яблок, но я иду дальше и с шумом открываю дверь в гостиную, и там вижу его, сидящего возле камина,укрытого в темно-зеленый плед и читающего книгу. Волосы в беспорядке, передние пряди ниспадают на лицо; тонкие, почти прозрачные пальцы гладят острый подбородок. Стрелки часов замирают. Он медленно поднимает голову: черные, как смоль блестящие волосы открывают, словно высеченное из мрамора, лицо; взмах ресниц, и он опаляет меня взглядом угольных непроницаемых глаз, а мое бедное сердце ухает в Преисподнюю...Да, такой должна была быть наша встреча. Но тут никого нет, и создается впечатление, что уже несколько дней в доме никто не жил. Вещей нет: ни мантий, ни рубашек, ни зелий, ничего. Только его книги остались на полке, приборы и посуда для лаборатории стоят в углу гостиной, да мой зеленый плед сиротливо лежит, небрежно брошенный в кресло. Похоже, он уходил в спешке. Спешил убраться отсюда поскорее - подальше от меня. А этот брошенный плед — знак того, что я могу оставить его себе? Плед, и воспоминания. Все, что ты мне оставил.Нет, он не мог вот так уйти. Он должен был оставить хотя бы записку, хоть что-то. Хоть какое-то объяснение. Впрочем, о чем ты говоришь, Гарри? Он думает, что ты передумал. Что ты струсил. Или что никогда не любил. Что решил вернуться к своей обычной жизни, к своей жене и детям. В свой обычный мир. Мало ли что он вообще мог подумать, ведь ты не пришел...Я знаю, он вернется. Пусть не сразу, но вернется. Я не могу поверить, что больше никогда не увижу его. Поэтому я буду верить, что он вернется.Идти мне больше некуда. Я разрушил все, что имел. Я остаюсь в Дарк Мэншон. Кричер в качестве слуги, охранные чары на доме, Его книги и зеленый плед - вот как я собираюсь провести эти дни в ожидании, даже если мне придется ждать его всю оставшуюся жизнь. Однажды он откроет эту дверь. А я подожду, сколько нужно.12-18 сентября хххх годаПрошла неделя, как я живу здесь, в его доме. Каждый день, словно пытка, начинается с утра, когда я открываю глаза и понимаю, что сегодня снова проснулся один. Бессмысленно смотрю в потолок в течение нескольких часов, вглядываясь в трещины. Вставать совершенно не хочется, поэтому зову Кричера. Он приходит, чтобы сказать, что в мой дом никто не наведывался и все спокойно, потом готовит мне завтрак и уходит. Я поднимаюсь, иду в ванную, завтракаю и спускаюсь вниз, в гостиную, где все еще царит Его запах. Или мне просто так кажется. Я сажусь в кресло и замираю до обеда. Смотрю в одну точку, ни о чем не думая. Говорят, если слишком долго вглядываться в пустоту, пустота начнет вглядываться в тебя. То же самое и с точками. Точка начинает вглядываться в меня, и вот я сам уже точка. Ничтожная, маленькая, одинокая, на белом листе бумаге. Ты ведь хотел начать все с чистого листа, Гарри?Потом бой часов приводит меня в чувство, и я снова зову Кричера. Я знаю, что умру с голоду, если не буду есть. А умирать мне нельзя, я должен дождаться. Поэтому я ем приготовленный обед, отдаю стандартные поручения домовику и снова сажусь в кресло, чтобы почитать одну из Его книг. Читая их, я пытаюсь понять человека, который их покупал, брал в руки и подолгу сидел над ними в задумчивости. Я пытаюсь почувствовать единение с ним через эти потрепанные временем желтые страницы. Ничего не выходит.19-25 сентября хххх года«Гарри!Думаю, ты задаешься вопросом, почему ни я, ни Рон тебя не ищем. Сначала я действительно собиралась немедленно отправиться на твои поиски, как только узнала, что ты сбежал из Св. Мунго. Но Рон отговорил меня, и сейчас я понимаю, что он был прав. Ты взрослый мужчина и сам прекрасно знаешь, что для тебя лучше. Надеюсь, ты совсем оправился после травм. Отвечать не нужно, но если надумаешь пообщаться, пиши или приходи в гости.Гермиона.P.S. Рон передает тебе привет и просит, чтобы ты написал пару строк Алу, он сильно переживает».Вот такое письмо принес мне сегодня Кричер. Говорит, сова два дня кружила над домом, не в силах преодолеть охранные чары. В конце концов, он просто призвал письмо. Что ж, этого и следовало ожидать: моим друзьям надоело носиться со мной, как с маленьким. Однако тон письма... Думаю, за ним скрывается боль и непонимание. Не знаю, как Рон, а Гермиона точно на меня в обиде. Такие сухие слова, это так на нее не похоже! Веду себя как последняя сволочь, близкие-то причем? Герм просит не отвечать, но я-то знаю... Нужно обязательно написать ответ, а еще отправить письмо Алу. Он не должен страдать из-за меня.Подходит к концу вторая неделя. Каменею. На каменных ногах спускаюсь в гостиную, с каменным лицом ем и каменным голосом разговариваю с Кричером. Эльф-домовик думает, что чем-то не угодил своему хозяинуи очень переживает. Запоил меня своими лекарствами. Сегодня я сказал ему, чтобы больше не варил их, я себя уже отлично чувствую и успокоил на счет моего с каждым днем ухудшающегося настроения, сказав, что он ни в чем не виноват. А кто тогда виноват?Первый, кто приходит в голову — Морель. Но если подумать, то не так тут все однозначно. Я бы мог поверить в его безумие, если бы он сделал это просто так, ни в чем меня не обвиняя. Я бы мог списать все на алкоголь, но после всех пыток он был уже почти трезв. Он делал это целенаправленно и осознанно. Он считал меня виноватым в случившемся. Может, я и правда в чем-то перед ним виноват? Жаль, что никогда этого не узнаю. С другой стороны, слава Мерлину, что мы больше никогда не увидимся.На улице дождь. Последняя неделя просто кошмарна: с моря дует холодный мокрый ветер, тучи зависли над Тинтажелем и, похоже, надолго. Серое низкое небо и противный мелкий дождь высасывают из меня последние остатки надежды. На улицу почти не выхожу, а если и выхожу,то в мантии-невидимке, чтобы никто не опознал, я не вынесу этого всеобщего внимания. Еще одна такая неделя, и я полезу на стенку! Нужно придумать себе занятие.Не буду сегодня ничего делать. От этой дурацкой погоды меня клонит в сон, и мне совершенно не хочется сопротивляться. Разошлю письма и пойду спать.Иногда я начинаю думать, что он не придет.