Scotland, Stranraer (1/1)

На часах было где-то около шести вечера. Глен, лежа в свое комнате, слушал музыку. За окном шел дождь. Вполне нормальная погода для Шотландии, тем более летом, под самый вечер. Комната Макларена была самой дальней в их небольшом домике и была размером чуть ли не с кладовку, плюс потолок под наклоном и небольшое окошко, выходящее на улицу. Глен был мальчиком, жившим под крышей—любые раскаты грома приводили к тому, что вся его комната ходила ходуном. Сейчас же грома не было, хоть погода и была пасмурной. Этим утром он, как обычно, поссорился с матерью. Они наговорили друг другу гадостей, после чего подросток тактично отступил и, громко хлопнув дверью, ушел из дома. Вернулся лишь минут десять назад—его тут же встретил неодобрительный отцовский взгляд, ни разу не тронувший его сердце—и, так и не раздевшись, плюхнулся на свою скрипучую кровать с высокой спинкой. Так мама и застала его: в носках, широких штанах из мягкой ткани, что скользили по ногам и открывали икры, в теплой сиреневой толстовке и куртке в черно-желтую полоску. Иннес—так звали его мать—уперла руки в боки, нарочито медленно, со скрипом, закрывая дверь. Глен глянул на нее исподлобья и вновь уткнулся в телефон. Погода обещала разгуляться часа через три, но что-то Макларену подсказывало, что тучи, шедшие с востока, мимо просто так не пройдут.—Ты не мог бы не лежать в уличной одежде на кровати? —Глен замечание игнорирует, хмыкает с какого-то несмешного мема, а после следует возмущенное ?эй? —Иннес выхватывает телефон из рук, а Глен принимает сидячее положение.—Отдай.—И не подумаю, —она вновь упирает руки в бока. Глен видит, как она блокирует экран. После переводит на нее уничтожающий взгляд, —Глен, я не хочу с тобой снова ссориться, —устало вздохнув, она поправляет короткостриженые волосы цвета вороньего крыла, практически падая на небольшое кресло в красную клетку. Так по-шотландски.Произнесенное ?снова? режет слух. Макларен пододвигает ноги к себе, принимает позу лотоса на кровати. Парень опирается на собственные руки и в очередной раз осматривает женщину перед ним с ног до головы. Как огонь и вода; На шкафу—скорее маленьком камодике—висит небольшое, но очень чистое зеркало. Глен бросает на него быстрый взгляд: рыже-русые, на солнце они вовсе принимают огненный оттенок, густые, закрученные естественным образом у ушей волосы, большие серо-зеленые глаза, впалые щеки, губы тонкой полосой, пара веснушек под глазами и на шее, отсутствующий взгляд—он смотрит на совершенно чуждого ему человека. Перед ним сидит женщина с карими глазами, редкими черными волосами, пухлыми губами, а на ее бледном лице ни тени веснушек. Они даже не пытались ни разу сделать вид, что их семья самая обычная. Никто из них не пытался.—Иннес? —в комнату заглядывает мужчина, которого Глен не может называть никак иначе, как ?отец? или ?папа?. Он смотрит на них двоих и внезапно его окутывает пелена из злости. Ему хочется сорваться прямо сейчас, выйти из дома и пробежать пару кварталов, дабы оказаться в месте, где тепло не от шпарящих батарей, а от заботливых рук, —Глен, ты снова расстроил ее, —опять это ?снова?. Макларен ничего не отвечает, ему надоедает слушать упреки, им осталось только упрекнуть его в том, что он родился. Ах да, они не могут этого сделать, потому что Глен—не их сын.—Не надо, —вдруг начинает защищать его женщина, вставая с места, —мы все устали, —она одним легким движением руки открывает дверь, произнося то, что выводит Глена из себя еще сильнее, —поговорим завтра.—Завтра меня уже тут не будет, —не сдерживается и ляпает Макларен. Иннес тут же цепенеет, на ее лице застывает гримаса ужаса и злости. Броуди—или же ?отец? —так и не успел отойти, он слышит брошенную фразу и тоже взрывается. Пожалуй то, что Глен унаследовал от этих чужих по генам ему людей—так это взрывоопасность. Глен не умеет находить контраст, у него либо никак, либо океанический вулкан, проснувшийся после многолетней спячки.—Что ты сказал? —голос у ?отца? холодный и отстраненный. У Глена даже мурашки пошли по рукам. Как хорошо, что он в кофте и этого не видно, —что ты только что сказал, щенок? —Глен бросает быстрый взгляд на покрасневшего от ярости мужчину и, выдохнув, повторяет.—Я не останусь. Я поеду в университет.—Нет, —стальное, проносящееся по короткому этажу. Крохотная комната начинает дрожать. И это не от грозы. Макларен жмет плечами: ?твои слова для меня пустой звук? —вот что означает этот жест, —Мы с матерью откладывали деньги на твое будущее.—Пенсильвания—это будущее, —Глен закатывает глаза, будто объясняет первокласснику сложение, —другая страна, люди, образование—все это будущее, —и, хотя в словах Макларена проскакивает логика, родители ее в упор не видят.—Ты будешь учиться здесь, —Глен хмыкает, предполагая, что они все равно кроме слов ничего не смогут ему сделать, —в таком случае, —голос ?отца? внезапно наполняет так раздражающая Глена язвительность. Иннес трясет мужа за рукав, прося остыть, —все деньги, что есть на твоем банковском счете—они аннулируются, —Глена продергивает. Он, сам того не ожидая, подрывается с места. Внезапно безобидный и чуть глуповатый мужчина предстает перед ним, как самый главный враг.—Это незаконно, —выдает Глен.—Ты—наш сын, —парня передергивает от этого высказывания, —и пока ты наш сын, до твоего совершеннолетия, все твое—наше.—Это все еще незаконно, я могу подать в суд, —сухо отвечает Макларен, чувствуя, как вулкан внутри него вот-вот взорвется.—Кто тебе поверит? —жестокие слова, приправленные ядовитой ухмылкой, бьют прямо в темечко, лишая рассудка и жизни. Иннес видит, как потускневшие серые глаза расправляются ядом из зелени. Происходит взрыв. Ни в чем неповинный прикроватный столик летит на пол, а некрепкое дерево разлетается, некоторые его щепки попадают на кровать. Глен выдергивает у матери свой телефон, толкает Броуди плечом, да так, что того отшатывает и тот прикладывается затылком о косяк, с грохотом спускается вниз, засовывает ноги в белые кроссовки и хватает свой черный портфель с серебряным кармашком, —если ты выйдешь за эту дверь—можешь не возвращаться, —сердце ухает куда-то вниз. Глен чувствует ком в горле, но он слишком горд, чтобы признавать свою вспыльчивость. Иннес вскрикивает, чтобы тот перестал давить на Глена, но Макларен накидывает капюшон на голову, расплываясь в язвительной усмешке.—Да пошел ты к черту, старый урод, —последнее, что видят приемные родители подростка—мокрые глаза и средний палец. Иннес не успевает достигнуть двери—та с грохотом захлопывается, да так, что по стенам проходится дрожь, а когда она открывает ее, видит лишь быстро удаляющуюся под толщей воды спину сына.—Глен! —но ее голос пропадает под сильным водным напором.С каждым новым шагом, каждым рваным вздохом, ливень лишь усиливается. Глен отходит с тротуара, когда замечает впереди тускло горящие фары, и рядом с ним тут же пролетает легковушка, исчезая за поворотом. Лужа, на которую та наехала, разливается, как море в штормовую погоду, но не попадает на Глена лишь каким-то чудом. Смахнув темную от воды, опавшую на лицо челку, Глен поправляет слезший с плеча рюкзак и немного ускоряется. Их городок, как и вся Шотландия в принципе, не обходится без горной местности. Сейчас же, за непроглядным слоем воды, Макларен может увидеть лишь далекие серые силуэты. Двухэтажные, с общими стенами, домики покрываются серыми густыми облаками тумана, закрывавшим их яркость и цветастость. Глен проходит мимо вырвиглазного зеленого соседского дома и даже не щурится—от воды он потускнел и теперь выглядит гораздо адекватнее. По крышам стучат крупные капли, разбиваясь которые тут же становятся короткоживущими реками, опадающими на голову тем, кто посмеет пройти в такую погоду под крышами. Небо заволокло темно-серыми, густыми облаками. Глен чихает, но его чих пропадает в грохочущем шуме. Невольно Макларена посещает мысль, что, даже если бы ему было некуда идти, за ним бы никто не пошел, никто не будет за него волноваться, а местная полиция лишь махнет рукой на очередное заявление. Из дома Глен сбегал пять…нет, семь раз точно. Самое долгое его отсутствие—месяц. Прокол был в том, что Макларен не мог сбегать и оставлять единственного родного человека в неведенье. А еще в том, что Глен не могу долгое время шляться по незнакомцам: за себя и свою жизнь он не волновался, а вот очередной ?приятель? мог запросто выдать его местонахождение. Городок у них маленький, а район еще меньше.Плечи, как и капюшон, вымокли насквозь настолько, что куртка, впитавшая воду, как суперкачественная губка, тяжким грузом валится на плечи и тянет назад, она ужасно тяжелая. Некачественная, тонкая ткань портфеля также не выдерживает водопада. Глен лишь молится, чтобы ничего не случилось с зарядкой и аккумулятором. Оставался всего один поворот, когда телефон в кармане задрожал. Глен вытаскивает тот мокрой, холодной и чуть онемевшей рукой. На экране высвечивается ?Иннес?. Глен сбрасывает и поворачивает. Перед ним предстает тупик с несколькими трехэтажными домами. Окна, что выходили на проезжую часть, заволокло мокрой пеленой, а растения в саду печально опустились, склоняя свои головы перед стихией. Медлить Глен не стал—достиг нужной ему двери за секунды и постучался. Ему открывают буквально через секунду, тут же впуская подростка внутрь.—Боже, Глен, в такой дождь! —причитают ему над головой, дают легкий подзатыльник и помогают снять куртку, с которой уже течет. Рюкзак также снимается, падает на пол и противно хлюпает. Глен шмыгает носом, а после вздрагивает, стоит ему на голову упасть большому, махровому полотенцу персикового цвета и с цветочками по бокам.Финола Макларен, которую Глен не зовет никак иначе, как ?ба?, ворчит на внука, стаскивая с его плеч промокшую фиолетовую толстовку. ?Иди переоденься сначала? —кивает она, качая головой на заметно похудевшее и побледневшее тело. Глен ничего не отвечает, лишь покорно сбрасывает с себя кроссовки и, взобравшись по лестнице на второй этаж, хлопает дверью в комнату, которая обычно была его местом обитания, когда Глен приходил сюда на неопределенный срок. Вытерев волосы до того состояния, что они лишь сильнее скрутились и запутались, Макларен переодевается в синюю футболку с длинным рукавом и бесформенные штаны желтовато-древесного цвета с мягкой и теплой обивкой изнутри. В холодную погоду, как сегодня, Глен нередко мерзнет, поэтому такой прикид для него вполне нормален, даже если и выглядит он мягко говоря странно. Он же дома, тут к нему за одежду придираться не будут.Спустившись на первый этаж, первое, что замечает Глен, так это новые обои на кухне; та была очень просторная, в мятных оттенках, с красными в белую клетку шторами и такими же полотенцами на крючках под верхними ящиками. На кухонных тумбах, такого же мятного цвета с белыми ручками, вырезанными из дорогущего—Глен уверен—дерева, стояло куча всяких мелочей: от стойки с солонками и перечницами с приправами, до хлебницы, полупустой корзинки с какими-то ароматными фруктами и цветами в горшках; на подоконнике жила и наслаждалась жизнью алоэ, а внизу, в углу, стоял огромный кактус, своими иголками задевая шторы, возвышающийся к самому потолку, стол, круглый, большой, по-настоящему семейный, с хлебной корзинкой на нем, был устелен белой скатертью с бахромой, вокруг стояли стулья с жемчужной отделкой, а сама Финола Макларен крутилась возле конфорок, одновременно помешивая что-то и переключая каналы пультом на телевизоре, что был прикреплен в самом неудачном месте—у нее за спиной, возле арки—но и включался он только для фона, к тому же она предпочитала смотреть телевизор в гостиной, а не тут. Глен застывает в проеме, осматривая свою бабушку: на ней ее извечное домашнее однотонное платье с коротким рукавом, на шее короткая цепочка, а потускневшие со временем лисьего окраса волосы, кончики которых слегка касаются ее плеч, уложены, она обхватывает пульт и Глен подмечает красный лак на ногтях; повернувшись к внуку лицом она коротко улыбается, да так, что у парня где-то в груди все сжимается. Они очень похожи с ней, те же ясные зеленые глаза с серым отливом, та же россыпь веснушек под глазами, если бы у Глена был выбор, он бы остался жить с ней с самого начала.—Ты чего встал в проходе? —бабушка по-детски угрожает ему ложкой в каком-то соусе и кивает на стол, —садись, беглец, рассказывай.Глен усмехается, проходит внутрь, отодвигает один из стульев, что прямо напротив бабушки, и плюхается на него. Финола тем временем успевает надавить на кнопку на чайнике, дно которого загорается красным, что означает его нагревание. Приглушенные новости из телевизора перестают иметь хоть какой-то окрас, женщина смахивает волосы, что лезут в лицо, накрывает кастрюлю крышкой, выключает плиту и оборачивается на подростка, внимательно наблюдающим за ней.—Да опять поругались, —вздыхает Глен, откидываясь на спинку стула и вытаскивая из хлебной корзинки горбушку от булки. На это ему ничего не отвечают, хотя Иннес бы, вздохнув, покачала головой и усталым голосом произнесла: ?Опять??.—И ты сбежал ко мне, —бабушка подходит, треплет парня по волосам, целует в макушку, —забеги к Стини, ты давно не навещал его, он соскучился, —и чуть погодя, —я пока стол накрою, давай, можешь отнести ему вареного мяса, возьми в холодильные, на нижней полке.Глен угукает, тут же подрываясь со стула и оказываясь возле небольшого пузатого холодильника. Открыв, он удивляется тому, какой он на самом деле пустой: лишь какая-то зелень в самом нижнем ящике типа укропа и несколько морковок в другом. Бросив взгляд на дверцу с разными маленькими полочками, Глен понимает, что полка Стини оказывается самой забитой: там и различные замороженные тараканы в полиэтиленовых пакетах и прозрачных коробочках, и какие-то витамины, и еще много всякой разной лабуды, которую его любимец обожает хомячить. Глен вытаскивает небольшую плошку с вареным мясом, закрывая холодильник. Бабушка тем временем достает тарелки и, что-то напевая себе под нос, начинает разливать парящую густую жидкость по ним. Опомнившись, Макларен выходит в коридор, наполненный мягким приглушенным оранжевым светом, проходит под лестницу, немного нагибаясь, после чего открывает дверь в личную комнату на одного и сдерживает себя, чтобы не пискнуть, как мальчишка. Комната огромная и длинная, раньше это был бабушкин кабинет, иногда тут прятался Глен, когда ему нужно было побыть одному, теперь же тут живет Стини, который, как и Глен, периодически любит побыть один, и чтобы не искать потом его по всей квартире, бабушка выделила ему целую комнату. Террариум в два этажа был открыт снизу, подстилка высунута, что наводило на мысли о том, что домик пустовал, а сам сбежавший находится на низеньком кресле. Стини громко фыркает, спускается на пол и подползает к ногам Глен, поднимая голову вверх. Макларен присаживается рядом, чтобы тот не начал кусать его за ноги и гладит по чешуйчатой голове, млея, когда тот начинает ластиться к его ладони.—Привет, дружок, —мягким голосом приветствует его парень, когда варан забирается к нему на колени и замирает. Когти немного неприятно впиваются в коленку, но те не острые и поэтому ничего страшного. Стини выпускает язык, вновь громко и обрадованно фырчит, после чего чует поставленные рядышком кусочки вареной курицы и прикусывает ладонь Глена, показывая, как он рад и готов вновь играться.Стини—черно-белого Тегу— бабушка подарила Глену в те времена, когда его только приняли в приемную семью. Глена никогда не интересовали обычные домашние животные по типу кошек или собак, а поэтому старенькую таксу Росс, что умерла несколько лет назад, юный Макларен воспринял холодно и над ее смертью даже не грустил, в отличие от Броуди и той же Иннес, которая и была ее хозяйкой. Бабушка, знавшая своего внука как облупленного, в честь того, что у паренька наконец появилась семья, подарила ему маленькую ящерку, он тогда был всего сантиметров тридцать, не больше. Сначала Глен не понял и не знал, как реагировать, в частности потому, что временами он не верил в происходящее, что у него есть человек, который близок ему и по душе, и по генам, но бабушка потрепала его по лохматой рыжей копне, прошептала ?это твой новый друг? и Глен расцвел. Стини был маленьким, но довольно крепким, а еще слегка агрессивным по отношению к незнакомцам. Финола Макларен ему сразу понравилась, а Глена он по-своему полюбил. Некоторое время Стини вместе с Гленом жили в домике Росс, в котором Глен живет и по сей день, Макларен никогда не оставлял своего любимца одного, выпускал из террариума и иногда, когда дом пустовал, выходил с ним в коридор, чтобы дать варану освоиться и привыкнуть к общей атмосфере, которая Стини изрядно напрягала. Жили себе спокойно Глен и Стини, пока Иннес не надоело лицезреть это, по ее словам, чудовище у себя под ногами. Глен тогда, выгнув бровь, промолчал, но слова принял к сведенью. Хотя и забыл о них на следующий же день. Стини был и правда хорошим другом, и верным слушателем, а его редкие пофыркивания делали неудачный школьный день совершенно обычным, ничем не примечательным. Последней каплей для Росс стала попытка Стини поиграть с Иннес. Глен вынес заметно подросшего любимца в гостиную, поскольку собирался потусоваться там, а оставлять его одного не хотелось, но планы пришлось передвинуть на кухню, где Иннес как раз готовила какое-то очередное неудавшееся произведение искусства. Глен тогда переступил через себя, назвал ее ?мам? и попросил разрешения для Стини поиграть тут. Женщина отмахнулась, а после вскрикнула, стоило ей заметить ползущего к ней варана, который радостно фырчал. Стини тоже хотел понравиться ей, хоть она ему и не нравилась вовсе, но после неоднозначной попытки подружить—Стини пытался куснуть ее за оголенные ноги, как обычно делал с Гленом—Иннес с криками высказала Глену все то, что думает о его животном и приказала, именно приказала, немедленно избавиться от него. Броуди, пришедший с работы, поддержал жену. ?Если хочешь, заведи нормальное животное, мы не против, кошку там или собаку, можешь грызуна какого-нибудь, но не это? —противным рассудительным голосом заливал новоявленный папаша. Глен тогда огрызнулся, потому что Стини не ?это?, а варан Тегу. ?Как хочешь? —вот каким был его ответ. Иннес в истерике устроила мужу скандал, сказав, что он был слишком мягок с ними, а Глен со Стини, переглянувшись, собрали свои вещи и ушли к бабушке. Та выслушала рассказа Глена, что пришел к ней буквально со слезами на глазах, крепко обняла внука и предложила оставить Стини у себя. ?Ты можешь приходить, когда захочешь? —причитала она, — ?к тому же Стини так любит тебя, он поймет? —и словно в подтверждение своих слов ящерица фыркнул и высунул язык. Глен глянул на своего единственного чешуйчатого друга и расплакался, как самая настоящая девчонка. С того для Стини, вместе с его огромным домиком, перекочевал к бабушке, а Глен перестал ставить своих ?родителей? даже на пятое место по важности; после школы часто задерживался, навещая бабушку и Стини, а когда приходил домой, молча поднимался к себе на этаж и хлопал дверью. Между Гленом Маклареном и обоими Росс развязалась холодная, молчаливая война, которая продолжается и по сей день. Они не хотят и не пытаются находить компромиссы, лишь ссорятся и ругаются по разным пустякам. ?Не надо было тогда меня забирать!? —в разгар очередной ссоры Глен пихает Иннес в грудь и, тяжело дыша, кричит, — ?Зачем я вообще вам нужен, если вы делаете из меня обузу каждый раз?!? —орет подросток, в очередной раз сбегая из дома. Они даже пробовали ходить к психологу, и не к одному, но те всегда находили проблему не в семье Росс, а в самом Глене. ?Ну вы ведь понимаете?, —заливает им в уши очередная психологиня, — ?с приемными детьми всегда трудно?, —она вздыхает, — ?гены?. Глен срывал, по его подсчетам, три таких сеанса, просто встав и уходив. Его бесило то, что во всех бедах винят именно его и то, что он приемный, словно это какое-то клеймо. Если бы урод папаша объявился хоть раз и смог бы подписать заявление на передачу ненужного сына его бабушке, все сложилось бы куда лучше, но нет. Тот где-то шляется, Глен даже не знает кто он или как выглядит, очередной моральный урод, сунувший свой член в дырку и испарившись после первой же ночи. Глену ни разу не стыдно называть свою мать именно так, потому что она именно такой и была. Бабушка у него именно по маминой линии, она рассказывала, что дочь всегда была неуправляемой и взбалмошной, переняв на себя все лучшие и худшие стороны отца. Глен же был точной ее копией, но характером явно пошел не в нее, хотя, по рассказам бабушки, излишняя закрытость и нежелание первым идти на компромисс у Глена именно от нее. Бабушка рассказывала, что очень обрадовалась, узнав, что дочь беременна, она даже была готова помогать ей морально и финансово, но Кензи, а именно так звали мать Глена, никак эти всплески доброты не воспринимала и в будущем стало понятно почему. Глена домой она не забрала, вернулась одна, заявив, что лишний балласт ей не нужен и что она не собирается в свои года становиться матерью одиночкой. Кензи было двадцать, когда родился Глен. 23 февраля, в довольно влажную и оттого холодную зиму, родился никому не нужный до сознательного возраста Глен Макларен, в графе отца которого стоит прочерк, а мать отказалась даже смотреть на него после рождения. Финола, узнав об этом, пришла в ужас, впервые разозлилась на свою дочь, чего никогда старалась не делать, но было поздно. Поскольку Кензи была его матерью, именно она предрешала судьбу сына и Финола ничего не могла сделать, кроме как смириться, чего она явно не желала.Так Глен оказался сначала в доме малютки, а после и в среднестатистическом детском доме, с общими спальными комнатами, пару-тройку задирами и редкими драками за булку с сахаром. Глен ненавидел все вокруг и себя в том числе. Он ненавидел свою мать, что бросила его, но, противореча себе, когда ему снились кошмары, на подсознательном уровне звал он именно ее, чего потом не помнил и очень злился, если ему об этом припоминали. Друзей у Глена не было, он не играл с другими ребятами, а на любые, даже самые мизерные попытки поладить огрызался и уходил в себя еще сильнее. Он просто ждал чего-то, сам не зная чего именно, может чуда, а может уже тогда конца всех этих мучений.Живя в этом доме Глен ни раз и даже не два видел, как к ним заявлялись люди, рассматривали их, словно они товар какой-то, а после детей становилось на одного, меньше—а иногда, словив джекпот, Глен лишался аж двух названных ?братьев? и ?сестер?. Однажды, в один из бесчисленных пасмурных дней, в непогоду, когда Глен уже считался старшим и залежавшимся, а прибывшие дети все расспрашивали почему Глен до сих пор сидит тут, получая убийственный взгляд в ответ, Макларен сидел на подоконнике, на своем привычном месте, и считал капли, стучащие и катившееся по стеклу вниз, в двери вошли Иннес и Броуди. Глен их сначала не заметил, потому что уже знал всю схему его так называемых ?нянечек?, которой они пользуются вот уже многие годы: сплавить младшеньких, чтобы долго за ними не ухаживать. К Глену и его сложному характеру все привыкли, да и Макларен уже как-то подостыл, смирился со своей участью, поэтому иногда даже помогал младшеньким с едой, ворча, если те пачкались. ?Ты не плохой, Глен? —однажды сказала ему одна из женщин, уже больше не работающих тут. ?Тогда почему я никому не нужен?? —ответил ей Глен, получив лишь долгую паузу в ответ. ?Это ты так думаешь? —загадка, с которой были сказаны эти слова, Глену не понравилась, но он воспринял ее по-своему. Тогда никак, а в последствии вспоминал с ухмылкой на лице. Та как в воду глядела, хорошая была женщина.В общем, привели Иннес с Броуди в общую комнату, где играли все детишки и начали втирать, какие у них способные малыши и как жаль, что те в таком раннем возрасте остались одни, как они скучают и грустят, не хватает им материнского тепла и отцовских поигрулек. Иннес, а она отличалась от типичного представления матери, коротко остановила поток, льющийся изо рта, сказав, что не рискнут взять малышей, им нужен кто постарше, тем более они слишком много работают, чтобы следить за маленькими. На вопрос тогда зачем им ребенок оба Росса как-то замялись. Позже оказалось, что у Броуди проблемы, а Иннес просто не хочет давить на мужа и подросший, воспринимающий мир уже по-другому ребенок был их лучшим решением. —Глен, помоги, пожалуйста, Майклу, он опять испачкался, —кричит одна из нянь через всю комнату. Глен, даже не поведя ухом, хмыкает в ответ.—Нет.—Глен, пожалуйста!С цыком и лицом вселенского недовольства Макларен спрыгивает с подоконника, бросает короткий взгляд на своих тогда будущих родителей и, ничего не почувствовав, шурует помогать с Майклом, у которого был тремор рук и иногда он начинался в самые неподходящие моменты.Когда Глен вернулся, их обоих уже не было, но вот женщина, обычно знакомившая детей с парами или одиночками, внезапно подошла к нему и опустилась на корточки—она была очень высокая, плюс на каблуках—чтобы быть с ним одного роста. ?Глен, ты бы хотел поехать домой, к маме и папе?? —спросила она таким голосом, словно моля Макларена отказаться. Недолго думая, парень неопределенно пожал плечами. ?Не особо? —ответил Глен, видя, как та вздохнула с облегчением.Иннес и Броуди потребовалось очень много времени на то, чтобы добиться к себе нужного расположения и усыновить Глена, о чем они потом—Глен уверен—сто раз уже успели пожалеть.Не то, чтобы Глену нравилась жизнь в детском доме, просто там все было одинаково и всегда можно было догадаться чем закончится тот или иной день. Глен ни с кем кроме некоторых взрослых не общался, а поэтому не ввязывался в драки или внезапно не заводил себе закадычного друга, Глен был один и жизнь его была такая же, как и он сам—яркая, наполненная событиями, но его участие в них не требовалось. Несмотря на это, провожали Глена зачем-то всем скопом. Та женщина, что нравилась Глену, с улыбкой объяснила, что из-за того, что Глен тут самый старший, его все полюбили и привязались. ?Полюбили?? —вопрошает Макларен, поправляя небольшой рюкзак, что висит за спиной. ?Да, Глен, мы все будем по тебе скучать,? —она гладит его по голове, натягивает улыбку, но за ней Глен видит, что ей очень и очень грустно. Он уверен, никто и никогда так не смотрел на него. ?Тогда может я просто останусь?? —внезапно говорит он, — ?Я не хочу уходить? —и она снова, как в тот самый день, садится на корточки, разворачивает мальчика к себе и крепко обнимает. ?Нельзя, Глен? —ее голос до сих пор иногда свистит в ушах, голос женщины, которая любила всех этих детей бесконечной материнской любовью, — ?Мы уже ничего не можем сделать,? —и слова, ее, прозвучавшие так отчаянно, навсегда засели в сердце маленького Глена. Когда за ним захлопнулась дверь, Глен знал, больше он ни своих нянь, ни даже названных ?братьев? и ?сестер? никогда не увидит. И, может, это было к лучшему.Переступив порог своего нового дома, увидев и почувствовав отчаяние, что его обитатели пытались скрыть, заприметив на коврике возле телевизора большую грузную черную таксу, шерсть которой в некоторых местах уже покрылась белесой сединой, ощутив на себе крепкую руку Броуди и услышав непривычно тихий и пытающийся в милость голос Иннес, у Глена сжалось все в груди, захотелось оттолкнуть обоих новоиспеченных родителей и броситься куда глаза глядят, но он послушно прошел внутрь, вытерпел, пока ему показывали весь дом и его спальню, стерпел, пока на него пялились когда он вытаскивал и раскладывал вещи, а после попросил оставить его одного, заперся в своей комнате под крышей и, усевшись на пол, упершись спиной к кровати, завыл себе в руки. То ли от грусти, то ли от слишком резкой смены обстановки, но Макларен тогда испытал все эмоции, кроме одной—радости.Дальше все поехало скоростной лошадью по арене: кто бы не приходил в гости, куда бы они не выходили всей семьей, на Глена косились так, словно у него было три руки, четыре ноги и шесть глаз. Однажды подруга Иннес—Марла? Марпл? Глен не помнит ее имени, но точно что-то на ?М? —одернула ее в сторону, когда они столкнулись с ней в супермаркете, в отделе с овощами—Глен рассматривал рукколу и листья салата, пытаясь понять в чем разница—и на ухо, шепотом по всему магазину произнесла: ?Вам не стремно?? —и тут же, — ?Он же вообще на вас не похож, сразу видно, что приемный!?. Глена ее слова ни капли не задели, потому что он сам об этом думал, это было слишком очевидно. Бледная, кареглазая, с тогда длинными черными волосами—те были натуральными, она никогда не красилась, это Глен тоже от одной из ее подруг узнал—Иннес и русый, сероглазый Броуди никак не могли породить на свет самое типичное представление о рыжих, тогда еще с кучей веснушек и длинными ресницами. Глен был как птенец воробья, которого взяли к себе на попечительство два голубя—даже слепой бы заметил миллион и одно различие и ни одного схожества. Глен даже чертами лица выделялся—его лицо было узким, с прямым подбородком, когда как у Броуди были гористые и топорные черты лица, а Иннес была угловатой. В общем, таких вот замечаний ?на ухо? Глен получал чуть ли не каждый день. Больше всего бесило то, что его ?родители? на все это лишь жали плечами. А как же бред, что не важно, как он выглядит, главное кто воспитал и бла-бла? Не было даже этих дебильных фраз и это раздражало больше, чем то, что его новоиспеченные ?родители? иногда закрывали глаза на то, что Глену все еще было совсем неуютно ужинать с ними вместе и, господи боже, обижались на него за это. Позже Глен поймет, что это было только начало его пути как неблагодарного сына. Непонятно, честно, Глен до сих пор не может найти хоть какие-то адекватные ответы на вопросы: ?Зачем они тогда меня взяли? Для чего я им нужен??. Чтобы заполнить пустоту в душе? Да нет, они итак отлично друг другу эту пустоту восполняли, вон даже собаку завели, которая, правда, померла через несколько месяцев после приезда Глена, но не суть. Вряд ли они уж так хотели завести ребенка, это скорее—Глен об этом подумает позже—из-за окружения, с которым они общались. Мол, у всех семья, и у нас тоже будет. Ну клево, Глен, получается, как третье колесо—в основном нахрен не сдался, но пусть катится рядом, так, по приколу. Лучше б его так по приколу оставили в том детском доме. Там он хотя бы ко всем привык, тут же надо было выучивать сотню разных имен подруг и друзей Иннес с Броуди, чего делать Глен никак не хотел. Он до сих пор не помнит никого, кроме, кажется, Сары—та работала в пекарне и как-то принесла обалденные шоколадные батончики, Глен до сих пор помнит их не приторный, мягкий вкус на языке и то, как у него пошли мурашки, когда шоколад начал таять и сквозь него проступила карамель—но с ней они уже давно не общаются, потому что она, кажется, уехала покорять вершины сначала в столицу, а потом, если Глен правильно помнит, вообще в другую страну. Подумав об этом, Глену впервые захотелось разузнать о чем-то новом, выехать за границу, понять, что жизнь не заканчивается на этих двухэтажных домах, горами и пустынными просторами из окон, на взглядах осуждающих и молчании ?родителей?. Это было начало конца.Середина конца наступила, когда, в один прекрасный для Глена и не очень для Иннес с Броуди день к ним в дверь настойчиво так постучали. Было жарко и у Глена была открыта дверь с окном, что выходило в небо и хорошо проветривало целое волшебное помещение. Привыкнув к жизни под крышей, с вечными ?не делай так?, ?ты опять расстроил его/ее?, ?Глен, положи?, ?Глен, нельзя?, ?что ты делаешь?? будто он собака, было неожиданно услышать звонкий бодрый голос с характерной ему насмешливой манерой. Макларен—ему было интересно—высунулся наполовину и замер, завидев в дверном проеме женщину средних лет, статную и, видно, знающую зачем именно она сюда пришла. Она осматривает дом своими зелеными глазами-змеями, натыкается на Глена и словно расцветает, а у него желудок сворачивается от противоречивых чувств. Она просто копия него, или наоборот, он на нее похож. Мыли скручиваются, ничего не понятно.—Извините? —прерывает их гляделки Иннес, оборачиваясь на Глена, —Глен, иди к себе, нечего тут торчать, —Макларен уже было вздрогнул и скрылся, ибо больше всего на свете его раздражало то, как им помыкают, но тут женщина в дверях открывает рот и мир этих двоих—Иннес и Броуди—перестает быть чем-то важным.—Так значит Глен? Тогда я точно не ошиблась, —она самостоятельно обхватывает запястье Иннес, пожимая его, —приятно познакомиться, Иннес Росс, если не ошибаюсь? —та заторможено кивает, —очень приятно, меня зовут Финола Макларен, я его бабушка, —кивнув в сторону Глена, она улыбается своей простой, но очень уверенной улыбкой. Не почуяв никаких признаков доверия к себе, Финола стирает с лица улыбку, становясь серьезной, —мы можем провести экспертизу, я не против, у меня нет никаких корыстных целей по отношению к вам, все, чего я хочу, это общаться со своим законным внуком, —Иннес тогда побледнела сильнее, чем когда-либо, вздохнула, пробубнила себе под нос и прошла во внутрь, как бы показывая, что она может войти. Так Финола и поступила.Шокированный и взбудораженный услышанным, Глен пошел за ними, вот только не на кухню, а встал рядышком, за стенкой. Подслушивать разговоры всегда было весело, так Глен узнавал о том, о чем ему бы в лицо никто не сказал. Например, что Броуди бесит, когда Глен отвечает ему простым ?ага? или просто кивком. ?И как ты хочешь, чтобы он отвечал?? —вопрошает Иннес, искренне сочувствуя мужу. ?Можно хотя бы просто ?да, пап? или ?да, отец?, —возмущенно охал мужчина. ?Что за пародия на дешевые американские семьи девятнадцатого века?? —подумал тогда Глен, и принял к сведенью. Но так и продолжил отвечать Броуди в своей манере. Тот просто стал с ним меньше общаться, но и это, как оказалось, пошло Глену только на пользу. Не было лишней нервотрепки по поводу и без. С Иннес было проще, Иннес просто сдавалась, если у нее не получалось добиться чего-то от Глена, что случилось довольно часто, если не каждый раз.—Так, давайте по порядку, —уставшим голосом произносит Иннес, отодвигая стул. Садится она на него или нет Глен не видит, —как, говорите, вас зовут?—Финола Макларен, —пауза, —могу предъявить документы, если вы сомневаетесь, —кажется, Иннес кивнула, поскольку Финола тут же начала шарить в своей небольшой сумочке из кожзаменителя красного цвета. Найдя, она кладет это что-то на стол, шелестят бумаги, —я могу с точностью до времени вам рассказать, как на свет появился мой внук, какая больница и даже, если постараюсь, могу назвать палату, —она помедлила, —у меня нет скрытых мотивов, я не собираюсь разрушать вашу семью, я лишь хочу видеться и общаться со своим внуком, которого не видела вот уже столько лет.—Как вы нашли нас?—Да вы и не прятались особо, —Глен чуть ли не хмыкнул от этого простецкого ответа, —одни ваши походы в магазины чего стоят—вы весь город практически переполошили, я просто ждала подходящего момента, когда смогу заявиться к вам.—И чего вы хотите?—Как я уже и сказала: видеться с Гленом.—С какой стати?—Что, простите?—С какой стати вы подумали, что заявляться сюда, когда у мальчика уже новая семья, хорошая идея?Финолу, кажется, разозлили и поставили в неловкое положение одновременно. Она не нашлась что ответить, а из-за страха потерять единственного только приобретенного родственника, Глен заворачивает на кухню, натыкаясь на две пары глаз. Иннес отмахивается от него, как от назойливой мухи, когда как Финола разворачивается на стуле и с секунду смотрит Глену в лицо.—А ты что думаешь, Глен?—А?—Хотел бы общаться со своей бабушкой?—Бабушкой? —почему-то голос предательски дрогает в этот момент. Финола кивает.—Глен, вы…—уже хочет было выгнать его ?мама?, как Глен начинает активно кивать.—Хочу, да, —Финола искренне смеется, протягивая мальчику руку.—Как насчет обняться для начала? —Глен медлит с секунду, после чего бросается бабушке в руки и чувствует, как дрожат собственные ресницы от подступающих слез. Он не верит, что это происходит с ним, —ого, да ты крепкий парень, —она ерошит его по волосам, —хорошо кушаешь, а? —и даже несмотря на весь тот стеб, что звучит из ее уст, даже он был произнесен тогда с большей любовью, чем все то, что говорили ему Иннес с Броуди вместе взятые.Счастье длилось не долго. Иннес, которой, видимо, надоело наблюдать за картиной счастливого воссоединения, в котором она никогда не поучаствует, ударила по столу, да с такой силой, что, если бы такса была еще жива, в этот момент у нее бы остановилось сердце. Глен хватается за легкую кашемировую блузку своей бабушки и зыркает на ?маму? с такой злостью, что у той на секунду пропадает весь ее запал. —Немедленно покиньте мой дом.Финола, к удивлению Глена, кажется ожидала такой реакции, и именно поэтому лишь хмыкнула, вновь потрепала Глена по голове и, вздохнув, пожала плечами. ?Не уходи? —хотелось бы крикнуть Глену в тот момент, но бабушка посмотрела на него своими зелеными глазищами и Глен невольно прочитал то, что она думает: ?мы еще встретимся?. И она окажется права. Уходя, Финола дружелюбно помахала внуку, а вот Иннес проигнорировала, лишь бросила напоследок простое ?до встречи?. И они действительно еще много раз встречались. Когда забирали Глена от бабушки, по своей воле или по принуждению, особенно когда Глен сбегал из дома, что он делал с постоянно регулярностью. С того момента, как Финола Макларен переполошила весь дом Росс, Глен стал оживленнее, но и в школе стал задерживаться чаще. А все потому, что, когда бабушка обнимала его, успела в карман шорт вложить небольшой клочок с адресом и номером. Между ними теперь был небольшой, но очень забавный секрет.Началом конца и самим концом стала ситуация со Стини. Глен уже тогда свободно мог общаться со своей бабушкой, и приемные родители ничего не говорили ему на этот счет, лишь Иннес как-то попросила не возвращаться домой очень поздно, если Глен сильно задерживается, то пусть остается у бабушки, а вернется утром. Было видно, что ей одиноко. Возможно после всех пережитых ссор, после смерти любимой таксы и треснувшего доверия маленького человека, которого она, вроде как, собиралась воспитывать, все в ее жизни и душе пошло наперекосяк, а Финола так вообще захлопнула железные ворота под названием ?доверие? и теперь Глен был холоден, что с Броуди, что с Иннес. В какой-то степени Макларен даже раскаивалась за это, но ничего не могла поделать. Глен был ее единственным и самым любимым внуком, она обожала его, души не чаяла. И Глен любил ее сильнее, чем кого-либо на свете. Да что там греха таить, Глен до сих пор ее очень любит. Финола рассказала Глену о Кензи—его матери. Та, как оказалось, связалась с довольно-таки дурной компанией, забеременела рано, в свои расцветающие двадцать, и, не захотев связывать себя оковами материнства, отказалась от Глена. После этого они с бабушкой очень много ссорились, Финола просто не могла понять, как ее дочь способна на такое, а ведь она даже отказывалась говорить кто отец. Это тайна так и осталась нераскрытой. Зимой, в гололед, когда Кензи в очередной раз ехала от своих дружков домой, убуханая в хлам, ее занесло и она мало того, что проскользила и ее помотало по всему салону, она еще умудрилась задеть несколько машин, проезжающих рядом или по встречной полосе. В результате аварии пострадало четыре машины, пассажиры некоторых получили несерьезные травмы, а Кензи погибла на месте. Как уверяет полиция, а после эту версию подтвердили врачи, она просто неудачно стукнулась виском о панель. Вот и все. Нелепая и идиотская смерть. Глену, когда он все это услышал, хотелось было спросить, о чем она вообще думала, но он не рискнул. Потому что хотел услышать ответ ?о тебе?, но он явно был бы противоположным. У Кензи была послеродовая депрессия, видимо справиться с ней она не смогла. Бабушка с такой пронизывающей болью рассказывала про этот случай, что Глену, не зная ни того, как его мать выглядит, какого это, слушать ее голос и чувствовать прикосновение к своей голове, разревелся, как самый настоящий мальчишка. Глену было грустно, что его бабушка пережила столько трагедий. Она все это время искала своего внука, а найдя, все никак не решалась на хоть какие-нибудь действия, боялась разрушить его жизнь, вдруг он бы ни за что не захотел окунаться в прошлое. Глен бы все на свете отдал, лишь бы с самого начала жить со своей бабушкой. Она у него классная, любящая и очень понимающая. А еще она подарила ему Тегу Стини, а не покрутила у виска, высказав свое недовольство о том, что для домашнего животного вараны—это слишком.—Ты долго, —Глен вздрагивает, убирает сырые, потемневшие от воды, пряди назад и хмыкает, протягивая Стини кусочек мяска специальными щипцами, —он вырос, да? —Финола ерошит внука по голове, забирая остатки мяса в контейнере из рук, —вы оба, —она делает паузу, прежде, чем расцвести и заулыбаться во все тридцать два, —так похожи, —Глен ждет пока Стини со своими мощными и когтистыми лапами подползет к нему поближе, берет Тегу на руки, и они с бабушкой уходят обратно на кухню. Там Глен отпускает Стини и он, от радости, что его выпустили в белый свет, хотя итак выпускали каждый вечер, сразу же полез изучать давно изученные окрестности. Подранный диван в гостиной с одной стороны был любимым предметом мебели домашней ящерицы. Варан тут же ползком спешит к нему, забирается и устраивается поудобнее под какую-то передачу о дикой природе. Стини чертовски скучный варан, думает про себя Глен, но он все равно его очень любит. Стини его единственный друг, —что-то случилось? —Финола присаживается за стол рядом, пододвигая к Глену сушеные сухофрукты.—М?—Ты очень молчаливый, —Макларен жмет плечами, но не успевает ответить что-то вроде ?да не знаю?, бабушка кладет ему свою тонкую, но при этом тяжелую руку, и прикосновение это такое до боли родное, что у подростка невольно начинает звенеть в ушах, —ты поссорился с родителями?—Они мне не родители, —сухо выдает Глен, а сам осушает залпом стакан воды, принесенный бабушкой.—Глен, —она вздыхает, покачивая головой, —я понимаю, что они тебе не нравятся, — ?вот именно? —звучит так по-мальчишески и так жалко, —но, если бы не Иннес с Броуди, мы бы с тобой, возможно, никогда бы и не встретились, —на этот раз Глен промолчал. Потому что не знает, что отвечать, когда ему говорят правду. Лучше уж просто сделать вид, что ты глухой. Глен ненавидел признавать это, но факт: они с бабушкой встретили друг друга только потому, что по их городку пошли слухи о том, что Росс усыновили ребенка, в корне отличающихся от них самих, как лед и пламя. —Помнишь я рассказывал про университет? —решает начать Макларен, чувствуя, как время набирает обороты. Внезапно ему стало страшно, показалось, что вот-вот за окном раздастся звуки сигнализации, в дом ворвется Броуди: ?опять ты тут?? —поздоровавшись с Финолой, он произнесет именно это, глянет на Глена своими уставшими глазами и, хлопнув под лопатками фыркнет: ?поехали, мать распереживалась?. Мать Глена вообще о нем не волновалась, Иннес—ему не мать, а машину Росс продали сразу после смерти таксы Иннес. Та, видите ли, напоминала ей о том, как они возили собачку к ветеринару. Глен мельком поглядывает на валяющегося на диване варана, что иногда выпускает свой огромный язык и фырчит во всю гостиную. Невольно на губах появляется грустная ухмылка. Он будет ужасно скучать по Стини и по этому дому.—Тот, что в Пенсильвании? —Глен даже не сразу расслышал вопроса. Финоле пришлось дернуть внука за плечо и переспросить, поняв, что тот закопался глубоко в себе.—Ага, да, тот самый, —Макларен, подперев подбородок рукой с короткими ноготками, выгнула ярко огненную бровь.—И чего ты надумал? —Глен жмет плечами, —это хороший университет, —Финола встает со стула, ставит чайник, —тебя что-то беспокоит?—Меня—нет, —тут же отвечает Глен, слыша от бабушки возмущенно-разочарованное: ?Иннес?, —они отказываются принимать это, говорят, чтобы я учился тут, —вздох, —им просто нравится контролировать меня и прикрываться за маской ?для тебя так будет лучше?, —Глен передразнивает Иннес противным голосом, получая от бабушки несильный подзатыльник.—Во-первых, они имеют право злиться, они ведь волнуются за тебя.—Не надо за меня волноваться, я жил в детском доме довольно долго, я намного самостоятельнее, чем они, —Финола подходит сзади, кладет руки подростку на плечи и вздыхает, —ба, они просто пытаются взять меня под контроль, я не вру, честно.—Я не говорю, что ты врешь, —она зарывает руку в почти высохшие волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Те рассыпаются словно песок. Финола гладит внука по голове подрагивающими пальцами. Она прекрасно понимает и намерения Росс и самого Глена, Глена она понимает, как никто другой. И в этом случае Макларен словно разрывают на части. С одной стороны, ей не хочется становиться врагом номер один для людей, которые, хоть и не очень радушно, но приняли ее, с другой становиться врагом Глену и соглашаться с противоборствующей стороной Финоле хочется куда меньше. И если ей все же нужно выбрать что-то одно, пожалеет она об этом или нет, но выбор будет довольно очевидным, —давай сначала поужинаем, —Глен оборачивается на бабушку, непонятливо выгибая бровь. Он знает, что так она всегда переводит тему, откладывая важные разговоры на чуть позже, но ему и самому, если честно, не очень хочется говорить об этом. Слова, готовые сорваться с губ, полны безысходности. ?Мне придется остаться тут?? —вслух этот вопрос Глен, конечно же, не задает, лишь пожимает плечами и встает помочь бабушке, когда та подходит к плите.Пока Финола разливает любимый Каллен Скинк по тарелкам, Глен рядышком нарезает зелень, покрываясь мурашками от домашнего аромата, разлетевшегося по комнате, от которого слюнки текут. Бабушка всегда готовила именно Каллен Скинк в холодную погоду, когда Глен приходил к ней. Есть что-то особенное в этом супе, возможно, его составляющее. Глен не особо фанат морепродуктов, но вот пикшу, особенно бабушкину, особенно в этом супе, он просто обожает. Будь его воля, он бы ел его двадцать четыре часа в сутки и ему бы не надоело. Отложив небольшую досочку с уже нарезанной зеленью, Глен уже хочет взять терку и достать из холодильника лимон, но Финола останавливает его коротким прикосновением: ?Давай сегодня без цедры, не то настроение? — говорит она, дергает краешком губы и относит тарелки на стол. Макларен впадает в ступор на секунду, но все же отмирает и, взяв нарезанную зелень и небольшой ножичек, поровну посыпает ею суп в тарелках, откладывая грязную посуду в раковину. Финола треплет Глена по волосам, а ее теплый материнский взгляд так и говорит: ?Ты уже такой взрослый?. Глена передергивает, но не от отвращения. Наоборот, вся эта нежность, исходящая от бабушки, делает его исключительно мягким. Хочется, как раньше, лечь к ней на коленки и слушать какие-то выученные наизусть сказки, пока она перебирает его волосы и гладит по подрагивающим плечам.—Давай ужинать.Ужинали, обычно, в полной тишине. Не потому, что им не о чем разговаривать или нечего обсудить, просто не хотелось оставлять суп на охлаждение, когда он горячий, он намного вкуснее, его так и хочется заглотить целиком, а потом еще, и еще, и еще. Стини, фыркнув так громко, что дошло аж до Финолы с Гленом, разряжает обстановку, как бы напоминая про то, что они тут не одни.—А он жадный, —усмехается Глен, откусывая черный хлеб и пережевывая тот.—Весь в тебя, ему не хватает твоего внимания, —Глен наигранно оскорбляется, а после, играючи нагнувшись, предлагает бабушке переселиться к ней, чтобы быть тут постоянно и его дражайший друг никогда больше не скучал, —Тогда ты его избалуешь, и он не сможет отпускать тебя даже в другую комнату, —поддавшись на игру внука, Финола якобы раздраженно закатывает глаза, но всплывающая улыбка, никак не хотевшая сойти с лица, выдает ее с потрохами, —как же ты будешь на свидания ходить, имея такого питомца? —Глен хрюкает что-то непонятное. Ну вот так всегда. Бабушка на раз два может поставить его в неловкое положение. Макларен качает головой, как бы говоря: ?какие свидания, ба, ты о чем вообще??, —ей или ему в будущем придется постараться, чтобы понравиться Стини, он в людях разбирается, —она делает короткую паузу, разгоняя игривое настроение. Теперь в комнате веет спокойствием, —не думаю, что его устроит первый или первая встречная, м? —вопросительный тон бабушка делает совершенно по привычке, на самом же деле не требуя от Глена ответа на вопрос. Подросток хмыкает, засовывает в рот еще одну ложку с супом и не понимает почему тот резко потерял вкус.?Ему или ей?. Глен все еще не привык к тому, что бабушка знает о том, что он бисексуал. Знает только она, Иннес и Броуди даже не заикались по этому поводу, поэтому Глен и не видит смысла открываться им. А вот бабушка спросила. ?Есть ли кто-то, кто тебе нравится??. Она всегда интересовалась жизнью внука, и не просто, как должное, ей в самом деле было интересно. По началу Глен не знал как сказать. Это случилось всего пару месяцев назад. Финола, как обычно, поинтересовалась у Глена делами в школе, не завел ли он друзей и остались ли в классе, как она выражалась ?придурки?, с которыми ее внук не хотел обращаться. Глен тогда повел плечами, не зная как ей и ответить. Сегодня днем, когда у них закончились занятия, парень с которым они вместе учились, когда класс опустел, внезапно подошел к нему и заговорил. ?В общем, я не хочу давить на тебя или что-то вроде, просто я скоро уезжаю и, знаешь, хочу закрыть все гештальты, чтобы ни о чем не жалеть. Ну…я…в общем, ты мне, вроде как, нравишься и, извини пожалуйста, если для тебя это напряжено, но мы могли бы, не знаю, сходить погулять там или что-то вроде? Обещаю, ничего делать не буду, просто прогулка!? —Глен тогда выслушал весь этот быстро говорящий бред, усмехнулся, закинул рюкзак на плечо и, оперевшись на парту, произнес:—Может представишься для начала?Это было непонятно. Прогулка, в смысле. Глену было комфортно и неловко одновременно. В основном из-за того, что, пообщавшись с этим парнем, он понял, что у них есть довольно много общих тем, тот также интересовался земноводными, но тот был по более крупным хищникам. Глен никогда не забудет его горящие глаза и экспрессию, когда он рассказывал о крокодилах. Такой чудной. Где-то в середине прогулки, когда, вдоволь нагулявшись по всяким там площадкам и пошатавшись по улицам, Глен понял почему именно вся эта схожесть вызывала в нем неловкость. То, каким тяжелым и внимательным взглядом на него смотрят, когда он что-то рассказывал—все это было до чертиков непривычно. Раньше Глен даже и предположить не мог, что на него будут смотреть с таким интересом, с таким же и слушать. Все это было в новинку и, если честно, пробовать что-то новое оказалось не такой плохой идеей. Поэтому целоваться полез в конце прогулки именно Глен. И это оказалось тоже довольно неплохим завершением. Как его там звали? Кайл? Они провстречались ровно до момента его отъезда и Глен не соврет, если скажет, что в будущем, в далеком и межгалактическом, потому что в этом он вряд ли когда-нибудь встретит еще одного такого же человека, он хочет такие же отношения: немного детские, но чтобы касания вызывали дрожь, а губы непроизвольно поджимались в узкую полоску от желания, только при его виде. Глен не мог сказать, что этот Кайл или как его там стал его первой любовью, он, скорее, помог понять себя. Общение они прекратили после его отъезда по инициативе Глена. Переписываться с человеком и разговаривать—это совершенно разные вещи и Макларен точно был не готов становиться девушкой солдата и ждать возвращения с фронта. Кайл или как его там, неохотно согласился, в самый последний их вечер пожелав Глену удачи. Уходил от него шотландец с тяжелым чувством. Как никак, а к Кайлу или как его там, он по-настоящему привязался.Впрочем, отвязался совсем недавно, рассказав о нем бабушке. Та вскрикнула: ?Тот блондинчик, который??, чем не на шутку напугала и поставила внука в ступор. ?Я просто видела вас вместе,? —объясняется Финола, — ?по вам и не скажешь, как забавно, вы хорошо смотрелись вместе.?. Глен тогда вообще не понял, что произошло. Финола так спокойно приняла то, что он встречался с парнем? Да Иннес с Броуди, он уверен, целую бы лекцию прочитали ему насчет этого, а бабушка не стала. Странная она женщина. Это Глен в ней очень ценит.—О чем задумался? —Глен, так и оставшись сидеть с ложкой во рту, вздрагивает и та больно бьет по зубам, со звоном о тарелку падая рядышком. Финола, вместо того, чтобы разволноваться или насупиться, как типичная бабушка, хохотнула и хлопнула себя по коленке, —Осторожнее, —просит она сквозь смех, пока Глен фыркает и ждет, когда его зубы отойдут от шока.—Что ты спросила? —когда все улеглось, переспрашивает Макларен.—О чем думаешь, спрашиваю, у тебя лицо такое беспечное, словно вспомнил о чем-то хорошем, —Глен ведет ложкой по остаткам супа в тарелке, ухмыляясь.—О Кайле.—Его разве так звали?—Я не помню.На некоторое время в кухне повисает молчание, разбавляемое лишь звуками дикой природы из гостиной и периодическими вздохами Стини. Тот как дед, который смотрит футбол и возмущается, вот только он смотрит не футбол. Глен не знает почему их диалог зашел в тупик. Возможно потому, что главная тема, висящая черными тучами над ними, все никак не хочет проясняться. Макларен понимает, что ничего не сможет сделать, если его приемные родители так категорично настроены, что готовы лишить его собственных наследованных денег, даже если это и незаконно. Пока Глен размышляет над этим, бабушка встает со стула, складывает тарелки одну в другую и откладывает в раковину, включая воду. Обычно Глен в этот момент подрывается: ?ба, давай я помою?, но сегодня он слишком загружен, к тому же внук итак старался как можно дольше продержать свое типичное усталое лицо, но на нем все больше и больше выступает беспокойство. Финола тоже волнуется. Она понимает, как для Глена важны вот такие перемены, она сама никогда не предполагала, что тот продолжит обучение именно здесь. Странраер не центр Шотландии, этот город из того списка, куда обычно приезжают пожить на время, а потом возвращаются к себе. Иногда жизнь тут просто застывает и Финола не хочет, чтобы у Глена она однажды тоже застыла.—Так, —вздыхает она, домыв тарелку и вытерев ее, поставив на полку, —давай о наших баранах. Что мы с тобой решили? —Глен в ответ даже не смотрит на нее, лишь жмет плечами.—Если я решусь, Иннес с Броуди заберут все мои деньги, которые по праву принадлежат мне, —с тяжелым вздохом отвечает Макларен, —как-то не хочется уезжать, зная, что приеду я с голой жопой.Финола задумывается на некоторое время. ?Ты прям очень хочешь поступить именно туда?? —вопрос, тоном чуть ниже, словно они разговаривают о чем-то сверхсекретном. ?Я уже поступил, ба,? —хмыкает внук, чем поражает, — ?все, что мне нужно, это приехать и, возможно, дозаполнить какие-то документы, и все,? —с каждым словом Финола все сильнее убеждается в том, что никто, кроме нее, не сможет по-настоящему поверить в Глена.—Пенсильванский университет, —чуть громче начинает подросток, —это же куча возможностей, это буквально один из лучших университетов в мире, мне просто крупно повезло, что я вообще попал туда и просиживать такую возможность, —пауза, —я не идиот, чтобы так делать. Была б моя воля, я бы первым рейсом махнул в штаты, но у меня нет ни разрешения на перелеты без опекунов, ни хоть какого-то малейшего представления о том, что мне делать дальше, —Глен, понурив голову и пропустив пальцы сквозь волосы, вздыхает, —я не знаю, что мне делать, я в тупике.Стини из гостиной возмущенно фыркает, придавая форму повисшему в воздухе напряжению. Глен смотрит на корзинку с одним куском хлеба, тянет к нему руку, не зная зачем, ведь он не голоден, берет, осматривает небольшой кусочек со всех сторон и кладет обратно. Если бы он только мог…—Хорошо, —внезапно на лице и в голосе Финолы прозвучало что-то подростково-самоуверенное, что удивило и немного испугало Глена, —тогда решено, если это то, чего ты по-настоящему хочешь, то я согласна, —Глен не понимает про что она и даже на секунду задумывается не перешла ли вечно молодая бабушка в тот возраст, когда уже начинает нести первое, что взбредет на ум, но на него смотрят взрослые глаза цвета морской тины и пролетевшие мысли кажутся стыдными. Бабушка, не отвечая Глену на его молящий объяснений взгляд, просит жестом подождать ее тут, а сама уходит куда-то. Стини ворочается на диване. Ему не очень нравится смотреть про насекомых, так что он ждет, пока бабочки сменятся чем-то покрупнее и поопаснее.Финола возвращается с небольшим белым конвертом в руках. В таких конвертах обычно отправляют письма, Глен видел, когда проходил мимо почты в магазин. Она обходит внука, садится напротив и протягивает двумя пальцами ему конверт. Глен хмурит брови, тыкая в себя: ?мне?? —как бы спрашивает он. В ответ уверенный кивок. Глен трогает конверт подушечками пальцев, понимая, что в нем точно что-то есть. Исподлобья глядит на бабушку, что вцепилась взглядом в его ладонь и нервно дергает краешком губы. Ну, была не была, решает Макларен, резко выдыхает и вскрывает принесенный конверт, уже через секунду расширяя глаза так сильно, что глазные яблоки чуть ли не повываливались. В конверте лежал билет и пара тысяч наличкой. Макларен откладывает конверт от себя, все еще не придя в себя после увиденного, и уже хочет было возразить что-то, как его ладонь, внезапно дорожающую, накрывает теплая бабушкина рука, а ее голос заполняет весь воспаленный мозг.—Не говори ничего, давай сделаем вид, что это подарок, —Финола быстро пересаживается поближе к внуку, сжимая его ладонь в своей. Она не думала, что он будет так потрясен, ей даже немного неловко.—Ба…—голос практически пропадает от того нервного выстрела, что Макларен получил в руки, поэтому Глену приходится откашляться, чтобы продолжить, —зачем? —и поднимает глаза, встречаясь с ней взглядами.—На самом деле, —вздохнув, Финола сильнее сжимает его ладонь в своей, чувствуя ответное тепло, —я давно об этом думала. И предполагала, что Иннес с Броуди будут против. Они хоть и вырастили тебя, но ты все же мой внук, в тебе течет моя кровь, я предполагала, что ты не захочешь оставаться тут и дальше, —Глен одними губами произносит ?мама?, вызывая у бабушки печальную улыбку, которая появлялась у нее на лице лишь когда они разговаривали про мать Глена, —да, дорогой, Кензи тоже хотела уехать отсюда, особенно в твоем возрасте, —Глен не знает и никогда не узнает свою мать, но по таким коротким высказываниям бабушки он понял одно—они как две капли воды похожи-хотя изначально было совершенно наоборот—что внешностью, что характером, —впрочем, я решила, что, даже если стану для твоих родителей врагом номер один, —она делает паузу, улыбаясь так, что возле глаз появляются морщинки, —это будет не важно, если я смогу сделать тебя счастливым.—Ба…—Вылет уже завтра утром, —она усмехается, горько, но понимая, что так будет лучше, —я все давно оформила, тебе нужно беспокоиться лишь о себе, —поддавшись порыву, Финола треплет внука по щеке, а после, вздохнув, проводит тыльной стороной ладони по той, высчитывая веснушки под глазами, рукой, что сжимает ладонь подростка, оглаживая выступающие костяшки.—Ба, деньги, —сипит Макларен, —я не возьму, ты чего? —Финола на секунду задумывается о чем-то, но уже после ее лицо вновь становится прежним: серьезным, мягким, с ноткой грустинки.—Эти деньги я и твоя мать откладывали на твое будущее образование.—Мама?На секунду повисает молчание.—Ладно, я просто урезала ее карманные, —сознается бабушка, —она ничего не заметила, правда, —оправдывается та, когда Глен начинает дрожать и похрюкивать от смеха, —хватит смеяться, я серьезно. Ей эта половина была не нужна, а тебе, вот, пригодилась, —Глен, откашлявшись, дабы прекратить приступ смеха, неловко пожимает плечами.—Это странно.—Это нормально, Глен, принимать решения, которые будут во благо тебе—это нормально, запомни это, ты не обязан ставить себя на второй план, если ты этого не хочешь, —Глен отвечает коротким мычанием.—Как-то эгоистично, —Финола на это лишь треплет внука по голове.—Дорогой, если ты собираешься становиться взрослым, тебе нужно понять уже сейчас, что жить тут, рядом со мной, и жить в штатах, рядом с незнакомыми людьми—это разные вещи, может быть сложно, больно и неприятно, но ты должен всегда оставаться самим собой.—Закрытым придурком из детского дома?—Нет, сильным мальчиком с длинной дорогой к счастью, —Глен усмехается: ?ну ты и загнула?, но бабушка не поддерживает его настроение, —пообещай мне, Глен, пообещай, что будешь заботиться о себе, в первую очередь всегда о себе, —они смотрят друг друга в глаза кажется, целую вечность. У Глена в ушах начинает позванивать от нервов, а колени непроизвольно подрагивать, он нервничает с каждой секундой все сильнее, —обещаешь?—Хорошо, —все же кивает парень, —обещаю, ба, буду заботиться о себе, —она треплет его по щекам, получая недовольное кряхтение в ответ, обнимает порывисто, но так крепко и так отчаянно, ерошит по уже сухим волосам и, отстранившись, шепчет:—Тогда иди собирайся, можешь взять вещи, которые оставил тут, —Глен медлит секунду, —давай, иди, а потом мы поговорим насчет твоих родителей и перелета.Макларен встает со своего места, уже собираясь уйти наверх к себе в комнату и выпотрошить все шкафы до единого, но внезапно останавливается в кухонном проеме и оборачивается на смотрящую ему в спину бабушку.—Ба…—М?—Я не хочу говорить им, что уезжаю, —Финола тут же хмурится.—Глен, они будут волноваться, —серьезно отвечает она.—Я знаю…я…—Глен тяжело вздыхает, не зная как выразиться, —можно я скажу им, не знаю, в аэропорту, мне…не знаю, я боюсь, что если они узнают до того, как я улечу, то остановят самолет или Землю, сделают все, что угодно чтобы я остался, —Финола качает головой, встает со своего места и подходит к внуку, кладя руку на плечо.—Тогда скажем им в аэропорту.—Но…—А пока ты будешь собирать вещи, я позвоню их и предупрежу, что ты останешься на ночь у меня, а утром мы с тобой поедем по делам, —Глен ведет бровью вверх, не веря, что это сейчас произнесла его бабушка.—Ты соврешь им?—Почему сразу ?соврешь?? —всплеснув руками, дуется женщина, —у нас ведь правда дела, я просто не скажу им какие, это называет ?недоговаривать?, а не ?врать?.—Ладно, ладно, —отмахивается Глен, —я пошел собираться.—Иди, —Финола наблюдает за тем, как Глен перевешивается на диване, берет Стини на руки и, несмотря на то, что варан фыркает и пытается кусаться, уходит вместе с ним к себе в комнату, затем тяжело вздыхает и подходит к стационарному, висящему на стене телефону, набирая номер. На том конце она оставалась все семь гудков, а после решила, что, раз они не хотят отвечать, то и она не будет им ничего рассказывать. Даже свою выдуманную легенду о каких-то делах.***Утро выдалось холодным. И не только потому, что влажность в воздухе резко увеличилась и на окнах отпечатались следы водных испарений—словно художник размазал прозрачные краски по холсту. Глен переворачивается на другой бок, беря в ладонь телефон, что лежал на зарядке. Разблокировав тот, на Макларена выскакивают аж целых два сообщения. Одно было отправлено вчера поздно вечером, Глен либо уже спал в этот момент, либо хохотал над тем, как Стини гоняется за бабушкой по гостиной, не давая ей переодеть тапки и пытаясь укусить за ноги. Черно-белая чешуйка так красиво переливала в неярком, тусклом освещении от телевизора, что Глен не мог не сфотографировать сие действие. Воспоминания. С бабушкой и Стини они счастливые. Текст первого сообщения гласил: ?ты где, мы волнуемся??. Оно было отправлено с номера, который не записан у Глена в контактах, но это точно была Иннес. Только она ему СМС и пишет. Проигнорировав вопрос, Глен ведет глазами дальше. Следующее сообщение было отправлено рано утром, обычно в то время, когда Иннес просыпается для того, чтобы сделать тосты с ветчиной и сыром Броуди на работу, а после ложится обратно. ?Как соберешься домой, купи на обратном пути тостового хлеба, он кончается?. Значит, вздохнув и отложив телефон под подушку, думает Глен, бабушка не звонила им, или звонила, а они просто не взяли трубку, что обычно и происходит. Вообще не понятно для чего им стационарный телефон, если его каждый раз приходится брать именно Глену, и не важно спит он, делает домашку или, там, моется, если его не взять—будет трезвонить часа три подряд с короткими перерывами. Иннес с Броуди мастерски игнорируют его, а вот у Глена кукуха едет уже после второго долгого гудка. ?Ало, да, дом Росс, слушаю…нет, это Глен…Макларен…их приемный сын.? —обычно на этом диалог с кем-то там на проводе кончался. И сверхразумом быть не надо, чтобы понять—никому из нынешних друзей ?родителей? Глен не нравится и их выбор они никак не комментируют. Хотя может они всегда только и делают, что обсуждают Глена, ведь ничего интересного, кроме перепадов его настроения и регулярных побегов (из дома или школы) в их жизни не случается. Хмыкнув, Глен привстает с кровати, осматривая свою комнату, которая была и намного больше, чем у Росс, и нравилась Гену она тоже намного больше. Они с бабушкой даже делали тут ремонт, когда Глен зачастил, обновили обои: из нежно-персикового, пожелтевшего уже в каких-то местах, теперь были плотные, цвета моря в штормовую погоду, на полу светлый ламинат, а всю мебель бабушка безжалостно выкинула и даже глазом не моргнула. Совершенно типичный, без особых изысков и лепнины черный стол, рядом стул на колесиках, на самом столе ничего нет, кроме маленького цветочка, который вот-вот зачахнет, огромный стеллаж, доверху забитый старинными книгами, небольшой шкаф, в котором умещалась вся одежда подростка, пару тумбочек и второй террариум, в котором сейчас, свернувшись, посапывал Стини. Глен уже заранее скучает по своему чешуйчатому другу, ему будет не хватать его пыхтелок, неострых когтей и любвеобильности. Короткий стук в дверь прерывает рассматривание ящерицы. Бабушка, заглядывая в комнату, непринужденно улыбается ему легкой улыбкой: на ней все еще ее красная ночнушка в пол, а волосы убраны назад, закручены и скреплены лакированным крабиком из темного дерева, пару выцветших прядок спадают на лицо и впервые Глен подумал, что его бабушка выглядит и впрямь как бабушка, с этими ее несобранными волосами и чуть сонным лицом. Удивительно, но, что ее на корню отличает от бабушек, по крайней мере от типичного представления, так это то, что она никогда не просыпается раньше Глена, либо вместе с ним, либо наоборот и Макларену приходится ее будить. Плюсы таких вот подъемов в том, что завтрак они готовят вместе. Как семья.Они не обмениваются утренними любезностями, не спрашивают друг у друга как им спалось и снилось ли что-нибудь, Финола ждет от Глена короткого кивка, означающего, что парень окончательно проснулся и уже скоро будет вылезать из постели, бубнит себе под нос что-то напоминающее ?ну ладно? и, прикрыв дверь, уходит к себе, чтобы переодеться во что-нибудь домашнее и спуститься в кухню, начать приготовление завтрака, к которому вскоре присоединится и внук. Глену очень нравилось просыпаться именно так, без лишних разговоров, без мельтешащей перед глазами Иннес ?ты опять поздно лег, я больше не буду тебя будить, опаздывай себе на здоровье? —бурчит Росс, зачем-то собирая Макларену рюкзак в школу, пока Глен трет глаза и выключает будильник, который должен был зазвонить всего через каких-то шесть минут. Однажды утром, когда Иннес в очередной раз залезла к приемному сыну в рюкзак, нашла там сигареты. Ну и скандал тогда был, как окна от ее крика не полопались Глен до сих пор не понимает. ?Это не мое? —с зевком произносит подросток, видя, что Иннес прям выбешивает то отстраненное выражение лица, с которым он это говорит. ?Не ври? —Глен закатывает глаза, потому что это действительно была не его пачка. Кайл курил, но его родителям это не нравилось, поэтому носил их с собой Глен. Ему было как-то все равно, это ведь не оружие и не что-то запрещенное. Да и кто вообще в подростковом возрасте не пробовал курить и не пристрастился к этому? Разве что те, у кого аллергия на эту ядовитую муть. Даже Глен курить пробовал, правда прикола не понял, но запах табака не вызывал никаких проблем, поэтому Макларен был не против этой привычки своего тогда нынешнего недопарня. Бабушка никогда не роется в его вещах, лишь иногда у нее само собой получается найти и раскопать что-то, но она об этом всегда докладывает. Так случилось и с пачкой. Глен тогда приперся к ней после учебного дня, до этого он зашел в зоомагазин, купил парочку замороженных крыс и по привычке сунул в портфель, а когда пришел к Финоле, сунул той рюкзак в руки, буркнув, что крысы где-то там, а он пошел чего-нибудь выпьет, а то у него горло сушит. Крысы, слава богу, не разморозились, бабушка вытащила их, а пачка очень ненавязчиво, заманчиво так выглядывала из внутреннего кармана, так и норовивши прицепить к себе внимание. ?Ты куришь?? —вопрошает Финола из коридора, застегивая портфель и откладывая тот на диван в гостиной. ?Не, это Кайла, попросил у себя таскать, его родителям это не нравится.? —Финола понятливо кивает головой, хмыкая ?ясненько? и все, на этом история, в которой участвовали он, бабушка и пачка сигарет закончилась, они лишь раз вспомнили об этом, после отъезда Кайла, когда бабушка выудила из кармана куртки смятую пачку и выгнула бровь ?так ты не отдал ему?? —громкий вопрос. Глен выходит из кухни, не сразу догоняя о чем речь. ?А? —звучало как-то глуповато, — ?я и забыл про нее, можешь выкинуть,? —именно это бабушка и сделала. Пачка недешевого табака была выкинута в мусорку и забыта, как забылся и сам ее обладатель.Глен вылезает из постели, решая не переодеваться. В своих безразмерных серых штанах и желтой футболке он выходит из комнаты, спускается на первый этаж по деревянным, чуть что скрипучим ступенькам и направляется в ванную, где умывает лицо, чистит зубы и зачесывает свою рыжую капну назад. Усталость все еще не хотела спадать с плеч, но Глен старательно пытался прийти в себя. Вчерашний день и разговор, словно птица, влетевшая в окно во время урока, резко и неожиданно, перепугав, всплывает в голове. Это получается…сегодня, уже сегодня, буквально через пару часов Глен наконец покинет родные просторы Странраера, свою бабушку, Стини и приемных родителей? В голове не укладывается, но небольшой чемодан, замеченный, стоявший возле входной двери, говорил сам за себя, за то, что все, произошедшее вчера было в самом деле, это не больное воображение и галлюцинации на фоне нервов, нет, Глен действительно через пару часов оставит свое прошлое позади. Невероятно.—Ты чего? —Глен вздрагивает, чем смешит бабушку, вышедшую в коридор узнать истинную причину задержки внука. Макларен хлопает глазами, сжимая-разжимая пальца на руках, —чего застыл, спрашиваю, не проснулся еще? —Финола прикрывает усмешку ладонью, стреляя в Глена своими ехидными кошачьими глазками. Парень выдает туповатое эканье, нервно смеется и трет шею.—Что-то типа того, —неопределенно бубнит Макларен, вздыхая, —ладно, что у нас на завтрак? —пытается перевести тему и Финола, помолчав с секунду, поддается на его жалкую попытку, пожимая плечами.—Не знаю, чего бы тебе хотелось съесть в последний день в Странраере? —ее слова немного пугают, но они возвращают в реальность, делают землю под ногами твердой, устойчивой, —что-нибудь местное?—Может просто яичницу?Казалось, для пущей картины не хватало только звуков сверчков.—Яичницу? —переспрашивает Финола, видимо подумав, что ей послышалось.—Ага, —хмыкает Глен, —а, и еще я хочу жаренного хлеба, но это я сделаю сам, —лицо Макларен с каждой произнесенной фразой становится все вытянутее, а Глен начинает нервно хихикать с этого потерянного выражения, —пойдем, давай, когда там у меня вылет? —хлопнув бабушку по плечу и получив дружеский подзатыльник за этот жест, парень, смеясь, проходит в кухню, клацает на кнопочку на чайнике и принимается доставать из холодильника яйца.В итоге получился не завтрак, а черти что, но это даже к лучшему, не хотелось в каждом слове и движении видеть грусть от скорой разлуки. Глен с бабушкой болтали о том, о чем не успели вчера, пока Финола отпивала ароматный цветочный чай, а Глен разжевывал румяный хлеб с яичницей, иногда глотая некрепкий кофе с молоком, который бабушка делала ему каждый раз, когда он у нее оставался. Под конец завтрака Глен все же решился и спросил, когда именно им нужно выезжать, на что Финола, развернувшись корпусом к висевшим часам, пораздумав секунду, ответила ?скоро надо будет собираться?, ошарашивая внука этой новостью. Он, конечно, безумно рад этому, но вообще-то надеялся провести с бабушкой не только завтрак. Та, заметив промелькнувшую на лице внука грустинку, погладила по голове и улыбнулась: ?я провожу тебя, дорогой?. Глен угукает, понимая, что бабушка желает ему только счастья.Дальше все превратилось в суету, беготню с документами, отнимание носков у Стини, криков с первого этажа ?Глен, машина!? и Макларен, вылетающий из комнаты с одним засунувшим в ухо наушником, в своей вельветовой толстовке и кремовых штанах, быстро напялив на себя куртку и решив оставить свой рюкзак у бабушки, сгребает Стини в охапку, а тот, видимо поняв, что своего дорогого хозяина не увидит еще очень и очень долго, пищит, что обычно от него не услышишь, и цепляется за мальчика, хватаясь ртом за его капюшон. Еще минут десять пытались уговорить Стини отпустить Глена, обещали, что Макларен будет приезжать так часто, как только сможет, например, на каникулах, а также периодически звонить и радовать варана новыми фотками. ?Я привезу тебе крысу из Америки? —на этой фразе Стини, ошеломленный, открывает рот и Глен, наконец, освобождается из захвата. Бабушка относит Тегу обратно к себе в террариум, а после, вернувшись спрашивает, как он вообще собрался из Америки привезти ему крысу. ?Я надеюсь он забудет, потому что я ляпнул первое, что пришло в голову? —Финола Макларен, рассмеявшись от души, пихает внука под лопаткой в двери и они оба выходят на улицу, где их уже ждала небольшая легковушка голубого цвета. Их сосед, имя которого Глен не помнит, приветствует его, назвав ?малец?, берет его чемодан и закидывает к себе в багажник. ?Прыгайте, Фин, и помчали? —Глен смотрит на бабушку, на ее цветастую блузку, элегантные брюки, лодочки черного цвета, какую-то цепочку на шее, волосы уложены в пышную шевелюру, а на губах помада цвета бордо. Рядом с ней Глен выглядит как подбитый проблемный школьник на стиле. Отмахнувшись от этих странных мыслей, Глен открывает бабушке дверь на заднее сиденье, но она пихает его в бок и садится вперед. С секунду потупив, Глен залезает назад, усаживается поудобнее и похлопывает себя, пытаясь понять не забыл ли он чего. Вроде все на месте, наушник в ухе, документы при себе, все готово. Даже не глянув напоследок в окно, Глен чуть прикрывает глаза и откидывается назад, когда они трогаются. ?Мистер Бойд любезно предложил довезти тебя до аэропорта? —щебечет бабушка, радушно улыбаясь во все тридцать два этому самому мистеру Бойду, — ?естественно не за бесплатно? —тут же добавляет она, — ?взрослая жизнь, Глен, она такая, тут тебя за бесплатно только в жопу пошлют?. Мистер Бойд хохочет во всю глотку, а Глен неловко ужимается в плечах и просит открыть окно, подсаживаясь к нему поближе. ?Поедем вдоль моря, пацан, если будешь выглядывать, держись крепче? —предупреждает мужчина, но Глен не понимает смысла этих слов ровно до того момента, пока они не выезжают из Странраера и парню, прям как на ладони, открывается вид на бескрайнее море, уходящее далеко за горизонт. Вид захватывает дух, на какое-то мгновение остается только вода, бушующая стихия, способная потопить сотни городов, и Глен, мальчик, который протягивает к ней свою ладонь, понимая, что все равно не коснется. Это как прыгнуть выше собственной головы. На секунду Глен перестает дышать, а наушник вываливается из уха. Прохладный морской ветер, бьет в лицо, как бы приветствуя, провожая его. Глен уже даже не вслушивается в разговоры взрослых—кажется они разговаривают о том, стоило ли оставлять Стини одного—пожирает глазами водяную гладь и задыхается, задыхается тем ощущением свободы и тяжести в груди от морского воздуха. Солнце, бликами играясь на ее поверхности, как и на волосах Макларена, делая их огненно-рыжими, приятно греет кожу, просачиваясь сквозь вытянутые, растопыренные пальцы. Глен чувствует прилив сил, все сомнения как рукой сняло, в своем решении покинуть Странраер в поисках лучшей жизни, как заблудшая овца, что отреклась от стада и пастуха, парень теперь ни секунды не сомневался. На телефон приходит сообщение от Иннес ?я тут поговорила со своей знакомой, она порекомендовала хорошие старшие школы, посмотри, как будет время, я скину ссылки на их сайты?, но Глен не видит его, он занят любованием океаном, он буквально тонет в нем, ощущая себя беспомощной рыбешкой, которая всеми силами пытается сбежать от огромной акулы. Когда проходит сорок минут, а океан все еще остается с парнем, Глен понимает—именно ему, той самой маленькой рыбешке, удалось сбежать. Он сбежал. И соучастник его побега, любимая бабушка, сейчас сидит и наслаждается какой-то попсовой песенкой, бьющей из магнитолы. На лице появляется расслабленная, блаженная улыбка. Глен подсаживается ближе к окну, так, чтобы ветер обдувал все его лицо и сидит так до того момента, когда они въезжают в Эйр, проезжая его мельком. Глен никогда тут не был, но то, что он увидел, ни капли его не заинтересовало, поэтому он не пожалел об этом. От Эйра до аэропорта ехали всего каких-то десять минут. Глен громко благодарит мистера Бойда, вручая ему два фунта и какую-то мелочь сверху. ?Для начала в самый раз? —так сказал мистер Бойд, передавая Глену его чемодан. Он сказал бабушке, что подождет их где-нибудь неподалеку и уехал, попросив позвонить, когда она посчитает нужным. Финола угукнула, взяла Глена под руку и буквально внесла внука в прохладное длинное здание с кучей людей и охраны. Обнимались и прощались дольше, чем со Стини. Бабушка так крепко прижимала Глена к себе, что в какой-то момент парень начал понимать, что задыхается. Однако не попросил разжать объятие. ?Помни, что я тебе говорила? —шепчет она куда-то в ухо, — ?будь умницей, Глен, и приезжай почаще, мы будем ждать тебя на ка зимних каникулах,? —Глен кивает, понимая, что глаза начинает печь от слез, — ?позвони, как долетишь, или напиши, все, что угодно, я буду ждать, ладно?? —бабушка смеется, стирает застывшие в уголках глаз слезы и несильно стукает костяшками в лоб, — ?дурачок, мы же еще увидимся?. Глен крепко-крепко обнимает бабушку на прощание, когда слышит объявление о посадки на свой рейс. Аэропорт заполняется золотыми лучами, Глен рвано вздыхает, уверенно кивая Финоле. Та в последний раз ерошит ему волосы и отпускает, провожая спину внука беспокойным, но радостным взглядом. Как только Глен садится в самолет, пройдя все нужные процедуры, фоткает бабушке вид оттуда, тут же отправляя и получая в ответ смайлик, означающий ?круто?, а после читает присланное сообщение и перед самым вылетом, прежде, чем к нему подойдет стюардесса и попросит отключить телефон, блокирует два номера и исполняет просьбу подошедшей прямо перед ней. Глену улыбаются и желают приятного полета, а Макларен трет собственные коленки и думает, что сделает все, лишь бы бабушкина помощь не потонула камнем на дно. Глен начинает новую жизнь и ощущает на себе весь ее будущий груз в тот самый момент, когда самолет поднимается в воздух, а у Макларена закладывает и постреливает одно ухо.