Цепная кошка (1/1)

Анебриэль бежала по джунглям. Она уже была здесь раньше. Стволы деревьев, уходящие ввысь, но не видно веток или листвы — лишь заросли папоротников. Ни единого луча света — будто беззвездная ночь, но наяда откуда-то знала, что звезды не скрыты тучами — их просто нет. Фея мчалась куда-то, продираясь через папоротники. На ней была леопардовая шкура, но не та, что подарил ей Тарак — не мех убитого зверя, а ее собственный. Она бежала, сверкая лапами, а позади журчала, догоняя ее, вода. Вот она хлюпает под лапами, а вот уже достает да брюха. Фея попыталась плыть, но волна накрыла ее, растворяя в себе. Мгновение — и уже она — это вода, она мчится через темные джунгли огромной волной, сметая все на своем пути.— Анебриэль! - окликнули ее. Пылающая фигура — женщина с пламенными крыльями и лицом, светившимся столь ярко, что на него невозможно было поднять взгляд, повисла в воздухе на пути у волны — и волна остановилась. Вода отступила, уносясь прочь и оставляя Анебриэль лежать в грязи.— Селла... - выдохнула наяда, в священном трепете отвернувшись от пламенной фигуры, которая спускалась к земле, становясь все ближе.— Конечно нет... - ответила та, опускаясь рядом с Анебриэлью и убирая крылья. Она все еще светилась, но теперь на нее можно было смотреть, не боясь ослепнуть. - Это всего лишь я.— Хери Мелодиа! (эльф. ?Госпожа Мелодия!?) - воскликнула наяда. Она почувствовала, как ее шерсть выпадает, когти уменьшаются, а пальцы удлиняются. Вытянув руки, Анебриэль повисла на шее у сильфиды. - Инье сана'элье куалин... (эльф. ?Я думала, вы погибли...?) - прорыдала она.— Мы феи, Энни. Мы — магия. Мы не можем умереть, - ответила Мелодия. - Моя связь с физическим миром была разорвана и магия воссоединилась со своим источником — в мире, откуда ее принесли спригганы. Я — лишь голос в хоре голосов. Образ. Воплощение всех ушедших фей.— Манан элье куэт'инье фирья ламбэ, хери Мелодиа? (эльф. ?Почему вы говорите со мной на человеческом языке, госпожа Мелодия??) - в ужасе спросила наяда. Она боялась, что Мелодия назовет ее недостойной — предательницей, покинувшей свой народ, не имеющей больше права считаться эльфийкой.— Потому что это то, что важно сейчас, - ответила сильфида. - Люди. Судьба нашего мира сейчас в их руках, и они намерены погубить его. Заклинания, которые никогда не должны были быть созданы, были созданы. Артефакты, которым никогда не следовало существовать, были объединены.— Простите меня, госпожа Мелодия... - прошептала Анебриэль, разжимая объятия и отстраняясь от королевы фей. - Мы позволили Мал Хакару захватить Линтанир... я позволила. Ему невозможно было сопротивляться, и я... ушла...— Хорошо, - кивнула Мелодия. - Мал Хакар — единственный, кто может спасти мир. Линтанир — малая жертва, но ты должна позаботится о народе эльфов. Перенести их сюда, если Мал Хакар не справится. Мы с Мелифантой составили план... В Весмире за него отвечает дриада Глендра из дома Клиада, в Аефенвуде —твоя родственница Шанталь, в Вараласе* — наяда Муния... она тебе понравится. В Фириле* — сильфида Риндра, глава Алых Убийц. Не смотри на меня так, они тоже эльфы, а Риндру я когда-то сама учила магии...— Нет-нет, - покачала головой Анебриэль. - Я просто поражена тем, что вы создали план всемирной эвакуации эльфов в другое измерение...— А ты думала, я тысячу лет бабочек коллекционировала? - фыркнула Мелодия. - Это важно — на Западном Континенте есть Луфорский лес, там тебе нужны феи Гилия и Ходия, а на Зеленом острове — леший Элилмалдурритрандил. Ты должна посетить их всех и убедиться, что все готово для эвакуации. Времени у тебя не больше года, так что поспеши.— Я... я не уверена, что смогу... - произнесла Анебриэль. - Господин разбойник... орки... Пакарат-ракаб... все очень сложно.— Анебриэль, - серьезно сказала сильфида. - Я говорила тебе, что собираюсь уйти на покой?— Тыщу раз... - отозвалась наяда. - Но так и не ушли...— А это потому, что ты была еще не готова заменить меня.— Я? Вас? Ну да, как же... Вас заменила бы Лилия — она была лучшей из нас... А я...— Лиля достигла совершенства, как дриада, - оборвала наяду Мелодия. - Она и Риндра — ученицы, которыми я более всего горжусь. Но из всех фей во всем мире только ты можешь стать новой королевой фей. Сила Духа Бездны несет в себе все ответы — ты должна покорить его.— Пока скорее похоже, что это он покорит меня, - вздохнула Анебриэль. - И не только он — меня того и гляди орки на цепь посадят и заставят конуру сторожить...— Я не выбрала бы своей преемницей кого-то, кто не может справится с такими проблемами, - строго сказала Мелодия. - Лиля была умна и изобретательна, Тина могла расплавить скалы, а Исофиен и мухи бы не обидела — но только ты знала, когда время применять силу, а когда — быть кроткой овечкой. Я знаю — ты сделаешь так, что все останутся довольны... кроме тебя. Именно так и спасается мир...— Дату! - раздался откуда-то из-за деревьев голос Тарака. Наяда вздрогнула и обернулась, но самого вождя не увидела.— Сейа, лэурко йеста'лэ (эльф. ?Кажется, твой орк ищет тебя...?), - произнесла сильфида, заставив уши Анебриэли вспыхнуть от двусмысленности фразы**. - Лелья'сэ. (эльф. ?Иди к нему.?)Мелодия вспыхнула ярким светом, заставив наяду зажмурится, а когда та открыла глаза, то лежала на постели в доме Тарака. Орк лежал сверху и теребил ее за уши.— Дату, ты соня, - сообщил он, увидев, что эльфийка проснулась. Фея сразу же вспомнила, что спит без одежды в одной постели с орком, и ее щеки, уже начавшие краснеть во время разговора с Мелодией, теперь стали алыми, как помидоры.— Госпожа Мелодия... - прошептала наяда, стараясь унять бешеный темп сердцебиения — которого у нее, как и смущения, в общем-то не должно было быть.— Ми-лод-жа? Твой друг-эльф? Мертвый? - уточнил вождь.— Да... Она приходила ко мне... Сказала что будет конец света...К удивлению Анебриэли, орк не рассмеялся над ее словами, как сделало бы на его месте большинство эльфов.— Прям щас или чутка позже? - серьезно спросил он.— Чутка позже... Через год, вроде бы... - содержание ее разговора с Мелодией стремительно утекало прочь из головы наяды, и та принялась про себя повторять услышанные имена фей из разных стран, чтобы не забыть их.— Тогда мы лучше идти к старейшины сейчас, а Большой Конец думать, когда он приходить, - сделал вывод Тарак, поднимаясь на ноги. - Вставать.***По крайней мере, было уже достаточно темно, чтобы наяда не могла видеть пялящихся на нее орков и знать, сколько именно народа стало свидетелями ее позора — Тарак, сказав ?тут недалеко? провел ее без одежды почти через весь хушрон*** от своего дома до дома вождя. Анебриэль не могла видеть орков, но знала, что они где-то там — смотрят на нее из темноты. В каком-то смысле было бы лучше, если бы Тарак снова вел ее на цепи — не пришлось бы бороться с искушением разнести все вокруг к гоблинской матери.— Господин, вы просто мной похваляетесь, да? - сердито прошептала эльфийка.— Не боятся — все орки прийти домой из поход, в племя полно новый пленный женщина. Никто не обращать внимания.— Ну да, как же... - фыркнула Анебриэль.— Перед старейшины лучше молчать, - напомнил орк. - Они не говорить ты на человеческий, ты не говорить на орочий. Меньше глупый приказ делать.Либо все действительно могло быть еще хуже, либо молодой вождь недооценил фантазию старейшин — даже без слов они быстро наполнили чашу терпения наяды до краев. В отличие от жилища Тарака, дом вождя был освещен многочисленными жаровнями и факелами — хотя те и служили скорее для создания торжественной атсоферы, чем как источники ненужного оркам света — и Анебриэли не требовалось гадать, сколько народу на нее пялится— она отлично видела, что пялятся все. Старейшины сидели на полу за длинным низким столом и это были самые старые, морщинистые и противные орки, которых фея когда-либо видела. Многие привели с собой волков, пожирающих эльфийку взглядами не менее голодными, чем их хозяева. В центре расположился орк помоложе — еще более крупный, чем Тарак, одноглазый воин, тело которого было покрыто кроваво-красным узором татуировок — вероятно, вождь племени Кровавых Рук. Тарак сразу же уселся на свободное место по правую руку от вождя и орки принялись за еду, благо стол был уставлен подносами с разнообразными явствами, многим из которых место было на обеденном столе королевы Веснота, а не в орочьей хижине.Но главным блюдом на этом обеде была не еда. Анебриэль не была единственной пленницей в хижине — две молоденькие оркши в ярких и очень открытых нарядахс кандалами на руках и ногах уже сидели по обе стороны от вождя, когда Тарак и Анебриэль вошли. Когда мужчины принялись за еду, девушки, повинуясь короткому приказу вождя, вышли из-за стола и начали танцевать, звеня цепями. Через пару минут эльфийка уже начала ненавидеть этих оркш — хотя их тела и привлекали вожделеющие взгляды, они находились по другую сторону стола от старейшин — а вот Анебриэль была здесь, рядом — разливала пиво и пододвигала оркам тарелки, в которые они тыкали пальцами — и каждый орк наблюдая за танцующими девушками, лапал ее. Всего дважды обойдя стол, эльфийка не побывала в руках только у вождя и Тарака, которые были увлечены каким-то важным разговором и вовсе не смотрели на женщин — благо те были их собственностью, и у обоих воинов была еще куча времени впереди. Старейшины же, напротив, не отказывали себе ни в чем — Анебриэль, а затем и оркши, когда они, закончив танцевать, вернулись за стол, подверглись всестороннему осмотру и ощупыванию. Затем эльфийку зачем-то заставили ползать на четвереньках вокруг стола, а один из старейшин снял поводок со своего волка и пристегнул его к ошейнику наяды. Фея различила слово ?риктар?, которое, как она знала, обозначало кошку. В то же время девушек-оркш старейшины усаживали к себе на колени и угощали пивом. Обиженная и униженная эльфийка подползла к Тараку. Тот, увидев за слезами, наполнившими глаза наяды, угрозу предать всех орков во вселенной быстрой и мучительной смерти, усадил Анебриэль рядом с собой и, обняв за плечи левой рукой, прижал к груди. Вождь посмотрел на эльфийку с опаской, но Тарак произнес короткую фразу, которая, насколько фея могла понять, означала ?она не знает нашего языка?, и старший вождь успокоился. Лишь прижавшись к своему хозяину и почувствовав себя защищенной от дальнейших приставаний, Анебриэль смогла досидеть до конца обеда не убив никого и не устроив истерики. А затем старейшины вынесли свое решение — наяду оценили в ?туд-а баро?***, а двух других пленниц — в ?мара баро?****. Эльфийка уже изучила орочью систему счета достаточно хорошо, чтобы понять, что означали эти числа.Она не помнила, как дошла обратно до хижины Тарака.— Я убью их всех! - воскликнула она, как только за ней закрылась дверь. Внутри наяды все кипело — в том числе и в прямом смысле слова — от ярости. Десять золотых монет! Орочьи цены на живой товар были в пять или шесть раз ниже тех, по которым торговали рабами человеческие работорговцы, но наяда все равно была возмущена. На самом деле, десять монет были немалыми деньгами — это была цена боевого коня — но Анебриэль чувствовала, что ее поставили на один уровень с домашним животным, и слово ?риктар? вспомнилось ей уже не раз и не два. Но самым худшим было не это, а то что орочьих девушек оценили на два золотых дороже — этих двоих малявок, которые всего-то потрясли немного своими сиськами!— Убить-убить, - согласился Тарак, достаточно точно оценивший степень взбешенности эльфийки. Он поспешил размотать ледяную цепь на руке и пристегнуть ее к ошейнику... но прежде, чем он успел, наяда схватила его за руку. Ее пальцы, которыми она прикоснулась к цепи, обратились в лед, но ей было наплевать.— Это все ты виноват, мар шмот-жон! - прорычала она, и ее глаза вспыхнули желтым огнем. - Тар на ву! (ороч. ?Ты позволил им!?)— А ко тар рох? (ороч. ?И что ты сделаешь??) - поинтересовался орк, левой рукой хватая эльфийку за волосы и задирая ее голову. - Хат рагат мар ошиг Пакарат-ракаб шин — тар рыкк риктар ы хат рох. (ороч. ?С цепью Пакарат-ракаба ты не можешь меня убить — а значит ты просто большая злая киса.?)— Кура рыкк! (ороч. ?Очень злая!?) - уточнила наяда, набрасываясь на него. Она была действительно очень зла — впервые в своей жизни она была, возможно, так же зла, как Ха-на-жон внутри нее. Зла на орочьих старейшин, которые унизили ее и сочли дешевкой, зла на Тарака, который ее ни о чем не предупредил, зла на Ранд-ор-бага, который не мог сделать своего подопечного вождем и за которого ей предстояло теперь отдуваться, зла на бывшую жену Тарака, на ее глупую младшую сестру и вообще на всех орочьих женщин в мире, которые не могли нормально удовлетворить своих мужчин, и те развлекались с пленными эльфийками, вместо того, чтобы отпустить их за выкуп или хотя бы просто убить, как принято у культурных народов, зла на глупые орочьи законы, которые позволяли так обращаться с женщинами, и на глупые эльфийские законы, которые этого не позволяли. И из всех, на кого она злилась, лишь Тараку, носящему магическую цепь, она не могла навредить — все прочие не имели такой защиты, и она собиралась отомстить всем им... начиная с законов.После Анебриэль не раз задумывалась о том, сколь велик был вклад Ха-на-жона в то, что произошло между ней и Тараком. Будучи склонна к самокритике больше, чем к самооправданию, она в конечном счете смогла убедить сама, что все случилось по ее собственной инициативе — однако все было как в тумане, и наяда не слишком много смогла вспомнить потом. До конца жизни каждый из них двоих был уверен, что это именно он изнасиловал другого. Их совокупление то перерастало в драку, то становилось почти нежным — или так только казалось, потому что наутро у Тарака обнаружилось несколько переломов и полно порезов. На неуязвимом теле феи увечий не осталось, но она смутно помнила, что превращалась то в воду, то в лед. В конце ее ярость вдруг улетучилась и сознание провалилось куда-то в темноту...— Шиссат ы Рагар... - вздохнул сидящий в углу Шагок, на которого никто не обращал внимания. - Кура-га жонронжун толкат ву... Ко ву ро нагак мур Жонрон? (ороч. ?Значит правду имперцы о вас рассказывают... Может быть эти двое тоже подарят нам империю??)***Когда наяда очнулась, она вновь была в темном лесу и вновь в леопардовом обличье. На этот раз она никуда не бежала, а лежала на ветке дерева высоко над землей и чувствовала себя очень сытой и довольной. Мелодия сидела рядом и гладила ее по носу.— Хери Мелодиа, лалаппа... (эльф. ?Госпожа Мелодия, щекотно...?) - пожаловалась Анебриэль, приподнимая голову.— Похоже, ты интересно провела время, - усмехнулась сильфида, и только теперь наяда вспомнила, как именно здесь оказалось, и почему ее тело столь неохотно отрывается от ветки.— Хери Мелодиа, элье йалумэ кен? (эльф. ?Госпожа Мелодия, вы видели??) - воскликнула фея.— Танкавэ(эльф. ?Конечно?), - Мелодию, произошедшее, похоже, искренне забавляло. Наяда же была готова провалиться сквозь дерево — с визгом приняв гуманоидную форму, она отползла по ветке и прислонилась спиной к стволу, закрыв лицо руками.— Аэ! Лэ йандо симен? (эльф. ?Эй, ты еще здесь??) - окликнула младшую фею сильфида, пересев поближе и потормошив Анебриэль за плечо.— Лю. Инье апалумэ фир'коло... (эльф. ?Нет. Я умру от стыда...?) - замотала головой наяда.— Ты не можешь, - когда Мелодия говорила на человеческом, ее голос начинал звучать очень строго. - Ты еще не выполнила свою работу.— Вот, вы снова не говорите со мной по-эльфийски! - воскликнула Анебриэль. - Я недостойна... Я нарушила все законы — эльфийские и природные, и что еще хуже — я сделала это не потому что полюбила орка, а именно потому что хотела нарушить законы, восстать против мира, против себя — против всего, чем вы хотели чтобы я была!— Да, это было весьма отвратительно, - согласилась сильфида. - Но я никогда не хотела, чтобы ты была хорошей девочкой, делающей все по правилам. Напротив, ты сделала первый шаг к тому, чтобы стать действительно могущественной фее — той, кем я хотела, чтобы ты была.— Врете... - прорыдала наяда, продолжая прятать лицо. Она боялась, что если посмотрит на Мелодию, то увидит в ее глазах отвращение. - Найдите другую фею для вашего плана — хорошую фею. А я останусь в орочьей хижине, где лучи солнца не увидят моего позора...— Какую такую ?хорошую фею?? - поинтересовалась Мелодия. - Теперь, когда я и Тина обе мертвы, сильнейшая фея на земле — Риндра, глава организации убийц на службе у диктаторского режима. И, если подумать, а кем были мы сами? Я — маньячка, помешанная на мести некромантам за моего погибшего жениха. Тина — маньячка, просто сжигающая всех, кто ей не по нраву... неудивительно, что мы нашли друг друга, - Анебриэль наконец убрала руки от лица, приготовившись опротестовать это утверждение, и сильфида пожала плечами. - В этом мире сила не достается хорошим ребятам, Энни. Ты можешь быть гением от рождения, но на войне гении погибают так же, как и все остальные. Выживают те, у кого есть цель, навязчивая идея — что-то, ради чего стоит бороться и убивать. Если на то пошло, Мал Хакар — маньяк, помешанный на установлении единого порядка в мире, изначально созданном свободным, и следовательно, хаотичным — а он сильнейший чародей в мире. Тебе тоже нужна какая-то опора, внутренний стержень, который поможет тебе стать сильнее и обуздать Духа Бездны. Когда-то такой опорой для тебя была я... но я мертва, а ты больше не ребенок... если совокупление с орками — то, что тебе нужно... что ж, это увлечение по крайне мере безвредно для окружающих.— Сина ла хаймэ, хери! (эльф. ?Никакое это не увлечение, госпожа!?) - воскликнула наяда, отталкивая Мелодию руками и спихивая ее с ветки. Сильфида со смехом раскрыла крылышки и повисла в воздухе. - Сила ла апалумэ неун! (эльф. ?Это больше не повторится!?)— Ну да, ну да, ты ему об этом сказать не забудь, - хихикнула королева фей, и ослепительный свет вернул Анебриэль в хижину Тарака. Она лежала на животе, придавленная к полу тяжеленным орком. Похоже, под конец ночи вождю все же удалось посадить наяду на цепь, так что теперь ей оставалось лишь лежать смирно и дожидаться пробуждения орка... Едва проснувшись, Тарак принялся в своей обычной манере дергать эльфийку за уши.— Я уже не сплю... - буркнула та.— Хехе, - усмехнулся орк, переворачивая наяду с живота на спину. - Дату кура-гаран... - Анебриэль не желала даже думать о том, как переводилась эта похвала. - Зря не делать это раньше.— Издеваетесь, да? - со слезами на глазах отозвалась эльфийка. - Лучше примите ответственность и убейте меня, чтобы смыть с меня этот позор...— Еще один эльфийский традиция? - саркастично поинтересовался Тарак. - Не верить — он слишком тупой даже для эльф... Есть другой хороший идея — ты вставать, давать мне арухи и лечить кости, которые ты мне сломать.— Я сломала? - растерялась наяда. - Простите, я не хотела...Эльфийка почувствовала вину перед вождем. С ее точки зрения все выглядело так, будто она сама на него набросилась, использовала, чтобы выплеснуть свой гнев, да еще и покалечила. Вина на время заглушила стыд, и Анебриэль поднялась на ноги, взяла поднос с орехами и поставила его на пол рядом с орком... но тут заметила Шагока, сидевшего у себя в углу.— Аа... Вы были здесь все время? - спросила она.— Был, - подтвердил орк.— Стыд-то какой... - вздохнула фея. - Сначала госпожа Мелодия, потом вы... Убейте меня, кто-нибудь.— Кстати... - произнес Тарак. - Скоро ты сражаться со старейшины — может быть, они исполнять твой желание.— Нет уж! - воскликнула Анебриэль, настроение которой внезапно переменилась. - Этих мерзких стариков я точно прикончу!— Вчера, пока они обижать ты, вождь рассказать мне большой новость, - сообщил орк, жуя орехи. - Завтра вожди и старейшины уходить на переговоры. Встреча со старейшины Империя, переговоры в долина Нарак.— Убивать там и валить вина на Империя? - предположил Шагок. - Все свидетель мертвый, переговоры провалится, ты — вождь.— Можно так... - пожал плечами Тарак. - Но я думать так: оставлять некоторые свидетели, что Ха-на-жон убивать старейшины. Так урк видеть ясный охху-на-жон: племя не должен входить Империя.— Я не подумать это, - почесал в затылке беглец. - Ты вождь.— Вы собираетесь взять меня с собой на эти переговоры? - уточнила Анебриэль. Лечение Тарака была окончено, и эльфийка принялась одеваться. - Это вообще законно?— Конешь, - пожал плечами вождь. - Переговоры мочь идти много дни — в прошлый год говорить целый месяц и не договорится ничего. Старейшины скучно без бабы — каждый брать с собой любимый жена.— И охрана, - напомнил Шагок. - Сколько старейшина там быть?— Шак-ро от они, шак-ро от мы, считая вождь и я.— Мара ы ух-а**** старейшина... - повторил беглец. - Даже с дух на наш сторона — суровый битва.— Не бойтесь, вы даже не заметите... - отозвалась наяда.— Слышать — ты не заметить даже, - фыркнул Тарак. - Дату — очень могучий дух. Без Ранд-ор-баг она убивать я дофига раз.— Кут, - кивнул Шагок. - Я следовать вы и отвлекать охрана, вы делать остальное.— Кут, - согласился Тарак. - Дату, идти Рана, приносить мы побольше арухи на дорога. Сегодня отдыхать, завтра — в путь.В итоге у эльфийки так и не осталось времени, чтобы как следует обдумать все произошедшее прошлой ночью — и это, пожалуй, было к лучшему. Однако помимо Анебриэли-эльфийки были еще Анебриэль-фея и Ха-на-жон — и эти двое в своих чувствах уже разобрались.?Volo occidere!? (линг. ?Хочу убивать!?) - бушевал в голове наяды Дух Бездны.?Йеста'пухта? (эльф. ?Хочу трахаться?), - не менее требовательно промурлыкал леопард.?Да заткнитесь вы! - возмутилась Анебриэль, зажимая уши руками. - Меня саму кто-нибудь вообще спросит??***Жилище Раны было куда меньше хижины Тарака и снаружи выглядело абсолютно таким же, как и остальные дома вокруг — тесным и неаккуратным. Анебриэль не знала, что благодаря статусу шаманки оркша обладает уникальными привилегиями — в противном случае, ей, незамужней девушке, вовсе не следовало бы иметь собственного дома, а подобало бы оставаться в хушроне ее отца, пока ее не возьмут замуж. Однако у Раны дом был и изнутри он был совершенно не таким, как снаружи. Не было такого бардака, как у Тарака, вместо ящиков вдоль стен стояла грубая, но достаточно приличная мебель, полы были устланы циновками, с потолка свисали гирлянды, а стены были увешаны диковинными амулетами, многие из которых даже обладали реальной магической силой.Анебриэль отодвинула холщовую занавеску, которая заменяла в хушроне шаманки двери и осторожно заглянула внутрь.— О, тетенька! - немедленно воскликнула Джеабрилла, сидевшая у самого входа и, судя по всему, выбиравшая камни из гречки. Девочка вскочила и подбежала к фее, чтобы обнять ее.— Кура-паран-рон, Дату тсат (ороч. ?Старшая сестра*****, Дату пришла?), - донесся голос Брилонны из глубины хижины. Глаза вошедшей с улицы феи еще не привыкли к темноте, и она с трудом разглядела Карун.— Мар шисат (ороч. ?Я вижу?), - отозвалась шаманка, сидевшая рядом девочкой. Они вместе стирали одежду в корыте. Еще при первой встрече Анебриэль заметила, что Рана не носит шкур, как многие другие женщины в племени. Одеждой ей служили кожаная юбка до колен и покрывало с бахромой, которое шаманка оборачивала вокруг плеч. Наяда сразу же вспомнила, что недавно видела одежду из ткани — если это можно было назвать ?одеждой? — на двух любовницах вождя племени, и что сама она нашла платья среди вещей Тарака, и заподозрила, что такая одежда считается большой ценностью, и вещи Раны — скорее всего чей-то подарок. Сейчас покрывало, похоже, было в стирке, и шаманка вышла навстречу эльфийке в одной юбке, даже не думая стесняться. Она была не так стройна, как Кобра и Анаконда, однако ни о каком лишнем жире речи не шло — Рана просто была очень крепко сложена, и куда более, должно быть, походила на идеал орочьей красоты, чем сестры-убийцы. Наяда подумала, что шаманка, пожалуй, способна переломать ее пополам голыми руками, а вспомнив о прошлой ночи, признала, что у той может быть повод этого желать.— Чево нада? - Рана просто стояла, позволяя эльфийке рассмотреть себя — и в этом наверняка был элемент запугивания — но начала разговор первой, видя, что молчание затянулось.— Вождь Тарак хочет еще арухов, - ответила наяда, не зная, как по-орочьи ?здрасте?, и есть ли у них такое слово вообще — на ее памяти Тарак начинал все разговоры с ?Мар Тарак******?.— Ыры во хат шисат паран-хат-ракаб-бши? (ороч. ?А жену-неблондинку ему не надо??) - фыркнула оркша.— Вождь отправляется в путь и сказал взять арухов на дорогу, - сказала фея, не понявшая последней фразы и решившая просто не реагировать на что-то, что наверняка было оскорблением в ее адрес.— Куда-куда он идти? - заволновалась Рана, настроение которой немедленно изменилось. - Хде этыт путь?— На переговоры со старейшинами из Империи, - честно ответила Анебриэль. Поняв, что оркша, видимо, знает человеческий так же плохо, как она — орочий, она замялась. - Жон... жонрон куражон...— Тарак-жон дат толкат Жонрон шарку, кура-паран-рон, - перевела для оркши Брилонна. Ее орочий тоже не был идеален, но на этот раз шаманка поняла и хлопнула девочку по плечу.— Карун барат, - похвалила она. - Толкат тар ки-башга-шмот паран-отак во слухат урк-га ыры урк ракат во.— Эмм... - смутилась девочка. - Госпожа Рана говорит вам выучить орочий язык, пока вас не побили...— Моему вождю и так все нравится... - огрызнулась Анебриэль, несколько не подумав о последствиях. Рана, должно быть, поняла смысл фразы по одной только интонации и наличию слова ?вождь? но и этого хватило, чтобы она сердито зарычала.Девочки вжали головы в плечи, ожидая, что будет драка, однако оркша лишь смерила фею долгим злобным взглядом и, когда та выдержала его, не отводя глаз, вздохнула и отошла к столу, вернувшись с подносом арухов. Наяда вдруг осознала, что для оркши Рана, должно быть, была довольно слаба и потому не чувствует уверенности в своих силах.— Рана барат, - сказала эльфийка, принимая поднос. Это была похвала старшего младшему — так Тарак хвалил Кобру, а сама Рана — Карун, и все же шаманка стерпела.— Жон толкат, паран-рох — слухат... - произнесла она.— Вождь приказывает, женщина — подчиняется, - перевела Карун.— Спасибо, это даже я поняла... - отозвалась эльфийка. - У вас двоих все хорошо?— Да... - отозвалась Брилонна, возможно, слишком поспешно. - Госпожа Рана добра к нам...?Била их, значит?, - немедленно решила Анебриэль, устремив на оркшу осуждающий взгляд... и тут же поняла, что сработает лучше взгляда.— Ведите себя хорошо, - сказала она девочкам. - Меня не будет какое-то время — я ухожу вместе с вождем, - и, не удержавшись, наяда показала Ране язык, а затем поспешно скрылась. Оркша яростно зарычала ей вслед.— Не рычите, - попыталась утешить шаманку Нигта, - Тетенька-эльф хорошая — она не хотела вас дразнить...— Нет, - покачала головой Карун. - Именно этого она и хотела... Мар хат шисат — урк га ку парун, ко жон га во а? (ороч. ?Я не понимаю — если оркам можно по много жен, почему вождь взял только ее??) - обратилась она к оркше.— Шисат кура суп... (ороч. ?Ищет, чтобы сиськи были побольше...?) - фыркнула та.