Первый секс (1/1)
Гокудера уже и не помнил, когда Ямамото начал приходить к нему без приглашения. Чаще всего он приносил с собой что-нибудь вкусное из итальянской кухни, приготовленное специально для Хаято, ибо тот, засидевшись за уроками или проектом по биологии, напрочь забывал приготовить себе поесть.Но в этот раз вместо еды Ямамото принес учебник по химии и поприветствовал Хаято словами: «Я ничего не понимаю».И вот Хаято, сидя на полу, медленно и как можно более доступно объяснял Ямамото про окислительно-восстановительные реакции. Изредка посматривая в учебник, чтобы привести какой-нибудь пример, Гокудера старался не обращать внимания на руку Ямамото, по-хозяйски расположившуюся на его колене. Но было заметно, что его это немного смущает, в отличие от Такеши, для которого это было вполне нормально. Стараясь не отвлекаться, он пытался понять хоть что-нибудь из того, что ему говорили, поэтому ему было не до терзаний Гокудеры.— Ну все, хватит. Уже поздно. – Посмотрев на часы, Хаято захлопнул учебник. – Надеюсь, до тебя хоть что-нибудь дошло.Улыбнувшись, Ямамото кивнул и спрятал учебник в сумку.— Спасибо.Такеши придвинулся, чтобы поцеловать Хаято в щеку, но тот вдруг повернул голову и их губы соприкоснулись. Гокудера вздрогнул, но отстраняться не стал, позволяя Ямамото обнять себя и отвечая на его поцелуй.
— Гокудера, — выдохнул Такеши, убирая с лица Хаято выбившуюся светлую прядь и глядя ему в глаза. – У тебя были парни до меня?Хаято насторожился. Мало того, что вопрос был странным, так еще этот взгляд. Он не любил, когда Ямамото так на него смотрел. От этого по-детски наивного взгляда Гокудера начинал смущаться и ощущать какую-то непонятную нежность по отношению к этому ходячему недоразумению. Это чувство было ранее незнакомо ему, поэтому он относился к нему так настороженно.— Идиот, конечно, не было, — пробурчал Хаято, обнимая Ямамото за пояс, мечтая, что бы он перестал так его разглядывать.— Значит, я буду у тебя первым. – Эта фраза заставила Гокудеру похолодеть.Дальше все развивалось слишком быстро – через пару секунд они уже лежали на кровати. Хаято сначала пытался сопротивляться, но потом понял, что это бесполезно. К тому же, он, кажется, хотел этого не меньше, чем Ямамото.Быстрым движением сняв с него футболку, Такеши снова поцеловал Хаято, слегка прикусив его нижнюю губу. Гокудера был настолько поглощен процессом, что даже не заметил того момента, когда руки мечника успели расстегнуть ремень на его джинсах. И лишь приятные ощущения визу живота от прикосновений чужих пальцев заставили его опомниться, невольно вынуждая выгибаться навстречу.
— Ямамото, я… — начал Гокудера, но его прервали нежным поцелуем.— Тшшш. Не бойся. Все будет хорошо. – И снова этот взгляд, от которого у Хаято все перевернулось внутри.И он сдался под натиском мягких прикосновений и ласковых поцелуев. Приподнявшись, он помог Такеши сбросить мешающую одежду с себя и с него.Ямамото чуть подался вперед, осторожно входя, боясь совершить неверное движение, но Гокудера непроизвольно дернулся, по своей же глупости толкаясь ему навстречу.Болезненный крик застрял в горле вместе с воздухом, который не хватает сил вытолкнуть наружу.
Хаято вцепился пальцами в простынь, пытаясь восстановить дыхание. Такеши терпеливо ждал, ласково поглаживая его по плечу. Он догадывается, насколько тяжело Хаято сдерживаться, ведь то, что для него удовольствие, для Гокудеры — боль.Такеши губами касается виска Хаято. Утешает, ласкает, помогает привыкнуть.Проходит еще несколько секунд, и он делает первый несмелый толчок. Больно.Потом еще один. Больно.
И еще. Хаято все так же больно.Но он терпеливо молчал, закусывая губу и прислушиваясь к неровному дыханию Ямамото. Неожиданно тот практически вышел, давая возможность облегченно вздохнуть. Но это лишь временная короткая передышка, заканчивающаяся резким толчком и негромким криком Гокудеры, но на этот раз не от боли. По всему телу разбегаются теплые волны удовольствия. Снова и снова с каждым новым движением.
Мечник молчал, лишь дышал с каждым толчком все тяжелее, а Гокудера не мог уже сдерживать протяжных и восторженных стонов, что так и рвались наружу.Нагнувшись, Ямамото что-то шептал Хаято на ухо, прикусывая мочку, но он его не слышал. Он, наверное, даже не видел его, а только белый потолок, что, казалось, вот-вот на него упадет.
Вот он, дойдя до конца, выгнулся в руках Ямамото и, громко простонав, упал обратно на простынь. Голова кружилась, а сердце бешено стучало, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Повернувшись на бок, Хаято попытался восстановить дыхание.Прижавшись к спине Гокудеры, Ямамото обнял его, зарывшись лицом в светлые волосы. Кожей Хаято чувствовал, как подрагивает тело мечника. Но дрожит он не от холода. От удовольствия, что пережил несколько мгновений назад.Через пару минут их дыхания выровнялись, и Гокудера понял, что Такеши спит, и тоже провалился в сон.
Проснувшись утром, Гокудера постепенно понимал, что с его телом что-то не так. Руки и ноги сковала непонятная тяжесть, а боль, пульсирующая чуть пониже поясницы, при малейшем шевелении отдавалась во всем теле.Кое-как повернув голову, Хаято обнаружил, что он в постели один. В этот момент он ощутил себя главной героиней дешевого сериала, от которой утром ушел любимый, не оставив даже записки с благодарностью за прекрасную ночь. Если бы Хаято мог пошевелиться, то он непременно бы кинул в стенку книгу, телефон, стул, да хоть что – лишь бы выплеснуть куда-нибудь свое раздражение. Но он не мог, поэтому приходилось, закрыв глаза, злобно сопеть в подушку.Вдруг что-то тихо звякнуло. Приоткрыв один глаз, Гокудера обнаружил на тумбочке стакан с водой и несколько таблеток. От удивления Хаято открыл и второй глаз.Кровать еле слышно скрипнула, зашуршало одеяло, и Гокудера почувствовал мягкое прикосновение к своему копчику, который тут же отозвался дикой болью. Хаято уткнулся носом в подушку.— Идиот, больно же. – Голос звучал глухо, но Ямамото все равно расслышал.Улыбнувшись, Такеши наклонился и поцеловал Гокудеру в плечо. Хаято почувствовал, как по телу пробежал табун мурашек.— Ненавижу тебя, — пробурчала он в подушку.— Люблю тебя. – Ямамото поцеловал Хаято в светлую макушку.Вздохнув, Гокудера оторвался, наконец, от подушки и со страдальческим лицом потянулся за таблетками. Он сомневался, что такое слабое обезболивающее поможет, но говорить ничего не стал. Боль постепенно пройдет, ведь это был только первый раз. Первый и далеко не последний.