VII. Роман (NSFW) (1/2)
Когданеприятный разговор с партнерами из Латинской Америки подошел к концу, Роман снял маску,кончиками пальцев вытер пот, скопившийся на скулах, и уставился в мутную фактуру тумана за окном кабинета.- Вот тварь мелкая, - выдохнул он. – Думал, мальчика с улицы взял, а оказалось – крысу.Раздражение трансформировалось в отвратительные формы, и стало невозможным подняться с кресла, чтобы оно не выплеснулось наружу, как рвотная масса. Повисшая мрачная пауза подействовала на Давида. Тот протер очки и решился прервать молчание:- Нам потребуется всего пара месяцев, чтобы восполнить причиненный ущерб.Компаньон выглядел очень понимающе, словно оказался свидетелем личного и постыдного.- Не обесценивай мои чувства! Я вообще не люблю терять деньги!- Тогда мы должны приложить все усилия, чтобы наше доверие…- Завали ебало!Голова была тяжелой, словно на нее надели аквариум, наполненный водой.Дело было не в деньгах, конечно, при обороте в несколько миллиардов Черной Маске приходилось нести и более внушительные убытки. У него, воспользовавшисьглупостью, неожиданной для человека с его опытом и взглядом на мир –- жалкий идиот! –- обманом выманили нечто важное и значительное. И он мог бы отнестись к себе снисходительно: ?бывает, я разберусь!?, если бы подобное произошло впервые.-Первой любовью Романа Сиониса была Цирцея.
Они познакомились, когда Роман был допущен в родительскую фирму. Ему предоставили декоративную должность, водителя и секретаршу, но не предоставили обязанностей, посоветовав ?присматриваться ко всему?.Он предпочел бы решать конкретные задачи, однако каждый раз сталкивался с возмущением отца: ?Нет, это не твое! Начни с чего-нибудь другого!?. Юный Сионис повышал квалификацию, ходил на семинары, отраслевые выставки, но в поисках применения новых знаний натыкался на глухую стену.Поразмыслив, он решил набраться опыта в другой компании. В те времена этот сюжет тиражировался во всех произведениях: наследник крупной корпорации, чтобы полностью освоить дело семьи, начинает путь там, где его никто не знает и не относится предвзято или снисходительно.Молодой человек с воодушевлением приступил к поиску работы. Естественно, он не собирался устраиваться продавцом, или лаборантом, или секретарем, поэтому выбор был ограничен…За две недели он не получил ни одного приглашения. Может, помешали завышенные ожидания, или в отрасли было невозможно найти место без связей? Пришло время посоветоваться с родителями.Разговоры со старшим поколением всегда становились неприятной неизбежностью: приходилось соглашаться с тезисами о собственной никчемности и глупости, чтобы в итоге получить желаемое. Поэтому в кабинет отца Роман входил, заранее опустив голову.В помещении никого не оказалось. Молодой человек уселся за стол, задумчиво покрутился на стуле, подвигал компьютерную мышь, и экран загорелся, демонстрируя окно почтового клиента. Роман не стал бы читать чужие письма, если бы отправителем последнего сообщения не значилась компания, куда позавчера он послал резюме.Интересненько!Глаза пробежали по лаконичному тексту. Адресант изъяснялся прямо: ?Какую позицию нам следует предоставить Вашему сыну, чтобы развить и укрепить наши деловые отношения??, однако ответ отца обескураживал:?Я выражаю Вам признательность за то, что Вы принимаете живое участие в судьбе моего мальчика. Однако с глубоким сожалением вынужден сообщить, что Роман не справится с работой в Вашей компании. Он талантливый юноша, но никогда не проявлял должных способностей к работе с финансами, не отличался внимательностью к деталям и пунктуальностью…?Гнев обжег щеки, но приступ ярости быстро сменился отрешенным спокойствием.Итак, единственной причиной, по которой жизнь Романа застопорилась, было вмешательство матери и отца. Сначала те игнорировали сына, сосредоточившись на зарабатывании денег и светской репутации, потом отвели ему роль бесполезного ребенка при блестящих родителях, существование которого оттеняло их величие, героизм и выдающие моральные качества.Роман являлся продолжателем рода. Возраст уже не позволял матери зачать нового наследника, и Сионисы боялись, что повзрослевший сынок просто уйдет, оставив нереализованными их мелкие мечты о династии.
Но ребёнок же был для них лишь бесцветной копией, разочарованием –Пока мать и отец оставались в живых, Роман не мог рассчитывать на успех.-К планированию убийства требовалось отнестись серьезно. Роман не располагал достаточными средствами, чтобы нанять профессионального киллера. Можно было обратиться к дилетантам, чья работа покрывалась его карманными деньгами, но кто мог гарантировать, что те преуспеют, не оставят следов и не выдадут заказчика?Он перебирал варианты, менее эффективные, чем пуля в голову, но более опосредованные, и потому сложные для расследования: сердечный приступ? автокатастрофа? поджог? Последняя мысль заинтересовала: в поджогах обычно подозревали не членов семьи, а конкурентов и недоброжелателей.Родители хранили деньги, драгоценности и важные документы в сейфе в рабочей комнате отца, оборудованной стальной дверью со сложным замком и пуленепробиваемыми стеклами с решетками. Естественно, при пожаре они побегут туда, спасать самое дорогое, и эта комната станет идеальной ловушкой…Вооружившись схемой дома, он спланировал все идеально: сначала подожгут хозяйственное крыло, чтобы сработала сигнализация, потом – галерею, ведущую в кабинет. Оставалось только выбрать исполнителя и придумать алиби.Тогда Роман и обратил внимание на Цирцею, исполнявшую скудные обязанности его секретарши, утонченную шатенку с потусторонними голубыми глазами.- Как насчет того, чтобы поужинать вместе в пятницу? – спросил он, запаковываясь в пальто после очередного бессмысленного дня.- В пятницу я задержусь, чтобы составить график мероприятий на следующую неделю… - протянула она. Можно подумать, у него было такое бурное расписание, ха! В другой время молодой человек принял бы вежливый отказ, но сейчас он стал заложником собственного плана.- Со своим графиком я сам справлюсь. А вот с ужином на двоих – нет.Секретарша улыбнулась. Она не высказала никакого удивления, словно знала, что со дня на день босс пригласит её на свидание.- Тогда я составлю компанию.В пятницу Роман заехал домой после работы, чтобы подготовиться к встрече. Находиться с родителями в одном здании было физически тяжело, и он сосредоточился на подборе наряда. Классические костюмы превращали его в ребёнка в торжественной одежде, взятой напрокат. Может, ограничиться брюками с рубашкой? Тогда рубашку стоило выбрать яркую, привлекающую внимание, и -- Роман? Куда ты собираешься?
Когда мать разговаривала, её губы вытягивались, становились узкими. Стало жаль эту пока еще живую женщину, которая могла бы нормально выстроить отношения с сыном и встретить счастливую старость.- Я поужинаю в городе.- Судя по тому, как ты приоделся, с женщиной, да?Роман пожал плечами и бросил взгляд в зеркало: нет, с галстуком образ получится слишком официальным, словно пиджак только что сняли. С другой стороны, у него была красивая золотая булавка. Не получив реакции, мать придирчиво осмотрела его.- Застегнись. Человек нашего положения не имеет права выглядеть неопрятным! И позволь узнать, что это за девица?- Цирцея.
Он не видел смысла лгать. Зачем? Все их разногласия закончатся через пару часов. Презрение превратило лицо немолодой женщины в злобную театральную маску.- Она тебе не пара. Слишком вульгарна, слишком легкомысленна. Подумай сам: что вообще могло привлечь к тебе женщину такого типа? Разве что деньги, и...- Никто не собирается переписывать на нее состояние, а от ужина я не обеднею.- Ты никуда не пойдешь. Тебе нужно появляться на людях только с приличными девушками из хороших семей.Если бы Роман был влюблен, он бы довел ссору до логического финала: мать пьет успокоительные, отец сурово надувает щеки, а сын едет в ресторан. Но родители могли устремиться следом, чтобы устроить сцену, поэтому он покладисто сел на кровать в ожидании сигнала пожарной тревоги. Наконечник галстучной булавки, которую он продолжал вертеть в руке, впился в ладонь.Это навело на мысль. Изначальный план во многом полагался на случай, но сейчас появилась возможность вмешаться в ход событий.
Действие развивалось предсказуемо: визг сигнализации, вскрик матери, топот ног мимо двери. Родители давно спали раздельно и уже разошлись по своим комнатам, поэтому одновременно ринулись к сейфу, как и предполагалось. Выдержав паузу, он отправился следом. Дверь кабинета оставили открытой, но было достаточно толкнуть её ногой, чтобы замок защелкнулся, и вставить узкую булавку в скважину. В галерее появился огонь - щеки обдало теплом, а нос едким дымом и масляным ароматом бензина.Резко задергалась дверная ручка. Кричала мать, ругался отец, сражаясь с заклинившим замком. От едкого запаха болели виски, перед глазами прыгали цветные пятна. Испуганные крики ?Помогите! Кто-нибудь! Пожар!? подавлялись толстыми стенами. Судя по грохоту, отец пытался выбить окно, смирившись с поломкой замка.Начало подташнивать, и, с трудом вытащив погнутую булавку, чтобы не оставить явных следов, Роман побежал по задымленной лестнице. Забавно, но умирающие так и не позвали сына по имени, взывая к загадочному ?кому-нибудь?.-Воспоминания о первом убийстве отвлекли от мыслей о Джейсоне, и вызвали улыбку: как такая топорная работа могла породить столько переживаний? Он не угодил за решетку только из-за равнодушия и лени местной полиции. Кстати, те так и не нашли поджигателя в маске, засветившегося на камерах наружного наблюдения.-Иронично, но смерть близких родственников послужила поводом для романа с Цирцеей. Когда формальности были улажены, и Роман прибыл в офис для консультации с юристами, секретарша поймала его, чтобы сказать, что не злится за пропущенный ужин и рада поддержать в тяжелой ситуации. Если бы молодой человек действительно любил родителей, его бы напряг чрезмерный интерес девушки к условиям завещания.Самым многообещающим наследством была корпорация ?Janus Cosmetics?, дело всей жизни старших Сионисов. Но юноша не мог заставить себя включиться в управление компанией. Казалось, что приняв руководство, он последует родительским ожиданиям. Предприятие продолжало работать по устаревшим технологиям, воспроизводя неактуальные линейки продукции, а впереди маячили угасание и уход с рынка.
Роман взял себя в руки и задумался: что он видел в компании, кроме детища матери и отца? Деньги? Власть? Способ менять мир? Казалось бы, стандарты красоты влияли на общество лишь визуально, но это был первый шаг к искажению устаревших моральных догматов. Чтобы сформировать стратегию, требовалось определить цель, и Роман провел несколько дней, размышляя.Что он считал красивым? Чем хотел бы окружить себя?
Потребовалось время, чтобы разгрести в голове подростковую шелуху, навеянную порнографическими роликами и физиологией: пухлые губы! большая грудь! светлые волосы! наивный взгляд!- и найти единственное слово, которое описывало его настоящие предпочтения.?Смерть?.Он подумал о визуализации, вычерчивая слова карандашом в блокноте: ?Бледность. Расширенные зрачки. Замедленное дыхание. Хрупкость. Бесцветные губы?.Работая над идеями, требовалось использовать всё, что приходило в голову, чтобы в ворохе понятий нащупать оригинальную и яркую мысль, поэтому он продолжил:
?Кровь. Лихорадка. Церемониальная одежда. Похоронная маска. Беспомощность. Неподвижность?.Сердцебиение ускорялось. Углубляясь в фантазии, он приближался к сути концепции:?Неподвижность. Согласие. Принятие?.?Любовь?.В детстве мысли о смерти утешали. Для родителей он был разочарованием: он не так двигался, не так говорил, не так дышал, и их постоянное неодобрение наводило на мысль, что лучше вообще не двигаться, не говорить и не дышать. Если бы он умер, мать плакала бы над могилой и положила ему на грудь ворох ярких цветов – при жизни Роман не удостаивался такого внимания. Смерть стала для мальчика символом безопасного пространства, где его никто не осудит, каким бы плохим он ни был.
Эта закономерность работала и в обратную сторону: мертвый человек не отвергнет тебя, он не будет испытывать презрения или ненависти, так? Смерть была понимающей любовницей, готовой ко всему без лишних торгов и упреков.
О, эти соображения подарили трепещущее ожидание блаженства в груди, которое постепенно смещалось ниже.