Причина первая (1/1)

Когда на пятый этаж, прямо над ним, заселился новый сосед, Ким Сону сначала обрадовался.Наконец в этом доме будет хоть кто-то примерно его возраста! Бабушки и дедушки, это, конечно, хорошо, особенно когда подкармливают вкусными пирогами, но иной раз тоска зелёная, а пообщаться ведь хочется, вот только лень переться к друзьям на другой конец города. А пообщаться Ким ой как любит. В отличии от тряски в душных автобусах, — их ему хватает на редких поездках до универа. Так что увидев с утра пораньше в окно грузовик с вещами, откуда с хорошей скоростью двое сильных мужчин выносили различную мебель, брюнет довольно улыбнувшись потёр ручки и направился на кухню, — делать фирменное печенье и затем идти знакомиться с новым соседом. Нельзя же с пустыми руками! А если он ещё и ничего не ел? А тут вот, — получите и распишитесь, хорошенький сосед в лице Ким Сону с четвёртого этажа, ну и чем не повод для налаживания контакта? ***Когда по истечению пары с лишним часов на столе пестрели подносы с разнообразным печеньем, он наконец смог спокойно выдохнуть, и едва уловимо прошедшись по растрепанным тёмным волосам расческой, аккуратно приготовленное упаковал, трепетно укутывая в полотенце контейнер, чтобы не остывало, и отправился покорять незнакомца выпечкой и заводить новое увлекательное, он искренне надеялся, знакомство.Поднявшись по ступеням медленным шагом, дружелюбно улыбнулся, замерев перед нужной дверью, поскольку все остальные на этаже были заняты другими жильцам, с двумя из которых, миссис Юн и семьёй Чхве, он был знаком очень даже хорошо, коротко позвонил и на два шага отошёл, чтобы в случае чего его ничто не могло зацепить. Слышимый до того этого момента шум из квартиры затих, и на пару минут в коридорном пролёте стало так тихо, как никогда прежде, — бабуля, что днём обычно у внуков, да дети с родителями, что уехали на месяц в отпуск, попросив Сону присмотреть за их котом, в данный момент времени отсутствовали.По ту сторону послышались отдалённо похожие на звук шагов шорохи, и утихнув у кромки двери, видимо выглядывая в глазок, медленно, но верно она отворилась, являя взору брюнета высокого парня в белой растянутой футболке, чёрных спортивных штанах да босиком на холодном линолиуме прихожей. Прищуренные узкие глаза, с переодически спадающими на лоб всклоченными русыми прядями, оглядели его с головы до ног, останавливаясь на лице с немым вопросом. Не обращая внимания на удивлённо вскинутые брови того, Сону только сильнее расплылся в улыбке и чуть прокашлявшись, вытянул вперёд руки, почти что впихивая закутанный в пару слоев ткани контейнер в руки офигевшему парню, и задорно начал приветствие. — Ким Сону, четвёртый этаж, квартира номер пятнадцать. Вот пришёл познакомиться с новыми лицами. А это, — кивая на всё ту же многострадальную выпечку продолжает он, — печенье, его ты можешь съесть вместе с чаем, если ещё ничего с утра не ел. Или просто потом насладиться отдыхом, после тяжёлого дня переезда вечерком возле телевизора. Ошарашенный квартирант взирает на него как на восьмое чудо света, и его недоуменный взгляд скачет то от улыбчивого выражения Кима, то на красноватую ткань укутывающую то, что ему так нагло впихнули. Хотелось ещё уточнить не подмешал ли он чего туда, но всё же тот тактично сдержался. Хотя доверия у него вид нового соседа не вызывал. Он неловко сглатывает беря себя в руки, и неуверенно кивает, после, впрочем, отходя от двери и тем самым приглашая пришедшего зайти. —Ой, спасибо. — благодарит тут же черновласый, закрывая за собой квартиру, и продолжает всем своим видом излучать дружелюбие. — Может, наконец, скажешь, как тебя зовут? — не выдерживает молчания Ким, и смотрит заинтресованно, моргая длинными ресницами. Незнакомец опоминается, вновь бросая, на этот раз точно последний взгляд на содержимое в его ладонях, и тихонько хмыкает, поднимая уже нормальный взор на незванного гостя. Первый шок от странного визитера и его даров прошёл. —Пак Сонхун, приятно познакомится. — басит он, и выгибает свою бровь с неким интересом поглядывая на него из-под чёлки в ожидании чего ещё тот выкинет. А потом у него словно что-то щёлкает в голове и тот саркастично фырчит, разворачиваясь на пятках в направлении в другую комнату. — Проходи на кухню, поставлю чайник для твоих подарков. — и первым заходит в теперь, как уже выяснилось, кухню. Откидывая в сторону смешанные ощущения от нового знакомого, Ким Сону, он же просто дружелюбный сосед с четвёртого этажа, качает головой и отмахивается обоими руками от пронёсшейся на переферии сознания мысли, что именно где-то здесь его жизнь сделала первый шаг в сторону от назначенного маршрута. Он просто пришёл познакомиться, и, может, подружиться. Ни больше, ни меньше. Присаживаясь на предложенный стул, обитый мягкой тканью песочного цвета, он рассматривает интерьер помещения, подмечая, что тот кардинально отличается от обстановки его собственного, ярко–зелёного, а после погружается в наблюдение за Паком, что по кухне передвигается бесшумно, будто то самое привидение, и делает всё чёткими и размашистыми движениями. —Чай, кофе, сахарницу с кипятком? — ровным тоном обращается Хун, не удосуживаясь и обернуться на пришедшего, пока колдует над напитками. —Чай, — не задумываясь лепечет второй, а потом вдруг замирает на точке где-то между проступающими сквозь белую ткань футболки Сона лопатками. — Прости? Сахарницу с кипятком? —А что? Выглядишь так, будто питаешься исключительно медовым настоем и концентрация сахара в крови у тебя превышает любой допустимый лимит. — беззастенчиво высказывает, разворачиваясь с двумя полными до краёв янтарной жидкостью кружками. По кухне струится аромат корицы вперемешку с мандаринами и ванилью. Чуткий нос Сону улавливает нотки миндаля, и слегка морщится, когда вдыхает уже напрямую запах от пышущей жаром чаши. Пар бьёт в нос. — Не обожгись. — будто ребёнку бросает хозяин квартиры, и садится противоположно ему с другого конца стола, прямо позади настежь открытого окна, откуда доносятся звуки проезжающих машин и симфония жизни города, что никогда не утихает. Пак развёрнув принесенную дань знакомства, длинными пальцами берет первое попавшееся печенье, по форме напоминающее солнце с вкраплениями изюма, и надкусывая чуть выпуклое по краям тесто отпивает добрый глоток чая.Ким резко вспоминает один нюанс, о котором точно должен был поинтересоваться ранее. Не сейчас, когда тот уже укусил сладость. —Совсем вылетело из головы. Я же не знаю, есть ли у тебя аллергия на изюм? В печеньи добрая четверть этого ингридиента и пара ложек мёда. — слегка виноватым голосом уточняет, держа обоими ладонями голубую полную чашу и поднося к пухлым розовым устам, не отводя глаз от наслаждающегося его творениями Сонхуна. Ломая уже третье по счету печенье, тот приподнимает уголок губ в чуть заметной, ехидноватой, но совершенно беззлобной усмешке. —Если я и должен умереть от аллергии на изюм и мёд, то предпочитаю умереть от вкуса этих печенюшек. Так сказать, насладиться напоследок перед отбытием в мир лучший. — серьёзно кивает он головой, сразу следом отправляя отломанную половинку в рот. Брюнет давится первым глотком, так не вовремя отхлебнув, и со стуком ставит кружку на стол, принимаясь откашливаться от этих слов. Русовласый не выдержав украшает кухню хрипловатым, но оттого не менее искренним и весёлым смехом. Сону понимая, что это была неудачная шутка смотрит осуждающе, но этим только больше веселит второго. Пьёт чай он молча (возмущённо!) сопя в свою чашку, и прожигая смеющегося обиженным взглядом из-под ресниц. —Расслабься, нет у меня аллергии. Хотя лучше бы была, я бы посмотрел как бы ты пытался спасти умирающего от твоего печенья человека, — делится насмешливым ответом тот, и пропустив пару смешков смотрит уже не столь холодно, как когда только открыл тому входную дверь, встретив на пороге. Теперь в его взгляде, черновласый своими глазами эти мерцающие огни видит, чечётку отплясывают черти. И Ким Сону вам клянётся, что именно в тот момент понял, что всё, что дальше будет с ним происходить в его жизни была его и только его вина. Ведь это он пришёл первый знакомиться. Ещё и печенье принёс. В общем, сам был виноват во всех последующих ситуациях. Но, увы, как жаль, что понял он это слишком поздно, гораздо позднее чем должен был.