Когда болеет одна из больших птиц (1/1)

Тень лежал, уложив голову брату на грудь и закинув на близнеца руку и ногу. Тень был в одной футболке, но всё равно был горячим, как печка, и едва ощутимо дрожал. Его знобило.Стервятник полусидел, полулежал на кровати, а в правой руке держал сборник стихов.— Я не буду более говорить о книгах или долгой войнеНо прогуливаясь вдоль сухого терновника, пока я не найдукакого-то попрошайку, прячущегося от ветра...Он читал вслух, ведь у Тени слишком болели глаза, чтобы он мог читать вместе с братом.Левая рука Стервятника пряталась под одеялом и гладила его между ягодиц. Стервятник лениво двигал внутри двумя пальцами. Он даже почти не шевелил кистью. Тень из-за температуры казался раскалённым.Когда Тень болел, становилось тяжко. У Стервятникового близнеца характер и так был тяжёлым, а когда он заболевал...Тень очень плохо спал по ночам, а от этого ходил уставший и злющий. Птички начинали шарахаться от Тени их вожака и ходить по стеночкам, пытаясь слиться с густой растительностью Гнездовища.Нет, Тень не шипел на птичек, он даже не повышал на них голоса, он язвил. Только Тень умел язвить так. Он умел говорить такие вещи, маленькие вещи, важные вещи, которые задевали людей, задевали до слез, до крика по ночам. Когда Тень болел, его ломало от маленькой температуры, лихорадило от большой и совершенно не было сил, когда температура спадала. Он был нервным и чувствовал себя уязвимым, а когда Тень Стервятника чувствовала уязвимость, она начинала язвить.От слабости и упадка сил Тень терял концентрацию, и его не хватало на то, чтобы не смотреть и не мыслить, когда по ночам поднималась температура, и близнецу становилось совсем нехорошо, то ОНИ начинали стягиваться к их кровати.Иногда Тень замолкал. Когда температура была совсем маленькой и особенно гадкой, он ходил за Стервятником след-в-след и молчал. Обиженно молчал. От объятий уворачивался, на вопросы Стервятника не отвечал.Остальным от этого становилось легче, но Стервятника не спасало ничуть — он продолжал ощущать эмоции брата, и чужое раздражение, жгучее, насыщенное, клубилось в его груди, как своё собственное.Больной Тень пугался того, что видел, он нервничал, вредничал, капризничал и раздражался, и раздражался он из-за всего. Из-за слишком громкого дыхания, слишком яркого света, скрипучих колес Дорогуши, упавшей на пол книги или того, что Дракон ?отвратительно ползает?. Птички всегда тяжело переживали, когда Тень, обычно такой ласковый и осторожный с ними, становился язвительным и невыносимым.А ещё больной Тень требовал к себе повышенного внимания и ласки. И секса. Особенно если у него что-нибудь болело. На короткое время это помогало ему почувствовать себя лучше — это снимало боль.Это было даже удобно, с какой-то стороны: Тень всегда можно было прижать к себе и начать гладить, это его отвлекало и успокаивало.Иногда Тень кусал близнеца. Больно кусал. Просто так. Потому что настроение во время болезни у него было перманентно было плохим.Но укусы были ничем по сравнению с тем, как Тень начинал охаивать всё, что попадало в поле его зрения, и поэтому Стервятник обычно даже не возражал против втыкания в себя зубов. Пусть лучше кусается, чем поносит весь мир. Это намного менее болезненно.За два дня до того, как появились первые симптомы, Тень стал злобным и раздражительным. С близнецом такое бывало, он был очень зависим от лунных циклов, но, после того, как Тень около десяти минут потратил на то, чтобы очень спокойным и вкрадчивым голосом объяснить Красавице, из какого места у того растут руки, после того, как Ангел, вдруг непривычно тихий и серьёзный, пришёл к Стервятнику с сообщением о том, что пошёл покидать эту жизнь лишь за тем, что он (Ангел) всем (в особенности Бабочке) мешается и тянет на дно, после трехчасового рыдания Коня в туалете из-за того, что Лэри, якобы, его ни в грош ни ставит, после того, как Тень довёл Дракона до слёз своими придирками, Стервятник предположил, что с братом что-то не так.Не ошибся.Заразился Тень от Джина. Скорее всего пил с фазаном из одного стаканчика на вечере поэтов и вот, пожалуйста.Подхватил Тень кишечный грипп. Болячка проходила сама собой, но была ужасно неприятной.Есть Тень не мог — еда тут же просилась обратно, а пил он только воду. К вечеру температура становилась совсем высокой, его ломало, и у него болело всё тело.— Если будет достаточно тряпья, он будет знать её имя.И будет рад, вспоминая его,Ибо в старые дни...Тень глубоко дышал через рот, его ресницы подрагивали. Его твёрдый и горячий член был вжат в бедро близнеца. Предстательная железа набухла, и Стервятник мог чувствовать внутри плотный бугорок. Он двигал пальцами очень медленно, просто лаская и гладя Тень изнутри. Отвлекал брата от спазмов и головной боли.В комнате копошились птички. За столом Дорогуша и Дракон разбирали пустые горшки. Красавица занимал Слона. Ангел, выглядывая из-за уроков, с умилением поглядывал на то, как вожак обнимает своего близнеца, завернутого в одеяло, и читает ему книжку вслух.Стервятник гладил свою Тень уже долго, не меньше получаса, и тоже глубоко дышал.Он просто хотел отвлечь брата, приласкать его, успокоить, согреть, и сам не заметил, когда возбудился настолько, что ему пришлось прикладывать некоторые усилия, чтобы не начать трогать себя.Тень был очень зависим от него сейчас. Он был мягким, тяжёлым и горячим, щекотно дышал в шею и вжимался в его бедро твёрдым членом.От температуры Тень становился ужасно чувствительным. Он вздрагивал даже от лёгких прикосновений и сладко вздыхал.Ему было хорошо в объятиях близнеца, спокойно и безопасно. Ему было хорошо с его пальцами внутри, которые делали приятно и убирали это мерзкое ощущение ломоты и спазмов в животе. Ему было хорошо с голосом брата, прогоняющим головную боль, звон в ушах и заглушающий навязчивый шёпот тех, кто ходил через стены.Стервятник не любил при свете и при всех. Ему не нравилось, что кто-то мог увидеть его лицо или лицо его близнеца. Он не мог нормально двигать рукой, он не мог поцеловать Тень (даром что брат шипел на него и целоваться не давался — не хотел, чтобы Стервятник тоже заразился) не мог нормально подрочить ни себе, ни близнецу и потереться о близнеца он тоже не мог.И сейчас эти ?не мог? делали желание особенно нестерпимым и острым.Стервятник облизал пересохшие губы — подустал он столько читать вслух — и потёр пальцами чувствительный бугорок внутри брата. Тень замычал и повел бёдрами, едва ощутимо потеревшись о стервятникову ногу. От этого нехитрого движения у Стервятника дёрнулся член, и он задвигал кистью.— Мм... — сказал на выдохе Тень.— У меня рука затекла. — тихо сказал Стервятник. Он отложил книгу и вынул пальцы из брата. — Переляг.Тень в ответ сморщился и замотал головой. Слов он почти не услышал.— Погладь. — требовательно пробормотал он, не открывая глаз.С тихим вздохом Стервятник приподнял близнеца под одеялом, подталкивая его в нужную сторону. С закрытыми глазами Тень приподнялся на дрожащих руках и попытался перелезть через Стервятника.— Мне плохо. — Тень до конца не перелез. Со страдальческим лицом остановился где-то на пол пути, а потом уселся на бёдрах брата, вжимаясь членом в его пах.Стервятник тихо охнул.— Слезь. — прошипел он, толкая близнеца. — Макс, слезь.Тень не слез. Открыл красные и слезящиеся глаза и уставился на Стервятника сверху вниз.Лицо у Тени было осунувшееся и измождённое. Растрёпанные волосы напоминали драный веник. Под глазами, безо всякой туши и теней, чернели круги ярче, чем у Ангела.Тень засопел, недовольно искривил губы и заёрзал у брата на бёдрах, протираясь членом о член близнеца.— Макс, чтоб тебя...Стервятник вцепился в бёдра брата. Пальцы на ногах поджались, и Стервятник не сдержался и толкнулся близнецу на встречу. Он тут же зажмурился, потому что это было так хорошо, так замечательно, что тут же захотелось потереться ещё.Тени сидеть было сложно, двигаться тоже, и он улёгся на близнеца и уткнулся ему шею. Стервятник очень глубоко вздохнул. Щёки у него горели, член ныл уже почти болезненно. Тень улёгся так, чтобы давить на его пах своей иссечённой лапкой, и это было приятно. Очень приятно. И совершенно невыносимо. Стервятник прикусил губу, но не смог сдержаться и задвигал бёдрами, совсем чуть-чуть, просто чтобы было хоть какое-то трение.— Рекс, мне плохо, — Тень поднял голову и ткнулся носом куда-то в щёку близнеца.— Я знаю. — вздохнул Стервятник. — Температура спадёт, и будет получше.— И когда она спадёт? — капризно спросил Тень. — Когда?Он тихонько ёрзал, вжимаясь членом в пах брата. Стервятник тоже тихонько ёрзал, и этих движений было слишком мало, хотелось вжать Тень в себя как следует, чтобы он совсем забылся от удовольствия, захныкал и застонал.— Скоро, птичка моя. — Стервятник заскользил руками по горячей спине. — Нужно просто чуть-чуть подождать.Тень уронил голову брату на плечо и тихо заплакал, что не хочет больше ждать, что его тошнит, что у него болит голова, живот, спина и вообще всё болит.Птичий вожак обнял близнеца и вжал в себя, подтягивая выше.Покосившись на Коня, который в красках рассказывал Пузырю что-то про Сфинкса и Лорда в футболках Чёрного (не были бы руки заняты близнецом в горячке, он бы швырнул что-нибудь в логов — не в птичьих правилах сплетничать), Стервятник поцеловал Тень в макушку и опустил правую руку ниже. Пальцы опять скользнули внутрь близнеца.Тень тихо замычал в его плечо. Меньше чем через минуту он опять затих и расслабился в его руках. Он больше не плакал, только глубоко дышал и иногда сладко вздыхал, и стискивал в руках плечи брата.Внизу живота нестерпимо тянуло. На член давила резинка от штанов. Тихо чертыхнувшись, Стервятник незаметно приподнялся — Тень недовольно заворчал — и приспустил бельё со штанами.От прикосновения собственного члена к раскалённой коже близнеца, его словно прошило электрическим током.Стервятник задвигал пальцами чаще и заёрзал, притираясь ближе.Он хотел отвлечь брата от болезненных ощущений, погладить его, пока не спадёт температура, может быть измотать его и помочь ему заснуть. Дрочить себе при птичках и судорожно пытаться потереться о раскалённую кожу брата он никак не планировал.Внутри Тень был ещё более горячим. Свободной рукой Стервятник поглаживал близнеца по волосам. Собственный член пульсировал от прилившей крови, внизу живота сладко тянуло. Скованные движения бёдрами не помогали, скорее наоборот — невыносимо хотелось потереться сильнее.Тень сжимался на его пальцах и еле слышно вздыхал.Стервятник чувствовал, как подёргивается у близнеца член и как напрягаются мышцы на его животе. Дико хотелось его поцеловать, а ещё хотелось сжать свой член в кулаке и потереть головку о его горячую кожу.— Только не убирай руки. — еле слышно пробормотал Тень. — Пожалуйста.— Не буду, — пообещал Стервятник, утыкаясь носом в спутанные волосы.Тень начал двигать бёдрами в такт движениям пальцев внутри, совсем чуть-чуть, чтобы со стороны было незаметно.Его член тёрся о член Стервятника.— А почитаешь?Стервятник кивнул, подцепил книжку и раскрыл её где-то посередине.— О, эта девушка у входа…Как трудно слушать мнеСлова о Риме и Советах...