Посреди ночи (1/1)

—?Ты снова уходишь.Риллиан приоткрыла глаза, глядя на полуголого Астариона. Тот не обернулся, сидя к ней спиной. Она легко могла прочитать шрамы на его спине, но не знала, не хотела ли делать это или же ворошить болезненные воспоминания.—?Пока ещё нет,?— глухо отозвался он. Ночь вокруг была мирной, слишком мирной. С луной, светящей сквозь листву, с тихим шелестом ветра. Всем тем, что раздражало.Риллиан прикусила губу, чувствуя странную, немного непонятную обиду. Каждый раз одно и то же, она просыпается утром, иногда в самом начале, иногда когда он уже почти оделся, но все время возвращается в лагерь одна, отмахиваясь на вопросы, где пропадала всю ночь.Она присела, оглядываясь. Взяла свой плащ и закуталась в него, после чего подтянула к себе колени, разглядывая чужую спину, белую, с чёткой линией позвоночника:—?Что случилось? Обычно ты уходишь куда позже,?— тихо сказала она. Астарион неопределенно повёл плечами, всё ещё не оглядываясь, глядя куда-то прочь. Риллиан осторожно села рядом, всё ещё не решаясь разглядывать Астариона. Лишь пара мимолётных взглядов, когда казалось, что он не видит. Тот вздохнул:—?Ничего такого,?— он поднялся, будто пытаясь уйти от ее взгляда. Риллиан покачала головой:—?От ничего такого ты не просыпался,?— она продолжила смотреть, пытаясь понять, что же всё-таки могло быть не так. Вроде же, не вампиру жаловаться на холодную землю. Или дело в чем-то другом?Астарион покачал головой:—?А сегодня проснулся. Что такого? —?в голосе проскользнуло раздражение, но когда она обращала на такое внимание. Неважно это, пусть злится, все равно же она докопается до сути, узнает в чем дело, пусть даже в конце концов пожалеет. Да и не будет он долгов злиться.—?Ничего,?— сказала она. Продолжила смотреть, ожидая, когда сам не выдержит, захочет рассказать, ведь не может же вечно таить все в себе.Астарион так и продолжал стоять, ожидая неизвестно чего. Может, когда она снова заснёт, чтобы мог тихо уйти. Риллиан продолжала смотреть, тоже ожидая. Не выдержала первая она:—?Кошмары? —?тихо, будто их кто-то тут мог подслушать. Астарион дернулся слишком резко, чтобы это можно было не понять. Он молчал несколько секунд, а затем вздохнул, все ещё не поворачиваясь к ней, но одного только голоса было достаточно:—?Эти шрамы. Я видел, как Касадор вырезал их на мне. Взял нож и… —?он замолчал, будто думая о чём-то. Риллиан осторожно поднялась, скинув плащ с плеч. Мешать будет, все равно недостаточно холодно. А даже, если да… Астарион вечно холодный, можно и потерпеть.Вампир продолжил, несчастным голосом:—?И теперь он хочет вернуть меня. И вряд ли ты сможешь ему помешать,?— он пожал плечами, будто разговаривая сам с собой. Риллиан замялась на секунду, вспоминая всю бесполезность ее попыток воодушевить его. Да и толку от них, ведь кому как не Астариону знать истинную силу Касадора.Но странно, злость внутри, как за себя, все равно разгорелась. Тихая, как и вся эта ночь, но жгучая, болезненная и неправильная, которой не должно было быть.Но она была, совсем как они были вместе.—?Это мы ещё посмотрим,?— тихо и быстро сказала она, взмахнув рукой. Не знала сама, стоит ли в это верить, но тут же напомнила себе, что в том и мастерство шарлатанки: убедить всех в том, что невозможно.Астарион рассмеялся, совсем невесело:—?Дура, сама не понимаешь, во что ввязываешься,?— он все ещё не смотрел на неё, так и стоял отвернувшись, хотя она была совсем рядом, за его спиной. Риллиан хотелось накричать за такое, силой развернуть к себе, посмотреть в глаза и живо, горячо заявить, что понимает она все, она вообще понимает куда больше, чем всем кажется, хватит думать, будто она не сможет прибить какого-то кровососа, пусть даже и очень могущественного. Какая разница, насколько этот Касадор силён, его наверняка можно убить, ведь она же столько историй знает…Вместо всего этого она лишь сказала, так же тихо, будто их и в самом деле мог кто-то подслушать:—?Понимаю. Но все равно ввязываюсь,?— ведь в конце концов, уже чудо, что они живы, что уж говорить про остальное. Так может, чудо произойдет и с Астарионом? Всего одно, наивное, почти невозможное?Астарион молчал и Риллиан не выдержала. Обняла сзади, осторожно, лишь бы не напугать. Она закрыла глаза, положив лоб к нему на спину, почти что рядом с шеей. Грудью прижалась к лопаткам, белым и острым. Он в целом был весь такой, белый и острый, как нож. Астарион тихо сказал:—?Отпусти,?— но вырываться и не подумал. Риллиан быстро заговорила, вцепившись:—?Даже если что, мы же теперь в одной лодке, понимаешь? И если Касадор захочет тебе навредить, то и мне захочет. И я… Я не хочу, чтобы у тебя было ещё больше шрамов,?— она чувствовала этот уродливый рисунок. Чувствовала его очертания и от этого в груди появлялась глухая, незнакомая боль.Астарион несколько секунд молчал, а затем осторожно расцепил ее руки и повернулся к ней. Лицо было грустным, печальным и Риллиан, из природного желания как-то исправить, постаралась улыбнуться. Ведь все будет хорошо, она столько пела о хорошем конце, не может же им не достаться одного?Астарион положил руку ей на щеку, коснулся, будто думая о чем-то. Затем покачал головой, ничего говоря. Лишь отошёл, поднял с земли плащ и накинул ей на плечи. На удивлённый взгляд лишь пожал плечами:—?Ещё не хватало, чтобы ты простыла. Вряд ли это поможет с личинкой, а от больной тебя никакого толку не будет,?— все спокойно так, будто не разговаривали они ни о чем. Риллиан замерла, чувствуя странное смущение от этого. Отвела глаза, кутаясь в плащ и не глядя, как Астарион буднично одевается.Он посмотрел на это, после чего улыбнулся:—?Пойдём, демоненок. Лунные Башни сами к нам не придут,?— он накинул рубашку, скрыв шрамы. Риллиан отстранённо кивнула, тоже идя к вещам и начиная одеваться.Тяжесть из груди так никуда и не пропала.