Это мой натуральный цвет! (1/1)

Их цветастая (Лаэзель, Уилл и сама Этхелэй как могли разбавляли мертвенную бледность остальных) компания наконец нашла место для привала. Первый час они все дружно умирали от долгого путешествия, прямо там, где упали. Но затем, когда ноги перестали так гудеть, собрались у костра, чтобы обсудить всё произошедшее. И стало ясно, что личности у них собрались неординарные и… неуживчивые.—?Итак, у всех нас в головах личинки мозгоедов.—?А всех волшебников учат говорить очевидные вещи?—?Шэдоухарт, ты же клирик?— не могла бы ты просто помолиться своему божеству и волшебным образом исцелить нас всех?—?Моя богиня благотворительностью не занимается.—?Если я увижу, что у кого-нибудь из вас начнётся превращение, я без колебаний перережу ему глотку.—?Ах, как приятно знать, что о тебе позаботится друг! Пока её спутники обменивались сомнительными остротами, Этхелэй просто сидела на расстеленном плаще и мирно попивала травяной чай. Эльф-аристократ, маг-аристократ, полуэльфийка-жрица недоброй богини, герой-колдун и гитиянки.—?Вуф! Ах да, и пёс, потерявший хозяина и растрогавший половину их шайки. Шкряб получил самый большой кусок мяса под ворчание Астариона. И так получилось, что среди них затесалась она, дроу-следопыт, которой обычно пугают детишек, не желающих спать. Замечательная у них компания подобралась, ничего не скажешь. Этхелэй по очереди предложила каждому сварить чай, чтобы успокоить нервы после тяжёлого дня. Но спутники опасливо переводили взгляд с неё на кружку в её руках и неловко отказывались, полагая, что дроу могут варить только яды. Этхе пожала плечами. Сами не знают, что теряют. Одна положительная черта в обмене ?любезностями? была. Во время выяснения отношений вся команда наконец-то успела неплохо познакомиться. По крайней мере, начальных знаний хватало, чтобы перейти от ругани к обсуждению чего-то по-настоящему важного.—?Кстати, Лэйзи, а как начинается превращение? Чтобы знать, когда можно начинать беспокоиться,?— Уилл попытался поддерживать шутливый тон беседы, но все его старания разбились о грозное шипение оскорблённой гит.—?Ещё раз так назовёшь меня, исстик, и я вырву твой гнилой язык! Над костром повисла хрупкая напряжённая тишина, даже Шкряб отполз от круга света, чтобы не попасть под раздачу. Прошло несколько секунд игры в гляделки: Лаэзель гневно сузила глаза, а Уилл насмешливо поднял бровь. Шэдоухарт и Гейл втихушку заключили пари, а Астарион смотрел на колдуна и гит с каким-то… предвкушением. Уилл первым отвёл взгляд, а Лаэзель наконец отпустила рукоять ковшика, очевидно, перепутав его с мечом. Серебряная монета перекочевала в карман волшебника, и воительница продолжила:—?Сначала у вас начнётся лихорадка, ваши мысли спутаются. Затем вы начнёте видеть галлюцинации. Потом у вас посереет кожа… Теперь уже взгляды всех собравшихся (даже пса!) обратились к Этхелэй. Дроу от неожиданности даже поперхнулась чаем. Под неистовый кашель и попытки вымолвить хоть слово Гейл и Шэдоухарт снова поспорили. Лаэзель снова принялась шариться в поисках оружия?— и наткнулась на очень интимное место Уилла, сдавленно охнувшего по такому поводу.—?Неужто наша дорогая проводница по этим диким местам начала превращаться? —?притворно ужаснулся Астарион, театрально приложив пальцы к губам.—?Я дроу, чтоб вас! —?кое-как вымолвила Этхе, разлив весь свой чай и исчерпав весь запас проклятий на общем языке. —?У меня всегда такой цвет кожи! Расисты несчастные…—?Эх, я думал, начнётся драка,?— вздохнул волшебник, возвращая монету жрице.—?Я вовсе не хочу попасть под горячую руку нашего следопыта, уверяю вас,?— откликнулся эльф, возвращаясь к честно стыренной у тифлингов бутылке вина. —?Судьба бедного багбира меня отнюдь не прельщает. Уилл и Гейл фыркнули, вспомнив недолгий, но красивый полёт упомянутого багбира со скалы в роще друидов. И круглые глаза спасённой девушки-тифлинга, не верящей, что эта миниатюрная эльфийка только что с орочьим ругательством отвесила мощного пинка монстру.—?Подкрадываться?— нехорошо,?— изрекла непреложную истину сама Этхе, со вздохом разглядывая дно пустой кружки. Вспыльчивость могла порой привести к неожиданным эффектам, но слишком быстро утомляла. Поэтому она и заваривала себе травяной чай. Иногда она думала, что ей стоило стать варваром, а не следопытом. Пользы было бы больше. Чтобы вернуть себе спокойствие, дроу уже по привычке почесала Шкряба за загривком. И почти тут же почувствовала волны одобрения сразу от нескольких человек. Лаэзель презрительно фыркнула?— ну ещё бы, ей же не дали съесть эту неведомую ?са-ба-ку? и зачем-то играют с ходячим обедом! —?и отправилась к своему лежаку. Следом за ней отправились и все остальные, оставив в качестве часового Астариона. Правда, проснувшаяся через час Этхе на месте его не увидела, а наутро эльф в ответ на замечание закатил праведную истерику насчёт кустиков и естественных потребностей. Девушке пришлось кинуть в него яблоком, чтобы затих.