1 часть (1/1)

На следующий день майор Вест составил расписание для Селины и Ханны. Днем они могли свободно перемещаться по дому. Мужчины не должны были разговаривать с ними или взаимодействовать без крайней необходимости. Один час наедине?— через полчаса после ужина, каждый день, кроме выходных.Презервативы. Никаких беременностей до стабилизации обстановки. Оставил синяк?— лишаешься доступа на месяц. Расчетливая жестокость и безжалостная эффективность; в этом был весь майор.Через неделю Ханна превратилась в тень самой себя. Оболочка вместо человека. Она ни с кем не говорила, не произнесла ни слова, даже Селине, и вздрогнула, когда Джим попытался погладить ее по голове. Возможно, даже к лучшему, что ее отец умер, думал Джим. Фрэнк бы этого не выдержал. Он обязательно бы выкинул что-то безрассудно смелое, в первую же ночь, и майор бы пристрелил его и выкинул за стену, или приковал бы в подвале рядом с несчастным, потерявшим рассудком Фареллом. Джим считал, что первое лучше. Его самого не трогали?— только отметелили до потери сознания тогда, когда они в первый раз попытались сбежать, и почему-то оставили. Даже не закрыли в подвале; просто время от времени провожали глумливыми шуточками, а как правило, игнорировали. Единственным, кто постоянно общался с ним, был сам майор Вест, который завел привычку как раз после ужина приводить его наверх, в гостиную, разливать по бокалам виски?— аккуратно на три пальца, не больше. Они разговаривали?— вполне спокойно, как ни в чем ни бывало, но почему-то именно эти разговоры выматывали Джима больше всего, удерживая в сильнейшем и изнурительном напряжении. И порой Джим пытался избавиться от назойливой мысли, что лучше бы и ему быть в подвале или за стеной?— чем наверху, в безопасности, с превосходным выдержанным алкоголем в руке?— и не имея возможности ничего сделать.Селина справилась. Железная женщина, с нервами из стали. Едва ли это досталось ей легкой ценой: эпидемия, смерть всех, кто что-либо для нее значил, первые дни выживания. Гибель Марка. Все это. Джим видел напряжение в ее больших темных глазах; приходил в отчаяние от собственной бесполезности. Один раз он спросил, может ли он хоть чем-нибудь им помочь, и Селина язвительно рассмеялась, а потом затихла. И Джим больше не спрашивал.Он чувствовал себя в тягучем, долгом и самом что ни на есть безнадежном сне. Что бы майор не говорил о будущем.***День приближался к концу. Джим зашел в комнату и оглянулся: Ханны не было. Она снова заперлась у себя. Селина сидела на диване; Джим сел рядом, взял ее за руку, поглаживая, и в конце концов обнял. Они сидели молча на диване, наблюдая, как становится все темней и темней за окном.—?Знаешь,?— Селина подняла голову, и Джим внимательно посмотрел на нее. —?Я, наверное, говорю бред, но… Клифтон лучше других. Странно, да? Любимый из насильников… Но он правда лучше. Он всегда помнит, что имеет дело с человеком. Пытается быть милым,?— она поджала ноги и одернула задравшуюся штанину брюк. —?В каком-то смысле.Джим сглотнул и отвел взгляд.—?Но он все равно делает это,?— негромко ответил он.—?Да, но… —?Селина криво усмехнулась. —?Остальные вообще как автоматы. А капрал Митчелл, он еще хуже. Ему это слишком нравится. И вот я стою, смотрю на расписание, думаю, что ?о, слава богу, сегодня Клифтон?, и я, блять, поверить не могу, что думаю это.Она рассмеялась. Джим понятия не имел, что на это ответить, поэтому просто прижал ее к себе, издав какой-то звук?— как он надеялся, успокаивающий, и погладил ее по голове. Ее темные, вьющиеся волосы мягко пружинили под его ладонью.Тени в гостиной уже превратились в сумерки, когда Селина заговорила снова:—?Как с тобой обращается майор?Джим с непониманием посмотрел на нее сверху вниз:—?Что ты имеешь в виду?—?Ну… —?ее темные ресницы дрогнули. —?Он ни разу не спустился сюда. Его нет в ?расписании?. Не то, чтобы я хотела, чтобы он пришел и трахнул меня, я просто, ну, хотелось бы знать, что… —?внезапно она замолчала и, будто осознав что-то, посмотрела на него. Ее губы округлились от удивления. —?Хочешь сказать, он никогда не?..—?Что?—?Ничего,?— быстро ответила Селина и улеглась обратно, но Джим уже понял. Он вдруг очень многое понял, например, реакцию остальных военных на его появление. Лицо заполыхало от краски; он дернулся, пытаясь скрыть смущение, и с запозданием сообразил, что лучше было как раз не двигаться.—?Нет,?— выдавил он, совершенно сбитый с толку. —?Нет, он просто… Просто говорит. И пьет, немного, для виду больше. Рассуждает о дальнейших планах, о проблемах, о других возможных выживших… —?Джим повел рукой, приглаживая собственные волосы. На мгновение он вспомнил один из таких вечеров наверху: два кресла, виски в чужом стакане, взгляд майора, свое напряжение?— струной в животе, неоправданно сильное, и его дыхание сбилось. Он невнятно закончил. —?Нет. Он просто пьет. И гудит о своем.И смотрит.И я смотрю в ответ.Пораженный внезапной мыслью, родившейся из смутного образа, Джим замолчал. Он почувствовал, как Селена не то пожала плечами, не то повернулась удобнее, и потрепал ее по плечу, но уже машинально.—?Как скажешь,?— обычным голосом сказала она. —?Я лишь хотела убедиться, что ты в порядке.Джим провел языком по губам и кивнул. Голос подвел его.—?Я… да. Я в порядке.Селина вскинула голову.—?Джим,?— неожиданно жестко сказала она. —?Это не твоя вина. Не моя, и точно, блять, не Ханны. Просто случилось дерьмо,?— Селина не отводила глаз, и Джим, наконец, кивнул. —?Мы выберемся.Еще несколько секунд они не разрывали взгляда. Наклонившись, Джим поцеловал ее в висок и снова обнял. Дальше они все еще сидели так, молчали, редко меняя положение или касаясь друг друга. Джим гладил волосы Селины и думал. Потому что Селина свои вопросом вытащила наружу то, что Джим понимал сам, но не хотел признавать. И не только это. И нечто очень, очень плохое, чего он пытался избегать, но теперь он знал?— и знал, что именно он должен сделать. Что еще хуже, хотел.Из коридора донесся смех военных, прошедших мимо. Джим запрокинул голову. Его пробрал холод, а от волнения скрутило внутренности. Внезапно время стало идти намного быстрей. Через несколько минут рядовой Джонс подаст ужин. Через полчаса они все будут сидеть за столом и игнорировать чужие, выжидающие взгляды. Еще через час майор поднимается из-за стола, позовет Джима и возьмет его с собой наверх. И через полтора часа от сейчас они снова будут сидеть там, друг на против друга, дурацкая пародия на дружелюбное общество, и майор будет говорить, а Джим будет пытаться не сводить ноги, набираться смелости, чтобы заговорить, и стараться не отвечать на внимательный, голодный взгляд таким же.