1 часть (1/1)

Начать жизнь с чистого листа и никому не причинять вреда?— такой нынешний ?девиз? или, скорее, кредо, которому должен придерживаться Джеймс Барнс. Психотерапевт прописывала препараты, чтобы унять тревожные мысли и ненадолго отогнать кошмары, но курс таблеток закончился чересчур быстро (потому что по одной таблетке в сутки принимать просто невозможно с таким количеством кошмаров), и пришлось взяться за терапию как следует. Он честно старался придерживаться правил. Старался не впадать в гневную ярость при встрече людей из прошлого, кто так или иначе был замешан в том, что сделали с ним. Мстить с улыбкой на лице довольно сложно, да еще и прибегать к настоящему правосудию, а не тому подобию, которое было у него в голове.Возможно, он справлялся бы с этим в разы легче, если бы рядом был Стив. Однако Стива не стало, как и остальных друзей, которые были у него в далеком прошлом. И что полагалось делать теперь? Всё тот же психотерапевт говорила заводить новые знакомства, налаживать контакты, начать доверять людям, проводить больше времени в обществе. Социализироваться. Но… Как?Как избавиться от мысли, что все вокруг готовы тебя использовать ради личной выгоды? Как избавиться от чувства всепоглощающей вины перед теми, чью жизнь он испортил в прошлом? Да проще сойти с ума. Намного проще. Но что-то заставляло его двигаться вперед. Был какой-то стимул, совершенно неведомый ему. Барнсу отчаянно хотелось спокойствия. Хотелось начать эту чертовски длинную жизнь с чистого листа. По-настоящему зажить так, как будто он совсем другой человек без страшных скелетов в шкафу.Каждую ночь, после возвращения из мертвых, он просыпался в холодном поту. Каждую ночь он видел кошмары. Страшные воспоминания тех дней, когда он был пешкой в руках ГИДРЫ и покорно выполнял все приказы. Как он не щадил никого, даже невинных людей, которые проходили мимо и пытались убежать от греха подальше, но не получалось. Зимний Солдат устранял всех, кого видел на своем пути, когда нужно достичь определенной цели. Превосходная машина для убийств. Без чувства вины и совести.Баки тщетно пытался убедить себя, что больше такого в его жизни никогда не произойдет. Он сделает всё, чтобы снова стать нормальным человеком. В Ваканде его убедили в собственной вменяемости, убедили, что он больше никогда не поведется на ?пароль?, который пробуждал в нём ту самую машину для убийств. Хотелось верить в это. По-настоящему верить, а не думать, что это всего лишь очередное внушение.—?Ну, как ваши успехи? —?спросила психотерапевт на следующем сеансе. Он уже сбился и не знал, какой это по счету прием. Может, оно и к лучшему?Баки натянуто улыбнулся. Рассказывать о своих ?успехах? он не планировал. Их просто-напросто не было. Сложив руки в замок и опустив взгляд, Барнс поджал губы и нервно начал думать, что сказать в собственное оправдание. Он честно следовал тем трем дурацким правилам, сходил на абсолютно бесполезное и ничем не закончившееся свидание, с которого в итоге сам и сбежал. Чувство вины опять усилилось. Наступление ночи он боялся, как огня. Потому что ночью приходят кошмары и мучают, мучают, мучают…—?Вы говорили с Сэмом?—?Нет, но я планирую это сделать,?— непринужденным тоном ответил Джим, почесав шею. —?Не надо на меня так смотреть. Я сделаю это, док. Я же обещал,?— проворчал он и постарался снова обратить внимание на вазу с цветами, на пятнистый ковер, на что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с этой женщиной.Боковым зрением он заметил, как психотерапевт открыла свой излюбленный черный блокнот, демонстративно достала ручку и ненадолго задумалась, как будто решала, чем измарать листы бумаги. Ну, и что на этот раз он сказал не так? Его ответ был вполне обычным и прозрачным. Баки не увиливал от вопроса, обещания привык сдерживать и продолжал выполнять тупой свод правил, при этом улыбаясь как полный идиот.—?Скажите, Джеймс, у вас когда-нибудь была девушка?—?Ха! —?прыснул он, но улыбка быстро исчезла. —?До сорок третьего отбоя не было.—?А потом? Когда к вам вернулся рассудок, вы не пытались наладить свою жизнь? После Гражданской войны и всего, что произошло?Джеймс нахмурился. Он надеялся, что доктор не будет спрашивать об этом, потому что в его жизни действительно был короткий период после падения ГИДРЫ, даже до событий Гражданской войны, когда он встречался с девушкой, думая, что никогда больше не встретит такой, как она. Так странно сейчас о том времени вспоминать... Это крохотное яркое мгновение, которое растворилось в потоке черной реки, сплошь состоящей из убийств и прочих напастей жизни Баки Барнса.Все это время он ни разу не вспомнил о ней. Ни разу. Интересно, где она сейчас? Выжила ли после щелчка или растворилась, как и половина мира? Если с ней всё в полном порядке, то где она живет? Чем занимается? Можно ли это как-то выяснить? С помощью современных технологий?— запросто. Только Барнс по-прежнему не разбирался ни в сенсорных телефонах, ни в других сложных устройствах, хотя Шури в Ваканде охотно помогала ему познавать Интернет.Он настолько сильно задумался, что не расслышал очередного вопроса от психотерапевта. Женщина негромко прокашлялась, и Джим очнулся от вереницы воспоминаний весны две тысячи шестнадцатого или пятнадцатого… Господи, он уже запутался в годах собственной жизни.—?Все в порядке? Вы так и не ответили на мой вопрос, мистер Барнс.—?Да. Я задумался, извините,?— нахмурившись, сухо ответил он.—?Если вы задумались, я могу предполагать, что у вас все-таки кто-то был? —?психотерапевт улыбнулась уголками губ.Ох, как же он не хотел об этом рассказывать, как же не хотел вспоминать то короткое счастливое мгновение, единственное, что по-настоящему вызывало в нем хоть какие-то теплые чувства, а сейчас причиняли боль, потому что всё началось внезапно, как и закончилось. Джеймс снова начал жалеть о множестве упущенных возможностях и о собственном месте в этой никчемной проклятой жизни.—?Да. Я познакомился весной две тысячи шестнадцатого, кажется,?— его голос предательски осип, и пришлось откашляться, чтобы продолжить,?— мы познакомились благодаря моему другу. Стиву Роджерсу,?— Джеймс посчитал, что обязан упомянуть Кэпа в этой истории, ведь если бы не он, то ничего бы и не было. Баки перевел дыхание. —?Поначалу у нас было что-то вроде шутки. Мы вечно подкалывали друг друга насчет девушек. Ни у него, ни у меня ничего не клеилось с девушками, потому что нам уже под сотню лет, и наши понятия об отношениях довольно сильно устарели.Женщина добродушно улыбнулась. Пожалуй, впервые за всё время, что ходил к ней Барнс. Однако он не придал скромному жесту никакого значения, продолжая погружаться в воспоминания.—?Стив предложил познакомиться с кем-нибудь в Интернете, на специальном сайте,?— он неловко замялся, будто признаваться в подобном сравнимо со смертным грехом. Джеймс беззвучно прыснул. —?Она написала мне первой. Мы немного поболтали, потом встретились. Не знаю, почему у нас сразу всё как-то заладилось. Мы понимали друг друга с полуслова. Встретились несколько раз, а потом переспали. Она была всем довольна, включая даже… —?Джим бросил взгляд на черные перчатки, под одной из которых скрывалась бионическая рука из вибраниума.—?Почему вы расстались?—?Потому что начался судебный процесс,?— коротко ответил Баки. —?Я вынужден был скрываться. Начались события, в которых до сих пор винят меня. Я знал, что чем дальше, тем хуже. Не хотел ее впутывать. Позже узнал, что она сама попала в тюрьму, но помочь я ничем не мог. Больше мы никогда не переписывались.Доктор долго молчала, взвешивая все, что только что рассказал ей Барнс. Сам же Джим снова погрузился в далекие воспоминания, ловя себя на мысли, что нужно выяснить, куда она пропала, что делала все эти годы. Интересно, будет ли рада видеть снова? Меняла ли она свой номер? Все-таки прошло почти восемь лет. Восемь лет. С трудом верилось, что это было так давно.Решено. Как только он переступит порог своей скромной квартиры, сразу возьмется за ноутбук и попытается хоть что-то выяснить. Поищет в вещах клочок бумаги, на котором она оставляла номер телефона со следом красной губной помады.***Джим перерыл всю квартиру. Вывалил вещи из шкафа на пол, проверил карманы всех джинс, курток и кофт, но нигде заветной бумажки не было. В итоге взгляд обратился к коробке, стоящей в самом углу спальни, где он не мог заснуть на мягких подушках кровати (предпочитал спать на жестком полу перед телевизором в гостиной). В коробке за восемь лет скопился разных хлам, в том числе и доисторические кнопочные телефоны, которыми он учился пользоваться. Точно. Может быть, номер сохранен на одном из таких телефонов?Весь хлам из коробки оказался в кипе одежды, и Джеймс отыскал то, что нужно. Схватившись за крохотный агрегат с таким же крохотным экраном, он попытался его включить. Телефон запылился, в некоторых местах были царапины, но, в целом, всё еще пригоден для работы. Экран загорелся спустя двадцать долгих секунд (Джим посчитал), и он сразу стал проверять список контактов.Впервые за долгое время Баки Барнс искренне улыбнулся. Не натянуто и фальшиво, а тепло и беззаботно. Сердце в груди предательски пропустило удар, когда на глаза показался выученный когда-то наизусть номер, а после записанный под дурацким ником. Только она, наверное, могла придумать что-то такое безумно милое.—?Надеюсь, ты ответишь мне,?— пробормотал Барнс себе под нос, уже вводя номер в список новых контактов на совсем новом телефоне. —?Мне тебя очень не хватает.?Привет из прошлого от Джима Барнса (если ты помнишь такого).Я бы хотел с тобой встретиться?.