1 часть (1/1)

***Он бьёт по клавишам, отчаянно и в запале, и чувствует, как вокруг всё замедляется и воздух, кажется, наполняется терпкой музыкой. Пахнет крепким виски, зрительским вниманием и хорошо отыгранной и лишь немного перевранной "Испаниадой" — его любимый и привычный запах. Снисходительно улыбаясь и глядя в зал на немногочисленных зрителей, Паша ловит каждую эмоцию, вплетая её в свою игру. Воинственность сменяется тревогой, тревога вплывает в безумие и так по кругу, пока тонкие пальцы перебегают по клавишам, будто не принадлежа остальному телу. Сегодня он ведёт. Сегодня отыграет хорошо.Боковым зрением Личадеев видит за крайним столиком несколько парней, явно выбивающихся из остального контингента, но восторг, сравнимый разве что с оргазмом, блокирует тревогу, и музыкант трясёт головой, отбрасывая длинную тёмную чёлку, и лишь яростнее бьёт по нотам. На последнем дыхании он доигрывает арпеджио и мысленно падает на колени от усталости, оставаясь твёрдо стоять на невысоком деревянном помосте, застеленном коврами. Паша слышит аплодисменты, видит улыбки и даже замечает скромный букетик цветов у своих потрёпанных туфель — всё это смешивается в какую-то общую безумную картину счастья, и он позволяет себе поклониться, чувствуя, как привычно каменеет плечи и поясница, и даже улыбается сам, глядя в глаза какой-то полной даме. Да, сегодня он вёл. Сегодня было хорошо.Спустя пару минут вакханалия наконец-то заканчивается и все посетители бара разбредаются по своим столикам, привычными жестами подзывая официантов и уже практически не обращая внимания на одиноко стоящего аккордеониста — он вымотал их сложным, теперь хочется простого и человеческого. Паша понимает их и старается больше не мешать: аккуратно, но не теряя достоинства, сходит со сцены, также плавно и аккуратно убирает аккордеон в чехол, привычно подмечая, что надо бы протереть уже пыльный футляр, и, наконец, проскальзывает в заранее подготовленную крохотную комнатку, чтобы, закрывая дверь, тоже вполне заслуженно отдохнуть, пережидая приступ эйфории.В его гримёрке светло и пусто — костюмов у него нет, аккордеон всегда с собой. Зато здесь есть небольшая тумбочка, удобная для записывания внезапно пришедших в голову партий и заметок, а ещё удобный диванчик, на котором можно подремать в перерывах между выступлениями в летние сезоны. Увы, сейчас середина осени — самое неприбыльное время для не курортного городка. Именно по этой причине выступал Паша сегодня недолго: оплата будет символическая и все это понимают. Личадееву просто не хочется изменять традициям. Даже в такое время.В дверь стучат и это вырывает из мечтательного состояния, аккордеонист досадливо морщится и пусть не сразу, но встаёт проверить, не пришёл ли кто-то важный. Увы, на пороге гримёрки он находит лишь пышную розу и грязные следы чьих-то ботинок — не разобрать, мужских или женских. К розе не прикреплена никакая записка, но музыканта, отыгравшего в этом баре более шести лет, это не смущает. Если кто-то из приезжих, то подобное не повторится. Если кто-то из своих... Нет, всех своих Паша знает и эта не та публика, которая стремится к романтике и понимает её.Забирая розу, Личадеев заодно оглядывает столики, вдруг вспоминая о подозрительных парнях, но никого не находит. Подходить к скучающему бармену, чтобы посплетничать, он желания не имеет, а потому просто забывает о случившемся. Рассеянно проходя обратно, Паша оставляет розу на тумбе, взамен цветка поднимая тяжёлый футляр с инструментом. Стон вырывается сам собой — всё же двадцать килограмм на итак не самую здоровую спину дают о себе знать, но Паша перебарывает слабость. В голове мелькает "своя ноша не тянет" и мужчина фыркает, удивляясь правильности фразы — может же, когда захочет!На выходе из бара его окликают. Кажется, за одним из столиков приглашают выпить. Аккордеонист прикидывает свои планы на завтрашний день, раздумывая, а так ли ему нужна трезвая голова, и всё же решает отказать, отрицательно мотая головой. Сейчас ему хочется наконец-то закурить и вдохнуть осеннюю свежесть маленького городка. ***Улица, а точнее небольшой дворик за заведением, встречает его привычным мерным рокотом близкой трассы и не менее привычным писком каких-то мелких птиц. Кажется, это воробьи, но биологию Павел ненавидел также сильно, как плохой алкоголь. Обычно он подкармливал "воробушков", но сегодня у самого ничего не было и он отогнал от себя докучливую стайку.Отработанным движением устанавливая инструмент на покосившуюся лавочку, Личадеев падает рядом и потягивается, слыша хруст усталого позвоночника. В сотый раз пообещав себе сходить всё же на массаж, парень достаёт начатую пачку и уверенно вытягивает оттуда сигарету — любимый Пэлл Мэлл, чтобы дополнить восторг от сегодняшнего дня. В кармане обнаруживается и зажигалка: Паша не любит аккуратность, но порядок в ритуалах для него важнее всего.Делая первую затяжку, он задумчиво, но вместе с тем бездумно, осматривает знакомый до боли дворик. Запрокидывая голову, видит яркие звёздочки и автоматически отмечает, что завтра не будет дождя. В голове у него абсолютно пусто, потому что думать не о чем. За тридцать лет жизни и не менее двенадцати лет карьеры всё давно решено и понятно как Божий день. Личадеев потирает отросшую щетину и привычным движением запрокидывает чёлку назад.Именно в этот момент недокуренная сигарета почему-то вылетает из цепких пальцев, а сам Паша комично падает в грязь, задевая аккордеон. В воздухе вдруг начинает пахнуть пивом и опасностью.