Головы или хвосты (Уилл, Фаустина) (1/1)

Раз десять золотая монета перевернулась в ночном воздухе на фоне костерных искр, прежде чем упасть Фаустине на ладонь головами вверх.Ночь выдалась на удивление теплой, а вблизи костра так вообще становилось неуютно жарко. Вспотевшие ладони тифлины блестели вместе с монетой.Однако, ее мало волновали мелкие неудобства. Погрузившись глубоко в свои мысли, Фаустина взглядом расплавляла монету, будто надеялась одной его силой изменить выпавший результат.Она была совсем одна возле костра, если не считать то и дело пробегавшего вблизи Шкряба. Кто-то копался в своих пожитках, кто-то любовно чистил свой верный кинжал, а кто-то…—?Неплохая ночь для размышлений. Как думаешь, босс? —?голос Уилла, звонкий и четкий, казалось, надрезал воздух над огнем.Костерное пламя взволнованно колыхнулось в золотом отражении монетки, и Фаустина вздрогнула вслед за ним.—?Позавчера лучше была… —?с легкой улыбкой пробормотала она, понимая, что ее опустившийся на темные глубины размышлений разум не может произвести на свет ни одной веселой или остроумной реплики.Монетка спряталась в кулаке, но пальцы робко начали разжиматься, чтобы подготовиться к новому броску, когда Уилл подсел рядом.—?Поберегись, дружище. Если ты пришел подумать, тебе придется бороться с разморяющей жарой. —?Улыбка Фаустины ослабела под усталостью и только сейчас она почувствовала натянутость своих губ. Уилл этого не заметил, привыкший ко всем ее хитрым выражениям.—?Не самый страшный враг для Клинка Фронтира,?— весело откликнулся он и Фаустина заметила, что и его глаза уже полуприкрыты под тяжестью упорствующей сонливости. —?Меня куда больше волнует тот, что ждет впереди… —?многозначительно проговорил он, потирая руки.Размытые образы щелкнули в голове тифлины.Повылезавшие на поверхность дроу.Неведомое новое божество, стащившее их под свои стяги.Женщина из снов, принимающая образ той, которую совсем непривычно снова называть по имени.Гоблины и им подобные.Фаустина взглянула на монету, лежащую в ладони головами вверх.—?И не говори. Тут есть о чем волноваться,?— как-то суховато вымолвила она, прекрасно осознавая, какими будут его следующие слова.—?О чем размышляешь? —?Как только массирующие движения чуть разогнали кровь по рукам, Уилл развернулся к Фаустине всем корпусом. —?Могу я надеяться, что ты подумала о том, что обещала?Монетка стремительно летит вверх и так же стремительно падает вниз в ловкую ладонь.—?Я в процессе.Фаустина задумалась, глядя на выпавшие головы. Что-то в ее собственной голове, неосознанное, но ощутимое, раздосадовалось от того, что Уилл все еще помнил их первый разговор, при котором она обещала ?подумать? помочь тифлингам. На это чувство быстро откликнулось другое, неприятное. И их стычка теперь вылилась в раздражающую чесотку в боку.Как здорово было бы побыстрее вернуться к привычной нечестной жизни. Как здорово было бы выживать и поступать по-умному. Но тифлинги все-таки братья по адской крови. Все-таки ее…Народ.Уилл перевел взгляд на монетку. В черно-белых глазах мелькнуло осуждение. Или это была искра от костра?..Что бы это ни было, оно растаяло в ночном воздухе, вслед за ним с такой же скоростью мелькнуло нечто сродни сомнениям.—?И что же должно выпасть? —?зато голос его никак не изменился, все такой же дружелюбный и располагающий. Прямо как у нее.

За их улыбками ощущался спрятанный формальный холод.—?Хвосты,?— беспечно ответила Фаустина, потирая большим пальцем головы. —?Всегда ставлю на хвосты.Улыбка превратилась в гордую усмешку и Уиллу показалось, что ее пальцы вот-вот распружинятся и подкинут монетку вверх в решающем броске, но Фаустина не торопилась.Кругами монета вертелась в когтистых пальцах, блестя все ярче от втираемого в нее пота.Уилл догадывался, что бросок будет последним, а Фаустина ощущала это на каком-то глубоком уровне и напрягшиеся оттого мышцы рук туго стянули кости.Фаустина не знала, что чувствует.Не знала, какой хочет результат.А может знала, но не торопилась признавать.Уилл пристально смотрел на ее руку. Как паровой механизм ходили кости под розоватой кожей.Уилл мог бы поднять взгляд и увидеть проступившую сжатую челюсть. Интенсивно сдвинутые брови на рельефных надбровных дугах. Блеск кожи на них и на скулах. Но взгляд он не поднял.—?Ты ведь хочешь сказать что-то Уилл. —?Ее голос подзатух, все его нотки растворились в хрипотце, когда она сделала это заявление, заставившее Клинка слегка покачнуться на месте.Монета снова исчезла в кулаке. Уилл перевел взгляд на подвижный огонь.—?Знаешь… я не уверен, что такие решения стоит доверять монетам, босс. Все же от беженцев мы их не получим, и этот маленький божок обогащения точно об этом знает.Его улыбка дрогнула, а глаза намекающе бросили короткий взгляд на сжатый кулак, когда он говорил эти слова, пытаясь усесться поудобнее. Через шорохи и звучный бренчащий голос послышался металлический щелчок, едва уловимый для слуха.Шарканье ботинок и голос Фаустины уверенно взлетели над этим кликом даже прежде чем он затих.—?Ну не скажи, парень. Монетки будут чуточку беспристрастнее, а еще… —?Она погладила золотые углы, словно стирала с них отблески огня. —?Их выбор точно никто не осудит. Кто вообще осуждает судьбу?Ловкими пальцами Фаустина вновь установила монету в позицию, но теперь уже под каким-то странным углом.—?На судьбу обычно жалуются,?— намекнул Уилл. —?В какой легенде ее решало обычное золото?—?В книжках, знаешь ли, многое приукрашено. Там мы с тобой очень философски спорили бы над темами зла, добра, над помощью ближним и естественным отбором. —?Она выпрямилась, глядя Уиллу прямиком в разноцветные глаза, пока он, приоткрыв рот с готовым ответом на языке, ждал, когда она завершит свою мысль. —?Ты бы сказал мне что-то очень глубокомысленное, я не нашлась бы с возражением и мне пришлось бы сделать то, что ты хочешь, но при этом измениться навсегда. Стать очень доброй и очень человеколюбивой. —?Тифлина меняла тон своего голоса с беспечного на шутливый, но общая дружелюбная атмосфера, сопротивляющаяся серьезному спору, никуда не выветрилась. —?Но в реальности, мы бы с тобой втирали друг другу свои идеалы разными словами и все равно бы остались при своем мнении. Поэтому?— пусть решает божок.И названный идол взлетел в свой последний полет, пафосной искрой отпечатавшись в глазах обоих собеседников. Время не остановилось, даже не замедлилось?— монетка упала в мирно раскрытую ладонь как раз, когда Уилл и Фаустина синхронно моргнули.Чтобы в итоге их освеженным взорам открылись хвосты, блестящие в темноте так ярко, что не опознать их было невозможно.—?Ты смотри,?— пожала плечами Фаустина. —?Божок оказался неподкупным. Значит будем спасать тифлингов.Улыбка ее была мирной, мол, такова судьба и она здесь не причём. Уилл не сразу ответил, потому что слегка задумался.И только когда тифлина встала и зашагала прочь к своим увлеченным спутникам, оставляя Уилла самому себе, он окликнул ее:—?Скажи… ты ведь бросила ее во второй раз?Он не обернулся к ней, скрывая свою многозначительную улыбку, но почувствовал ее слегка удивленный взгляд на своем затылке.—?Ну знаешь, когда я отвлекся? Я слышал как звякнула монетка. И тебе выпали головы, верно?..— ..Не понимаю о чем ты. —?В ее голосе слышалась беззлобная усмешка. —?Говорила же, тебя жара разморит. Иди-ка ты спать, у нас драка наметилась.Последнее пожелание сопроводилось шарканьем по траве, но Уиллу все равно не требовалось больше продолжать разговор. Тем не менее, укладываться спать он тоже не поторопился.Завороженный огнем, он глубоко задумался над своим собственным доверием, особенно этой обманщице.—?Вот оно как? —?донесся до обострившегося слуха вкрадчивый голос Астариона, которому Фаустина, судя по всему, пошла напоминать про его очередь стоять в дозоре. —?О моем мнении не беспокойся, дорогая,?— я готов поддержать твои глупости, если только они не сведут меня в могилу.—?О моей разумности тоже не беспокойся, Астарион,?— весело и живо ответила ему тифлина. —?Ничего глупее моего решения поделиться с тобой кровью я все равно не придумаю.Уилл хотел прыснуть над этим обменом любезностями, но только лишь усталый свист вырвался из его ноздрей. В огне будто бы мелькнуло знакомое женское дьявольское лицо, и он рефлекторно опустил глаза ниже как виноватый мальчишка.Там, близ костра, под грубым покрывалом примятой травы, сквозь кусочки растертой земли, головами вверх блестела утаенная монетка шарлатанки.