Часть 1 проблемы Босса или ненависть к Юджину (1/1)

Когда Босс пришёл свою квартиру, то учуял накурено и пахнет перегаром так, что слезятся глаза. Но он привык, а иногда родители его пьют, но не судит и не злиться за этого, а наоборот понимает их.Pov Босс:Прохожу в комнату родителей, смотрю на валяющиеся на ковре бутылки, запинываю их под кровать и склоняюсь над матерью, которая лежит тут же на диване в бессознанке.—?Ты ела? —?спрашиваю с отвращением снимая с её ног, носки в потеках какого-то бурого дерьма.—?Принеси ещё бутылку,?— стонет бета, хватая ртом воздух.Я чувствую, как у меня начинает дергаться веко?— плохой знак, но это значит, что может переклинить в любой момент. В последнее время не контролирую себя, а наоборот все хуже и хуже.Сейчас, наблюдая, как на диване шевелится это замотанное в тряпки туловище.Но я сжимаю кулаки в бессильной ярости, не выдерживаю и тащу ее в ванную. И, когда затащил её, открываю кран и сую лохматую голову под холодную воду.—?Отпусти, ублюдок! —?вопит она, пытаясь вырваться.—?Пусти, изверг, над родной матерью измываться! Выродок!—?В себя приди уже,?— говорю я спокойнее?—?Неделю уже не просыхаете, как суки.Я оставляю ее сидеть на полу, отплевываясь, а я собираю мусор и искать продукты из?— за которых можно что-то приготовить.***Сейчас жарю картошку, варю сосиски и ставлю чайник на огонь.Но спустя минут пятнадцать приходит призрак, уже спокойной состоянии, но смотрит виновато, тянется погладить меня по голове. А я отступаю назад и она садится за стол, налив себе кофе.—?Прости, сынок,?— говорит хрипло, точно кашляет.—?На извинялась уже, хватит,?— отзываюсь я.—?Ешь, а потом посуду помоешь.Я ставлю перед ней тарелку жареной картошки?— как она любит и сажусь рядом.У всех моих ровесников проблемой является покупка нового телефона, выпрашивание у родителей брендовых шмоток, поездка в горы с классом.Впрочем, родители алкаши, отсутствие денег, вынужденную работу на одном офисе и конкретное, отставание от школьной программы я тоже проблемой не считаю.Как-то похуй уже становится со временем, но я привык так жить в этом аду и даже чувствуешь себя уютно, хоть сам призрак я, но мне, все равно, все равно такое чувство.Но ненавижу всех этих мальчиков?— зайчиков в выглаженных свитерках, кофтах только им повезло больше, чем мне. Ненавижу Юджина за то, что он вымораживает меня одним своим видом?— мало того, что пидор, так еще и весь такой божий одуванчик с наивными глазками и грустью на лице.Я знаю, что я альфа, а он омега блять. Да, что он урод, знает об этой жизни, чтоб изображать страдание? Кроме своей мамаши, что трясется над тобой с утра до ночи, нихуя ты не знаешь.Конечно можно и душевными расстройствами пострадать со вкусом, когда время есть и деньги, а, когда приходишь домой, зная, что ты нахуй никому не нужен, но все равно идешь, потому?— что батя может уснуть с зажженой сигаретой или мать захлебнуться рвотой?— как-то не до пиздостраданий.***Когда я прихожу на урок невыспавшимся, потому?— что отец ругался с матерью до утра, а к утру они начали не менее бурно мириться, что еще мерзостнее, но я спал урывками ими.Сажусь за последнюю парту, роняю голову на рюкзак и смотрю на розоволосую омегу. Само очарование?— весь такой опрятный, выглаженный, стесняшка стеснючая. И домашнее задание всегда сделано и тетрадки не помятые.Но пока учителя нет и все занимаются своими делами. Я двигаюсь к нему вместе со стулом и спрашиваю:—?Маркер есть?Омега вздрагивает?— еще бы я к нему напрямую первый раз за последний год обращаюсь. Моргает?— ресницы длинные, девчачьи?— и протягивает черный маркер. Молчит. Да и с кем ему разговаривать, а он и раньше-то всегда сам по себе, одиночкой, а сейчас тем более.Пока держится, а я, хоть и инстинктивно на уровне рефлексов, ненавижу его позицию, почему-то с уважением отношусь к тому, что держится он с достоинством, без суеты, без заискиваний, без желания угодить кому-то. В понедельник утром кто-то мажет мелом его стул, а он, будто ничего особенного не произошло и так задумано изначально, достает из рюкзака влажные салфетки и спокойно его протирает. Во вторник кто-то из парней толкает его на физкультуре, не сильно, но лицом в стену?— специально конечно.В среду из окна второго этажа летят его учебники?— самое прикольное, что делают это девчонки в его отсутствие и потом, сидят тихими мышками и хихикают в кулачок. Не мышки?— крысы.В четверг Джоан, первая красотка класса, ?случайно? проливает на него кипяток в школьной столовой, которая забрала на кухне.В пятницу, когда он спускается по обледенелому крыльцу, а я киваю Оливеру, моему другу, но тот ставит ему подножку. Эх Юджин, молчал бы в тряпочку до конца года, не выпячивал бы свою ?особенность?, разбежались бы мы с тобой и друг друга не вспомнили никогда, слишком мы разные.Но нет, ты же честный мальчик, ты у нас скрывать что-то не умеешь, вот и размазывай теперь кровь по разодранным ладоням и собирай разлетевшиеся тетради. Я отбрасываю носком ботинка подвернувшийся учебник дальше, в кусты.—?Помочь, детка-конфетка? —?спрашиваю, усаживаясь перед ним на корточки.—?Отъебись,?— вдруг говорит омежка и поднимает на меня совершенно стеклянные прозрачные глаза.—?Опачки, голос появился? Ты забыл, кто ты? Напомнить?—?Напомни, ты же только это и умеешь.Я поднимаю его за шиворот и тащу за угол школы, где на нас точно никто не пялится и нет варианта, что в самый разгар беседы не появится завуч или того хуже, директор, а мне сейчас проблемы точно ни к чему.—?Ты сука, совсем забылся? Я тебе разрешал рот открывать? —?рычу я, вжимая его в стену и встряхивая.—?А хочешь, чтобы открыл? Тоже решил в мою команду записаться?—?произносит он и я охуеваю.Удивил. А тут, кажется все уже ясно. Мамка моя раньше психологию в вузе преподавала, помню, рассказывала, что есть такая вещь?— мортидо! Называется, тяга к смерти, а он может подохнуть второй раз? Или разве нет?. Случается, что доведенные до отчаяния люди подсознательно врубают программу самоуничтожения и идут к ней напролом, испытывая наслаждение оттого, что сами ведут себя по краю.Вот прямо, как Юджин сейчас?— знает же, что я сорвусь и специально провоцирует.—?Завались, пока я тебе лицо не разбил,?— говорю я, разжимая кулаки. ?— А хотелось бы,?— усмехается омежка и я все-таки срываюсь.Из его разбитого носа кровь капает на истоптанный снег под ногами, а я смотрю, как завороженный на расползающиеся алые капли и в голове моей каждый стук такой капли о корку снега отдается ударом пульса.—?Уебок ты Босс?— произносит розоволосая паренёк, опускаясь на асфальт, запрокидывая голову и прикладывая к переносице смятую горсть снега.В груди что-то сжимается?— неприятно так, мерзко, как дырка разворачивается и высасывает из внутренностей тепло.—?Под ноги больше не попадайся,?— бросаю я напоследок, разворачиваюсь, подкуриваю и иду с сигаретой прямо по школьному двору, потому?— что сейчас мне реально похуй.—?Что, отделал? —?спрашивает Оливер, тут же начиная хохотать, замечая кровь на моих костяшках.—?Что-то вроде,?— отвечаю я.—?Красава Босс, так ему и надо педику, давно напрашивается.Да уж я блять, герой теперь. Разбил нос пацану, который и отвечать не стал. Да и похуй. Сам виноват. Pov: Босс конец.