1 часть (1/1)

Стоял ясный весенний день. В лесу уже было сухо, трава позеленела, листочки на деревьях распустились после долгой и мучительной зимы. В кустах копошились какие-то лесные звери, занимающиеся своими делами и не обращающие ни на кого внимания. Пели птицы, цвели первые, пусть и редкие, цветочки. Деревья своими высокими кронами уходили в самое небо, голубое-голубое, без единого облачка. Всё вокруг радовало глаз. И именно в такой обстановке по лесу, раскинув руки в разные стороны и громко смеясь, бежал некий мальчик. Его белоснежные пушистые волосы колыхались на ветру, серые глаза были чуть приоткрыты, чтоб можно было рассмотреть дорогу, а на лице застыла радостная улыбка. Он бежал со всех ног, перепрыгивая целые кусты и изредка наступая босыми ступнями прямо в грязь, совершенно не беспокоясь об этом и продолжая свой путь точно на такой же скорости и точно в таком же приподнятом настроении. Интересно, что могло так сильно его обрадовать? Пришествие весны? Или же другая, личная причина? Впрочем, думаю, мы этого никогда не узнаем. Уже совсем скоро мальчик выбежал из деревьев на гигантское поле, которому буквально не было конца. Он сперва приостановился, окидывая взглядом весь этот простор и глубоко вдыхая чистый, свежий воздух. После этого он сорвался и, вновь залившись звонким смехом, бросился вперёд. Его руки словно служили крыльями, поэтому он снова раскрыл их и прикрыл глаза, чувствуя некую эйфорию. Однако вскоре эйфория начала сменяться тревожностью. Мальчик чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Кто-то или, может быть, что-то... Но он боялся открыть глаза, чтобы взглянуть на того, кто позволяет себе такое, так как боялся увидеть то, чему будет, мягко говоря, не очень рад. - Очнись, Ниа... - доносился чей-то хриплый голос, пробирая мальчика до мурашек, - Очнись... Ты не там, где должен быть... Мальчик застыл на месте, не в силах больше никуда сдвинуться от ужаса. - Открой глаза... Посмотри на меня... Ниа... Ты ведь такой хороший мальчик... Будь послушным... - Нет! - воскликнул мальчик, вцепившись руками в свои волосы, - Я не хочу на тебя смотреть! Прекрати! - Ниа... - Замолчи! Перестань! Мальчик обессиленно опустился на землю и уткнулся носом в колени. Он не хотел никого видеть... Он боялся... - Открой... Открой глаза... - Я боюсь тебя! Уйди! - прокричал мальчик, уже начиная тихонько плакать. Внезапно он почувствовал, как кто-то резко положил руку ему на плечо, сильно и больно сжимая. Тогда мальчик по рефлексу распахнул глаза и испуганно обернулся. Сзади никого не было. Тут он поднял свой взгляд на небо и вскрикнул: сверху на него с любопытством смотрело множество совершенно незнакомых глаз, моргая, прищуриваясь и резко раскрываясь, доводя мальчика до истерики. - Нет! - прокричал он, снова зажмуриваясь и вцепляясь в голову, - Пожалуйста! Я не хочу! Не надо! *** И в этот момент мальчик пришёл в сознание. Он был привязан к специально оборудованному стулу, на его глазах была чёрная повязка, а к голове прицеплены многочисленные присоски и провода. Его сердце бешено колотилось, словно сейчас выпрыгнет из груди, дыхание участилось до максимума, словно он только что бежал несколько километров без передышки. Всё тело дрожало, голова раскалывалась и ходила кругом. Ниа даже забыл на некоторое время своё собственное имя. - Тест завершён, - раздался неподалёку чей-то мужской голос. Послышались приближающиеся шаги, и вскоре повязка с глаз мальчика была снята. Он наконец смог увидеть перед собой достаточно молодого парня, одетого в белый халат, с каштановыми волосами и карими глазами, которые были скрыты под прозрачными круглыми очками. В руках у него был блокнот, в котором он периодически записывал какую-то информацию. - Как самочувствие? - спросил он, взглянув Нейту прямо в его потерянные глаза. - П-плохо... Всё тело как будто ватное... И голова сильно болит... Доктор снова записал что-то в своём блокноте, после чего опять посмотрел на мальчика. - А ты не мог бы сказать, что видел в галлюцинациях? Ты кричал и говорил, что не хочешь открывать глаза. - Да... Я... Мне чудилось, что я иду по какому-то лесу... А потом выхожу на поле... А дальше... Я начал слышать голоса, те самые, что разговаривают со мной на протяжении всех дней... Они говорили мне, что я должен очнуться и открыть глаза... А я не хотел этого делать... Мне было страшно... Мне казалось, что они навредят мне... Но потом я всё же открыл их и... Я увидел, как небо на меня смотрит... У него были глаза... А потом я очнулся... - Хм... Довольно интересно... - А можно спросить... Что вы мне ввели?... - Это вещество, которое на некоторое время обостряет заболевание до максимума. Не бери в голову, это знать тебе не так уж и важно. Однако, мне это поможет составить практически идеальную программу лечения. Спасибо, что поучаствовал в тестировании. Это вещество новое, поэтому испытывать его довольно опасно. Ты очень смелый, Нейт. Молодой врач отцепил все присоски и провода от головы мальчика, после чего развязал ему руки и ноги, помогая подняться со стула. Нейта очень сильно шатало, он не мог даже спокойно стоять на ногах. - После этого вещества может быть сильная усталость и головокружение, - пояснил доктор, придерживая Ниа, чтобы тот не упал, - Также, вполне возможно, что галлюцинации несколько обострятся, как слуховые, так и зрительные. А, и ещё возможна либо бессонница, либо наоборот, сильная сонливость. И если в последние дни будет полное отсутствие голода, ты тоже не смущайся, это абсолютно нормально. - Хорошо... Я понял... - Вот и прекрасно. Сможешь сам вернуться в комнату или тебя проводить? - Смогу... Мне уже лучше... - Отлично. И позови сюда своего соседа по комнате. Тео вроде, да? - Да. Я позову его. Ниа на подкашивающихся ногах вышел из комнаты и неспеша направился по коридору вперёд. Сердцебиение и дыхание уже находились в норме, осталась лишь сильная слабость и хотение спать. Но мальчик пытался перебарывать себя и поэтому просто шёл по коридору с жёлтыми, уже давно выцветшими обоями, еле слышно шурша своими белыми носками по холодной плитке. И все эти обои, вся эта плитка, весь этот коридор в целом - абсолютно всё было ему знакомо, кажется, всю его жизнь. В этом интернате он находится с пяти лет. Именно тогда погибли его родители, и с тех пор мальчик живёт здесь. Но это не обычный интернат. Это место специализируется на помощи детям с какими-либо психическими отклонениями. Как ярко выраженными, как у Ниа, так и незначительными, как у большинства его обитателей. Нейт изначально тоже входил во вторую категорию, однако вскоре его заболевание начало прогрессировать, и его перевели в отделение для детей с тяжёлыми ментальными болезнями. Здесь он остаётся и по сей день, хотя ему уже вот-вот должно было исполниться шестнадцать лет. По пути мальчику не попалось ни одного знакомого лица, словно все и вовсе вымерли. Медперсонала также нигде не было видно. Поэтому вскоре Ниа беспрепятственно прошёл через широкий дверной проём, оказавшись как раз в своём корпусе, где находились многочисленные спальни, предназначающиеся для двух-трёх человек. Мальчик в полной тишине прошёл в самый конец помещения и заглянул в свою комнату. Здесь были точно такие жёлтые обои, как и во всех остальных коридорах, пол тёмно-коричневого цвета, две кровати и прилагающиеся к ним тумбочки. На одной из кроватей сидел мальчик с угольно-чёрными, еле заметно вьющимися волосами. Лицо его невозможно было разглядеть из-за густой чёлки, полностью его прикрывающей. Одет мальчик был в точно такую же белую пижаму, как и у всех обитателей интерната. Заметив вошедшего, он резко поднял голову и чуть приулыбнулся. - Привет, Ниа, - поздоровался он отстранённым голосом, пока Нейт проходил в комнату и опускался на свою кровать, - Где ты был? - На мне проводили тестирование какого-то нового препарата. И кстати, тебя сейчас тоже туда вызывают. - "Туда" - это куда?... - Туда... где "Дальняя комната"... "Дальней комнатой" среди интернатовских детей называлось место в самом конце здания. Туда отводят самых буйных пациентов, которые потом либо не возвращаются вовсе, либо полностью лишаются рассудка: разучиваются говорить, не могут нормально воспринимать окружающий мир, лишаются полностью всех эмоций, становятся просто куклами, которыми очень легко манипулировать. А местом возле "Дальней комнаты" являлась как раз та самая комната со специально оборудованным стулом, откуда Ниа только что вернулся. Этот стул предназначался для каких-либо экспериментов с пациентами. Черноволосый мальчик некоторое время не отвечал. Нейт не мог рассмотреть эмоции на его лице, опять же, из-за волос, но он мог лишь догадываться, что тот был напуган. - Что там будут делать со мной?... - спросил он дрожащим голосом. - На тебе протестируют одно вещество. Я не знаю, что именно это такое, мне не рассказывали. Но оно вроде как обостряет твою болезнь на некоторое время... - Тео, ты здесь? - раздался чей-то бархатный голосок со стороны входа, и в комнату зашла медсестра, с которой Ниа уже давно был знаком. Её звали Беатрис: высокая миловидная женщина с тёмными волосами, убранными назад, и бледной кожей. На её лице застыла добродушная улыбка, - Ох, Ниа, ты уже вернулся. Как себя чувствуешь? - Я очень хочу спать... - тихо отозвался Нейт. - Конечно, конечно, поспи. Но не забывай о расписании. Я приду разбудить тебя часам к двенадцати дня. А ты, Тео, идём со мной. Тебе нечего бояться, тебя просто осмотрят. Черноволосый сперва посмотрел на Ниа, но тот к тому моменту уже устроился в своей кровати и отвернулся к стене, поэтому он нервно вернул взгляд на медсестру. - Ну же, Тео, - продолжала настаивать Беатрис, - Идём. Ниа нужно отдохнуть. Ещё немного помедлив, мальчик наконец поднялся с кровати и, подойдя к медсестре, покинул вместе с ней комнату. Нейт же остался один и уже совсем скоро постепенно провалился в сон, попутно слыша странные стуки и шёпот, однако не обращая на это никакого внимания, так как он уже давным-давно к такому привык.