1 часть (1/1)

Уже наступала ночь. Солнце закатывалось за горизонт, оставляя после себя тёплые цвета красного оттенка. Звезда расскатывала полоски по асфальту, натыкаясь на препятствия, деревья или дома, а эти объекты уже оставляли после себя тёмные тени. На небе осталось несколько белых и пушистых облаков, которые можно было сосчитать на пальцах. И вот, яркий шар совсем не стало видно, на небе появилась громешная тьма, сопровождающаяся глубоким синим цветом. На небесной высе уже успели проступить звёзды, ничем не отличавшиеся от друг друга. За всё это время на бардюре сидел подросток в большой оверсайз-кофте и в коротких и привычных ему шортах. Его взгляд всверливался в асфальт по непонятной мальчишке причине. Носком кед Касбрак вырисовывал на дороге незамысловатые картинки, оставляя после себя небольшое количество летавшей пыли, и слыша как под подошвой ботинка неприятный скрепящий звук издаёт песок. Слышно было, как на концу города проезжают последние машины. Летним вечером было тепло, иногда отдавал в лицо приятный ветерок, заставляя чужие уложенные пряди волос колыхаться. Эдди обвил собственные колени руками, прижимая их к себе. В голове было пусто, и не о чём было даже думать или размышлять. Ладони переодически по какой-то причине вздрагивали, то же самое вытворяли и ноги. Стало уже немного прохладнее, поэтому дрожь и проходилась по телу. Положив голову подбородком на собственные колени, Эдвард чувствовал умиротворение по непонятной причине. Вдруг астматик уловил звук приближающихся шагов. Он повернул голову и, увидел человека, которому только и хотелось врезать за его нахальство, и Эдди мог бы это сделать: взять за волосы нахала, намотав предварительно их на кулак, и заставить подростка есть песок и поперхаться песком. Но он этого не сделает. Другое чувство есть к нему.Ричи молча сел рядом с Касбраком, сразу же поправив очки. Собеседники смотрели друг на друга, не решавшись начать разговор, полный бессмыслецы.— тебе до сих пор блевотно от меня? — прервав тишину ночи начал разговор Тозиер, даже не понимая смысл вопроса, и всё также смотря в глаза оппонента. В глазах читалась скрытая симпатия и недопонимание к чему-то.— в чём смысл твоего вопроса? Всё в порядке, ничего мне не блевотно, — словно прочитав мысли Ричарда, отнекался мальчик, уже отведя взгляд на дерево, что стояло неподалёку от собеседника.— вставай. Нам нужно поговорить, — подросток с очками поднялся с бардюра, оттряхнув невидимую пыль с побитых колен, после чего протянул ладонь оппоненту, что бы тот поднялся с асфальта. На лице в области щёк, на одной из двоих красовался бежевый пластырь. Тозиер опять попал в какую-то передрягу. Позади подростка находился фонарь, в его спину отдавал белый свет фонаря, из-за чего почти не было видно прекрасное лицо Ричарда, лишь видно его силуэт, по краю которого проходится ниткой свет светильника.Эдвард поднялся с холодной поверхности с помошью чужой руки, после чего двое непонимающих друг друга стали проходить по незамышленному маршруту, не спеша и никуда не торопясь.— чего тебе от меня понадобилось?Ричи на вопрос промолчал. Не знает, что ответить. Не напрямую же говорить: ?не видишь? Тебя хочу!?. У подростка было дикое желание впиться в чужие губы прямо сейчас. Но никак. Нельзя. Рано.— а-эх... Помнишь Бауэрса? Ха-хах, как его не помнить... — он грустно просмеялся. На секунды он замолчал. В голове Тозиера что-то промелькнуло. Ужасные воспоминания, —... так вот, я этому ублюдку въебал по самое ?не хочу?! На удивление я умудрился заставить его жрать землю и собачье дерьмо, конечно получил по своему хлебальнику его надоедливым ножом, — Ричи ткнул указательным пальцем на пластырь, — но, я же ему въебал, это главное!— Ричи, это не шутки! Он тебя сильно поранил, тем более ножом! Зачем тебе это стало нужным? Поверь, так ты вообще не кажешься крутым! — взволнованный Эдди перестал идти, встав прямо перед оппонентом, тот тоже остановился на полушаге. Обеспокоенный Касбрак приложил ладонь к чужой щеке, где находился пластырь, и на немного отклеил пластырь второй ладонью, чтобы увидеть, какая у его возлюбленного рана. На чужое лицо падал свет фонаря, отчего хорошо было видно рану, — блять, Рич! Рана у тебя ужас глубокая! Это не решить пластырем!— да мне всё равно. Само пройдёт, — подросток хмыкнул и положил свою ладонь поверх чужой, трясь лицом об ладонь Касбрака. Астматик заметно покраснел, и отдёрнул руку от смущения. Пока Эдвард недовольно фыркал от нахальности другого, на лица обоих приземлились несколько капель. Сначало они не дали этому особого внимания, но дальше капли начали падать чаще. Начался настоящий ливень. По металлическим крышам загромыхали те же самые капли, после чего они же скатывались на землю.— зашибись, ливень! Извини, я не хочу простудиться, я лучше пойду, договорим завтра, — не успел Касбрак уйти, как его худощавое запястье обхватила кужая ладонь. — п-подожди! Разве тебе не нравится такая погода?— совсем нет. Не хочется потом шмыгать носом целыми днями, — приходилось говорить громко, трудно было услышать голос любимого человека под громкое и ритмичное созвучие капель.Ричи отложил разумные мысли на потом, и без раздумий побежал по дороге, раставив руки в разные стороны. Тозиер ощутил, как намокла белая футболка, поверх была его любимая гавайская рубашка, она тоже начала впитывать воду.— Ричи, ты куда? Ты... Тозиер, ты придурок! Простудишься же! — Эдди помчался за ?придурком Тозиером?, пытаясь остановить своего возлюбленного, и поскорее загнать его домой. Подросток наконец успел догнать другого, и он уже хотел начать свой монолог, осыпая Тозиера заботой, которой у него было до краёв, но Ричард ценил это, хоть и не слушал. Как только Касбрак открыл рот, его без раздумий подхватили на руки, подперев чужие бёдра ладонями. Астматик залился краской, но успел среагировать и овил шею возлюбленного руками, показывая этим, что он совсем не против. Их волосы были ужасно намочены, как и одежда.— Р-ричи, ты что делаешь?Тозиер шумно вдохнул.— я, мать твою, люблю тебя, Эдс! — подросток широко улыбнулся, что другой от неожиданности действий оппонента сделал тоже самое.Положив свои ладони на щёки Ричарда, Касбрак прильнул к чужим губам, сам не осознавая, что делает. По лицам обоих стекали капли дождя со всех сторон, в том числе и с губ. Оба хотели улететь прямо на небеса от переполнения счастья. В груди стало безумно тепло, и по всему тело прошёлся приятный жар. Убрав одну руку с щеки во время поцелуя, Эдди потрепал кудрявые и столь любимые волосы Тозиера, после чего зарывшись ладонью в пряди. Оба промокли до последней нитки, зная, что каждого из них будут ругать дома.