Жосское ололо на борту Энтерпрайза (1/1)

— Скотти! — брызгая слюной благородного возмущения орет в трубку капитан Кирк. — Мать твою! Почему Энтерпрайз не готов к вылету? Водки нет, девок нет, тебя тоже, блядь, нет. Ты где?!— В Караганде, — бодро рапортует инженер, но после паузы добавляет: — Ой, ппрсти, ккпптан, это, кажется, Сссан-Франциско.С трудом выговорив название города, инженер принимается икать.— Объясни мне, — не унимается Кирк. — Это что это за нахуй, а?— Ггде?— В Караганде! — орет Кирк.Скотти начинает осматривать зал, вглядываясь в толпу танцующих. А потом вкрадчиво интересуется у коммуникатора:— Капитан, а ты что — тоже здесь?— Еб твою мать!!! — слюни из трубки заливают пьяное лицо инженера. — Ты что — бухой???!!!— Я бухой, — честно признается Скотти. — Но у ммня, ккптан, есть уважительная ппрчина.— Если ты сейчас же не притащишь свою унылую пьяную задницу на корабль, — угрожающе цедит Джеймс. — Я стану причиной твоей безвременной и не слишком героической смерти.— Да..хх..уй!!! — доносится сквозь шорох помех.— Ах, ты еще и посылать меня будешь? Красный, как странный гобелен с серпом и молотом, висящий за креслом адмирала Маркуса, Кирк швыряет трубку в стену. — Я гврю, НЕ ПСИХУЙ!!! — что есть силы орет Скотти.Коммуникатор издевательски пикает. Инженер заливается пьяными слезами.— У меня есть уважительная причина, капитан… — говорит он сам себе. — Эта двуногая устрица, это скоттское существо… Оно изменило мне… И с кем??? С кем???Монтгомери отхлебывает из услужливо поданного кем-то стакана и роняет голову в тарелку, наполненную хвостами марсианской фауны.***— Доктор, — шепчет Ухура, глядя вдаль глазами человека, навсегда пристукнутого пыльным мешком. — Мне нужен доктор.Крупные прозрачные слезы готовы вот-вот пролиться. Они настолько крупны и прозрачны, что персонажи Хаяо Миядзаки массово кончают и гурьбой отползают в угол, попутно вытаскивая из ножен мечи для харакири.Ухура вздрагивает, закрывая лицо руками.— Ооо, доктор, сделайте меня развидеть это, — в отчаянии стонет она. — Стоит мне закрыть глаза, как я снова вижу Спока — вонючего, грязного, без кальсон — лежащего на полу транспортерной с ногой, застрявшей в огромной крысиной жопе.— Ммм… — нечленораздельно мычит Боунс. — Оуу…. ммм…— Нервы ни к черту, доктор, — грустит Ухура. — Либидо на нуле. Да какое там ?на нуле? — ниже уровня городской канализации! Как только вижу коммандера, в голове три мысли: крыса, нога, жопа… — Хых… — речь доктора окончательно теряет определенность. — Ооооуууээээ…— А Спок! — нервно восклицает Ухура, закатывая глаза. — Он теперь не может без гей-порно и нейромассажа пяток, понимаете, доктор?! Это Спок-то, от которого в Академии все живое шухерилось.Первые судорожные рыдания сдавливают лейтенантское горло. Грудь бурно вздымается и опадает. Одновременно с этим МакКоя оставляют жалкие зачатки самообладания.— Ёб твою мать, Ниота! — раздраженно говорит он. — Мы тут ебёмся или плачемся? Доктор скидывает стройную ногу лейтенанта со своего широкого плеча.— Во-первых, я не практикующий психотерапевт, — МакКой загибал бы пальцы правой руки, если бы в них не находилась левая грудь Ухуры. — Если чо отрезать, пришить или вставить надо — смело обращайся, а исповедаться вали к Скотти. С ним вы можете оплакивать либидо Спока до бесконечности!Боунс с видимым сожалением отлепляет широкую мужскую лапу от голой задницы лейтенанта. — Во-вторых, мы злоупотребляем добротой Кирка, который давно должен быть на мостике, но из чистого альтруизма и обиды на твоего дружка уже пятнадцать минут стопорит лифт.— Поддерживаю, — подпиздывает голос Кирка откуда-то снизу и из угла. — Тут жарко, и у меня палец на кнопке затек!— А в-третьих…Что в-третьих, МакКой придумать не успевает. Вместо этого он наспех застегивает ширинку, одергивая на Ухуре униформенное платьице. В голове его, как рафинад в горячем чае, тают романтические фантазии с участием Хикару Сулу, розового плащика на голое тело, медицинской простынки и нескольких представителей медицинского инструментария невыясненного назначения. Первым из лифта выходит Кирк. И тут же налетает на малость прихуевшего Спока.— Ушки не горят? — интересуется капитан, подмигивая коммандеру.***?Еще немного блеска для губ?, - думает симпатичная кудрявая девчушка, вертя перед зеркалом круглой попой. ?И все будет просто идеально!? Коротенькая плиссированная юбочка, обшитая кружевом, колыхается волнами вокруг стройных бедер. Девушка игриво подмигивает своему отражению в зеркале, складывая бантиком идеально накрашенные губки и грозит самой себе наманикюренным ноготком.В мужской сортир вваливается капитан Кирк, лицо которого все еще кирпично-красное после разговора со Скотти. Несколько секунд он ошалело таращится на кудрявую девчушку, которая в ответ не менее ошалело таращится на него.— Барышня, — приходит в себя капитан, игриво подергивая бровью. — Вам мама не говорила, что бабы на корабле — к несчастью? Если они, конечно, не обитают в капитанской каюте где-то в районе койки?Девушка вытягивается по стойке ?смирно?, салютуя капитану.— Никак нет, капитан, — рапортует она сиплым мужским тенорком. — А, Чехов, это вы, — Кирк окидывает аппетитную фигуру помощника инженера разочарованным взглядом и направляется к писсуару. — Вечно вы с вашей трансвеститской поебенью по сортирам шаритесь. Делать вам, что ли, не хуй? Так я вашим талантам сейчас быстро найду достойное применение.Чехов выпячивает вперед накладную грудь так интенсивно, что с китайского лифчика со звоном отлетает пряжка.— Поздравляю вас, комрад Чехов, — сообщает Кирк от писсуара, — теперь вы руководитель инженерной службы, и основная ваша задача блюсти эту… как ее… ну, ту хрень, за которую вы со Скотти все время курить бегаете… ведро, вроде. — Варп-ядро, сэр! — придерживая отваливающуюся грудь, рапортует прихуевший от столь стремительного карьерного роста Чехов. — Но капитан… У меня свидание…— Поговори мне тут, Склифосовский, — говорит Кирк, подходя вплотную к новоиспеченному руководителю. — Ебаться тебе в ближайшее время только с ведром. То есть с ядром. Титьки и юбку снять, ресницы отклеить, помаду стереть…— Есть, капитан!— Хотя нет, постой… — мнется Кирк. — Блеск со вкусом клубники?— Да, капитан, — краснеет Чехов.— Дашь погонять?— Конечно, капитан. — Ну… иди тогда. И не забудь отлить мне в бутылочку той хренотени, которой вы движок промываете.