Часть третья (1/1)

Пытаясь прийти в себя, Шинске оперативно сколдовал на свою голову ведро ледяной воды. Не помогло. Заваривающий чай и помешивающий что-то в кастрюле взрослый Гинтоки никуда не делся. Он поставил перед усевшимся на стул Шинске плошку с варёным рисом и яйцом, чашку зелёного чая и сел напротив.— Приятного аппетита! — Гинтоки с аппетитом принялся за свою порцию.— Пока я не поем, ты ничего не расскажешь, что ли?— Именно так. Сперва — еда, а потом вопросы.— Изначально ты говорил про чай.— Заткнись и ешь. Придурок.Шинске изумлённо приподнял брови, но решил не спорить. Какое-то время тишину нарушал только стук палочек о края плошек. Доев, Гинтоки откинулся на спинку стула, посмотрел на Шинске странным взглядом и заявил:— Я — Бог.— Давай другую версию, эта никуда не годится.— Да нет же, реально Бог.— Издевательств?— Вообще-то свободы, но это не так важно.— Ну да, ну да. А я тогда — Бог войны.Гинтоки подавился чаем. Шинске же не видел тому никаких причин.— Ладно. Я так понимаю, ты хочешь доказательств? — Гинтоки плавно перетёк в форму ребёнка, не поднимаясь со стула, а затем вернулся обратно.— И что? — Шинске повторил фокус. Изменение формы было не самым простым заклинанием, но отнюдь не невыполнимым. — Это не доказательство. Да и вообще, нет никаких Богов. Сказки для наивных.— Я точно так же могу заявить, что магии не существует. — Магия — повсюду. Магов огромное количество и прожить несколько дней, не увидев что-то магическое — событие из ряда вон. А вот Боги существуют только по рассказам людей. Так что не можешь ты заявить, что магии не существует.— Ну да, маги — позёры и выпендрёжники, конечно, их видно везде. Боги предпочитают не связываться с людьми без веских причин, мы просто делаем свою работу, находясь в тени. Так работает этот мир, Шинске.— Я тебе не верю. Похоже на детские отмазки: я знаю, но тебе не скажу. То же самое.— Ладно, — Гинтоки устало вздохнул. — Тогда попробуй нанести мне вред. Как захочешь. Любым своим самым ужасным и смертоносным заклинанием.— Совсем сбрендил?— Ты хочешь доказательств — ты их получишь. Ты же не будешь отрицать, что способен уничтожить кого угодно?— Кроме Бога? — Шинске недобро усмехнулся.— Кроме Бога.Несколько секунд они сидели друг напротив друга, а затем в Гинтоки полетели ледяные копья. Полетели и растворились в воздухе, даже не прикоснувшись к нему. За копьями последовала огненная змея, сгустки тьмы, отряд мертвецов, водяная сфера, удушающие заклинания, высасывающие силу, изменяющие, протыкающие, разрубающие, уничтожающие…Спустя час Шинске устало плюхнулся обратно на стул.— Ещё чаю? — невозмутимо спросил Гинтоки.— Пожалуй. — Шинске тупо сидел на стуле, пытаясь переварить всё произошедшее. Вариант того, что Гинтоки на самом деле был сильным магом, который умело защищался от всех его выпадов, не принимался. Тот просто молча стоял на одном месте и улыбался, пока все заклинания развеивались пылью, не долетев до него какие-то сантиметры. Так всё-таки Бог?— Ладно. Допустим, ты действительно, — Шинске поморщился, — Бог. Зачем тогда вообще был весь этот фарс с ребёнком, побегом и прочей хернёй?— Зачем? Дай-ка подумать. Ты — сильный. Ты — действительно выдающаяся личность. И финал того, к чему приходят в этом твоём культе не запланировано для тебя судьбой, поверь мне. Можешь считать, что завалил их экзамен, но прошёл мой. Если ты всё же убил бы меня ребёнком, то и разговаривать с тобой не имело бы смысла — ты загубил бы свою душу, как раз плюнуть. Но ты не сделал этого, а, значит, ещё не потерян для мира.— И в чём же моя судьба? Для какого такого великого дела вся моя жизнь полетела кувырком?— Скажи, что ты думаешь о ситуации в стране? — Гинтоки внезапно стал серьёзным.— Уходишь от темы.— Ни разу. Просто ответь.Шинске задумался. Вопреки распространённому мнению, культисты не были замкнутыми отшельниками, они живо интересовались происходящим в мире, так что ему было что сказать.— В государстве творится какая-то нездоровая дичь. Мы ввязываемся всё в новые и новые войны, без разбору, ресурсы стремительно истощаются, да даже этот город. Откуда столько брошенных домов? Где их владельцы? Почему еда стоит настолько дорого? Войны убивают эту страну, вот что я скажу. Впрочем, если долетающие новости не врут, то всё плохо не только у нас. Мир в каком-то вихре бессмысленного кровопролития.— То есть, ты пацифист? Глобально, ты бы хотел, чтобы войн в мире вообще не существовало?— Нет. Войны развивают и укрепляют, двигают прогресс. Просто нужно подходить к ним более… Обдуманно, что ли. Как будто всегда был какой-то порядок, стройная система ведения войн, а последние лет двадцать всё полетело к чертям.— Отличный ответ. Именно тот, который я и хотел услышать. Так вот, возвращаясь к твоей миссии, назовём её так. Я бы хотел предложить тебе временную должность Бога войны. Наш решил уйти в отпуск, а без него люди действительно стали творить невесть что.— Вообще-то, я пошутил про Бога войны.— А я — нет. Потому и подавился, когда ты привёл такое сравнение, — Гинтоки хищно усмехнулся. — Так что, согласен?— И как ты себе это представляешь? Вхожу я такой вместе с тобой в божественную палату, или где вы там заседаете, и давай указывать, кому и что делать, типа я Бог, вот только сил у меня хватает лишь на человеческие заклинания?Гинтоки ржал, как конь, добрых минут десять.— Нет, это, конечно, было бы эпично, вот только нет никакого места, где бы собирались Боги. Мы ходим по земле, растворяемся среди обычных людей. Близость к ним даёт нам возможность принимать справедливые решения. А делать выводы на расстоянии — удел идиотов. Что же насчёт тебя… Да, ты прав, пока что ты просто одарённый маг. Но, если мы переспим, то в процессе я могу наделить тебя частью божественной силы. Придётся иногда повторять процесс, чтобы сил не становилось меньше, а там, глядишь, и наш Бог войны вернётся.— Чего??? Ты в детстве головой не бился?— Всего-лишь кратко изложил суть. Я знаю, что ты не против мужчин, так что ничего теряешь. Да и я хорош собой. — Гинтоки приосанился и зачесал пальцами волосы, словно рисовался перед Шинске.— Откуда знаешь??? И снизу я не буду.— А тебя и не просят, — Гинтоки ухмыльнулся, намеренно не ответив на первый вопрос.— То есть как? Я думал, ты про сперму как способ передачи сил говоришь…— Нет, придурок, просто сила. Главное, чтобы было хорошо, а остальное приложится.— Если честно, то это просто треш какой-то. Я подумаю несколько дней или что-то около того, ладно?— Думай, Шинске, думай. Всё равно живём за твой счёт, — Гинтоки опять заржал и шустро выскочил из кухни, оставляя Шинске прикладываться головой об стол.Следующие несколько дней прошли для Шинске в нервном напряжении. После разговора на кухне он увидел Гинтоки словно другими глазами. Образ маленького мальчика стёрся из его восприятия, и он то и дело замечал, насколько Гинтоки красив. Каждый вдох, поворот головы, взмах накаченных рук — Шинске подмечал все эти мелочи и раз за разом ловил себя на мысли, что совсем не против разложить его на какой-нибудь поверхности. Но быть Богом? Этот момент не давал ему покоя. С чего бы вдруг он мог решать судьбы миллионов людей? Он же и сам был простым человеком. Магом, достигшим огромного могущества, но человеком. С другой стороны, что ему было терять?Пока мысли разрывали его голову, Гинтоки, казалось, вовсю наслаждался жизнью. Гонял Шинске в магазин, целыми днями лежал на диване и валял дурака. Если бы не их “поединок” на кухне, Шинске бы в жизни не подумал, что перед ним был Бог. Да и после их разговоров желание вытатуировать у Гинтоки на лбу “ПРИДУРОК” превышало все допустимые нормы. Он, конечно, был очень умён и мог поддержать любую тему разговора, но иногда нёс такую откровенно издевательскую околесицу, что хоть в окно выходи. Тот вечер не был исключением. После ужина они переместились в подобие гостиной и завели разговор о тёмных и светлых материях. Слово за слово — и Шинске уже хотел схватить Гинтоки за грудки и вытрясти из него всю дурь. Даже успел наклониться и ухватиться за полы его кимоно, как вдруг замер. Насмешливый рот оказался слишком близко, и, вместо того, чтобы трясти, Шинске наклонился ещё ближе и впился в Гинтоки жадным поцелуем. В паху тут же заныло, а жар опалил его целиком.— Что, упрямец, решился наконец? — Казалось, Гинтоки невозможно было выбить из колеи, он лишь насмешливо смотрел на возбуждённого Шинске и, словно дразнясь, нарочито медленно облизнул свои губы.— Не каждый день выпадает возможность трахнуть Бога, — проговорил Шинске хриплым голосом. А потом разговоры стали лишними.Толкнуть на диван и содрать одежду — дело нескольких секунд, но Шинске предпочёл не торопиться. Плавным движением он потянул за пояс кимоно, с наслаждением открывая своему взгляду словно выточенные из камня мускулы. Гинтоки, как оказалось, не носил нижнего белья, так что ничего не мешало рассматривать его восхитительное тело. Шинске прошёлся влажными поцелуями от горла до паха, намеренно не трогая член, который уже стоял, требуя внимания.— Что, развратник, трусы не в почёте?— Уж кто бы говорил. — Гинтоки, в свою очередь, резким движением расправился с его кимоно, оставляя Шинске полностью обнажённым. — Впрочем, зачем Богам вообще трусы?— Заткнись, а? — В подкрепление своей просьбы Шинске вновь накрыл рот Гинтоки своим, чтобы наверняка. Возбуждение становилось невыносимым, казалось, что воздух вокруг стал наэлектризованным и его можно было потрогать руками. Не отрываясь от рта Гинтоки, Шинске на пробу нажал пальцами на его анус, слегка массируя сухое и поджатое кольцо мышц.“Непорядок...”, — по-хозяйски пронеслось у него в голове.Резкий рывок, подсечка, и Гинтоки уже лежал перед ним задницей вверх. Шинске с наслаждением положил руки ему на ягодицы, словно специально созданные для его ладоней и сделал первый широкий мазок языком. Гинтоки словно подбросило. С каждым движением языка он скулил, выпячивал задницу, как течная кошка, подавался назад и хрипло шептал что-то подозрительно похожее на “ещё”. Как следует намочив его анус, Шинске толкнулся языком вперёд, ввинчиваясь в тесноту. Конечно, можно было смазать и растянуть заклинанием, но он хотел сделать всё самостоятельно. От умоляющих стонов сносило крышу, он ласкал и дразнил Гинтоки, проворачивал язык внутри него и толкался всё глубже, сжимая руки на ягодицах до ноющих пальцев.Решив, что для начала достаточно, Шинске отстранился, довольно подметив простестующее хныканье, и вставил в Гинтоки первый палец. Тот недовольно заворчал, а Шинске вдруг словно со стороны увидел, чего ему не хватало. Наклонившись дальше он вцепился свободной рукой в серебряные волосы и потянул на себя, заставляя Гинтоки прогнуться в спине. Он никогда не делал такого со своими партнёрами, но знание словно пришло из ниоткуда. Ворчание сменилось поскуливанием, и он с наслаждением продолжил. Разрабатывал издевательски медленно, то елозил пальцами у самого входа, то резко вталкивал их по самые костяшки. С головки члена Гинтоки обильно капала смазка, а сам он уже откровенно выскуливал “пожалуйста”. Напоследок толкнувшись до упора, Шинске вытащил из него пальцы и пристроился сзади. Его собственный член уже начинал болеть от возбуждения, но в голове снова щёлкнуло. Гинтоки любил, когда перед входом следовало кое-что ещё. Шинске понятия не имел, откуда к нему пришло ещё и это знание, но медленно раздвинул ягодицы руками и, слегка наклонившись, смачно плюнул прямо на подрагивающий в предвкушении анус. Гинтоки словно молнией прошило, он выгнулся и застонал так жарко, что у Шинске снесло тормоза напрочь. Он думал сделать всё медленно, продолжая дразнить, но смог лишь резким движением войти до упора и замереть, блаженно зажмурившись. Гинтоки нетерпеливо вильнул бёдрами, и Шинске взял самый быстрый темп. Он трахал его с таким вожделением, какого ещё никогда не испытывал, всё наращивая темп, хотя, казалось, быстрее было уже просто некуда. Упивался нечленораздельными мявками Гинтоки, его восхитительной задницей и бёдрами, летел сквозь пространство и время. Оргазм неминуемо приближался, а в голове начало мутнеть и проясняться одновременно. Он не просто должен был стать Богом войны, он и был им, был всегда, с самого начала времён. И эту восхитительную задницу он тоже драл уже не первую тысячу лет. Сила, запечатанная мощным ритуалом, освободилась и хлынула по венам, и двойной оргазм накрыл его с головой. Шинске кончил с диким воем, краем сознания отмечая, что Гинтоки тоже забился в оргазме под ним.Пытаясь отдышаться, он с некоторым сожалением выскользнул из тугой задницы и вполне серьёзно взял Гинтоки за горло.— Временно исполнить обязанности, говоришь? — вместо членораздельной речи выходило какое-то шипение, но они понимали друг друга и без слов.— Не кипятись. Идиот. Дай хоть отдышаться, а!— Нетушки. Как будто я не знаю, что ты только в таком состоянии говоришь всё максимально честно.— Да брось, Шинске. Что я ещё мог сказать твоему человеческому сознанию? Зато вон какое прекрасное пробуждение получилось.— Я просил отпуск на сотню лет, не на двадцать пять. Какого хрена?— Ты даже человеком видел, что мир катится в жопу. — Гинтоки понемногу приходил в себя и даже попытался сесть, впрочем, безрезультатно. — Люди не могут самостоятельно подтирать себе задницы без нашего вмешательства, ну кому я это вообще рассказываю, а? Вернёшься, разгребёшь всю эту бессмыслицу, а потом можем запечатать твоё божественное сознание ещё раз.— За что мне это всё? — Шинске тоскливо застонал, выпуская горло Гинтоки из пальцев. — Всё же так хорошо было, даже смысл этой небольшой жизни себе нашёл, и тут ты, как снег на голову. Чёртовы людишки. Как там? Трудно быть Богом первые пятнадцать тысяч лет, а потом люди сами себя уничтожат, да?— Неа. Трудно быть Богом. Без временных рамок. Зато мы выяснили, что ты и человеком трахаешься просто замечательно, — Гинтоки довольно оскалился, видя, как Шинске начал заводиться с пол-оборота.— Как думаешь, мир перебьётся без меня ещё недельку, м?— Неделю? Да ты ж меня заездишь вусмерть, скотина!— Ну что поделаешь, Гинтоки. — Шинске властным движением притянул его к себе. — Трудно быть Богом.