1 часть (1/1)
Он редко мог усидеть на месте, дома, и почти никогда не хотел этого, но сегодня, в этот холодный февральский вечер в жилом отсеке номер 767 горела лампа.Среди вороха изрезанных цветных бумажек, в основном розового и красного цвета, он пытался найти ту самую. Уже вырезанную.Она все равно лучше тех, что он искромсал после. Октавио уже пора было признать, что рукоделие не его конёк.Толи дело гонки и адреналин.—?Уху! Hola, amigo!—?Воскликнул Сильва, извлекая ту самую бумажку.Он повертел ее в руках, рассматривая со всех сторон своё творение.—?Полный улёт! —?Получило оценку вырезанное сердечко.Он хотел придумать что-нибудь эдакое, дабы оригинально подписать свою валентинку, но на ум не шло ничего серьезного и романтичного.Ведь на Валентинов день принято делать что-то романтичное?Наконец, Октейн смог вылезти из-за стола, сидя за которым он провёл?— жутко подумать?— полчаса!Он расчесал волосы, отыскал чистую рубашку и обрезанные под протезы брюки, даже воспользовался одеколоном. Осмотрел себя в замызганном зеркале. Он страшно волновался. Кто бы знал почему? Сегодня ему казалось, что и уши торчат сильнее обычного и надколотый передний зуб портит картину лучезарной улыбки, и шрам на носу делает его правую ноздрю ещё более рваной.Но она же знает, что Сильва такой? Знает и все равно дружит. И все равно рядом. С ним. Всегда.Октейн ещё десять секунд нервно повертелся возле зеркала, а затем нацепил тёплую парку цвета хаки и выскочил на мороз, чтобы добежать на своих бионических ногах до бара ?Райский уголок?.Как же хорошо, что ноги больше не мерзнут.Сегодня в баре творился настоящий аншлаг. Праздник как-никак. Бедный Пат и взмыленные официантки еле успевали разносить заказы. Самого хозяина ?Райского уголка? видно не было?— как же, Валентинов день, а Мираж будет работать? Даже ни одной своей копии не оставил?— всех утащил за собой. Видать, там нужнее.—?Привет, дружище! —?Патфайндер с радостью подставил металлическую ладонь и Октавио не без удовольствия дал роботу пять.—?Как дела, amigo?—?Все просто замечательно, друг!Сильва заказал два коктейля, особо не разбираясь, что в них смешано, главное?— красные, прямо как волосы Лайфлайн.Она должна быть тут с минуты на минуту. Сильва вертелся на барном стуле, раскручиваясь, как юла и периодически шаря в кармане бриджей, нащупывая заветную ?валентинку?, которую уже?— вот незадача?— всю измял.Он знал Аджей не первый год, бился с ней рука об руку на арене, бился и против неё, но впереди у сорвиголовы была новая битва.Возможно, самая главная в его жизни?— битва за ее сердце.***—?Плохой док! —?Лайфлайн стукнула по лечащему дрону ладонью и тут же погладила.Д.О.К. ворчливо загудел и снова потух.Девушка сидела на полу рядом с ним, облачённая в голубое вечернее платье. Волосы закручены в кудряшки?— так не привычно?— вечно норовят упасть на глаза и приклеиться к помаде. На дворе уже двадцать восьмой век, а помаду нормальную сделать не могут. И вот беда?— она опаздывала на встречу с другом! В приоткрытое окно залетали мелкие снежинки, разбавляя нагретый воздух комнаты свежим морозцем.—?Давай же,?— пробормотала девушка, откручивая крышку с лечащего прибора. —?Почему именно сегодня? Глупый Д.О.К.!Аджей подскочила и подбежала к ящику с инструментами, путаясь в подоле длинного платья.Быстро просмотрев глазами, она ловко выцепила из ящика с железяками нужный гаечный ключ.Выход из дома все откладывался и откладывался, а Лайфлайн нервничала все сильнее. Ей казалось, что она делает это намеренно. Ведь неисправность ее лечащего Дрона можно было бы устранить и после встречи с Сильвой. Так вырядилась, так старалась выглядеть безупречно, что теперь ей это казалось неуместным. Вычурным. Неправильным. Что уж там, она даже попросила Лобу помочь ей с макияжем, и от былой естественности не осталось и следа.—?Так Д.О.К. сейчас я тебя исправлю,?— Аджей уселась на ворсистый ковёр рядом с ворчавшим прибором, но лишь она протянула к нему руки, как он отъехал в сторону. —?Да что с тобой?!—?Да что с тобой? —?Послышалось из открытого окна на втором этаже жилого отсека 722.Она не одна?Тяжелая поступь в массивных сапогах оставляла глубокие следы на свежем февральском снеге. Ветер задувал за шиворот, растрепывал волосы, кусал за щеки.Кто открывает окно в феврале?Лайфлайн.Рука в резиновых перчатках опустилась на дверную ручку, и та моментально поддалась, без скрипа пропуская человека внутрь жилого модуля. В нос ударил запах сладких духов. Приторный, тошнотворный. Только одна легенда пользовалась такими. Мисс Андраде. Была здесь. Или до сих пор остаётся. Это не важно.Человек взял с собой три шприца со снотворным. Хватит на целый отряд. Кто бы там ни был. Рука нашарила в кармане флакон. Секундное дело. Шприц наполнен. Мраморная лестница поднималась наверх и упиралась в приоткрытую дверь комнаты, из которой доносился голос легенды.Аджей Че была одна.Грустный Валентинов день?Что ж, хорошо.Она сидела на полу рядом с разобранным дроном у ног. Длинное платье, прическа, возможно даже макияж?— не видно. Она развёрнута спиной.Два быстрых шага внутрь и шприц втыкается в тонкую шею. Легкий вздох девушки, рука поднимается к месту укола, а потом раз и человек ловит обмякшее тело, аккуратно поднимает на руки и быстро покидает дом, закрывая за собой дверь. Из кармана вываливается пустой пузырёк из-под снотворного, но человек этого не замечает, скрываясь в плохо освещаемых переулках.***Бионические протезы, так заботливо сделанные Лайфлайн, несли Сильву прочь из бара Миража.Валентинка уже растрепалась и превратилась в бесформенный красный клочок бумаги. Но пальцы Октейна не выпускали подарок.Почему не пришла?Почему не отвечает на звонки?Перед глазами показался двухэтажный отсек номер 722. Сильва остановился у двери и постучал.Тишина.Он отступил на пару шагов назад и задрал голову.Окно открыто, в комнате горит свет.—?Hermana?И вновь тишина.Сердце предательски билось в груди, подгоняемое бесконечными энергетиками и ещё каким-то мерзким предчувствием. В животе скручивался тугой узел.Разочарование?Обида?—?Аджей?Ничего.Сильва провёл рукой по волосам, отпинывая с дороги маленький стеклянный флакончик. Он откатился в сторону и с глухим звяком угодил в водосточную решетку.Сильва ещё раз поднял голову на приоткрытое окно и грязно выругавшись, пошёл прочь в тусклом свете фонарей.С чёрного неба западали крупные снежинки, оседая на салатовых волосах Октейна. Они таяли на его горячем лице и стекали холодными каплями, заползая под ворот рубашки. Распахнутая парка отяжелела и грузом оседала на плечах сорвиголовы. Таким же грузом осел на его громко стучащем сердце камень.В жилом отсеке 722 открыто окно. Его сегодня не закроют, комната наполнится холодом, как и два сердца в эту темную февральскую ночь.