Близость (1/2)

Вошедшей позже девушке предстала картина весьма впечатляющая: мужчина средних лет был подвешен на цепях за руки, его ноги едва-едва касались пола, только лишь пальцами ног, судья явно ещё не начинал даже. Только облачён Фролло был в иные одежды, не одежды судьи, но одежды палача, ведь здесь и сейчас он был именно палачом.

На звук открывающейся двери Клод обернулся, медленно кивнул Медее и жестом руки пригласил её.- Иди ближе. Я полагаю, пришло время тебе попробовать себя в качестве помощницы не только судьи, но и палача, - жестом руки он указал Медее на множественные инструменты для пыток, что были разложены на столе, а дальше стола висел в цепях виновный в тяжких преступлениях. Медея немного удивилась оглядев седовласого, облаченного в одежду палача, вместо своей обыкновенной бархатной сутаны. И почувствовала странный прилив жара внизу. Мужчина выглядел ещё более внушительно и сильно. Но при этом не растерял своей утонченной элегантности, что так нравилась девушке. Затем, взгляд её упал на цыгана, висевшего в оковах, стоящего на носочках. Кстати, долго так простоять не получится. Мышцы начинать буквально гореть от адской боли, а длинна цепей не позволяет жертве опустится на стопы полностью. Что являлось одним из видов пыток.

Во рту у рыжеволосой на миг пересохло и она сглотнула после слов Клода. Год назад он пытал и допрашивал саму Меди... Правда в другом углу этой комнаты. Тело отозвалось фантомными болями. Но за ними пришло ощущение спокойствия. Все остальные ситуации с порками оборачивались приятно. Хоть во время одной она страшно разозлилась на Судью. Когда тот посмел назвать девственную, тогда ещё служанку развратницей.

Подойдя по ближе, Меди скользнула взглядом по инструментам и содрогнулась: чёрные глаза увидали формы для клеймения. - И как же я могу помочь, Ваша Милость? Что мне делать?

Собравшись с силами спросила девушка.

Подсудимый, один из всех кого Клод оставил пока в живых, позже их сожгут на площади, издал стон боли. Мышцы его тела напряжённо дрожали. От него не смердело только потому, что на него вылили ведро воды в качестве душа. От зоркого и внимательного глаза Фролло не ускользнуло, как девушка была напряжена, как она медленно сглотнула после его слов. Кроме того, ему казалось, что он почувствовал даже запах её возбуждения в этот момент, невольно вспомнив тот самый день, когда он назвал ещё невинну Медею развратной. Он и сейчас порой мог назвать её таковой, но то случалось лишь в моменты страсти, когда они оставались наедине, когда они оба предавались этому разврату, окунаясь с головой. Однако, на момент Клоду показалось, что камзол слишком сильно сдавливает горло и грудь при взгляде на Медею в этом глухом закрытом платье. Ведь чем более закрыто тело женщины, тем более загадочна и желанна она для мужчины. И всё же судья заставлял себя помнить, где они и для чего, потому лишь слегка дернулся уголок его губ, а вот взгляд оставался спокойным и жестким, как полагается то судье и палачу. - Ты ведь присутствовала ранее во время пыток, полагаю, успела кое-что запомнить. А сегодня я хочу, чтобы пытки были проведены твоей рукой. Ты имеешь на то полное право. Весь инструмент перед тобой, ты можешь выбрать любой.

Фролло говорил спокойно, неспешно, как всегда, но от него веяло сейчас опасностью и висящий в цепях цыган это чувствовал, потому что опасность была лишь для него. А вот прямо сейчас судья начинал готовить замену для себя, да, он пробудет на своем посту ещё долго, но ведь и научить Медею всем тонкостям займет так же не один год. А он выбрал именно её, сейчас, как свою помощницу и заместителя, а когда придет время, именно Медея должна будет сменить его на посту. Почему сейчас? А все потому, что едва не потеряв Медею и переосмыслив во время болезни свою собственную жизнь, Фролло многое осознал и принял для себя решения. - Всё это время я буду находиться рядом и в любой момент смогу скорректировать твои действия, если что-то будет не так. Выплесни свои эмоции. - Да, - осторожно ответила девушка. Конечно, она видела как палачи и сам Клод пытали жертву. Но смотреть, это было одно. А взять в руки один из тех предметов и делать все самой...- Я совсем не уверена, что он долго протянет под рукой начинающего палача. Но если Вы меня будете направлять то... Почему нет? Цыган, видимо, немного расслабился, услышав, что девушка явно ничему не обучена, и одновременно напрягся. Ведь Медея могла причинить ему много боли по неопытности, и так же и не могла. Вдруг рука дрогнет?

Она успокоила себя. Да. Это живой человек. Но он причинил ей много боли. Как и все те. Ведь перед тем как вывести на всеобщее обозрение, над девушкой, едва приходящей в себя, издевались. А этот ставил ей клеймо вместе с Николае.

Рука от чего - то сама собой потянулась к кнуту. Меди зашла жертве за спину. Увидеть его лицо она успеет.Вздох. Сжимает рукоять, будто гладит змею, уговаривая ужалить. Первая полоса вспухла на смуглой спине мужчины вслед за свистом орудия. Он закричал. Ещё раз. Потом на другую сторону спины, новый удар с оттяжкой. Меди наносила следующий удар, когда подсудимый вроде бы приходил в себя от предыдущего. - ААААА!

Плеть не плясала в её руке так умело как у палачей, но девушка старалась. Ведь она была прилежной ученицей. Из полос на спине мужчины текла кровь. Раны были довольно глубоки. Из его криков можно было различить мольбы. О пощаде. - Пощады не будет.

В Меди проснулось что - то темное и холодное. Как сталь. Надев перчатки, девушка под руководством Клода нагрела формы для клейма. Спустя пару минут темницу огласил громкий крик мужчины. Девушка прижала раскалённое железо к его коже. Дважды. Но мучитель, в отличии от неё, не выдержал такого. Он умер, дергаясь в цепях и задыхаясь. - Вот и все. Как странно. Я не испытываю абсолютно ничего. Внутри будто пусто. Это нормально?

Перчатки отправились в печь, а руки девушка омывала в заранее приготовленном ведре. Тело убрали стражи. Крови не было слишком много, потому и уборка не затянулась.

Однако, взгляд то и дело натыкался на Фролло. В этой одежде он пугал её и притягивал. И его жадный взор, пока плеть взивалась в её руках, она не могла не заметить. Внизу назревал жаркий комок. Она со стыдом почувствовала влагу меж ног. И отвела взор. Благо румянец на её щеках не был слишком заметен из - за рыжих всполохов огня в грубом камине. Нет. Он прямо издевается над ней! Медея подошла ближе, и практически впилась в тонкие губы поцелуем. Обжигая внезапностью, словно пламя. Сердце колотилось как бешенное. Конечно, Фролло учил её и инициировать в сексе, но такого она себе не могла позволить никогда. Как и крепко обнять, взьерошить серебристые волосы. Застонать прямо ему в рот и упереться всем телом, не давая улизнуть. У каждого начинающего палача бывали первые неосторожные жертвы, лишь с годами люди учатся всё делать грамотно, так, чтобы добиваться не смерти, а совсем иного, как правило, признаний. Но в данном случае Клоду не были нужны признания, на самом деле приговор этому человеку уже итак был вынесен и подписан лично судьей Фролло. То, что он устроил сейчас, было сделано по большей части для Медеи. Фролло видел, как она замкнулась, как угас в глазах тот огонь, что был до всего случившегося, девушке нужно было выплеснуть всю свою боль и унижение.

Клод наблюдает за ней, казалось бы, холодным взором профессионала, который гордится тем, как быстро учится его ученица, только для Медеи была заметна та жадность во взоре, когда женская рука направляла кнут. От каждого удара становилось горячо в паху, хотя лицо судьи оставалось как всегда спокойным. Он стоял, скрестив на груди руки в черных перчатках, одобрительно кивая, а порой направляя, говоря, как правильно положить удар. А потом было раскаленное железо, на котором всё и закончилось. Фролло процедил только короткое:- Ничтожество.Ведь даже девушка выдержала эту пытку, да ещё и прилюдно. Клод был мягко говоря не доволен тем, что подсудимый всё-таки умер, причем так быстро, отчасти вина в том была в неопытности девушки, как палача. Однако, судья не был раздражен или зол, а ошибки Медеи они разберут позже. - Это нормально, ты не должна ничего чувствовать, - ответил Фролло своим обычным негромким тоном, подходя ближе к Меди.- Палач всегда должен оставаться бесстрастным, не чувствовать ни агрессии, ни жалости, ничего, просто делать свою работу.

Они оба ждут, пока стражи унесут тело и в это время казалось, что Клод тоже не чувствует ничего, в том числе и по отношению к самой девушке, ведь он оставался спокойным всё это время и не выдал никак своего желания, хотя чётко видел его в ней, даже успел уловить намек на румянец в отблесках огня. Но прежде, чем судья успел заговорить, когда они остались наедине, Медея успела перехватить инициативу в свои руки. Она подошла ближе, всего миг и губы обжигает поцелуем, цепкие нежные пальчики зарываются в волосы, а сама девушка прижимается так тесно, что тут даже самый черствый бы не устоял, а Клод Фролло на самом деле таким не был, более того, эта девушка его возбуждала, заставляла гореть в пламени страсти. И сильные мужские руки ложатся на её талию, обнимая крепко, властно, прижимая ближе, скользя по спине, одна рука скользит вверх, пальцы зарываются в копну рыжих волос и Фролло целует её так же страстно, властно и глубоко. Этот поцелуй длился долго, казалось, что всё случится прямо здесь и сейчас, но в какой-то момент Клод берет Медею за плечи, чуть отстраняет от себя и вкрадчиво шепчет в самые её губы. - Дерзкая девчонка, всё самовольничаешь, - и в глазах его вспыхнул полубезумный огонь, уголки губ чуть дернулись. А затем судья обошел девушку, подошел со спины, шепнув уже на ушко.- А теперь, моя ученица, я преподам тебе урок. Снимай платье, - он сам дернул на ней шнуровку и сделал несколько шагов в стороны, дабы девушка могла раздеться. Слова мужчины несколько придали ей уверенности. Хорошо, что в тот момент она ничего не чувствовала. Её эмпатия к другим людям, к самой себе притупилась после всего, что произошло с ней. Ей важен лишь был один человек за которого она переживала больше чем за себя. И он стоял прямо перед ней.

Потому, она целует его с упоением. Со страстью. Жарким дыхание опаляя кожу. Когда его руки заскользило по талии, изгибу спины, Меди задрожала, вжалась сильнее. Поддается его поцелую, впуская жаркий танец его языка себе в рот. Покоряясь ему постепенно, не сразу. Полубезумный огонь в черных омутах - глазах Фролло заставляет испытать толику страха. Всё же она держала себе в уме, что с этим мужчиной не стоит перебарщивать. Это ведь не мужчина её времени, что иногда может спустить многое и дать девушке сесть себе на шею. Или же превращается в жестокого деспота. Который показывает авторитет в семье давая тумаков жене и детям.

Разочарованный вздох срывается когда их губы размыкают контакт в пылающей полутьме темницы. - Scuz? - ti mi, ?nv???tor meu*, я не желала своевольничать так сильно... Прошу, будьте снисходительны к нерадивой ученице.

Дрожащим голосом прошептала Медея, представляя себе, каким примерно будет урок. Голос дрожал от желания, некоего страха и трепета перед мужчиной. Только лишь перед Клодом она могла показать свои нездоровые наклонности, нездоровые ни для её времени, ни для этого в большом обществе. Тем не менее у отношений "господин/раб" был особый культ и свои законы. И не каждый подходил под них. Тонкие пальчики расшнуровали ткань платья и оно соскользнуло с тела. Обнажая его полностью. Даже изящное нижнее белье черного цвета не скрывало то как влажно - матово блестели бедра Медеи. Трусики и подобие лифчика, если можно было так назвать мягкий нижний корсет, отправились на стул к платью.

Опустив руки вдоль туловища, рыжеволосая стояла перед Клодом, отведя взор. Всё же ещё у нее были воспоминания про обнажение. Но это был Судья. И она успокаивала себя этим. Внизу все сладко свело. С губ сорвался рваный вздох.- Простите меня, мой учитель * (рум) Да, с Фролло нужно было быть осторожнее, были вещи, к которым он относился серьёзно и даже жёстко, он с самого начала предупреждал Медею, учил, где она может быть смелее, а где ей стоит придержать себя и свой характер. И его слова не прошли мимо девушки, она явно усвоила их, Клод понимал это порой по одному только взгляду. Вот как сейчас, когда Меди смотрела на него с опаской.

Если быть честным с самим собой, Фролло сейчас вполне был готов позволить Медее больше воли, но он сделает это чуть позже, а сейчас девушка зажгла в нем "господина". - Будь уверена, я буду снисходителен к дерзости моей ученицы. Но ты должна понять и усвоить свои ошибки, - его голос всё такой же негромкий, вкрадчивый, проникающий в самые дальние уголки души и сознания. Фролло терпеливо ждёт, пока девушка разденется, хотя в душе его полыхал пожар и во рту все пересыхало. И вот прекрасное обнажённое тело перед ним, в его власти, Фролло окидывает Медею взором с головы до ног, задержавшись на области бёдер, будто чувствуя исходящий запах её возбуждения. И сам Фролло был возбужден не меньше, Медея словно обладала какой-то тайной магией, способной воздействовать на одного человека. - А теперь иди к лавке, встань на колени и ляг на нее животом.

Краем глаза девушка могла увидеть как рука в чёрной перчатке берет многохвостую плеть, перебирая пальцами её рукоять. Не преступать грань дозволенного. Это Медея усвоила ещё с самой первой ситуации, когда она публично оскорбила Клода, натянув ему на нос шаперон. Судья не терпит публичных оскорблений. Не терпит ярого неповиновения, когда его запрет обоснован. Как в той ситуации с визитами Меди к Родике и его бабушке после заката. И того, как она назло ему ушла с Николае, и сама же оказалась виновата. Хоть ушла из - за резких слов самого Судьи, в которых тот тоже был не прав. Не терпит помыкательства и ультиматумов, хоть может и сам поставить подобное. Но он - второй человек в стране после короля. Он вправе повелеть молится на него и народ это будет делать. Судья обладал поистине безграничной властью. И где - то подчас мог злоупотребить. Народ боялся и уважал его.

И рыжеволосая помощница - тоже.

За год открылись её склонности к подчинению в постели, но не в жизни. В такие игры они играли не часто, чтобы не превратить их в обыденное. Но они даже составили договор по описаниям девушки как это было в современном мире. Меди посвятила Клода во многое, что знала сама. И некоторые практики пришлись Судье по вкусу. Как например, порка. Ладонью, расчёской, её плоской стороной, розгами за провинность. Лёгкой плетью - для секса. Порку кнутом они не применяли. Стеком, да. А ещё у Меди был фетиш на руки своего Мессира. Для нее был сущим наказанием запрет касаться их, если она провинилась в процессе игры, или же так было задумано. Они пробовали по чуть - чуть до того что произошло с Меди, начиная. И теперь нужно было начинать все сначала. Заново приручать её к тому, что они уже прошли.

Каким - то образом она чувствовала, что мужчина тоже возбуждён, наэлектризован. И она шагнула ближе, опустилась на колени, слегка закусывая губу от холодных, жёстких камней. Ей, почему - то как и раньше приносило особое удовольствие стоять так перед ним. От подобного соски затвердевали, щеки краснели. Да, это были наклонности которые не все понимали и принимали.

Потому со своим единственным парнем, Медея не открывала это. Ведь можно было банально нарваться на садиста, который легко сломает тебя эмоционально и духовно. И физически. Издав приглушённый стон, девушка склонилась ниже и её губы коснулись перчатки, затем - основания хвостов плётки. Так было положено. Ведь она сама объясняла Клоду принцип игры. Но в этом веке то была не просто игра. Далеко нет. Некоторые жены всецело были подчинены своим мужьям и ничего не было зазорного в том чтобы выпороть супругу за неповиновение или ещё что. Жена подчинялась малейшему приказу. Дочери - тоже.

А Медея была такой, что готова была отдать себя только одному и в её случае очень было важно не ошибиться. И выбрать правильно. Со стороны Фролло - не давить на девушку и не погасить её пламя.

Так же на коленях девушка двинулась к лавке, открывая при каждом движении обзор на влажный, слегка пульсирующий цветок женственности. Грудью и животом коснувшись лавки, девушка поморщилась - костями таза несколько впечаталась в твердую поверхность. Дождалась, пока мужчина закрепит её кисти в кожанных кандалах. Затем, успокоилась немного. - Я готова, Хозяин.

Она всегда давала знать, когда готова. По бедру снова стекла струйка вязкой смазки. Меди закрыла глаза. Представляя как Фролло стоит сзади, примеряясь. Такой высокий, властный. Заботливый. И надёжный. И сегодня девушка обрадует его ещё кое - чем... Каждый человек бывает в жизни неправ и Клод Фролло был не исключением. Да, по отношению к Медее были случаи, когда он бывал неправ, но зачастую все же не зря он пытался её оберегать, по своему, как умел и все равно не уберег, едва не случилось самое страшное. Но всё же, как ни странно этот суровый судья, второй в стране человек после короля, вовсе не был черствым и бесчувственным, а еще он научился прислушиваться к тому, что говорит или хочет Медея. Потеряв брата, он все же сделал для себя выводы, понял, что тому не хватало вот этого всего, что сейчас Клод пытается дать девушке. И что касалось секса, Фролло так же прислушивался к её желаниям и не перегибал, четко чувствовал границу, через которую нельзя переходить, чтобы удовольствие не превратилось в пытку.

Вот и сейчас важен был не только процесс, но и неспешная подготовка, своеобразная прелюдия, однако когда Меди целовала его руку, затянутую в перчатку и плеть, внизу живота всё сладко ныло, Клоду порой приходилось напоминать себе не торопиться. Он никогда не наказывал Медею настоящей поркой, хотя многие мужчины позволяли себе наказывать жен, любовниц и детей таким образом, да, он как человек своего времени считал, что женщина должна быть за и под мужчиной, только не считал, что при этом женщина рабыня без прав. Потому Медея и была довольно свободной для тех времен женщиной и на некоторые её дерзости Фролло даже закрывал глаза.

Вот руки девушки крепко стянуты кожаными кандалами и Медея сама говорит, что готова. Клод едва заметно сглатывает, когда обходит её сзади, ведь по бедрам и уже стекала тягучая смазка, девушка была возбуждена и какой мужчина не пожелает женщину в такой ситуации? Разве что конченный женоненавистник. И всё же внешне судья оставался спокойным, твердым, властным, но при этом даже стоя за спиной Медеи, он оставался для неё самой надежной опорой, той самой каменной стеной, которой должен быть мужчина для своей женщины. И доверие девушки Клод не обманет.- Хорошо. А теперь, расслабься, - хвосты плечи пощекотали кожу на внутренней стороне бёдер, собирая немного влаги, скользнули к промежности, судья дожидается, чтобы девушка расслабила тело, лишь после этого первый хлесткий удар лег на её ягодицы, обжигая кожу, а несколько хвостиков подхлестнули и промежность, заставляя её течь сильнее. И эту опору девушка чувствовала как никогда. Фролло был единственным, кому она доверяла всецело. Могла доверить ему собственную жизнь. И знала что он её сбережёт. Это был именно тот мужчина, которого она всегда искала. За которым сможет стоять как за стеной, но и не прятаться за ним. Показать себя в жизни, но проявлять заботу о Клоде. Дарить ему свои чувства и многое. А ещё, хотелось узнать о нем больше, о его о прошлом, юности и ненависти к цыганам. Почему все так произошло.

С губ девушки сорвался вздох, от скользнувших по коже в чувствительной области хвостиков плети, пробежалась дрожь по телу. - Ах! Один!

Девушка облизнула губы. Удар был болезненным. Но не пыткой. Горячая боль растеклась далее будто превращаясь в ласкающую ладонь. А следом за этим ужалило в промежность. Протяжно, глухо застонав Меди тяжело задышала. Внизу всё запульсировало и лоно слегка приоткрылось. Хотелось ещё.Пальчики сжались в кулачки. - Хозяин... Пожалуйста... Ещё...Медея всхлипнула, понимая что она настолько чувствительна, что просто не может не попросить об этом. Она даже чуть - чуть заерзала бёдрами, всхлипнула снова. Она знала ещё одну вещь: Клод Фролло чертовски любил когда его умоляли. Были ли это пленники, падающие в ноги и молящие о милости, просители, просящие о чем - то... И вот теперь, Меди умоляла его. О наказании. А ведь ранее, когда они только начинали пробовать, такого не было. Было во время обычного секса, когда девушка хотела его до дрожи во всем естестве.