1 часть (1/1)

Щелчок спички по коробке, комната наполнилась тусклым светом единственной свечи. Галлант откинул одеяло в сторону. Он вновь просыпался посреди ночи, вновь садился на край кровати, бездумно уставившись в однотонную стену. Он осматривался, пытаясь зацепиться взглядом за какие-то детали, что объяснили бы его неспособность заснуть. Аванпост был грустнейшим местом за все его существование. Он нигде не чувствовал себя настолько одиноким и потерянным. Здесь же время тянулось в разы дольше, заставляя осознать то, насколько он сам был жалок. ?Я бы не переспал с тобой, будь ты последним парнем на земле?... как забавно. Галланта назвали жалким, унизили его за простые человеческие слабости! Но так ли он жалок? Он ведь не слепой!Черт бы с ним, с Лэнгдоном. Самодовольный ублюдок считал возможным играть с ним, будто Галлант был не человеком вовсе, а игрушкой! Смешанный с грязью и еще более разбитый от наполнивших голову мыслей, он знал, что уже давно дал добро на такое отношение к себе. Майкл Лэнгдон был дьявольски красив, будто он был чем-то не настоящим. От одного его взгляда, от этого безразличия в голосе, Галлант забывал про гордость. Он готов был умолять Майкла, лишь бы тот не был так холоден... Дальше все было как в тумане. Он как-то оказался под дверью комнаты Лэнгдона, переступая с ноги на ногу и не решаясь войти. Было ли все спланировано, или была ли то воля случая, но дверь перед его носом резко распахнулась. Дыхание тут же сперло, стоило Лэнгдону ухмыльнуться. — Как же ты все-таки жалок.. пришел ко мне под дверь и побоялся войти? — он наклонил голову набок и отошел от двери, пропуская блондина внутрь. На ватных ногах тот еле как сделал несколько шагов, и, лишь услышал щелчок замка за спиной, он обернулся и взглядом пересекся с Лэнгдоном. Вечное нагло-самодовольное его выражение заставило Галланта прикусить губу. Его вело, вело от одного лишь взгляда на этого мужчину. Лэнгдон же сделал пару шагов навстречу Галланту, сокращая расстояние и одним лишь своим присутствием загоняя того в западню. — Почему ты еще не спишь? Ты же знаешь, что я могу тебя убить сейчас, верно? — эти идеальные пальцы, украшенные кольцами, сомкнулись вокруг шеи блондина и тот неровно выдохнул. — Убивай. Быть убитым тобой почти что лучшая смерть, о которой я могу мечтать, — ответил он, мысленно обругивая себя за эту предательскую дрожь в голосе. — Какой же ты жалкий... почему ты не можешь просто отклеиться от меня? Ты бегаешь за мной, как потерянная собачонка. Я пинаю тебя, ты вновь приползаешь, истекая кровью, и откинув гордость... ты пресмыкаешься передо мной. Тебе так приятно быть униженным и разбитым? — Лэнгдон был так близко, что блондин не мог воспринимать смысл его слов. — Я не мазохист. И я не люблю, когда меня унижают, — Галлант опустил голову на плечо Майкла, ощущая слабость в коленях от его присутствия и тут же почувствовал, как кольцо крепких рук сомкнулось на его талии, — я готов стерпеть унижения от тебя. Потому что я же знаю, верю, что могу растопить твое сердце... прошу. Если хочешь и дальше меня отталкивать - убей. — Но ведь убить - это так скучно. Ты же понимаешь, это бред. У тебя нет ни малейшего шанса, ты совершенно слабохарактерное существо... зачем ты мне? — от этих слов Майкла на глазах Галланта выступили слезы. — Ты назвал меня собачонкой.. поверь, однажды я уйду и не вернусь. Так что либо оттолкни меня окончательно, либо перестань меня мучать. Я приму любую смерть, если моим палачом будешь ты, Майкл. Мужчина заставил Галланта приподнять голову и заглянул в его глаза. Взгляд Майкла был так же холоден, но в нем не было презрения. — Тогда почему же еще не ушел? Почему стоял сегодня на пороге моей комнаты? — Лэнгдон наклонился и прямо в губы проговорил, — Почему так отчаянно цепляешься? Галлант застыл, не двигаясь. Он хотел что-то ответить, но Майкл резко придвинулся, накрыв его губы своими. Блондин охнул, когда его впечатали в стену, но лишь обхватил торс мужчины ногами, тогда как Лэнгдон придержал руками его бедра. Галлант цеплялся на его плечи, вплетал пальцы в шикарные золотистые волосы. Майкл вовсе не был груб, напротив, он осторожно покусывал губы блондина, и в этот момент сложно было предположить, что он ненавидел его. Отстранившись, антихрист усмехнулся и опустил парня на землю, собираясь отойти, но тот схватил его за руку и притянул к себе. — Пожалуйста. Дай мне запомнить этот момент, — Галлант поцеловал его шею, руками оглаживая плечи, грудь, и облегченно выдыхая, когда Лэнгдон обнял его в ответ. — Я знаю, что жалок, я знаю... прости, прошу... просто мне так одиноко среди них... ты меня понимаешь, и мне тепло от мысли, что ты можешь выместить на мне свой негатив... если тебе нужно, я вечно буду это терпеть... — Вечность?.. ты слишком скучен, я не готов на вечность с тобой. — Да, верно, — парень мягко оттолкнул Лэнгдона от себя, — и вот, я опять насыпал соль за собственные раны. Зря я опять себе напридумывал. — Да. Зря. Ничего нет и не будет никогда. Можешь считать, что это был последний раз, когда я остался наедине с тобой. Галлант усмехнулся. Взял руку антихриста, присел на одно колено, поцеловал каждый из его пальцев... и, поднявшись на ноги, ушел, хлопнув дверью. Сердце Лэнгдона екнуло и он вышел в коридор, провожая парня взглядом. Он остановился, не решаясь скрыться за поворотом. — Ты же вернешься завтра ночью? — спросил Майкл совершенно безразлично и Галлант, услышав, улыбнулся. — Я не собачка, Майкл. Я не буду всегда возвращаться. Зачем я тебе? Ты же все равно не будешь со мной, даже если я окажусь последним парнем на земле?— Не буду. Так значит, завтра ты не придешь? — Нет, — сказал Галлант. Однако и он, и Лэнгдон, услышали в этом твердое ?да?. Все было очевидно.