Слова словно бисер (1/1)

Он никак не мог к этому привыкнуть. К тому, что всё закончилось. К тому, что всё хорошо. Что Чжоу Цзышу сидел напротив и медленными движениями растирал чай. На Вэнь Кэсина накатывало ощущение тихого, удивительно нежного счастья, и он понимал, что не знал, что с ним делать.Поэтому он говорил. Рассказывал глупые истории и сам же над ними смеялся. Вспоминал ошибки своего – их – ученика и безжалостно потрошил каждую из них. Благо наедине можно было не выбирать слов, чтобы не подорвать веру ребёнка в себя. Ведь не так уж он и плох, иначе они бы его не учили.Хотя, всё равно бы учили, кого Вэнь Кэсин обманывал.Слова для него сейчас – как мелкий шуршащий бисер, он щедро рассыпал его по комнате, чтобы, если закрыть глаза, всё равно было слышно каждое движение Чжоу Цзышу. Тот до сих пор казался нереальным, невозможным, и без подтверждения его присутствия рядом с собой Вэнь Кэсин начинал чувствовать нечто сродни панике. Он сдерживал себя, как мог, знал – верил – что пройдёт, но в такие вот уютные вечера это было выше его сил.Говорят, к хорошему привыкаешь быстро. Всё чушь. К хорошему не привыкаешь, его боишься и ждёшь, потому что слишком ясно осознаёшь, насколько эфемерным бывает счастье. Вэнь Кэсин говорил, чтобы заполнить комнату своим присутствием. Чтобы его слова обнимали Чжоу Цзышу и невесомым покрывалом укутывали плечи. Тот всегда мог стряхнуть их одним движением, и потому Вэнь Кэсин не беспокоился, что будет слишком навязчив. Если надо, Чжоу Цзышу скажет. А пока, можно продолжать этот монолог ни о чём и ловить редкие, полной тихой задумчивости улыбки в ответ, от которых становилось нестерпимо горячо в сердце.Движение он заметил слишком поздно, замер, оглушённый внезапной близостью чужого тела. Чжоу Цзышу перегнулся через стол и мягко коснулся пальцами, пахнущими женьшенем, губ. Провёл по ним, словно стирая следы отсутствовавшей краски и после этого прижался своими.В поцелуе не было страсти, одна хрупкая нежность. Вэнь Кэсин боялся даже вдохнуть, чтобы не разрушить этот момент всё ещё редкой для него близости. Он позволял вести Чжоу Цзышу, дарил право выбора темпа и каждый раз тот отдавал всё больше и больше, словно не собираясь ставить точку.Язык нежно скользнул по мякоти губ, и Чжоу Цзышу отстранился как ни в чём не бывало. Вэнь Кэсин сидел, слегка оглушённый свалившимися ощущениями, и мягко улыбался своим мыслям. Он понял намёк и замолчал, и был рад тому, что намёк этот оказался столь приятным. Голос Чжоу Цзышу, чуть хриплый, как после долго молчания, выдернул из мыслей и моментально свёл весь фокус на него. – Так что там дальше с историей госпожи Чон?Вэнь Кэсил задохнулся и несколько секунд просто молча смотрел в тёплые смеющиеся глаза. В груди билось сердце – живое, любящее – он и не знал, что можно кого-то любить так сильно. Что рядом с ним в итоге окажется человек, что понимает его лучше, чем он сам, и позволяет быть тем, кем он никогда не являлся перед другими.Собой. Со всеми своими страхами и сомнениями.Вэнь Кэсин улыбнулся и продолжил говорить. Запах женьшеневого улуна пропитывал комнату, рукава Чжоу Цзышу тихо шуршали по поверхности стола, доказывая – сейчас всё происходило по-настоящему.Сейчас они были дома.