1 часть (1/1)
Парни устало заходят в лифт, нажимая на кнопку одиннадцатого этажа. Губанов заебанно выдыхает и пихает телефон в карман. - Блять, зарядка сдохла. Семенюк в ответ усмехается и нервно поглядывает на угрюмого Хеса. Лишь бы сейчас себя не выдать. Вова дико боялся маленьких, замкнутых пространств, и каждая поездка на лифте была сущим адом. Именно поэтому, Вова соглашался на такой способ перемещения, только когда был не один. Но от человека рядом спокойнее становилось не намного. Казалось бы, седьмой этаж, всё позади, хуже быть явно не может, но человеческому животному страху нет дела до банального сочувствия. Лифт тормозит, потрясывается слегка, и кромешная тьма радостно принимает всю кабинку с парнями в крепкие объятия. Вова испуганно ахает и упирается рукой в холодную поверхность слева, собирая разъезжающиеся колени. Перед глазами ровным счётом ничего, и Семенюк только учащенно дышит, вжав голову в подрагивающие плечи. - Так, всё хорошо, у тебя есть телефон? - совершенно спокойно интересуется Хесус. - Нет, я его в машине оставил. Семенюк еле выдавливает из себя ответ и чувствует, как мозг совсем отключается, посылая младшему прекрасные галлюцинации и мысли. Леша, справа, удивляется такому тону и следует к панели управления лифтом, водя по ней пальцами. Щупает сверху вниз, пытаясь найти кнопку вызова помощи в кромешной темноте. Успешно находит и говорит что-то, с кем-то объясняется, но Вова ничего не слышит. В ушах звон оглушающий, и Братишкин изо всех сил держится, чтобы не словить ебаную паничку прямо здесь, перед Губановым. Но сердце всё ещё готово выпрыгнуть из груди, тело шатает, а дыхание непостоянное. Как американские горки. Вова никому о фобиях своих не рассказывал, боялся, наверное, насмешек, потому что это всё какая-то детская глупость. Но теперь, видимо, придётся, потому что Леша, естественно, замечает рваное дыхание и тихий скулеж справа. - Вов, блять, ты чего? - Хес обеспокоенно разрывает тишину и щурит глаза, пытаясь разглядеть хоть малейшее шевеление со стороны. Глаза немного привыкли к темноте, и Леша медленно двигается по направлению к Вове, который вот-вот свалится на пол, ловя очередную паническую атаку. - Хес, пожалуйста, дай мне руку. - просит жалобно и тихо, неистово машет ладонями перед собой и пытается найти чужое тепло, которое так нужно сейчас. Леша утыкается в чужую макушку, хватается за трясущиеся ладони и зажимает младшего у стены. Вова дрожит и утыкается в чужую грудь, не переставая тереться носом. Губанов хмурится и сильнее сжимает напуганные ладони. Ему так жаль. - Вов, я с тобой, всё хорошо. Закрой глаза, Вов, ладно? Представь, что мы дома, и ты просто уткнулся в мое плечо. Ничего страшного нет, слышишь? Темноты нет, только мы.- Леша, Леша, Леша.. - Вова хнычет, повторяя его имя, словно мантру. Он даже не понимает, что говорит, ничего не слышит, только тычется в шею и отгоняет страхи прочь. Он так пытается, но Губанова слишком мало. И Хесус боится до одури, не знает, что делать, просто сжимает сильнее в объятиях и выцеловывает чужой лоб, перебирает собственным носом упавшую вовину челку и шепчет, что всё будет хорошо. И хорошо правда становится. Вова почти полностью представляет перед собой не тёмную кабину лифта, а просторную светлую квартиру и Лешу, прямо тут, рядом. Лешу, у которого щеки румяные и клубничный джем внутри. Лешу, который, несмотря на свою частую черствость и несерьёзность, сейчас как маяк в бескрайнем море. И Вова так ему благодарен. Он касается в ответ уголка теплых губ, когда слышит, как двери лифта начинают шуметь, а за ними звучат голоса. Леша младшего вперёд пропускает, из лифта на свет, придерживая сзади. И кто-то из помогающих явно возмутился бы и вякнул что-то едкое, но вовины заплаканные глаза и напряжённое лицо Хеса заставляют только понимающе улыбнуться.Леша ещё долго будет его успокаивать, прежде чем Вова ляжет на чужие колени, забавно дергая носом. - Это нормально, Вов.Все чего-то боятся. И Семенюк прикроет глаза, почувствует, что вот-вот провалится в сон, потому что холодные ладони успокаивающе поглаживают мягкие волосы. - А ты, Хес, боишься чего-нибудь? - выдаст уже на полудреме, даже не рассчитывая услышать ответ. - Тебя потерять, Вов. Но Семенюк только мирно засопит на тёплых коленях, слегка улыбаясь сквозь сон.