1 часть (1/1)
В сказках, волшебных историях и научной фантастике сверхъестественные способности, будто то магия, мутации или сговор с дьяволом всегда предполагают облегчение участи человека. По щучьему велению, по щелчку пальцев, по приказу заклинания появляются горы золота, крылья за спиной и дворец на месте убогой лачуги. Предполагается, что и без магии человек проживёт жизнь, в поте лица добывая свой хлеб, но хлеб у него будет. Для Эрика Леншерра его способности были единственно средством выживания. Сказкам в его жизни места не нашлось.С родителями его разделили у самых ворот лагеря. Отца он больше никогда не видел. Мать к нему привели всего раз, когда представили шанс сотворить чудо и спасти её. Потом, сидя на цепи в подвале он сначала казнил себя на беспомощность, потом пришёл к мысли, что матери повезло. Если бы он поднял треклятую монету, она сейчас сидела бы здесь же и каждый день встречала дуло пистолета, обращая свои молитвы уже не к Богу, а к сыну. И он бы всё равно однажды не сумел отвести смерть. Теперь она там, где никто не причинит её боли, а Эрик сражается только за себя.Доктор Шмидт выдумывал каждый день новый способ выявить грань действия мутации. Эрик научился отводить пули, летящие в него. Пришёл к этому через простреленные дважды ладони. Доктор спрашивал, крестили ли его родители в христианстве или учили догматам иудеев. А потом распял на железном кресте и рассказывая в красках историю зарождения христианства стрелял. Когда пули начали уходить в стену, хотя он целился почти в упор, наконец остался доволен. А Эрик от боли и страха не помнил даже как его штопали и перевязывали.Так повторялось изо дня в день. Ночью подвал, цепь и железная миска, днём бесконечные эксперименты, сопровождающиеся философскими и научными беседами. Доктор подробно рассказывал своему подопытному что собирается с ним сделать и к каким выводам уже пришел. А когда измученного мальчика относили обратно в его клетку, он смеясь говорил, что эта цепь и решётки только символическая преграда. Как только Эрик сумеет избавиться от них, он может подняться наверх в любое время и попросить постель и горячий шоколад. Наверно, Эрик и правда смог бы, но в коротких передышках времени хватало только на то, чтобы скопить силы и не падать в обмороки от одного вида железной крестовины по среди ?лаборатории?.Если бы Эрик додумался отмечать дни чёрточками на стенах своей темницы, то сегодня насчитал бы сто сорок пятый день заключения. Доктору Шмидту пришла в голову новая блестящая идея заставить юного мутанта сражаться за свою жизнь. В лабораторию принесли большую бочку, в которой человек мог поместиться целиком. У бочки были толстые стенки, как у сейфа, и крышка с замком. Её наполнили водой под самый край. ?Мы покрестим тебя в истинную веру,?— усмехался доктор. —?Вот только купели подходящей у нас нет, церемония будет скромной?.Эрик не сопротивлялся. Он покорно снял одежду и аккуратно сложил на стул, влез на лесенку и опустил ноги в бочку, не проронив ни слова. Тяжёлая рука Шмидта легла ему на затылок, под этим весом он ссутулился и съёжился, глядя на собственное отражение в беспокойной воде. За его плечом улыбался доктор и поднимал крышку бочки. Не дожидаясь приказа или толчка, Эрик скользнул в воду. Он даже не стал набирать воздуха в лёгкие, чтобы продлить свою агонию. Коснувшись ногами дна, он поднял голову и увидел, как опустилась крышка, услышал, как звякнул железный засов. Если очень постараться, можно мысленно до него дотянуться и попытаться сдвинуть. Как ту монету. Доктор улыбнётся и на завтра придумает новое испытание. А можно просто опуститься на дно и позволить воде баюкать и утешать. Эрик обнял сам себя, сжался в комок, прикрыл глаза и выдохнул последние пузырьки воздуха. И сделал обжигающий вдох, позволяя воде заполнить себя.Это было больно! Как же он ошибался. Умирать было очень больно. Он бился в воде, силясь понять, где верх, а где низ, где стенки бочки и её крышка, где этот проклятый засов! Хоть один вдох, или хотя бы выдох, чтобы изгнать из себя эту горькую воду! Но вокруг не было никакого железа, Эрик его не чувствовал. Странный водоворот тащил его вниз, а вверху маячил свет. Вероятно, доктор решил не позволить ему умереть сейчас и открыл бочку. Чья-то рука схватила Эрика за волосы и рванула вверх.Свет был слишком ярок даже для ламп пыточной камеры. Было очень холодно и очень светло, как бывает только зимой. А спину колола сухая трава и прошлогодняя листва, укрытая инеем. Это тоже совершенно не походило на мокрый кафель. И существо, склонившееся над Эриком, совершенно точно не могло быть лаборантом доктора Шмидта, скорее его подопытным. Сквозь растрёпанные тёмно-русые кудри торчали мягкие козьи уши, над высоким лбом пробивались бугорки рогов. Эрик невольно опустил взгляд и убедился, что сидящий перед ним мальчишка, встревоженно его разглядывающий, вместо штанов прикрыт густым кучерявым мехом, а поджатые ноги заканчиваются не босыми ступнями, а копытцами. Если опустить эту странность, можно было предположить, что мальчишке чуть меньше, чем самому Эрику и да?— это просто мальчишка.—?Ты в порядке? —?спросил этот козлик, чуть отстраняясь и явно силясь не рассматривать незнакомца слишком явно. —?Ты угодил в стремнину, я тебя еле вытащил. Что ты вообще тут делал, все знают, что течение здесь очень коварное.—?Эм… —?Эрик понятия не имел, как ответить на все эти вопросы. В порядке ли он? Скорее всего он мёртв, так что да?— учитывая, что предстояло бы ему, останься он жив. Как попал сюда? Может и правда есть силы кроме человеческой мысли, а ирония доктора по поводу религии всего лишь самомнение горделивого разума? —?Да, всё нормально. —?Эрик сел и непроизвольно вдохнул глубже, тут же зайдясь удушливым кашлем. Вода лилась у него изо рта и носа, его даже вырвало и снова только водой. Спаситель хлопал его по спине и спрашивал, что он ещё может сделать. —?Ничего, я… в порядке,?— отмахнулся Эрик, постепенно приходя в себя. —?А ты вообще кто?—?Тумнус,?— козлик улыбнулся.—?Это имя или название вида? —?спросил Эрик. Тумнус в ответ нахмурился.—?Вид? Что не так с моим видом?—?У тебя рога, уши торчат и … зад мохнатый,?— ответил Эрик.—?Я фавн, так у всех нас, а вот ты,?— Тумнус посмотрел на Эрика и вдруг залился румянцем. На Эрике было только исподнее?— штаны до колена из не самого лучшего полотна, теперь они промокли и стали почти прозрачными, липли к телу и почти ничего не скрывали. Отсутствие меха на заду так уж точно.—?Я не фавн, я человек, нам столько шерсти не положено,?— откликнулся Эрик. Он попытался сесть и прикрыться, и уж точно не был готов к тому, каким восторгом и вместе с тем ужасом загорятся глаза Тумнуса.—?Ты человек! —?он тут же подсел ближе, почти вплотную, внимательно разглядывая Эрика, что тому стало ещё более неуютно. Предполагалось, что с таким вот интересом человек должен встречать фавна, а не наоборот. Но куда бы не занесло Эрика его странное посмертие, люди тут были в диковинку. —?А как тебя зовут?—?Эрик.—?Как ты сюда попал? Тебе нельзя здесь быть! —?голос Тумнуса упал до шёпота, он начал оглядываться по сторонам.—?Я… наверное я умер,?— ответил Эрик. —?И уж лучше здесь, чем там.—?Ты совершенно определённо жив,?— заявил Тумнус. —?Но это не на долго. Белая Колдунья ищет таких как ты.—?Кто это Белая Колдунья? —?кажется, с раем Эрик поспешил.—?Не здесь. Пойдем, тебя надо спрятать,?— Тумнус вскочил, потянул Эрика за собой. Он крепко держал его за руку и тащил через заросли кустарника по едва приметной тропке, меж деревьев и обломков скал, вырастающими из земли прямо посреди леса. На небольшой полянке у подножья особенно большого утёса тропа упёрлась в дверь.—?Я здесь живу. Отец ушёл по делам, будет только к вечеру. Может он придумает что-то. А пока нам нельзя никому на глаза попадаться,?— Тумнус оглядывался по сторонам, потом махнул рукой, и мальчишки стремглав бросились из кустов к двери. Только закрыв её за собой и ещё с полминуты прислушиваясь, убедившись, что никто не идёт по пятам, они перевели дух.