Доверие (Астарион, Фаустина) (1/1)

Знавала уже Фаустина одно вампирское отродье. Забавная история. Она тогда выпивала в какой-то задрипанной таверне, вдали от дома, пока к ней не присоединился незнакомый собутыльник и легкое выпивание в одиночестве не превратилось в бесстыдную попойку в подозрительной компании.В себя Фаустина пришла уже в каком-то темном амбаре, в компании того самого собутыльника, похмелья и жутко могущественного артефакта, принадлежащего местному клану вампиров. Недолгое расследование помогло узнать, что они, Фаустина и ее собутыльник, две пропащие души, так разошлись в хмельном веселье, что выкрали вампирское сокровище забавы и наживы ради,?— опьянение не пошатнуло их воровские навыки, зато полностью загасило здравый смысл.Так и познакомились. А ведь бедный парень просто хотел заманить ее в ближайшую подворотню и напиться ее крови. Пожалел на свою голову.Что было с ними потом, как они пытались вернуть пропажу, и чем все кончилось?— долгая история и некогда ее сейчас вспоминать. Но, возможно именно эти теплые воспоминания о былых лихих деньках бурной молодости и являются причиной, почему нож Фаустины все еще находится у нее под подушкой, а не у Астариона меж ребер.Вот он сейчас перед ней?— как бы стыдливо отворачивается, избегает взгляда, ждет ее ответа пока она напряженно выискивает в его чертах малейшие намеки на ложь и угрозу. В конце концов, она уже недооценила его однажды.Ярким и жарким был тот день, когда наутилойд разрывался в клочья прямо над берегами спокойной Чионтар. Фаустине хочется верить, что ей потребовалось несколько дней, чтобы до конца прийти в себя после падения и именно поэтому бледный эльф с бликующим от солнца кинжалом на поясе посреди дороги не был воспринят ею всерьез.?Птенец выпал из знатного гнезда?,?— думала она тогда, разглядывая его расшитый испачканный дублет,?— ?и прямо иллитидам в щупальца. А кинжальчик небось просто ради важности носит, чтобы впечатление произвести. Ни кровинки на лице! Напуган, наверное, бедняжка?.Пошла ему навстречу, ?спасать? его от бегающих мозгов. Никогда в жизни она еще так не ошибалась.И надо отдать ему должное?— выставить шарлатанку ее калибра такой дурой,?— для Фаустины это был освежающий опыт.Поэтому она смотрит сквозь тьму ему прямо в глаза, когда вторгается в его разум.Некрасиво, никто не спорит, но совесть совсем не колется. Ей приснился самый страшный из всех недавно снившихся кошмаров?— ее магазинчик, который одновременно ее дом. Она, согреваемая огоньками от расплавленных свечей, лежала на важных бумагах за своим богатым лакированным столом, и ей снилось, что она лежит на земле в холодном лесу, в компании подозрительных незнакомцев, и один из них тихо крадется к ее спящему уязвимому телу, сверкая клыками в свете бледной луны.Абсолютная жуть. Потому что будь этот незнакомец из сна во сне чуть менее опасным и чуть менее реалистичным, он не стал бы строить ей грустные глазки, как делает это сейчас.

Так что выбора нет - только осторожность. И картины, переполненные крысами и подступающей к горлу тошнотой укрепляют ее уверенность.—?Теперь ты понимаешь, почему я не тороплюсь доверять тебе.Справедливо, но не менее трагично. Разве его утайки не повод всадить нож ему в сердце?

—?Но я доверяю тебе. И ты можешь доверять мне.Тогда почему же она этого не делает?..?Еще чего. Конечно, не могу. Не могу и не буду. Как и ты, впрочем, что бы ты сейчас не заливал?.Но все же.Они говорят что-то еще. Он старается не повышать голос, но и этим голосом, и глазами, и руками, приложенными к немертвому сердцу, агрессивно пытается убедить ее в своей искренности, и так смешно теряется, когда не находит ни намека на реакцию на ее лице.?Я не верю тебе, но я доверюсь тебе?,?— думает Фаустина, когда укладывается на бок, оставляя ему право смахнуть ее медно-рыжие волосы с шеи.Он был прав, когда сказал, что у них нет выбора, кроме как доверять друг другу. Он был прав, даже если и сказал эти громкие слова, просто чтобы получить свое сейчас.?Я позволю?.Ее тело напрягается по привычке. Касания незнакомцев обычно сопровождаются болью, но она всегда готова.?И может быть когда-нибудь я поверю тебе?.Достаточно ли будет взаимовыручки, чтобы пережить нарастающий шторм, беспечно казавшийся лишь раздражающей неприятностью еще поза-позавчера?Он вонзает клыки ей в шею, а она обнажает свои, вместе с гримасой гнева и боли, которую он не видит.?И может быть когда-нибудь ты поверишь мне?.