Легенда о Кирилле (1/1)

Он бывал сам не свой летом жарким, на Ивана Купалу, Из колодца в Карагаехе вылез, юный Кирилл Андреев. Носил ветровку цвета мочи на теле силы неземной. Кольца (Хранителя) не имел, но цепочки его лились золотой волной. "Госпожа Ия, возьмите меня с собой до Беловодья. Мне нужно хранителем стать." "Поедем, Избранный, мы - вериты - понимаем твою значимость". "Вам это зачтется. Верона-мать владеет макошкой моей". - "А нам подари свою сладкую плоть, Хранители твои помрут уже скоро, и некому макошку твою пожалеть, и ты себя не жалей". И поплыли они сквозь ветер и зной, и били ногами Кирилла Андреева. Он ел их борщ, хлебал их компот и орал на оператора. Кричал ночью, кричал днем, кричал сутки подряд. "Госпожа Ия, когда вы отпустите меня в пресветлый Китежград?" Ия хохотала, стоя над ним и избивая коленом: "Коль не прибудем - кто ж виноват? - один лишь Кирилл Андреев!" Весна пришла, и ушла весна. Когда орали в пьяном веселье, метался в землянке, выход искал бедный Кирилл Андреев. "Никогда не пустит меня Источник, меня опоганил грех. Не может мудак войти в его воды, оттого я несчастней всех". Он отдался водам Ситра и отмылся в них добела. И, пожалуй, раньше, чем Густав и Ия в Беловодье попал. Но Клавдий захлопнул желанный портал: "Ты слишком грешил на земле. Мне Стефания сказала, не желаю принять мизантропа Кирилла Андреева". Пошел он в Умбру, и там Агапа заорала: "Пошел вон, пидорас! Не хочу, чтобы в фандоме шипперили, Кирапаю звали нас!" И пошел сквозь ветер и звездную даль, пошел сквозь туман и ил, Я видел сам, как он брел, его шатало, но шел и шел несчастный Андреев Кирилл