V ГЛАВА (1/1)

Габриэль издали наблюдала за худощавым мужчиной в щегольском плаще. Это был Азазель. Египтянин курил и безмятежно наблюдал за жизнью города, который распростерся у подножья горы. Маленькие домики, зеленые рощицы, шелест волн океана и огромная статуя Христа с распростертыми руками, - амазонку всегда поражало, какие странные места темный жрец выбирал для встреч.- Это очень красивое место, - промолвил Азазель. - И очень древнее. Не так ли? Поэтому ты позвал меня сюда. - Красота этого места лишь одна из причин. И оно на самом деле очень древнее, я часто прихожу сюда. - Что происходит, Азазель? Что за чертовщина творится? Я не понимаю. - Жаль, - египтянин сильно затянулся сигаретой, выпустил струю дыма. – Я думал, ты сможешь разобраться. - В чем? Все говорят о какой-то ерунде, я не понимаю. - Что тут непонятного? В том, что грядет пришествие Антихриста? Или в восстании сил ада? Или в том, что будет великая битва? Что именно тебе неясно?- Нет-нет, Азазель. Прекрати играть в эти игры. Будет бой или нет, меня не касается. - Ошибаешься, бой будет и как раз тебя это касается. - Азазель, - Габриэль прищурила глаза, а в них зажегся нехороший огонек. – Может, ты прекратишь говорить загадками. Я тут не в игры играю. - Я уже рассказал, что знал. Темные силы готовят вторжение. А кто за этим стоит, искать тебе. - Не понимаю я тебя, Азазель. Тебе-то что с этого? Ты явно не агнец с ангельским нимбом, да и не светит тебе этот самый нимб ни при каких условиях. Тебе не получить прощение, ровно как и мне. А вот если силы ада выйдут в мир живых, то Херат будет с тобой, - резко произнесла Габриэль. – Это имеет смысл. Столько столетий она знала темного жреца, столько плохого и хорошего было связано с ним, а все равно, не могла амазонка понять, что им движет. - Наверно, ты не поймешь. Но ведь и ты демоница, а не способствуешь делам Преисподней. Почему? Разве это связано с тем, что у тебя нет для этого причин? Подожди, не отвечай, - властно взмахнул рукой Азазель, видя, что его собеседница открыла рот, собираясь что-то сказать. – Мы те, кто мы есть, а такими мы становимся благодаря нашей сущности, целям, которые ставим во главе деяний и поступков. Египтянин пожал плечами, выбросил недокуренную сигарету и, таинственно улыбнувшись, жестом приказал следовать за ним. Он любил это место, и город, несильно изменившийся со временем, на окраине которого, они и находились. Где-то там, далеко, сердце города стало каменным и холодным из-за престижных жилых кварталов с небоскребами, торговых комплексов, но здесь оно было пропитанным уютом и теплом, с маленькими, одноэтажными хибарками, узкими дорожками между ними. Рио-де-Жанейро был необычным городом, городом контрастов, Азазель давно это понял, но несколько столетий ему потребовалось догадаться, что именно являлось странным.- Древние назвали эту гору Горбун. Забавно, правда? – усмехнулся египтянин и углубился в лес. – Не отставай. Знаешь, как называют эти районы, неподалеку от которых мы и находимся? Фавелы. О, те сладкие дни… Помню-помню, как мы срывали с лица земли то поселение… - Азазель! – резко произнесла амазонка. – К чему все эти экскурсы в историю? Я помню, что здесь было, и помню, что ты к этому причастен.- Что ты, - в притворном испуге поднял он ладони вверх. – Пытаюсь завязать светский разговор, все-таки в кое-то веки мне выпала честь сопровождать особу королевских кровей. Хотя что-то я забыл… Ах да!Египтянин остановился, задумавшись, а потом резко хлопнул себя по лбу ладонью. - Ты же пришлая королева, так сказать подделка. Иногда Габриэль не знала, как реагировать на подобные выходки темного жреца.Через некоторое время они добрались до места назначения, которым оказалась небольшая часовенка. Там египтянин потоптался перед входом, что-то бормоча и вырисовывая жестами какие-то знаки в воздухе, вызвавшие россыпь серебряных искр. Потом Азазель опустился на колено и выдохнул: «Aperiret».Говорил-то жрец, конечно, на языке мертвых, но амазонка переводила, используя свои скромные познания в нем. Тут же под ним земля загорелась зеленоватым отблеском, ее края плавно раздвинулись, образовав проход в недра. Азазель плавно выпрямился и исчез в черном провале, а Габриэль тут же последовала за ним. Сначала ей показалось, что она ослепла: теплая, густая тьма пеленой застилала глаза и уши, и Габриэль казалось, что зрение и слух оставили ее. Она попала в вакуум, когда обоняние исчезло, а в черной пелене появились маленькие мерцающие огоньки, которые, весело порхая, стремительно приближались. Легкость и едва уловимая невесомость появилась в суставах, едва амазонка спрыгнула с последней ступеньки на каменный пол и внимательно огляделась вокруг.Это было странное место: серебристого цвета, уходящий ввысь потолок, хотя спускались под землю Габриэль и Азазель недолго. Стены оказались удивительно ровные, будто чей-то неведомый разум и рука проследили за тем, чтобы расхождения между каменными плитами и на волосок не нашлось, мха или каких-либо наростов на них не образовалось. Воздух был чистый и свежий, достаточно подходящий для колдовства. Да-да, именно колдовства. Примерно посередине большой залы было возвышение из мрамора в форме бесконечности, вероятно, алтарь. Присмотревшись, Габриэль увидела, что пол и стены покрывали древние письмена в виде запутанной вязи, образуя ту же бесконечность. Мест для сидения строители, видимо, не предусмотрели, так что при официальных церемониях люди или иные существа стояли вокруг возвышения в форме бесконечности.- Что это за место? – спросила Габриэль, и ее голос разнесся гулким эхом. - По-видимому, храм. Я недавно обнаружил его, в прошлом столетии. Здесь много странностей, - ответил Азазель, подойдя к алтарю.- Вижу. Какая странная вязь. Ты заметил? Что она значит? – быстро проговорила Габриэль, ощутив возникающий интерес к этому месту.- В том-то и дело, что не знаю. Этому языку десятки, а, может, сотни тысяч лет. Думаю, он использовался еще на заре времен. Я пробовал установить ментальную связь с этим местом, но ничего не вышло. Оно словно живое и разумное существо не желает вступать в контакт, хотя с тобой, вполне возможно, пойдет, - скороговоркой ответил демон. - Что я должна делать? – спросила Габриэль. - Алтарь. Ляг на него, закрой глаза и сконцентрируйся. А дальше смотри, слушай, запоминай. Амазонка не спеша подошла к возвышению, прикоснулась кончиками пальцев к рисунку, внутри которого мгновенно появился золотистый свет. Едва она очертила его полностью, как оттуда выдвинулись вверх четыре небольших камня, а Габриэль легла на алтарь, положив на них руки и ноги.Странное это было место. Более чем. Едва блондинка закрыла глаза, как ощутила тепло, исходящее из мрамора, а потом через нее прошел мощный разряд тока. Габриэль трясло в судорогах. Пронзительный свист. Резкий порыв ветра. Тишина, которая завладела каждой частицей повсюду. Появились клубы тумана, из которых выступили фигуры в серебристых одеяниях и обступили алтарь.Еще мгновенье назад Габриэль лежала на нем, а теперь стояла в толпе этих существ. Удивительно, но они не видели ее, призрака, бестелесную и незримую для других. Блондинка начала решительно пробиваться к алтарю через стену этих людей, а едва добралась до первых рядов, то увидела пять фигур, окруживших алтарь, а на нем обнаженную девушку. Она сняли капюшоны, и амазонка увидела их лица: бледная, тонкая кожа, словно изнутри шел свет, мутные глаза с узкими зрачками, тонкий прямой нос, узкие скулы и лысая голова. Габриэль не понимала их языка, не знала, как назвать, ведь те существа явно не являлись представителями человеческой расы, но намерения их амазонка уловила безошибочно. Эти существа читали нараспев какое-то заклинание, а девушка на алтаре тряслась от страха.Амазонка крикнула, чтобы они остановились, но поняла, что не может издать ни звука, она выскочила вперед, пытаясь остановить руку с ножом неведомого существа нехитрым приемом, но… пролетела вперед бестелесным призраком.Сдавленный хрип. Струйки крови, стекающие ножа, и потоккровииз груди девушки. Существа умолкли на несколько мгновений, замерев будто статуи, а потом тот, что был с ножом, разразился громогласным воплем и вырвал сердце из груди умирающей. Габриэль не выдержала зрелища и силой воли сумела выдернуть себя из этой картины прошлого, в которой она пыталась вмешаться, хотя и понимала, что это бессмысленно. Прошлое. Мелькали картины минувшего. Когда блондинка открыла глаза, то увидела, что находится в светящемся силовом поле, а рядом на корточках сидит Азазель, и в глазах его явственно читается беспокойство. - Что теперь? – спросил он. - Надо искать Надежду. Это чертовщина стала мне порядком надоедать. Ты со мной, Азазель? Ты примешь этот бой? - С тобой, - хмыкнул демон. – Жизнь бессмертного мне порядком надоела. И, если уж не удается быть плохим, вечно мешает одна надоедливая блондинка, то почему бы не развлечься борьбой со злом. Если мы победим, то игра будет того стоить. - А если проиграем? - Проиграем с огоньком. Любовь – это то, ради чего стоит рисковать. - Но у меня больше нет ни любви, ни мечты. Я даже не знаю, ради чего борюсь. И борьба ли это? - Ты и не представляешь насколько то, что ты делаешь, является борьбой. Во тьме твоей ночи забрезжил рассвет. - Опять ты про мечты. Мне не за чем следовать. Хватит вспоминать про договор. А делать мы будем так. Азазель впервые за долгое время слушал женщину, а потом на его лице появилась дурашливая ухмылочка. Одно только оставалось понять: почему демон хотел помочь ей? Никакие нежные веления сердца не могли служить аргументом в пользу версии египтянина. И вот это Габриэль пугало больше всего. Хотя нет, Зена вернулась. Ее вернули. Но кто это сделал? И, главное, зачем? Зачем? Кто-то хочет причинить ей зло. Это ясно. Кому это выгодно? Всем. Как Небесам, так и силам Преисподней. Но больше века она пряталась ото всех, колдовала лишь в случае крайней нужды и редко вступала даже в мелкие стычки, работала в мелких газетенках и никому не переходила дорогу.Проклятье! Габриэль обманывала сама себя, за тысячелетия жизни столько врагов скопилось: Сафаэль, чью дочь она убила, расследуя тайну Бермудского треугольника, Натаниэль хотя и говорил, что не враг ей больше, но из него сочилась ненависть при виде амазонки, Шива, демоница из подземных миров, чья семья умерла от руки блондинки и тот смешной мальчик-поэт. Кажется, его звали Ласкарис. Он поклялся отомстить за равнодушие и отверженные чувства. И это только четверо, имевшие зуб на Габриэль, и имели они полное право на месть за причиненную боль и смерть родных. Но ведь среди ее врагов были и другие, чьих имен блондинка даже не помнила, да и лиц тоже. Из всех странностей, произошедших за последнее время, ясно лишь одно: началась такая чертовщина, которую почти невозможно объяснить. Или возможно? Но то единственное объяснение, которое приходило на ум, просто-напросто грозилось уничтожить рассудок, поставить под угрозу все, что амазонка бросила и предала ради спасения Надежды. Габриэль кивнула Азазелю на прощание и телепортировалась обратно в дом Саши. Там уже было давно за полночь, но, как выяснилось, девочка не спала и читала книжку по истории Древнего Рима. Блондинка тихонько кашлянула, привлекая внимание, и была вознаграждена крепкими объятиями и фразой, что она сделала особые бутерброды и готова угостить амазонку за еще один рассказ. - Да? И что же ты хочешь услышать? - Про Рим хватит, я прочитала, чем дело кончилось. Это ведь правда? Да? Я про то, что написано в школьных учебниках. - Ну… в общем и целом, да. Варвары уничтожили Рим и прошлись огнем и мечом по его землям. Так что тебе рассказать? Если вкусно покормишь, то все что угодно. - Расскажи про свою войну с ангелами. Про то, как ты стала врагом для них. Вроде, ты демон, внутри тебя сила и свет. Это неправильно. - А ты думаешь, что все ангелы добренькие, эдакие защитники угнетенных? Э нет, милая, я насмотрелась на их зверства. Что же, ты хочешь знать почему? Я расскажу тебе.«У ворот Преисподней рая не выстроишь. Они выбирают, кому жить, а кому умереть. Небо решает, кто будет избранным, кто отправится в ад, а кто в рай. Есть два совершенно одинаковых человека, один творил зло, много зла, а потом выясняется, что он избранный, другой тоже сделал много плохого, но его признают воплощением тьмы и определяют в ад. Такая вот арифметика. Как ты понимаешь, со времени тех событий в Риме прошло не одно столетие. Подожди-ка, это же, получается, пятьсот с небольшим лет прошло, с тех пор как я прошла обращение. Рим пал, как я ни старалась спасти ненавистный город. Война с варварами была славной, чего уж говорить, они знатные воины и драться умели. Но мы проиграли. Я проиграла.Потом я много путешествовала по Азии, хотя вспоминать то время не очень приятно. Китай удивительная страна, жестокая и прекрасная, тонкий аромат специй на улицах поселений смешивался с запахом тлеющей человеческой плоти, уникальное искусство стихосложения, живопись и керамика противостояли разнообразным и мучительным способам казни, изобретательным убийствам и страху. Когда-то именно там я едва не потеряла ее, Зену, но и там же прикоснулась к мудрости и познала вечность борьбы между светом и тьмой, их тонкую грань. Но время, которое мне было отведено по договору прожить, шло медленно, слишком медленно, и какая-то часть меня хотела уже сдаться, когда по миру распространились слухи о королевстве Камелот. Да-да, не удивляйся. Камелот существовал, а во главе его стоял Артур Пендрагон, умный и бесконечно справедливый король. Подробности и детали его жизни нет смысла вспоминать, столько легенд сложено, столько книг написано и фильмов снято, что не перечесть. Британию, по правде говоря, тоже не слишком жалую, слишком тяжелые воспоминания с ней связаны, но, тем не менее, я отправилась туда. Потихоньку осваивала азы магии, слыла неплохим воином и следопытом, даже сумела найти себе место в местной школе, не дворцовой, но очень неплохой.Первые несколько лет пролетели в миг, слились в один бесконечно счастливый день. Я учила детей риторике, географии, рассказывала о растениях и животных. Сейчас это свободной искусство называют биологией. Я была счастлива и даже вновь начала писать, но произошло то, что перевернуло основы мироздания в моем сознании. Тот день начинался как обычно. Утро. Хлопоты по хозяйству: воды принести, завтрак приготовить, небольшая зарядка и упражнения с оружием, ведь навыки терять не стоило ни при каких условиях, а затем занятия в школе. Последний урок должен был пройти в лесу, в непосредственной близости от замка короля Артура. Сам король знал о наших занятиях и всячески поддерживал, что и говорить, королевство, где люди жили свободно, навсегда осталось в памяти. Но продолжим мой рассказ. Я спокойно проводила урок, когда заметила присутствие посторонних. Сначала не придала этому значение, ведь только сумасшедший мог осмелиться устроить безобразия под боком у короля, поэтому решила, что это слуги из замка пришли за чем-нибудь в лес. Но потом увидела, что посторонним являлся ангел, русоволосый, среднего роста парнишка, он улыбнулся и приложил палец к губам, мол,молчи уж, не выдавай. Я кивнула – не выдам, не беспокойся.Н-да, в то время я еще считала ангелов светлыми существами, а встретить их было к удаче.После того, как занятия окончились, и мы вернулись к школе, все ученики быстро разбежались по домам, помогать по хозяйству или отцам в мастерских, а я села за изучение книг по магии, которые удалось раздобыть по счастливой случайности. Но не читалось мне в тот день, совсем не читалось, так что, едва стемнело, я вышла на улицу подышать воздухом. Свернула, значит, на узкую улочку и слышу, что вместо обычной суеты и оживления что-то не то происходит. Из покосившегося домика послышался сдавленный хрип. А в домике том жил один из моих учеников – Питер. Непростой мальчишка, что и говорить, упрямый, своевольный, вспыльчивый, нежелающий никого слушать, - с ним было нелегко. Появился в Камелоте он около года назад, поселился у своей дальней родственницы, поварихи Сьюзен, которая заботилась о парнишке как могла. Она жила в маленьком домике с одним полупрозрачным оконцем, покосившейся дверью, полусгнившим порогом, вряд ли в таком месте могли что-то искать воры. Я мягко подошла к двери и прислушалась. Внутри будто бы разговаривали двое или трое, слышался полный ненависти голос Питера, мальчик обещал кому-то мучительную смерть. Этот кто-то усмехался и что-то невнятно отвечал. Чертовщина! Я приоткрыла дверь и увидела происходящее. Сьюзен лежала в луже собственной крови, стеклянными глазами уставившись на вход. Казалось, в ее глазах застыл вопрос «За что?», а от плеча до пояса растянулась ужасная рана, чтобы нанести такую требовалась чудовищная сила. Уверенная женщина с длинным мечом стояла рядом с телом Сьюзен напротив Питера, позади него стоял тот самый ангел, которого я видела в лесу. Только взгляд его на этот раз был ледяным. - Ублюдки! – прошипел Питер. – Только беззащитных можете убивать. - Вынужденные жертвы случаются, когда приходится очищать породу высших существ, - безмятежно ответила женщина. - Осталось только выяснить, а где тут высшие существа, - не выдержала я и распахнула дверь. Повисла неловкая тишина. Молодой ангел шумно дышал, переводя взгляд с меня на свою спутницу, которую называл Леона, и обратно. Она же как-то нехорошо улыбнулась. - Убирайся, смертная, если жить хочешь. Я долго предлагать не собираюсь. Убирайся. - Боюсь, это не представляется возможным, - хмыкнула я. - Тогда ты умрешь, - сказала Леона и повернула меч в мою сторону.- И зачем принимать столь радикальные решения? В чем вина этих бедных людей? Не думаю, что они способны причинить кому-нибудь зло, - ответила я, медленно приближаясь к Питеру. - Лучше ступайте, мисс, - зло бросил Питер. – Вы и понятия не имеете, что здесь происходит. - Это отчего же, - усмехнулась я вполне миролюбиво. – Хотя в одном ты, безусловно, прав, я не понимаю, почему воины Небес нападают на беззащитных, когда должны защищать их.- Небеса отдали приказ уничтожить выродков! – рявкнула Леона. - Правда? Небеса отдали приказ убить ребенка? – спросила я, а потом сделала небольшой фокус, которым развлекают ребятню на ярмарке, на мгновение мои глаза загорелись демоническим огнем. - Так ты не нефилим, - отшатнулась в сторону Леона, а уверенности в ней явно поубавилось. - Демон, - прошипел молоденький ангел за моей спиной. Тут же я почувствовала легкое колебание воздуха за своей спиной и звук извлекаемого огненного меча. Парень атаковал! Не было сомнений. Легким, едва уловимым движением, я отпихнула Питера в одну сторону, а сама прыгнула в другую. Два ангела каким-то чудом не убили друг друга, а их мечи столкнулись со скрежетом. «Sit nomen Domini igne comburetis carnem intrinsecus abyssum!» - выпалила я. Это было древнее заклинание, очень древнее, в мои руки оно попало случайно, так что определенный риск при его применении существовал. Почему, спросишь ты? Ангел – высшее существо, бессмертное существо. И убить его непросто. Проклятье! Я тогда даже помыслить не могла о том, чтобы убить ангела, почитала и восхищалась ими. Но в тот день я действовала автоматически, вот и использовала одно из самых древних и страшных заклятий. Миг! И оба ангела стали светиться изнутри, а потом кожа стала лопаться под напором пламени, возникшем где-то внутри них.- Кто же ты такая? - едва слышно прошептал Питер. - Уходим. Быстро, - отрывисто бросила я, схватила парня за шкирку и потащила за собой прочь от этого места. Буквально за десять минут мы добрались до моего домика, в котором я швырнула парнишку на табуретку, прошлась туда-сюда, нервно теребя пальцами рукава рубахи, пока Питер не произнес: - Мисс, ваши глаза, их нужно сделать обычными. И только тогда я заметила, что до сих пор похожа на пугало, и лишь по счастливой случайности ни с кем не столкнулась на улице. Усилием воли я сконцентрировалась, успокаивая тело, и спросила: - Рассказывай. Что это было? - Что рассказывать-то, мисс? Вы убили двух ангелов, полагаю, рассказывать должен не я. Кто Вы? Что не из их племени, то я уже понял. Ладно-ладно, не надо на меня так смотреть. Ты слышала что-нибудь о нефилимах? Их называют еще падшими ангелами или просто падшими. Нефилимы, по сути своей, наполовину люди, поскольку один их родитель бессмертен, а второй из мира смертных. Почему такое стало возможным? Все дело в ангелах, любимых творениях Создателя, в них заложено божественное, так вот, когда эта часть их вступает в любовные отношения с человеком, то в итоге получались такие полукровки как Питер. Кстати, люди почему-то стали называть нефилимами не только таких детей ангелов и людей, но и древних ангелов, тех, которые вместе с Создателем победили демонов и загнали тех в Преисподнюю. Для меня было странным то, что Создатель провозгласил смерть всем нефилимам. Может, его волю объявили неправильно, но я не понимала и того, что, если он так всемогущ, как говорят, то почему все не исправит. И никакие слова о том, что происходит должное, что все испытания надо принимать без роптаний, меня не удовлетворяли.Питер и был таким нефилимом, его мать убили ангелы, а он бежал к дальней родственнице в Камелот. Теперь же они убили и ее. Как такое мог вынести мальчишка? Вынести и не превратиться в монстра. Я видела, как во время рассказа Питер то со злостью сжимал кулаки, то украдкой вытирал слезы. Сама же я пыталась осознать, что те, кто поклялся нести Его волю, защищать, творили непотребство. Нет, это не правильно. Я больше не знала, где ад, а где рай. Я долго молчала, не зная, что сказать Питеру в ответ. Дико и странно, все сказанное им не укладывалось в голове. Господи, мне и сейчас не понять убийство нефилимов, ведь одно дело сражаться с падшими ангелами, умелыми воинами, а другое дело – с детьми, не способными использовать свои способности и непонимающими происходящее. После случившегося с Питером во мне что-то умерло, словно внутри поселился зверь. Я не раз сходилась в смертельном бою с высшими существами, исследовала стиль боя и магические способности, одновременно изучала себя, научилась телепортироваться, вызывать элементалов, пользоваться разными видами магии. Постепенно обо мне стала идти дурная слава, а Питер успел сбежать задолго до этого. Так я и стала убийцей, чужой для света и тьмы, оставшись где-то в междумирье, на серой полосе. Как видишь».- Ты защищала подростка, - сказала Саша, но голос ее подозрительно дрожал. – А что стало с нефилимом Питером? - Через десять лет мы встретились, и я убила его. Легко и хладнокровно, - угрюмо ответила Габриэль. - Почему? Ты спасла его, защищала. Что случилось потом? Вы стали врагами? - Нет, просто так вышло. Я хотела одного, а он другого. Был бой, и я победила. - Я не верю, - почти закричала Саша. – Я тебе не верю. Как мальчик мог превратиться в демона? Постой, это ведь он убил ту женщину, а ты защищала убийцу… - Ты что ты знаешь! – прошипела в ответ Габриэль, чувствуя, что выходит из себя. – Легко называть себя воинами Света и, прикрываясь этим, убивать. Да, теперь ты знаешь, что и ангел может быть убийцей. - Создатель дает им право убивать. Они несут его волю, а значит, что все правильно. - Что же, твое право. Почему-то все смертные верят в силу Небес. Такая наивность живет веками. - Ты убийца, тебя ранил ангел тогда, когда ты вернулась вся в крови. И твой друг Азазель тоже демон. - Это верно, мы демоны, только Азазель ищет свое, а я свое. И ранил меня тогда серафим, ангел бы не смог достать. Они слишком слабы.