Глава 27. На грани (2/2)

Не прошло и нескольких секунд, как руки затрялись, а в глазах стало совсем темно. Мира была не в силах даже подать голос: она, не удержавшись, упала на пол, а кончики пальцев вздогнули, как в судороге. Веки начали стремительно тяжелеть, а сознание уносится вдаль... Последнее, что она слышала, это перепуганные вопли кота, который драл глотку так, как только мог, лишь бы позвать на помощь. Но дверь в комнату Киами и Таины она по привычке прикрыла за собой, и голос Кеши почти был ими не слышен...

***- Что это было? - Итачи обернулся назад. Он хотел открыть дверь и уйти, уже схватился рукой за дверную ручку, но услышал странный глухой звук и мяуканье кота. Ему показалось, что это был звук удара. Слух его ещё никогда не обманывал. Он сорвался с места и быстро пошёл на кухню проверить, что случилось. Может Мира опять что-то уронила? Но почему тогда Кеша там во всю орёт?

- Мир? - тихо спросил Итачи, когда подошёл к кухне. Девушка лежала возле стола спиной вверх, абсолютно неподвижно, глаза были закрыты, а она сама не подавала никаких признаков жизни. Даже дыхание не колыхало пряди, которые накрыли часть её лица.

Итачи почти подлетел к Мире и, нагнувшись, перевернул её на спину. Приложил два пальца к сонной артерии, но пульса так и не нащупал за те 5 секунд, которые обычно для этого отводятся. Не билось сердце у неё и понимание этого словно окатило его ведром ледяной воды. Грудь Миры не опускалась и не поднималась в такт дыханию, а главный мотор организма словно заглох. Но совсем недавно с ней было всё более менее хорошо. Скорее всего, клиническая смерть. Может есть шанс спасти её жизнь, которая вот-вот грозит оборваться?

- Кто-нибудь, проснитесь! Нароооод! - громко позвал Итачи, прямо на ходу начав оказывать первую помощь, которой учили всех выпускников академии. Он думал, что ему, возможно, эти знания никогда не понадобятся, но кто знал, что всё так сложится.

Итачи первым делом начал выполнять тройной приём Сафара: одну руку положил на лоб и медленно запрокинул её голову назад, а кончики пальцев под подбородком мягко потянул вверх. Четыре пальца поместил позади угла нижней челюсти и приложил давление вверх и вперёд. Используя большие пальцы, открыл рот, обеспечив полную проходимость дыхательных путей.

Он шустро расстегнул кнопки на пижамной рубашке Миры, стараясь не терять ни секунды. Отодвинув в сторону полочки, он обнажил не шевелящуюся грудь и приложил два пальца к мечевидному отростку, чтобы не попасть по нему. Учиха крепко сжал кулак и, примерно отмерив 30 сантиметров от грудины, расположил его этом расстоянии. Собрав часть силы, он нанёс импульсивный удар по грудине в надежде вновь заставить работать сердце, владелица которого стала для него кем-то большим, чем просто знакомая или соседка по сожительству в одном доме. Мира сама по себе не просто его заинтересовала, как человек со своим необычным и порой противоречивым поведением и характером, а даже заставила переживать то, что он когда-то чувствовал по отношению к Изуми, только вот это было сильнее. Удовольствие от простого нахождения рядом с ней, как и от общения, не передать словами. Да и сама Мира была не против проводить с ним время. Но жаль, что это всё ненадолго. Скоро ему придётся вернутся обратно в мир шиноби, где погибнет, но её жизнь должна продолжаться.

Но к его разочарованию, сердце так и не забилось снова. Тогда остаётся последний способ и шанс на спасение, раз прекардиальный удар не сработал.

Он снял свой акацучий плащ и свернул его в своеобразный валик, после чего подложил под плечи Миры, чтобы зафиксировать положение головы. Положил ладони на грудину и начал с определённой силой и частотой давить на неё. Пятнадцать мощных надавливаний подряд без остановки быстро истощали его силы, но он не останавливался. После он на две секунды оторвался от непрямого массажа сердца и сделал один равномерный выдох, именуемый "поцелуем жизни". Снова начал делать толчки, разгоняя кровь по организму Миры.

Итачи спустя две минуты уже потерял счёт совершённым циклам. Мышцы отчаянно ныли от усталости, требуя хотя бы несколько секунд, чтобы отдохнуть, но он не останавливался. Телу было очень жарко, адреналин зашкаливал, придавая силу. Толчок за толчком, выдох за выдохом... Но пульс не восстанавливался, как и дыхание. Для Итачи уже не существовало каких-то звуков, как и окружение. Единственное, о чём он думал, так это о том, что он может её потерять...

- Что тут произошло!? - требовательно спросил Сасори, спустившийся со второго этажа. Кеша, который привёл его, опять громко мяукнул и убежал на второй этаж будить остальных. До Сасори было легко достучаться, к тому же он дверь не закрыл, а вот в остальные комнаты доступ ему был блокирован, но все равно побежал и поскрёбся в дверь, сопровождая весь процесс бешеным и пронзительным воплем.

На расспросы Сасори Итачи ничего не ответил, а продолжил реанимировать Миру, но кукловоду и нужно уже было объяснений: до него и так всё дошло, что же случилось. Он развернулся и быстрым шагом пошёл в сторону комнаты девушек.

Время замедлилось, словно кто-то тянул его, как кота за хвост. Итачи уже почти выбился из сил, но не окажутся ли его старания напрасными? Или он уже никогда не увидит те живые, разноцветные глаза, в которых играли два жизнерадостных огонька?Его начал охватывать гнев. Неужели он ничего не может сделать? Гений клана Учиха, профессиональный убийца, мастер гендзюцу и мангёке шарингана, который одним только взглядом может отправить на больничную койку или вовсе на тот свет неподготовленого шиноби или обычного человека, не может спасти одну крохотную жизнь? Да, жизнь хрупкая штука. Оборвать или искалечить - легче простого, а вот вернуть её или хотя бы сохранить - задача далеко не из простых.

Неужели это его судьба? Терять одним за других людей, которые ему так дороги?

Вдруг одна из тоненьких прядей, лежащей почти на носу шатенки, легко заколыхалась. От Итачи это не укрылось. Он быстро приложил два пальца к сонной артерии.

Бьётся пронеслось в голове и тот облегчённо вздохнул. Значит не всё потеряно. Только теперь он услышал, что кто-то несётся на кухню, сломя голову.

- МИРА! БЛЯТЬ... - первая забежала Киами, а за ней и Таина, все перепуганные с глазами по пять копеек.

- Она дышит. - с заметным облегчением в голосе прошептал Итачи, не убирая своих слегка дрожащих пальцев с её шеи, словно боялся, что слабое сердцебиение, которое только возобновилось, может прерваться вновь, но уже навсегда.

***- Ой, здравствуй. Какая неожиданность!

- Ага, тоже в ахуе.

- Чаю?

- Слушай, может тебе пойти куда подальше со своим чаем? Ты не видела Мататаби? Мне нужно спросить у неё кое-что. - Мире кажется было не до шуток. Она с самым серьёзным выражением лица смотрела на Госпожу, которая как ни в чём не бывало сидела за столиком с чашкой чая, изредка отпивая по маленькому глоточку.

- Ты не сможешь здесь найти Мататаби. Ты и сама понимаешь, где находишься. Не нужно тебе напоминать?

- Да знаю. - отмахнулась Мира, подходя к столу. - У всех свет как свет в конце тоннеля, а у меня ты с чаем. У меня один вопрос: как, когда и почему у меня опять клиническая смерть!? У меня её не было уже 7 лет, и мне сказали, что эту фигню вылечили.

- Ну, я думаю, тебе уже всё равно. Тебя либо заметят, либо нет. Успеют, не успеют откачать до того, как ты коньки откинешь. Поэтому скажу, ибо это известно только мне, как богине смерти. - заманчиво сказала Госпожа, на что Мира только нахмурилась. Богиня что, издевается над ней таким тоном?

- Ближе к делу.

- Твой организм начал перестройку. - начала объяснять Госпожа, поставив чашку на блюдечко. - Меняется абсолютно всё, даже внутренние органы. Происходит это из-за твоей "кошачьей ликантропии", как ты её обозвала. Поэтому у тебя всё тело болело - перестройка мыщц. Теперь они немного отличаются от тех, что были ранее. Они сильнее, а кости стали крепче. Но за этим есть и другая сторона: когда твоё сердце начало меняться, оно видать не выдержало нагрузки, как и мозг, поэтому у тебя пульс исчез и дыхание остановилось.

- А почему ты мне раньше не сказала, из-за чего это происходит!? Надо было сказать, когда уже всё, кирдык мне!? - зашипела Мира, разозлённая в очередной раз своей шизофренией, да ещё и говорит так, словно это какой-то пустяк. Госпожа сохраняла невозмутимость.

- Ты меня не спрашивала. - пожала плечами Госпожа, закатив глаза к потолку.

- А Мататаби!? Она тоже погибнет, если я умру!?

- Не знаю, скорее всего. - пропела Госпожа, из-за чего Мира ещё больше разозлилась. Неужели ей абсолютно всё равно? Хотя что толку дальше вести с ней разговор: она уже и так всё сказала. Мира, превозмогая своё жгучее желание ударить что-то или кого-то, нервно села на стул напротив и взяла в руки чашку с чаем, специально приготовленную для неё.

- Ух, ска, да что же это за дела. - пробормотала Мира, глядя на своё отражение на глади. Неужели она вот так просто умрёт? Её подруги были когда-то проинформированы насчёт её болезни, но она же отступила. И вот теперь последствия дали о себе знать. Но что же теперь? Она может только сидеть и ждать. Ситуация для неё безыходная и сделать ничего не может. Это как если бы на тебя с неба летел огромный метеорит, а ты просто спокойно стоял на балконе и наблюдал, как эта махина несётся на тебя.

Мира отпила немного чая. Почему ей так везёт в последнее время?

- Курлыкнулся мой организм. - вздохнула, начав легонько болтать ногами под столом. - А я ведь столько всего не успела сделать. А как же остальные? Эхх...