1 часть (1/1)

- Эм, так это не должность за уходу по мышами? Парень походил на наркомана больше, чем полностью. Неровно обрезанные, то ли наспех, то ли просто опаленные, короткие кучерявистые волосы, щегольская бородка, одежда, каждый предмет которой словно принадлежал разным людям – от пятнистого темного пальто, прямиком из сундука бабушки-модницы, до узких псевдо-кожаных брюк на шнуровке, которые большинство стрептизёров постеснялись бы надеть.Впрочем, кто из них сейчас смотрелся более неуместно, тот ещё вопрос.Пятый выдохнул, набираясь терпения.- Нет. Это собеседование на должность злодейского прислужника.- О. Ну ладно! – Наркоша неловко улыбнулся, поерзал на стуле, но остался. Пятый вскинул бровь – за сегодня он был первым кандидатом, кто не потребовал привести кого-нибудь из взрослых, и не смылся сразу, узнав про настоящую работу. - С моей стороны обеспечивается проживание, оплата сверхурочных, расходы на еду и униформу. Услуги дантиста включены, но самого врача выбираю я. Умеешь работать с автоматом?- Эм, я вообще-то пацифист, но… опыт есть. – Снова улыбнулся парень, сверкая зелёными глазами. - Я работал в трёх злодейских организациях, да и в Зонтике учился.Пятый поднял ладонь вверх.- Погоди, в ?Зонтике?? Ты про Академию Амбрелла? Но… разве тогда ты не должен быть героем или геройским напарником?Пятый знал это наверняка – он сам обучался в Академии, причем был лучшим студентом своего курса. А сейчас… мда, его даже средненьким злодеем назвать нельзя. Хотя, сам Пятый злодеем себя не ощущал, он просто делал всё, что в его силах, чтобы спасти мир.- Меня выгнали! – Радостно ответил наркоман. У Пятого дернулась бровь – это что ж надо такого натворить, чтобы выгнали из Амбреллы? Даже его – и то не выгнали, скорее, он сам сбежал, а потом попереругался со всем семейством, пытаясь доказать, что конец света близок.- Что ты умудрился натворить, идиотина? – Не сдержавшись, воскликнул Пятый, перебирая в уме идеи. Предал Академию, сдав её секреты злодеям? Убил кого-то? Покалечил? Если так, то такой прислужник ему не нужен и от парня придётся избавится самому…Наркоша задрал нос, гордо произнося:- Я нассал в бензобак летучего автомобиля одного из преподавателей.Выроненная Пятым ручка прокатилась по листкам с договором. На секунду в бункере воцарилась тишина, а после Пятый, не сдержавшись, прыснул. Улыбка зеленоглазого стала ещё шире, словно он того и добивался.- Ладно, ты принят. Как мне тебя называть?- Клаус. – С необъяснимой мягкой насмешкой и болью произнёс тот. - Моё имя – Клаус.***- Миленько. – Присвистнув от удивления, Клаус оглядел помещение. Заброшенная библиотека, облюбованная Пятым в качестве злодейской базы, оказалась местом удивительно приятным и даже… уютным? – Ой, а что это за прекрасная леди скучает в одиночестве?- Тронешь Долорес – обломаю руки. – Относительно миролюбиво отозвался Пятый, сразу принимаясь за уравнения – во время пути сюда ему пришло парочка неопробованных формул.Клаус кивнул, отдёрнув руку от манекена, огляделся и развалился в одном из чудом уцелевших кресел.- Тааак… что я должен делать? - В основном, слушаться моих приказов и быть на подхвате. Однако, сейчас я занят, так что, до завтра можешь быть свободен. Твоя спальня вторая слева по коридору, ванная дальше. Деньги на униформу на столике.По поводу того, что Клаус смоется с деньгами, Пятый не волновался – он уже прикрепил на него жучок и успел бегло проверить по полицейской базе. Пара мелких краж, хулиганство и участие в злодейских организациях подтвердили слова Клауса о своей биографии. Так что, противником он точно не был, и Пятый в любом случае смог бы с ним справится и вернуть на место.Как выяснилось на практике, из Клауса вышел… весьма своеборазный прислужник. У Пятого не было опыта работы с кем-то в паре, как у большинства героев, да и после сорока пяти лет в одиночестве с коммуникациями вообще было сложно, но с Клаусом удавалось уживаться относительно мирно – по крайней мере, Пятый хотел его убить существенно меньше раз за день, чем остальных людей. Тем более, что Клаус умел быть полезным. Когда хотел этого. Вместо униформы он где-то раздобыл удобной и даже стильной одежды, причем, всем им, и себе, и Пятому, и Долорес, удивительно угадав то, что так обожает блёстки. Облачал даму он под внимательным взглядом Пятого, не позволяя себе лишнего, поэтому легко прошёл очередную проверку на надёжность. Ещё Клаус умудрился найти оборудование для расчётов по дешёвке, заказав его с какого-то сайта для злодеев из Румынии – сказал, что узнал о нём с предыдущей работы. Что ни говори, а его опыт в злодейских организациях оказался полезным, давая Пятому наводки на выгодные знакомства и способность попросту зарабатывать деньги, держа их обоих на плаву.И в целом, исключая его безалаберность, Пятый был недоволен только одним:Во всём, что касалось боя, Клаус был полным нулём.***- Клаус! – Рявкнул Пятый, стирая рукавом кровь с лица.- Я в порядке! –Жизнерадостно отозвался парень, выползая из-за обстреленной колоны с Долорес в обнимку. Аккуратно поставив манекен на постамент, он огляделся, осматривая живописно разбросанные тела – Пятый, что ни говори, был киллером-виртуозом, и это накладывало свой отпечаток, превращая места преступлений в жуткие, но по-своему прекрасные картины.- Откуда они вообще узнали о базе? Ты их притащил? – Пихнув застонавшее тело, уточнил Пятый. В этот раз он старался не убивать, во-первых, потому что не хотел привлекать внимание героев к этому месту, а во-вторых, Клаус ненавидел убирать трупы. Умел, и удивительно ловко для пацифиста, но настолько это терпеть не мог, что… Пятый решил не убивать – собственные нервы дороже, а ноющий Клаус одним своим видом истреблял их на раз.Клаус не глядя пожал плечами, поправляя на Долорес блузку. - Да нет, хвоста не было. Впрочем, я не удивлюсь, если они пришли сюда на авось.- В каком смысле? – Удивился Пятый, переместив очередное тело.- Ты серьёзно? Эта база – отличное место для тайного логова! Центр города, но удивительно тихое, со встроенной звукоизоляцией и классной акустикой, отличным климат-контролем и просто офигенным интернетом! Вайфвай по всему логову ловит, не смотря на стены в фунт толщиной! Ни одного полицейского и геройского патруля! А канализация, а солнечные батареи? Да случись ядерный взрыв, тут конец света пережить можно!Пятый передёрнул плечами, - упоминание о конце света инстинктивно заставляло его ускорятся. В заброшенной библиотеке он обустроился, следуя давней привычке. Сначала он думал, что развалины образовались во время Апокалипсиса, но выяснилось, что библиотеку закрыли раньше, точнее, закрыли на ремонт, который и не думали проводить. Сотрудников перераспределили, а книги и остальные предметы почему-то оставили ветшать, а Пятый просто перетащил часть из них вниз, в место поукромнее.- Хочешь сказать, будут и другие идиоты? - Это место слишком ухожено для заброшки. – Развел руками Клаус. – Хочешь, достану голографический проектор, чтобы их отвадить?- А сможешь? – Заинтересованно вскинул бровь Пятый. Клаус игриво прищурился, чуть ли не мурлыча.- Солнышко, да я их так испугаю, что эти доморощенные ниндзя изойдут на все свои ниндзя-слёзки! Пятый хмыкнул, но решил проверить.Три дня подряд после этого Пятый при виде библиотеки молча перемещался внутрь: заброшенная страхолюдина у Клауса вышла что надо!***- Где ты шля… - Пятый оборвал тираду, поджимая губы. Клаус устало хихикнул, махая ему рукой с подписью ?HELLO?, приваливаясь к очередной колонне и чуть ли не сползая на пол. Юноша мгновенно оказался рядом, запрокидывая руку Клауса на своё плечо, помогая тому отлепиться от бетона.Уложив прислужника на ближайшее кресло, Пятый уже более взвешенным взглядом оглядел Клауса, замечая, что не всё так плохо, как казалось: мужчина, хоть и был избит, но ссадины уже были обработаны, а более серьёзные повреждения перевязаны, и падал с ног Клаус от усталости, а не повреждений.- Пожалуй, повторюсь: Клаус, где ты шлялся? Сомневаюсь, что тебя так избила твоя сестра. – Точнее, Пятый не сомневался, что Клауса, при необходимости, побить сможет даже столь хрупкая девушка, как Долорес, не говоря уже о живой. Просто Клаус говорил, что сестра его любит.- Вообще-то, это был её парень. И ему досталось сильнее, так что сестрёнке пришлось отвезти его в больницу. – Гордо сообщил Клаус, тут же сонно зевнув.- Ты же говорил, что она – лесбиянка? – Уточнил Пятый. Не то, чтобы он прислушивался к вечной болтовне своего прислужника, но притворятся глухим и напрочь занятым расчётами двадцать четыре часа в сутки у него не получалось, поэтому часть чуши всё-таки просачивалась в мозг, застревая намертво.- Верно, но она так глубоко запрятана в собственном футляре, что вряд ли это осознаёт. А парень у неё оказался таким мудаком… В общем, я не выдержал и попытался выцарапать ему глаза.Пятый переглянулся с Долорес и попытался подавить смешок.- Знаешь, если бы у моей сестры был парень-мудак, я бы его кастрировал. Впрочем, Пятый сомневался, что до такого дойдёт – и Эллисон, и Ваня, были умницами, и ни за что не связались с подобными типами. Не говоря о том, что обе сами могли за себя постоять.- По яйцам я ему тоже врезал. Это входило в обязательную программу заботливого старшего брата. Пятый хмыкнул и отошел к отведённому под лазарет углу, доставая бинты, собираясь сменить прислужнику парочку пропитавшихся кровью повязок.Заслужил.- В том, что ты бы отвадил его лучше меня, я даже не сомневаюсь, Ноль-Ноль-Ноль-Пять. – Пятый закаменел спиной, мимолетно ведя ладонь над скальпелями, и только секунду спустя поймал себя на том, что всерьёз задумался над тем, как перерезать глотку Клаусу. Кажется, ночью стоило хоть немного поспать.У Клауса были удивительно тихие, вкрадчивые шаги, не смотря на тяжеленные, в несколько кило, герцы, что он носил не снимая. Даже из ванной выходил в них и одном полотенце. На голове. - Это же ты, верно? – Произнёс прислужник. – Тот самый Пятый из первого выпуска Академии Амбрелла? Пятый сомкнул губы плотнее, подумал, выдохнул, расслабляя плечи.?Тем самым? он себя бы не назвал. Пятый вообще не был уверен, осталось ли от того тринадцатилетнего мальчишки, что сбежав из дома попал в ад, хоть что-то, кроме любви к сендвичам с арахисовой пастой и маршмеллоу. Горнило конца света выковало из него соответствующую эстахологическую тварь, совершеннейшего из убийц, ведомого лишь одной целью: выжить и вернуться к семье. Как таковое, его не заботило звание героя. Поэтому, когда возник выбор, оставаться героем до конца света, или стать злодеем, чтобы его предотвратить, он даже не задумывался. Было неприятно покидать семью, едва встретив их вновь, но он не мог допустить, чтобы кто-то из них погиб.Ещё кто-либо.- А если даже да, то что? Неужели разочарован, что я стал злодеем? – Кривя губы в усмешке, повернулся к нему Пятый.- Смеешься что ли? – Клаус упёр руки в бока, и тем внезапнее была его атака, заключившая Пятого в искреннее объятья. – Да я на тебя весь пубертат дрочил! Ты мой супергерой даже если суперзлодей!Возможность возмущенного окрика была подавлена громким чмоком в макушку.Что ж, не такой реакции он ожидал, но…Было приятно знать, что кто-то продолжал быть на его стороне, даже когда остальные отвернулись. - Эм, Клаус?- Ладно! Я соврал – пубертатом дело не ограничилось.- Клаус, это педофилия. – Фыркнул Пятый. Попытки вырваться он не прекратил, но были они настолько вялыми, что всем было ясно, что не слишком-то он и хотел.- Ты сам говорил, что тебе пятьдесят шесть. Так что, это геронтофилия. – Клаус, не прекращая его обнимать, наклонился к порозовевшему уху, зашептал, едва не касаясь его губами:- Не беспокойся, босс, я не сделаю ничего… чего ты сам не захочешь. Как бы не был безнадёжен Клаус в бою, пару уловок из Академии Амбрелла он вынес. И среди них было умение вовремя свалить.Когда Пятый с рыком повернулся, собираясь дать ему подзатыльник, Клаус уже исчез.***Замерший статуей на том постаменте, где раньше была Долорес, Пятый закатил глаза на суету Клауса, и уточнил:- Неужели это настолько необходимо?- Тфы всерефсно? – Клаус вытащил из губ последнюю булавку, подцепляя в ней спорное место костюма. – Первый вызов на злодейскую дуэль! Это же… Как первое применение способности! Это может быть как величайшим триумфом, так и несмываемым позором! Однако, как бы это не произошло, ты обязан выглядеть круто!- Тогда причем здесь эта накидка? – Пятый, подхватив плащ за полы, махнул руками, словно крыльями. - Эй! Не обижай Черную Мамбу! – Клаус ласково погладил темную ткань. - Это классика – в плаще самый смак!- Клаус, я выгляжу как Робин, стащивший костюм у Бетмена. –Терпеливо отозвался Пятый, прикрывая глаза рукой, облачённой в перчатку с шипами. Кажется, он начал понимать, откуда у Клауса такой вкус в одежде – профдеформация работника злодейских организаций сказывалась. Кожа, шипы, темные и ядерные цвета, берцы с подошвой толщиной в голову.- Как очень сексуальный Робин, почти что Найтвинг. – Подтвердил Клаус, звонко, но легко хлопая его по обтянутым кожей ягодицам. Проигнорировав обещавший убить его особо зверским способом взгляд, Клаус встал, оглядел своё творение и кивнул. – О да! Даже Сеанс оценил бы!- Кто? – Мимолётно поинтересовался Пятый, спрыгивая с подиума. Удивительно, но не смотря на сомнительный вид, в костюме было очень, очень удобно. Специально обработанная кожа сама по себе служила неплохой бронёй, а металлические вставки и шипы были нужны не только для красоты, служа как для защиты, так и для нанесения дополнительного урона. Клаус закатил глаза:- Папочка-Пятый, ты точно в будущем сорок лет куковал, а не динозавров в мезозое гонял? Сеанс – один из сильнейших суперзлодеев мира, главный враг Академии Амбрелла!- Если он настолько силён, почему я никогда о нём не слышал? – Разумно возразил Пятый, хмурясь. До его перемещения он точно ничего не знал о Сеансе, да и сейчас на ум ничего подобного не приходило. А должно было, будь тот действительно настолько силён.- А с ним, как с Волдемортом, упоминать вслух – дурная примета. – Беззаботно отозвался Клаус. – Сеанс злодей экстра-класса, но о нём мало что известно. Выпендрёжник, и камеры его любят, но одиночка, даже другие злодеи мало что о нём знаю. Появляется раз в несколько месяцев, чудит и снова исчезает, словно и не было. Хотя, с Академией у них тёрки давние, лет десять точно, правда и в этом всё мутно: то ли он кого-то из них убил, то ли наоборот – они кого-то из его близких… - Клаус оборвал свою речь, заметив выражение лица босса.У Пятого вместо кофе внутри бурлила лава. Сеанс… Неужели это он? Тот самый человек, который… Или же он ошибается, и Сеанс не имеет никакого отношения к той ситуации, а просто очередной надоедливый злодей, которых они побеждали всей командой пачками?- Эм… Пятый? Ты в порядке? Или костюм слишком узким вышел? – Клаус, легонько пробежавшись по плечу пальцами, приблизился к молнии на задней части шее, но Пятый перехватил его руку.- С костюмом всё в порядке. Расскажи об этом Сеансе подробнее.- Ой, да нечего о нём рассказывать! – Махнул рукой Клаус. Кажется, он и сам не был рад, что завёл эту тему. – Появляется раз в несколько месяцев и наводит кутерьму, расшугал пару моих прежних мест работы. Некоторые его даже героем считали, пока он в прошлом году не взломал какие-то врата, соединявшие мир живых и мертвых, устроив нашествие зомбяков и призраков. Те хоть никого не тронули, но шуму навели, одновременно дав разгадку нескольким тысячам незакрытых дел по убийствам и исчезновениям. С тех пор его ищут все, и злодеи, и герои, и даже Темпус.- А Комиссии он когда успел насолить? – Фыркнул Пятый. Ему для ненависти Темпуса пришлось сбежать, бросив дело и убить с десяток цепных вневременных псов. Клаус склонил голову вбок, смотря чуть ли не с жалостью.- Ты хоть представляешь, сколько компромата выдвинули мертвяки против Темпуса? Одно дело быть доблестными защитниками времени, а другое, когда тебя осаждает целое кладбище возмущенных тел, требуя пояснить, какого хрена их убили.Пятый представил это воочую и довольно оскалился. Желание встретится с этим Сеансом и хорошенько с ним побеседовать стало ещё сильнее. Правда, последствия этой встречи в худшем из случаев Пятый даже приблизительно не мог представить. Может, именно это послужило концом света?- Как думаешь, есть ли шанс выманить этого Сеанса? – Скорее просто рассуждая вслух, чем действительно надеясь на ответ, произнёс Пятый.Клаус, прищурившись, ответил шепотом, неожиданно тихо и серьёзно.- Если это будешь ты, то да, несомненно есть.И солнечно улыбнулся, стоило боссу повернуться в его сторону. ***Естественно, с недоумком, умудрившимся вызвать его на дуэль, Пятый расправился в два счёта ещё до прибытия полиции и героев. Чем вызвал очередной шквал обнимашек от Клауса, сиявшего от гордости как маленький ядерный взрыв, особенно после того, как на следующий день купил газету с фотографией битвы на первой полосе. Зачитывая вслух статью Долорес, он продолжал широко улыбаться, бросая на босса восхищенные взгляды. Пятый попивал сносный (месяц совместного проживания и пять обещаний прибить особо лютым способом, если не научится варить его правильно не прошли даром) кофе, фыркая, но тоже не мог избавиться от улыбки.Как это привело к тому, что кофе сменился алкоголь и пить начали они оба, Пятый так и не понял.Впрочем, были вещи и поинтереснее. Например то, как Клаус вёл Долорес в танго, флиртуя настолько пылко, что Пятый был готов поклясться в том, что видел, как розовеет пластик. Ревновать свою дорогую к Клаусу не получилось при всём желании, уж слишком прислужник был нелеп и безобиден. Вот и сейчас, вернув Долорес на подиум, он рухнул в соседнее кресло, продолжая осыпать её комплиментами:- О, дорогая, теперь я понимаю, почему наш босс от тебя без ума – ты само очарование!- ?Наш босс?? – Хмыкнул Пятый, устроив голову на подлокотнике с маргаритой наперевес. Клаус лениво пожал плечами:- Раз она является полноправным членом нашей преступной общины, значит ?наш босс? - Кивнул приспешник, встряхивая кудрями. – И, кстати, босс, у тебя что-то странное с лицом… - Дождавшись, когда Пятый поднимет бровь, Клаус ухмыляется. – Ты улыбаешься.- Мне уже и улыбнуться нельзя? – Хмыкнул Пятый, делая улыбку шире. Клаус мурлыкнул, подпирая голову ладонями, уперев локти в колени.- Можно, но твоя улыбка – орудие массового поражения. Если я её сфотографирую и отправлю прессе, звание ?самый сексуальный злодей года? тебе обеспечено.- Неужели люди и такой глупостью занимаются? Клаус сверкнул глазами, их прищуривая. Пятому на мгновение показалось, или у них был какой-то слишком яркий цвет?- Поверь, как только люди не сходят с ума. Вспомни, тебя самого считают чокнутым, хотя ты пытаешься спасти мир.- А может быть, я соврал тебе, и на самом деле я собираюсь его завоевать? – Игриво спросил Пятый. Какой только чуши не приходит в голову после литра маргариты натощак.- Так это ещё лучшее, босс! – Обрадовался Клаус. – У тебя точно получится управлять им лучше, чем у нынешних политиков. Ты будешь гениальным мини-Драккеном, а я твоей верной сексуальной Шиго. – Показав рукой сначала на него, потом на себя, улыбался прислужник. - Во всяком случае, что бы ты не пожелал сделать с этим миром, я тебя поддержу. Пятый хмыкнул, покачивая головой. В подобную верность верилось слабо, особенно от бывшего наркомана и злодейского приспешника на подхвате, не говоря уже о подозрительном подтексте. Но было приятно. Клаус на секунду посмурнел, но тут же улыбнулся снова, спрашивая:- Хотя, хотелось бы узнать, если ты действительно хочешь спасти мир от конца света, то почему Академия Амбрелла отказалась тебе помогать?Пятый аккуратно поставил бокал на столик, зная, что вряд ли сможет сдержать себя. Превращать попойку (считай, рабочий злодейский корпоратив) в глобальную уборку не хотелось.- Ну почему же, они были не прочь. Пока не узнали, что для того, чтобы спасти мир нужно убить несколько людей.- А, правило Бэтмена – хорошие парни не убивают. – Понимающе кивнул Клаус, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. – Потому-то я и сбежал из Академии.А вот это было ещё интереснее.Пятый оглядел подручного с ног до головы, подозрительно прищуриваясь.- Ты же говорил, что тебя выгнали?- Ну… - Клаус замялся. – Это сложный вопрос. После смерти Шестого стало жутко тухло, все начали психовать. А пару лет спустя дело дошло до критической точки и… В целом, это можно назвать ничьей: они захотели от меня избавиться, а я захотел свалить. – Клаус вздохнул, махая рукой. - Быть героем – отстой. Куча травм, моральных и физических, но сходить с ума нельзя, потому что все психушки рассадники суперзлодеев, поэтому психованных супергероев отстреливают как бешеных собак. Словно мы не люди, и нам непозволена даже небольшая безобидная одержимость. - Клаус, одержимость по определению не может быть небольшой и безобидной. – Со знанием дела снова взявшись за коктейль, ответил Пятый. – Но ты удивительно хорошо знаешь о проблемах супергероев.- Меня на него учили. – Пожал плечами Клаус. - И как бы я ни старался, выкурить эту дрянь куда сложнее, чем триста косяков за раз. И босс, не увиливай, рассказывай давай!Пятый прищёлкнул языком.Рассказывать, как он считал, было нечего. Просто наконец-то вернувшись к семье, Пятый так и не смог им толком всё объяснить. А потом, когда он попытался откровенно поговорить с Ваней, единственным адекватным (в смысле, с незатронутым супергероикой мозгом) человеком в семье, её квартиру разгромили другие, начиная упрекать устроенной им бойней в закусочной. Слово за слово, обида за обидой и…- И ты от них свалил, пока сам не прибил.- Как оказалось, бывшему киллеру не место в семейке супергероев. - Пожал плечами Пятый. Видимо, такая сомнительная личность, как он, одним своим существованием ломал шаблоны мышления у его сибблингов. Особенно его способы спасения мира. Возможно, будь жив Шестой или…- Четвертый, да? – Хмыкнул Клаус, в который раз удивительно точно угадав его мысли. Если о смерти Бена Пятый узнал из книги Вани, и как-то смог с этим примириться, то смерть Четвертого выбила из колеи. Особенно когда Пятый приземлился из временного портала прямо на его памятник, свалившись с ним в обнимку. - Как этот идиот умудрился убиться пока меня не было? Он же больше всех общался с мертвяками, должен был знать, насколько скучно быть мертвым! – Бокал всё-таки врезался в стену, и Клаус вздрогнул, съеживаясь в кресле. Однако уже секунду спустя кинулся к Пятому, удерживая его руку, не давая изрешеченным осколками пальцам сомкнуться в кулак. - Эй, б-босс, аккуратнее, ладно? – Клаус неловко улыбнулся, кладя кисть аккуратно на подлокотник. – Понимаю, смерть брата - это не то, что приятно вспоминать, по себе знаю, но может не стоит так уж убиваться и калечить себя?Пятый всего лишь моргнул, но за это время Клаус обзавёлся пинцетом, перекисью и бинтами, и теперь тщательно вытаскивал стекло из его ладони. - Ты не понимаешь. – Пятый махнул целой рукой. Внутри саднила досада, сильнее любой физической боли. - Четвертый был самым бесящим придурком из Академии Амбрелла, всезнайкой хуже меня и грёбанным читером. Пожелай он, стал бы сильнейшим героем, но ему было просто на это плевать. И при этом он умудрился…- Четвертый Харгривз погиб как герой. – Не поднимая головы произнёс Клаус, завершая перевязку. Пятый сжал руку, проверяя удобство повязки и собственную злость. Как никогда хотелось прибить Клауса, внезапно опытно оказавшего первую помощь, но Долорес уже смотрела на него с укором.- Да… И он не был мне братом, не биологически. – Вслед за внезапной злобой пришла всепоглощающая усталость, и Пятый повалился в кресло. Клаус ещё держал его руку, но чувствовалось всё настолько зыбко, что Таймер видел, как плывёт, словно в мареве, воздух перед ним. – Он был…- Пожалуй, на сегодня хватит, босс. – Воздух задрожал интенсивнее, принеся с собой небывалую лёгкость. Клаус, чуть мурлыкая на ходу, аккуратно сгрузил засыпающего Пятого на кровать, присел рядом, попутно укрывая своего начальника одеялом. – Приятно знать, что ты так ценишь свою семью.Пятый попытался опротестовать это, но вышло что-то совсем уж невнятное – сон одержал безоговорочную победу. Всю ночь Пятому снились черные от помады губы и зелёные глаза мертвеца.***Придерживаясь за стенку, Пятый добрался до помещения, отведённого под кухню, и потирая виски, спросил:- Есть в этом логове хоть одна чашка кофе? – Вопрос был риторическим, потому что стоило его произнести, как Клаус аккуратно усадил его за стол, поставил перед ним тарелку с омлетом и беконом и пустую чашку вместе с полным ароматного кофе кофейником. Хоть его подташнивало от одного запаха еды, Пятый присосался прямо к кофейнику, пока не ополовинил его – похмелье высушивало жутко. Странно, но помогло, и Пятый, отставив кофейник, осмотрелся уже менее убийственным взглядом.Клаус суетился у плиты, напевая нечто подозрительно похожее на ?Выжившего? Destiny's Child, правда точно не на английском. Прислушившись, Пятый различил ?от поцелуя мне башню сорвало? на русском среди мурлыканья и решил пока не задавать вопросов. Сбоку от него, видимо придя к схожему выбору, незнакомый мужчина снова взялся за кофе и пончики.Пятый последовал хорошему примеру, и напев Клауса частично заглушился звуками поглощения. Правда, уже полминуты спустя кофеин достиг мозга, и Пятый уточнил:- Клаус.- Аюшки, солнышко?- Подготовил гроб?- Гроб? Для кого?- Для того покойника, что сидит сбоку от меня. - Спокойно произнёс Пятый под судорожный глоток, перешедший в сиплый кашель. – Я же говорил, никаких парней в логове. Не то, чтобы Клаус был настолько любвеобилен, что осмеливался водить мужчин в логово… Скорее, он таковым выглядел, на что первоначально и попался Пятый, установив кучу правил, которые никто и не думал нарушать.Клаус фыркнул, любезно резко хлопая мужчину по спине, помогая справиться с застрявшим в горле комом.- Босс, уж ты-то должен знать, что он не в моём вкусе. Это Хейзел.- Хейзел? А, Хейзел… - То ли сказывалось похмелье, то ли общая умиротворяющая атмосфера завтрака, но на киллера Пятый взглянул достаточно благосклонно. В том смысле, что не убил в ту же секунду, когда понял, кто перед ним. – Не узнал тебя без той придурковатой синей маски.Хейзел неловко откашлялся, но Пятый уже повернулся к прислужнику, уточняя:- Ча-Ча тоже здесь?- Даже не напоминай мне об этой грубиянке! – Сердито упёр руки в боки, скрытые под фартуком в розовую клетку, Клаус, после чего указал лопаткой куда-то себе за спину, вернувшись к плите. – Валяется у бассейна.- С пираньями? – Хмыкнул Пятый.- Ну не с аллигаторами! Ты же запретил мне их заводить. – Надул голос подручный. Пятый до сих пор задавался вопросом, как он вообще позволил Клаусу себя уговорить устроить в логове бассейн. С пираньями, да, в лучших злодейских традициях. Хотя, последних периодически загоняли в скрытые отсеки, чтобы Клаус мог поплавать – без этого он хирел.Правда, как-то раз Клаус забыл о том, что пираньи всё ещё в бассейне и…Пострадала его главная гордость – кислотно-яркие стринги, по недоразумению названные плавками. Почему рыбы сожрали именно их, а не самого прислужника, вопрос интересный, но навсегда оставшийся без ответа.Хейзел в который раз откашлялся, и дождавшись, когда взгляды устремятся на него, произнёс:- Ничего личного, Пятый. Просто задание. И, раз нас обезвредили, - договорить он не успел, Пятый прервал его жестом, спрашивая у подручного.- Кстати, каким образом? В жизни не поверю, что вас вырубил Клаус. – Даже сквозь бороду было заметно, как покраснел агент Темпуса.- Один из сигнальных контуров сработал, активировав ловушки. – Пояснил Клаус, наконец-то садясь за стол с тарелкой пышных блинчиков. – Поймав взгляды остальных, продолжил, поливая подрумяненное тесто кленовым сиропом. – Нет, не на них, на меня, мне не спалось ночью. Только я отпрыгнуть успел, а они – нет.Пятый многозначительно фыркнул и снова взялся за кофе. В конец смущенный Хейзел вернулся к пончикам, и за столом воцарилось слаженное чавканье. Утолив голод, Хейзел снова попытался взять слово.- Вообще-то, Пятый, мы и не знали, что целью будешь ты, задачей было просто зачистить помещение. Знай мы, что это твоё логово, и ноги нашей здесь не было.- Правда? С чего такая откровенность? – Хмыкнул Пятый. Клаус успел сварить ещё кофе, поэтому настрой у него был благодушнее обычного при похмелье.- С того, что всем членам Комиссии было запрещено тебя убивать. – Просто ответил Хейзел. – Новый Глава запретил мешать твоим планам, как и причинять вред тебе или твоим родственникам.- Новый Глава? – Поднял бровь Пятый. – Кармайкл таки-сместил Куратор?- И Куратор, и Эй Джей Кармайкл сейчас находятся под следствием отдела внутренних дел. На время проведения расследования большинство вмешательств в поток времени прекращены, исключая необходимые для предотвращений аномалий уровня Аполлион. – Вздохнул Хейзел, потирая переносицу. Он даже не заметил, как закаменел, уходя в собственные мысли Пятый, переглядываясь с Долорес, пока Клаус подозрительно косился на них обоих.- И.. кто же этот новый глава? – С непривычной для себя аккуратностью попытался вызнать Пятый. Хейзел покосился на него и понимающе хмыкнул:- А вот этого никто не знает.***Свалив сумку с честно украденными реагентами (злодей он всё-таки или нет?), Пятый обернулся на Долорес и Клауса, спрашивая:- И чем вы заняты?Приспешник, не отрывая взгляда от пестрых страниц на столике, продолжил красить Долорес ногти, но ответил: - Проходим тест на определение супергеройской способности. Итак, вопрос пятнадцать: в детстве вашим любимым супергеройским комиксом был…- В детстве я был занят тренировками и у меня не было времени на всю эту чушь. – Хмыкнул Пятый. Клаус подул на пальчик Долорес, высушивая лак, покосился на Пятого и хмыкнул:- Ой, да ладно! Спорим, я угадаю, кто был твоим любимым злодеем? – Пятый молча скрестил руки на груди, пока Клаус сотворял магические пассы в воздухе и тёр виски: - Мммм… Твоим любимым злодеем был… Вязальщик! Я прав?Пятый попытался сдержать своё лицо, но судя по улыбке, расцветшей на губах Клауса, получилось не очень. Хреново, честно говоря. Скулы загрызло жаром от стыда, потому что не пристало взрослому человеку заниматься такой ерундой, как чтение комиксов!Хотя, в своё время именно они и поддержали его на плаву, не давая свихнуться окончательно. В один из дней, когда он уже был перенесён в будущее, Пятый, разгребая завал в библиотеке, не наткнулся на комикс. Выпуск был старым, одним из первых в этой линейке, ему знакомым по приставаниям Четвертого, всё время пытавшегося отвлечь Пятого от тренировок, но всё же его заинтересовал. Глупый сюжет про супергероев-подростков внезапно увлёк Пятого тем, чем он совсем не ожидал: бытовыми деталями. В этом комиксе почти не было эпичных битв или хитровывернутых интриг, зато там доходчиво и с юмором рассказывалось, что даже супергероям тяжело в обычной жизни. И даже тяжелее, чем обычным людям. Рисовка была приятной, диалоги живыми, а главные герои позволяли увидеть всё с двух точек зрения: с позиции Гестии, урожденной супергероини и сверхчеловека, и Вязальщика, обычного парня, получившего силы случайно и невольно ставшего злодеем. Гестия, при всех её достоинствах, нравилась ему не слишком, уж слишком сильно напоминая Пятому его самого, а вот Картер…- Только не говори, что ты и на неё…- Дрочить на девчонку, чьи супергеройские фото можно использовать в качестве лекарства от импотенции – моветон. – Фыркнул Клаус, закрывая флакончик с лаком. – Хотя, Рождественская экстра в завершающем выпуске прошлого года чуть не сломила мои принципы. – Признал он, после чего хитро вытащил из-под глянцевых страниц журнала ещё один образец печатного искусства. – И, раз вы, босс, не увлекаетесь комиксами, то этот новенький номер ?Криптонутых? прочтем только мы с Долорес.- Его же даже в продаже нет. – Ошеломлённо уставившись на обложку, протянул шёпотом Пятый. За 45 лет он собрал почти все выпуски, но последние, не только вышедшие накануне Апокалипсиса, но и завершающие линию, он так и не смог найти, как бы не старался. – Выпуск назначен на следующую неделю, как тебе удалось его достать?!- Смотался на неделю вперёд и три часа простоял в очереди. – Улыбнулся Клаус, тут же добавляя: - Шутка. Этот выпуск – юбилейный, его полгода готовили, а дедлайн назначили за десять дней, на всякий случай. У меня бывший в издательстве работает, упросил его. – Клаус погладил комикс по обложке, смотря на него также жадно, как и Пятый. – Обещали, что в этом выпуске наконец-то раскроют основную силу Моруса!Это стало последней каплей. Посмотрев на полную предвкушения морду прислкжника, Пятый выдохнул, подходя ближе.- Двигайся. – Клаус послушно освободил места в кресле, куда его босс тут же плюхнулся, отбирая журнал. Благодаря разнице в росте, Клаусу всё было отлично видно, да и скорость в чтении была одинаковой. А ещё, увлёкшийся Пятый позволял гладить себя по голове, чем Клаус и занимался, периодически отвлекаясь от сюжета.Это вообще полезно – отвлекаться.Особенно от спасения мира.Вспоминаешь, зачем его вообще нужно спасать.***Пятый кафовал. Неприкрыто, неприлично, не обращая внимания на возмущённое бурчание Клауса. Точнее, получая свою дозу удовольствия и от него.Нарочито шумно сопящий Клаус в майке с пальмами и семейниках в розовые анемоны, скрючившись в три погибели над ванной, уже час пытался вымыть из волос Пятого осколки костей и прочую анатомическую гадость, возникающую всегда, когда человека с ног до головы накрывает ошмётками взорвавшихся трупов.- Босс, я, конечно, всё понимаю, но нахрена нужно было использовать разрывные патроны? – Пятый и так был редкостным свинтусом, умудряясь забрызгаться просто поругавшись с холодильником, а уж когда дело касалось убийств, он вечно оказывался в крови с ног до головы.- Клаус, отъебись. Откуда я мог знать, что у них за патроны в автоматах? – Лениво бробурчал Пятый не открывая глаз, вяло бултыхая пену пяткой – прислужник смог где-то откопать пену для ванн с запахом кофе. - Нет, не отьебусь! – Вспененная губка нырнула в ванну, оставляя в пене круг розоватой воды. Сквозь плотный, чуть приторный запах кофе и чистоты упрямо пробивалась металлическая соль. Пятый приподнял веко, скашивая взгляд на подчинённого. Сил ругаться не было, сил вообще не было, и то, что он до сих пор был в сознании – само по себе удивительно. - Ты же рукопашник, на кой хуй позволил затянуть себя в перестрелку?! - Клаус сдерживался долго. Почти все те четыре часа, что потратил на лечение вернувшегося из Комиссии Пятого. Пятый был обязан разобраться в оставленной Хейзелом загадке, и только потому решился на вылазку в Темпус. Весьма неудачную, потому что информацию он не нашёл, но нарвался на охрану, которая то ли его не узнала, то ли ей было плевать на приказ нового Главы и открыла огонь.Одно было ясно точно – после воцарения нового руководства, в Комиссии стало куда лучше с безопасностью.А жаль.По прикидкам Пятого, он смог поймать пару пуль (одну в живот, одну – в бедро), сломать пару-тройку ребер, вывихнуть кисть и так, по мелочи. По словам Клауса Пятый был одной ногой в могиле, а другой подпирал собственное надгробие, не позволяя ему укрыть себя в яме с головой. Уже то, что Пятый добрался до логова, можно было считать чудом – чудом извечной вредности Пятого, не позволившей ему подохнуть где-нибудь на полпути.Клаус охал. Клаус истерически хихикал, ловко подключая потрёпанную подростковую тушку к капельнице с чем-то жутко холодным, но обезболивающим. Клаус жаловался Долорес на полоумного босса, вправляя ему руку со щелчком на место одним движением, в другое вытаскивая застрявшую в кости пулю. Клаус был пиздец как эффективен.Лечи его кто-то другой, даже мама, бывшая отличным медиком по своей программной сути, Пятый наверняка провалялся на койке без сознания пару суток. С Клаусом он был в сознании все четыре часа, чего кучерявый ублюдок наверняка и добивался, продолжая ругать. Даже ванна, кроме очищающей функции, несла лечебную – Пятый понятия не имел, что Клаус в ней намешал, но изначально она имела ядерно-синий, светящийся изнутри цвет и щипала кожу, на глазах заживляя раны. И только слизав с него всю кровь, сияние её начало меркнуть, а синева – становиться прозрачной.А вот яростная зелень в глазах прислужника только разгоралась. Клаус, заботливо смыв грязную пену с головы Пятого, сграбастал чистые волосы в горсть, оттягивая, заставляя Пятого лечь на бортик, обнажая шею. Мужчина оскалился, обнажая слишком целые, слишком белые и ровные до опустившегося наркомана и злодейского прислужника зубы. И голос у него был твёрдый, совершенно неправильный, знакомый смутно-смутно, искаженный властностью и какой-то потусторонней силой.- Ты не имеешь права умирать, Пятый. Не сейчас, никогда. До тех пор, пока не спасёшь это мир – точно. Пока не спасёшь всех нас.Слова вгрызались в мозг могильными червями, голодно, намертво, истово. Изрешетили пастями оба полушария, выели мозжечок и уютно устроились на обоих таламусах, обживая черепную коробку и знакомясь с местными тараканами. Увились уроборосами в групповухе, страстно зажёвывая друг-друга за хвосты, в клятве, которую ему не получится нарушить даже при всём желании.На темно-каштановых мелких от воды кудрях – рыжие ведьминские блики. В зеленых глазах –мертвенно-белые слепые зрачки, выдающие только яркой лазоревой кромкой границу с радужкой. Если Клаус и помогал выбраться ему из могилы, то точно подталкивая Пятого снизу.Если мог бы, Пятый испугался, обязательно. Но Клаус… Тот самый Клаус, что единственный воспринял его всерьёз, что не задавал лишних вопросов и отвечал на все заданные, тот, что выполнял все его приказы – испугать не мог. Поцелуй, полуяростный, полусонный, на грани яви и комы, вышел перевёрнутым, но не неправильным. Клаус едва ли касался его губ своими, едва теплыми, бережно, с затаённой до поры злобой. Пятый знал, что он, наверное, единственный, кто видел все его шрамы, кто действительно его лечил, а не по-быстрому возвращал в строй, и явно не хотел, чтобы все усилия по возвращению Пятого из гроба пошли Куратор под юбку. Пятый всё равно задыхался – не имея сил ни для отстранения, ни для ответа, утопал в прикосновениях, в подчинении, в смирении. Подаренная Клаусом ещё в первую их встречу верность перехватывало горло обратной стороной поводка от ошейника. Усталое сознание медленно, но верно гасло, напоследок оставив новый вопрос и две изумрудные искры удаляющихся глаз.Когда Пятый пришел в себя, Клауса рядом не было. Но то было не бегством, а отсрочкой для самого Пятого – Клаус давал ему время прийти в себя. И сформулировать внезапно обнаруженный нюанс:В Академию Амбрелла принимали детей только со сверхспособностями.А Пятый даже не додумался спросить, какой силой владеет Клаус.***Ночью ему снился Шестой – совершенно внезапно, но к месту. Пятый не вспоминал о Бене, считая, что не имеет права отвлекаться, пока не спасёт тех, кого ещё мог спасти. Ужас стонал, истерически хихикал, прикрывая ладонью лицо, выглядел как живой, лет на тринадцать больше, чем должен быть в смерти.Разговор, впрочем, не смотря на обоюдную неловкость, складывался неплохо: Пятый поделился расчётами и возможными вариантами, Бен посоветовал пару полезных книг с алгоритмами, но разговор всё равно свернул в другую сторону.- Значит, его я тоже здесь увижу? – Пятый с любопытством оглянулся по сторонам, но сквозь молочную взвесь сна разобрать что-либо было трудно. Бен выдохнул, качая головой.- Это вряд ли. Ты же знаешь, что…- Четвертый Харгривз погиб как герой. – Покорно и мерно, точно марионетка, повторил знакомую им обоим истину Пятый и нахмурился. Во сне ощутить неправильность реальности оказалось проще, мир не давил на сознание, заставляя принимать это утверждение аксиомой.Бен улыбнулся, кивая.- Да. Но мы оба знаем, что уж кем-кем, а героем он никогда не был.И, поймав пытливый взгляд брата, снова кивнул, подтверждая его догадку.В смерти Четвертого всё действительно было не так благородно, как это пыталась выставить Академия.***Проникнуть в Академию было куда проще, чем в Темпус – что отец, что Лютер, формально возглавивший её после его смерти, всегда использовали принцип: ?сам к нам пробрался – выживай тоже сам?.И верно, пара сотен гормональных подростков со сверхсилами, это точно не то, с чем стоит связываться, если хочешь выжить. Пятый и не собирался, благо, форма почти не поменялась, и стоило Клаусу раздобыть маску, как Пятый просто переместился внутрь и слился с толпой.Если бы он решил пробраться в кабинеты команды, то защита наверняка его засекла. Но Пятый знал, такое никто из них не доверил бы документам, нет. Слишком опасно и слишком стыдно. Пятому нужна была… подсказка. Подтверждение собственной догадке, не обязательно материальное, но нечто, что примирит его с это версией событий.Надгробие Четвертого, разбитое доведённым Пятым до ручки, ещё не восстановили, только заменили голограммой, что сам киллер считал лучшим – однотонный черный камень, точно такой, из которого было сделано надгробие Бена, Четвертому совсем не подходил.Иллюзию точно делала кто-то из сестёр – никто из братьев, из живых братьев, просто не смог бы передать образ мертвеца так точно. А ещё – так лживо, поэтому Пятый точно знал, что образ голограммы подбирала Эллисон.Казалось бы, всего пара деталей – а какая разница в восприятии!Бледная, но здоровая, без характерной для него мертвенной сизости кожа. Рыжие, но теплые, а не слепящие кислотной яркостью неровные волосы, длинной челкой закрывающие половину лица. Парящая в воздухе в позе лотоса (?Падмасана, это называется падмасана!?) фигура, выражающая уверенность и спокойствие, а не должный ей усталый пофигизм. Слишком блеклое и мягкое без обрисовывающих скулы черных линий и помады, лицо. А ещё – беспощадно закрытые во имя цензуры обувью аккуратные ступни и щиколотки.Четвертый, этот, нарисованный Слух Четвертый, точно мог быть героем. И был им.А вот настоящий…Пятый поморщился, снова обегая голограмму взглядом.- Во что же ты вляпался, придурок? – Шепотом произнёс он, и тут же нахмурился, услышав в отдалении голоса. Знакомые голоса.Юркнув за постамент, Пятый затаился. Он мог просто переместиться из Академии куда подальше, но услышал кое-что любопытное…В дворик, переговариваясь-переругиваясь на ходу, зашли Космобой и Кракен. Первый, видимо уже не в первый раз, судя по угрюмости Диего, уточнял:- Точно никого не нашли?- Лютер, ты не хуже меня знаешь, что ни одна система не может его вычислить! – Прошипел он, встряхивая плечами. Пущенный клинок описал круг вокруг беседки и вернулся в ладонь Второго.- По городу этот параноик перемещается, но слишком быстро. Пару раз камеры его засекали, но отреагировать мы не успевали, как и засечь его логово. - Этого быть не может, мы закинули наживку всем злодейским организациям в городе, хоть кто-то должен был на него наткнуться!- Судя по тому, что половина из этих организаций как в воду канула – и натыкались. – Хмыкнул Кракен. – Пятый - взрослый мальчик, взрослее нас обоих, он уже не раз доказал, что может о себе позаботится. - Или кто-то заботится о нём… - Задумчиво произнёс Первый, останавливаясь.- Ты думаешь?- Не знаю, Диего. – Растерянно, даже с какой-то обидой произнёс Лютер. – Даже думать не хочу о худшем исходе, когда эти двое работают сообща.Оба замолчали, видимо, невольно представив этот самый ?худший исход?. С минуту было тихо, а после Космобой всё-таки завершил мысль:- Чтобы сохранить мир, мы не можем позволить Сеансу отыскать Пятого.Обсуждаемый ими Пятый недоумённо вскинул бровь.Он не первый раз слышал это прозвище, но просто не понимал, почему все так стараются уберечь его от встречи с его обладателем, хотя они даже не были знакомы лично.Видимо, ему придётся снова выбивать информацию из Клауса…***Клаус не выбивался. Трясся, нервно улыбался, прятался за Долорес (мерзавец!), но что-либо рассказывать о Сеансе и не собирался. Когда Пятый, парой часов спустя буквально взял его измором, загнав в угол, он попросту поднял Пятого с пола, обхватив его талию ладонями, переставил в другое место, освобождая себе путь, и засел на полу возле Долорес с ноутбуком. С минуту спустя устало протянул боссу комп с двумя вкладками: фан-сайтом о злодеях и злодейской же базой данных, не самого низкого уровня, кстати.- Это всё, что люди знают о Сеансе. – Выдохнул он, жмурясь и щипая переносицу.Пятый, начав изучать материалы, не прекращал хмыкать. Хрен знает, в каком смысле Клаус говорил о том, что камеры Сеанса любят, наверное в том, что влюбленные механизмы попросту фиксировали темную фигуру, стоящую на границе их оптического восприятия. Темная, безликая фигура, в плаще или чем-то подобном, наблюдающая за учиненным собой представлением. Невнятная, но до безобразия хрупкая, сломленная несмотря на невозможную, болезненно-ровную осанку. Сеанс походил на призрака больше, чем выпущенные им на свободу покойники.Суперзлодеем Сеанса обозначили исключительно из грандиозности его задумок – почти никто его не видел, не знал его сил, но все знали о его подвигах, отлично видя их последствия. Кражи множества мистических артефактов, точнее, наглый их захват из мест хранения не смотря на попытки охраны помешать, нападения на логова злодеев и героев всех мастей, пресловутый взлом врат между мирами… И при этом, ни одного убийства, ни одной смерти. Даже со своими злейшими врагами, Академией Амбрелла, тот обходился снисходительно, попросту их обезоруживая при стычках или исчезая. Его цель, какой бы она не была, занимала его слишком сильно, чтобы обращать внимание на попытки его остановить.- Это действительно всё? – Закончив с изучением, спросил Пятый. Информации было на удивление мало, но содержание поражало.- Всё, что сохранилось. – Кивнул Клаус, под пристальным взглядом босса выдыхая и поясняя: - Одни из моих предыдущих нанимателей попытался узнать больше, даже ко всяким оракулам обращался. Те его сначала послали, но тот так их достал, что они дали ему нужную информацию. Правда, воспользоваться ей он не успел. – Клаус замолк, выдохнул, набрал воздуха и продолжил. – Через час Сеанс пришёл к базе. Раскидал охрану, прошёл к серверам, где хранились данные, сжёг их, как и архив, и ушёл. - А твой начальник? – Пятому как-то не верилось, что человек, которому удалось довести даже всезнающих и всеведущих оракулов мог так легко сдаться.- Хватило одного взгляда Сеанса на него, чтобы тот вышиб себе мозги.- Поджав губы ответил Клаус. – И взорвать стену, разбирая её, оказалось проще, чем её отмыть от него.Пиздец.Правда, теперь становится понятно, почему Клаус так недолюбливал огнестрел.Пару секунд Пятый взял на обдумывание, после чего решил:- Я должен с ним встретиться. С Сеансом. Можешь устроить?- Но зачем? – Клаус вскочил с пола и начал наматывать круги по залу. Он не сказал, что не может, но Пятый знал, нутром чувствовал, что он может. Человек, меньше чем за сутки исцеливший мертвеца, по дешёвке раздобывший оборудования на несколько миллионов долларов, переживший несколько злодейских организаций и полтора месяца мирно живущий с психованным киллером с зависимостью от конца света, мог и не такое.- Мне нужно убедиться, что я тоже не вынесу мозги, забрызгав своё уравнение. Да и Долорес будет злиться. – Пятый беспардонен в своих защитных инстинктах, а потому знает, насколько сложно следовать им досконально. Сеанс, просто берущий то, что ему было нужно, вызывал опаску тем, что ему однажды мог понадобиться сам Пятый. Или помешать, хрен редьки не слаще.Поэтому, стоило делать шаг навстречу первым.Узкие плечи Клауса, едва укрытые кожаной жилеткой, опускаются неровно, нервно, устало. Прислужник терт лицо ладонью, произнося тихо, до боли разумно.- Слушай, босс, это не обязательно. Разве то, что ты до сих пор с ним не встретился, не означает, что всё ок? Будь ты для него угрозой, он бы уже нас сам навестил, верно?В его словах есть то, о существовании чего в Клаусе даже думать смешно – логика. И Пятый не знает, что ему ответить, как объяснить, что он просто устал ждать. Он 45 лет ждал возможности вернуться, спасти, и сейчас, зная, что кто-то может прийти и отобрать это шанс, просто посчитав его угрозой собственным планам, он чувствует физическую боль. Кто-то, такой же упрямый как он сам, кто-то столь же безумный, и такой же мертвый внутри.Пятый знает, что Клаус может устроить ему встречу с Сеансом. Это сложно, тяжело для самого Клауса, но возможно. Напряжёт все связи, скроется на пару дней с глаз, возобновляя знакомства со злодейской стороной, и однажды ночью Пятый проснётся, ощутив присутствие живого призрака у своей кровати. Они поговорят, успокоятся, договорятся на нейтралитет, а после Пятый неделю угробит на то, чтобы отыскать во всех притонах штата загулявшего прислужника.- Хорошо, пока обойдёмся без крайних мер.Клаус облегченно выдохнул, пытаясь улыбнуться, но не тут-то было:- Однако, ты скажешь мне, почему ты не хочешь, чтобы я встречался с Сеансом. – Припечатал Пятый. В том, что ответ будет честным, он не сомневался – Клаус был редкостным вруном, но до сих пор своему боссу врать даже не пытался.Клаус замирает, не глядя на него, опускает трясущиеся руки, с силой разжимая кулаки.- Я ненавижу мертвецов. А Сеанс выглядит так, словно он сам себя в склепе замуровал.Пятый отводит взгляд, слушая только удаляющиеся к кухне тяжёлые шаркающие шаги. ***Сколько бы Реджинальд не говорил, что дал им имена по силе способностей, все понимали, что он лжёт, ведь самым сильным из них был Четвертый.Летучий зазнайка бесил Пятого одним фактом своего существования. Кислотно-яркими снами, которые в раннем детстве транслировал по всей Академии, трём ближайшим кварталам и семи телеканалам. Чертовой телепатией. Телекинезом. Способностями, предел которых даже отец трудно представлял. Чувствительностью, выходящей за рамки разумного.Пятый обладал абсолютным ощущением времени и направления, в любой момент был способен сказать, который час и где находится север. Четвертый чуял смерть за три дня по времени и квартал – по пространству, несколько раз проваливался по пояс в другие миры, так, что его пришлось вытаскивать за босые пятки, и был просто невероятной сволочью. Пятый точно знает, сколько секунд займёт путь до ближайшей комнаты одного из них даже с поправкой на поцелуи, и сколько спутанных шагов в четыре ноги нужно сделать, чтобы наконец-то остаться наедине, захлопнув от остальных пинком дверь.Четвертый чувствует присутствие любого из их семьи также точно, как упирающийся ему в бедро стояк Пятого. Четвертый леветирует их в пяди от пола, чтобы никто не слышал шагов, мягко закрывает дверь в комнату Третьей, не давая той увидеть их в отражении, удерживает в стене нож Второго, отвлекая внимание, дергает струну на скрипке Вани, не давая Седьмой заметить оплошность и прекратить увлечённо играть.Четвертый почуял желание Пятого раньше, чем тот его осознал. Пятый принял правила этой игры раньше, чем она была начата. Пятый не считал Четвертого брата. Не в биологическом смысле, даже несмотря на одну группу крови, что периодически капала на рукава, стоило хоть одному из них увлечься. Ускоренная регенерация быстро сводила на нет последствия поцелуев, укусы и засосы, и только поэтому они до сих пор не попались. Ну и потому, что Четвертый – грёбанный читер, что в случае чего мог просто стереть из памяти любого последние пять минут, как это было однажды с Пого.Пятый знал, что соглашаться на совместную дрочку в отцовском кабинете не стоило, но желание, и обычное желание, и досадить отцу, оказались сильнее.И Пятый, и Четвертый, были теми ещё малолетними извращенцами, но оба стояли на том, что это не инцест. Технически.Но не один из них не знал, как назвать то, что между ними было. Пятый просто знал, что случись что-нибудь с Четвертым, он бы отмотал всё время мира вспять, просто не позволяя такому произойти. А умри он сам, Четвертый бы в ад шагнул, всех чертей поперешугал, но вернул бы его к живым. Сорок пять лет обиды разбились вдребезги вместе с памятником Четвертому, когда Пятый вернулся в Академию.Одно обещание он уже нарушил, поэтому не мог позволить проебать ещё и весь мир.Ваня впустила его с виноватой улыбкой и оглядкой – прошлая их встреча закончилась не лучшим лучшим образом и парой разрушенных Космобоем стенок. Пятый уже привык к кофе от Клауса, но и от какао не отказался, особенно когда сестра с видом заговорщика (или Клауса, подбивающего его выкурить один маленький косячок) достала пакетик с маршмеллоу. Полкружки и пару нервных фраз спустя, он всё-таки приступил к сути дела, произнося:- Что случилось с Четвертым?- После того, как ты исчез? – Ваня смешно хмурит брови, вспоминая, а Пятому от этого тошно. – Он свихнулся. – Просто сказала она, и у Пятого чуть какао не встал в горле комом. – Натурально свихнулся, стоило тебе только выйти за ворота, и минуты не прошло, как он заорал и у него из носа хлынула кровь. Потом, когда он очнулся, сам заперся в склепе и звал тебя. – Седьмая снова взялась за кружку, совершенно ровным голосом продолжая: - В первый день было просто не заснуть от того, что Четвертый кричал так громко, что это было слышно даже во сне. Во второй к Академии слетелось целая куча табличек с цифрой 5. На третий дом заполонили видимые всем призраки, чья жизнь и смерть хоть как-то пересекались с пятёркой. На четвертый Бен не выдержал и выбил дверь в склеп, и вытащил его наружу. Впрочем, помогло это мало. – Ваня, словно вынурнув из транса, машет головой, выдыхает, уже спокойнее и тише говоря:- Два с половиной года Бен держал его на плаву. Тормошил, следил, сбегал следом, когда Четвертому снова что-то втемяшивалось и он уходил тебя искать. А когда Шестой сам умер, останавливать Четвертого было некому. Он почти исчез, появлялся только перед тем, как его только-только собирались позвать, и почти в Академии не жил. А если и возвращался, то вытворял такое… - Усмешка у Седьмой вышла пугающей и злой, но точно не на Четвертого. – Однажды Диего застал его внутри пентаграммы над детским трупом.- К-какого хрена?!Четвертый убил ребёнка? Четвертый, что единственный из них умел ладить с детьми, считая тех лучше взрослых, убил…- Это не был ребёнок! – Поспешила успокоить его (и себя) Ваня. – И человеком это тоже не было. Четвертый вырастил гомункула, куклу, и хотел скормить его демону, о котором ему рассказал отец. Он думал, что этот демон поможет ему тебя вернуть.Чертов леветирующий засранец всё-таки перебаламутил Ад. Пятый вскочил со стула, мечась по комнате. Легче – не стало. Понятней – тоже. Воздух давил на виски вкрадчивым сестринским шёпотом, путая мысли.Так и не найдя силы ни на вопросы, ни на слова в целом, Пятый придвинул стул обратно и тихо вышел.Ваня всхлипнула, роняя слезы и голову на стол. Не нужно было говорить, не нужно было вспоминать, не нужно было пытаться…Невидимый Бен невесомо провел ладонью по её голове, старательно не смотря на бегущие по стеклу при каждом всхлипе сестры трещины. ***Пятый не помнит, как добирается до логова, только ноги, пронесшие через половину города, гудели, пока он не рухнул в кресло.Долорес жалостливо протянула к нему пластмассовую длань, но Пятый оскалился, рывком отдёргивая голову.Хотелось кофе и кого-нибудь убить. Особенно одного рыжего придурка, который и так был уже лет десять как мёртв.Четвертый Харгривз умер как герой.Лжи в этой фразе столько же, сколько кофеина в венах Пятого – чуть больше ста процентов.Минут через десять-пятнадцать послышался шум ломающейся двери. Пятый тёр подушечками пальцев виски, и на вломившихся в логово сибблингов покосился неодобрительно. Лисой скользнувшую за ним следом Куратор удостоил кислым, но оскалом, про себя сделав пометку прибить её позднее.Честно, он думал, что они прибудут раньше. Что же эти хвалённые супергеройские технологии так тормозят?- Пятый!- Лютер, не ори, я отлично тебя слышу. – Потёр ухо Пятый. Клова клауса о том, что тут отличная акустика в который раз подтвердились, и теперь от звука морщился не только он. – Ну? Зачем пришли?- Мы пришли остановить тебя. – Даже странно, что это произнёс не Первый и не Кракен, а Эллисон, упрямо уперевшая руки в бока. Пятый даже мог бы ей залюбоваться, не знай он уже, какая она стерва.- Я, как бы, ничем и не занят. – Пожал он плечами, оглядываясь. Он завершил алгоритм, записал все неизвестные и формулы, и дело теперь за мерно тарахтящими уже которые сутки приборами. Время на расчёт и исправления мира у них ещё есть. А Пятому только остаётся, что ждать отмашки на охоту за вызвавшим конец света и пытаться разгадать тайны, что не влезли в уравнение.Даже если сегодня его семейка его прикончит, Клаус сможет предотвратить конец света.Лютер машет лобастой, как у барана, головой, останавливая остальных жестом.- Пятый, что бы ты не собирался делать, мы остановим тебя. Куратор уже объяснила нам, насколько опасно для временного континуума твоя деятельность.Диего хмуро переглядывается с Долорес, держа ножи, но отводит взгляд первым. Пятый не спешит с ответом, хотя остроты и ругательства кусают кончик языка. Пятый устал ждать, и просто устал, но всё равно ждёт.Чего?Нет. Точнее… кого.Пару раз отскочив от пола, между ними приземляется ботинок. Высоченный кожаный берц с ядерными цвета шнурками, которые так любит Клаус. Пятый косится на него секунду, лишь чуть-чуть разочарованный тем, что это не граната с выдернутой чекой.Впрочем, эффект даже сильнее, особенно когда следом он слышит смех.Невозможно-радостный, искренний, даже искристый, яркий, пробирающий до нутра.Абсолютно сумасшедший.- Узнаю свою любимую семейку! Уж лучше поверить чокнутой маньячке, жадной до власти, чем собственному брату!Клаус стоит согнувшись, опираясь плечом о стену, снимая с себя двумя руками второй берц. Наконец-то стянув обувь, проходит к креслу, на котором сидит Пятый, кладёт локоть на спинку, подмигивая.- Решил устроить семейные посиделки, босс?- Клаус… - В шёпоте Диего и боль, и неверие, и опаска с такой примесью жалости, что у Пятого сводит скулы. А Клаус только поворачивает голову к Кракену, кукольно склоняя вбок и полыхая из-под пушистых ресниц ядовитой зеленью.- Да, Ди? - М-мы п-пр-просто хотим помочь. – Заикание выдаёт Диего, выдает волнение и желание действительно помочь. Выдает ложь лучше переглядывающихся Первого и Слух.- Конечно ты хочешь помочь! – Клаус смеётся снова, всплёскивая руками, роняя ботинок. Дальше всё происходит словно в замедленной съёмке:Куратор пускает пули из пистолета одну за одной.Лютер прыгает в воздух, чтобы одним прыжком оказаться рядом.Эллисон размыкает губы, заставляя мир замереть в ожидании приказа. – Только вот… До меня дошёл слух, что все в этой комнате, кроме Пятого и Клауса, крепко заснули минимум на пять часов. – Проговаривает вязко Клаус на два голоса вместе с засыпающей сестрой.Ботинок так и не долетает до пола. Пятый удивлённо поднимает бровь, замечая, что замершие в воздухе пули должны быть сбиты пущенными Диего ножами – значит, его в план не посвятили, и он не такой мудак, как остальные. И только почувствовав, как ногти впиваются в ладонь, Пятый понимает.Это не адреналин или замедленная съёмка, это он сам, испугавшись за Клауса, замедлил время.Утихомирив голубые вихри, охватившие кулаки, Пятый выдыхает. Съёмка продолжается в режиме нон-стоп, но братья и сестра падают на пол всё также медленно. А вот Куратор рушится в одну секунду, звучно ломая каблуки и затылок о бетон. Клаус походкой пьяной манекенщицы выходит из-за кресла на цыпочках, подходя к её храпящему телу. Разминает ладони, после чего запускает руку ей куда-то в декольте, вытаскивая за собой сизую, до усрачки испуганную тень. Клаус скалится, смеётся, точно ребёнок утром в Рождество. Ядовитая, колкая зелень скрыта под индиговой авророй радужки, отдающейся пульсом в венах вытянутой руки и мертвенно-белыми бельмами зрачков, слепых только в мире живых.- Я же приказывал не мешать мне. – Тень трепыхается в его хватке, судорожно машет руками, что проходят сквозь живую плоть. Клаус улыбается, почти ласково, поднимает её выше. Синее сияние на секунду слепит глаза, передаётся призраку, разрывая того на осыпающиеся голубыми блёстками клочки.Тело на полу конвульсивно дёргается, обмякая. Клаус хихикает, отрывая кончики пальцев от пола, скрещивая ноги в падмасане. Счастливые слезы чертят черные из-за размазанной подводке линии, обрисовывающие скулы.Пятому всё ещё жутко хочется кофе.И зацеловать одного истосковавшегося по полётам за полтора месяца мудака.***Клаус всё ещё мурлычет под нос что-то невнятное, варя кофе в незименном фартуке в розовую клетку. Пятый всё ещё сверлит его спину голодным взглядом. Ваня всё ещё что-то взволнованно шепчет материализованному Бену, не отпуская их рук – Пятого и Шестого, - из своих ладоней.На кровати Пятого в обнимку храпят связанные Эллисон и Лютер, Диего дрыхнет на койке Клауса, Куратор кормит собой позабытых на пару дней за этой суетой, а потому очень голодных пираний. Пятый как никогда рад тому, что Клаус уговорил его их завести.- Значит, осталось только остановить конец света? – С улыбкой спрашивает Седьмая. Всё у неё просто и хорошо: Пятый вернувшийся из апокалипсиса и ещё полтора брата выбравшихся с того света. У неё красные от слёз глаза и легкая душа. И у неё точно не вскипает череп от спешно пересматриваемых вариантов будущего.Клаус виновато прикусывает губу, разливая им всем кофе по кружкам.- Эм… Апокалипсис отменяется. Как бы.Бен фыркает, смотря, как каменеет ещё сильнее лицо Пятого. Пятидесятивосьмилетним подросткам вредно так волноваться, ещё немного и у брата так нервный тик появится.Впрочем, Пятому к выкрутасам Клауса не привыкать. И он, выпив половину кружки кофе, мирно, слишком мирно, уточняет:- В каком смысле?- В прямом. Ну, как в ?Назад в будущее?, машина сбила другого Макфлая. Только не машина, а я.- Клаус.- Да, солнышко? – Ужас как никто знает, какой его брат псих, точнее, оба брата, но даже насмотревшись всякого за полтора десятка лет посмертия он не понимает, как Клаус может так доверчиво проникать в личное пространство лучшего убийцы всех времён.- Поподробнее, милый. – Об улыбку Пятого лучше убиться сразу, чтоб не мучатся, но Клаус этого не понимает, принимая насмешку за чистую монету и лезет обниматься. Ваня смеётся, Бен закатывает глаза, Пятый рычит, но поддаётся. Рыжие, только-только отмытые от краски волосы упрямо свиваются в кольца, щекоча висок. - После того, как Диего вышвырнул меня из пентаграммы, запоров весь ритуал, я психанул. Уже не помню, что там орал, но достал всех, даже Элли. И тогда психанула она… В общем, ей даже не нужно было говорить про слух, чтобы сила подействовала, так она была зла. И в пылу нотации, она сказала, что…- Четвертый Харгривз умер как герой.- Ага. – Кивает Клаус, чмокая его в макушку. – Только вот, как оказалось, даже у её силы есть предел – она не может убить того, кто постоянно воскресает. Окончательно убить. – Он улыбался, но по тому, как его руки крепче стиснули Пятого, было ясно, что всё рассказанное всё ещё причиняло ему боль. - Я очнулся, когда огонь в крематорной печи прожгла стенку гроба и начал лизать мне пятки, спалив похоронные туфли. Выбравшись через трубу, я узнал, что весь мир считает, что я погиб смертью храбрых, а любые попытки кого-либо убедить в том, что я – Клаус Харгривз, Четвертый из Академии Амбрелла, разбивались о пущенный Эллисон слух. Никто не видел во мне меня, даже система слежения не могла меня распознать. Когда я произносил своё имя и фамилию, все максимум считали, что я однофамилец, а не член семьи Харгривз. Пятый кивнул, вспоминая, как сам заполнял бумаги и только хмыкнул, вычитав в них ту же фамилию, что и у себя. - Правда, на кое-кого слух действовал слабее – Ваня чуть с ума не сошла, когда я пришёл к ней, подумала, что моя сила передалась ей по наследству. – Брат и сестра переглядываются, хихикая, и у Пятого на секунду мелькает мысль, что чокнутых в семье куда больше.- Разобравшись, что я – это действительно я, а не мстительный дух или посланный кем-то клон, мы решили, что это даже и к лучшему. Вернись я в Академию, остальные продолжали бы капать мне на мозги. – Ладонь Клауса ложиться на кисть Пятого, накрывая и крепко сжимая. – А я не мог, не мог остановиться, зная, что ты не умер. Не было тебя среди мертвых, я за несколько лет оборался тебя звать. Значит, ты был жив. И я должен был вернуть тебя.Пятый кивнул, проворачивая кисть и переплетая свои пальцы с пальцами Четвертого. В принципе, остальное было ясно: брат, потеряв последний смысл притворятся героем, наконец-то перешёл на злодейскую сторону, творя всякую дичь для его спасения. В роли шестёрки собирал информацию, а в форме всесильного Сеанса отводил душу и собирал материалы для очередных ритуалов.- После того, как я в буквальном смысле перетряхнул мир мёртвых, окончательно убедившись, что тебя там нет, на меня вышел Темпус. Точнее, они попытались меня грохнуть, неудачно, естественно. А я, узнав о том, что есть целая служба, занятая перемещениями во времени… - Клаус аж причмокнул губами. – Раз я не могу тебя найти, то должен был сделать всё, чтобы ты не исчезал.Если бы Пятый мог, он бы испугался. Но бояться Клауса не получалось никогда, ни тогда, когда он только учился управлять душами, и они делили худшие ночи под одним одеялом, засыпая в обнимку, ни сейчас, когда тот свихнулся до такой степени, что вполне мог сам подвести мир к апокалипсису, лишь бы вернуть Пятого себе.- Ну а потом… Потом я лоханулся. Пробрался к Коммуникатору вечности и сдуру его поглотил. – Клаус застонал от собственной тупости, утыкаясь носом в затылок брата. – Я думал, что это позволит мне узнать, как вытащить тебя, а в итоге моя голова оказалась забита вариантами возможного будущего. В большинстве своём весьма дерьмовыми. Самой вероятной и успешной была ветка, где ты возвращаешься прямо на похоронах папочки, поэтому… прости. Мне пришлось позволить тебе всё это вынести.Пятый прикрыл глаза. На Клауса было невозможно злиться, особенно сейчас, зная, сколько всего тот сделал, чтобы его вернуть.- Странно, что ты просто не вытащил меня из временной петли, послав это мир к черту.Клаус смеётся, клацающе, задрав подбородок к потолку. Даже без черного плаща с капюшоном, без безумного взгляда и сапфирового сияния рук, Пятый ощущает в нём пережжённое горе и отчаяние как никогда остро.- О, я думал об этом, я очень, очень долго думал об этом. – Шепчет ему на ухо Сеанс. Его пока легче всего различить среди других личностей брата. Клаус и Четвертый – те да, те почти слились в восприятии Пятого в одного. Сеанс же, как и всегда, продолжает стоять чуть в стороне, выжидая. Это не плохо, но и не хорошо, это просто есть, как и те, кого Пятый сам убил, чтобы вернуться к семье в целом и к одном психокинетическескому безумцу в частности. – Но я знаю, что смерть всей семьи ты не простил бы даже мне, не говоря уже про себя. Поэтому, пришлось спасать всех! Спасать тебя, заранее подготавливая логово, спасать Долорес, которую собирались заменить другим манекеном, спасать сестрёнку от Пибоди, который хотел её соблазнить, и, раскрыв спящие под силой Эллисон силы, натравить на Академию и весь мир.- А почему ты сразу всё не рассказал? Сомневаюсь, что это могло вызвать больший парадокс, чем мои скачки по таймлайну. – Фыркнул Пятый. Клаус вздохнул, но пояснил:- Потому что твою ломку я с первого взгляда различил. От наркотика под названием ?Апокалипсис?. – Пятый напрягается в его руках, но Клаус только целует его в уголок губ, не давая возразить. – Самая хреновая из всей известной мне дури, и я не собирался заставлять тебя с нею бороться. Не в одиночку. Поэтому, был рядом, помогал, попутно устранял тех, кто мог заменить Дженкинса, позволяя тебе самому переболеть этой заразой. Отпустить всё так просто, даже скажи я, что опасности нет, ты бы не смог, но теперь… Ты всё понял, да?Пятый понимал. Понимал, что Клаус, как был гениальным засранцем, так им и остался. Когда он перемещался в будущее, то думал, что у него есть неделя, всего семь дней, которые он раз за разом продлевал, давая себе отсрочку. Оказалось, у него было всё время мира и доморощенный психотерапевт под боком.И это помогло. Пятый отлично это осознавал, вспоминая, как всего с час назад думал о том, что он сделал всё от него зависящее, и мир спасут даже без него.- Ненавижу тебя. – Шипит Пятый, резко ударяя локтём брата в бок. Клаус булькающе смеётся, и даже не пытается его переубедить, напомнив, что тот 45 лет потратил на то, чтобы к нему вернуться и уберечь от гибели. - Я тоже, солнце, я тоже. – Клаус опускает веки, не давая другим увидеть вспыхнувшие белым зрачки. Он никогда не был героем, даже быть им не хотел.Но Клаус будет спасать этот чертов мир раз за разом, пока Пятый этого хочет. А если брат передумает…Что ж, план по его захвату у Сеанса тоже есть.Суперзлодей он или нет?