Глава 5. За честь Мандалора! (1/1)

Сознание то затуманивалось, то обретало ясность. Кто-то стрелял по штурмовикам со скалы, Мандо отлично понял – кто. Моффа унесли с поля боя. Джаррину было совсем плохо. Он даже бактой, лежащей в подсумке не мог воспользоваться, хотя, какая тут бакта! Больше всего он сейчас жалел, что не может исполнить свой путь. Ему хотелось пить и в тоже время его мутило. Он опустил голову в шлеме и не видел, как взлетает со скалы над штурмовиками воин в зеленых доспехах. Сознание опять помутилось. Он пришел в себя, лишь, когда услышал знакомое шипение и звук падения тел по обеим сторонам от него. Подняв голову, он заметил, что стража, стерегущая его, убита, а перед ним снижается мандалорец в доспехах и, развернувшись, расстреливает из карабина ЕЕ-3 штурмовиков. Дин не мог поверить в то, что на помощь пришелт Боба Фетт, отчаянный головорез и жестокий наемный убийца, работающий на Империю, который сначала стреляет, а потом спрашивает имя. Когда-то давно ему довелось видеть Бобу мельком в одной из кантин, но это были имперские времена. Фетта боялись. От него шарахались даже свои.- Боба?! Боба Фетт?!Ему казалось, что сейчас Фетт обернется и расстреляет его, но этого не происходило. Боба почему-то защищал его. Внезапно в ущелье раздался возглас:-За честь Мандалора!И один из этих голосов Мандо безошибочно узнал.Из ущелья на спидербайках вылетели трое мандалорцев. На бешеной скорости они бесстрашно помчались вперед, на штурмовиков, расстреливая их из тяжелых повторителей по обеим сторонам от руля. Впереди ехала мать оружейница, вся закованная в броню с полным боекомплектом, наручами, импульсной винтовкой за плечами и бластером на бедре. Шкуры банты на ее спине уже не было, лишь плащ с кирбесом и знаком отряда Ночные Совы. На руке висела скоба, которая в миг автоматически увеличила площадь, и стало видно, что это длинный прямоугольный щит из бескара. Ее спидербайк как и транспорт ее двух сопровождающих, был оборудован передней установкой энергощита, позаимствованной у дройдеков времен Старой Республики. Транспорт смотрелся внушительно из-за закрывающей ее ноги брони. Двое других мандалорцев, как отметил про себя Мандо, видимо, были совсем юны: небольшого роста, стройные и разнополые. Но и они был вооружены до зубов и защищены энергощитами. Вся эта троица врезалась в гущу штурмовиков. В них стреляли, но они оставляли сзади своих спидербайков лишь лежащих на поле боя солдат: застрелянных, сожженных огнеметом, сраженных лезвием бескарда. Имперские вояки понемногу начали отступать к выходу из ущелья, противоположному той стороне, откуда приехал небольшой отряд. Кара сидела наверху и видела все, что происходит. Она старалась помочь прибывшим мандалорцам, отстреливая солдат сверху.- Никого не оставлять в живых!! – крикнула своим воспитанникам жрица. – За честь Мандалора!! Ойййаааа!!!- Котэ Манд’алор!!! Ойа!![1] – ответили двое хором.Однако главнокомандующему все же удалось каким-то чудом подбить спидербайк Калина Вэя. Прежде чем машина потеряла управление и, врезавшись в скалу, взорвалась, положив немало штурмовиков, парень сумел в одно мгновение запустить ракетный ранец и взмыть вверх. Он сверху вел прицельный огонь по штурмовику смерти, но это было напрасно: броня закрывала главнокомандующего от выстрелов. Однако юноша отвлек его на себя, пока мать-оружейница с его сестрой расправлялись с имперской армией и были в гуще сражения. Но это стоило ему жизни. Калин неосторожно ввязался в рукопашный бой, опустившись вниз. Ему пришлось не просто, но он умело дрался, хорошо держал удар и был более подвижен и ловок, чем его бронированный соперник. Они осыпали друг друга ударами, ставя блоки под них. Калин Вэй сумел разоружить противника, но не успел увернуться, замешкавшись, и тот метнул в него нож, воткнувшийся юноше в горло. Затем главнокомандующий поднял свой бластер с земли, желая прекратить мучения парня, но юный мандалорец, заливаясь кровью, прохрипел ?за честь Мандалора? и кинул в него снятую с пояса небольшую адгезионную бомбу, сразу прикрепившуюся к броне противника и с треском разорвавшую его на части.Мандо видел, как погиб мальчик, который пришел ему на помощь. Глаза увлажнились, и предательски защипало в носу, а внутри к физической боли прибавилась еще и душевная. Боба Фетт, видя, что за Мандо никто не наблюдает, опустил бластер и подошел к нему. Далее он что-то сделал с его оковами. Дин Джаррин почувствовал, что свободен. Он рухнул вниз. Фетт присел перед ним и спросил:- Жив?- Жив, - ответил Мандо, разрабатывая затекшие и оттянутые руки.Затем он полез в подсумок, вытащил бактаспрей и распылил себе в рану чуть ли не половину емкости, не забыв обработать ногу. Он не был уверен, что бакта в таких условиях сработает, ведь наверняка проклятый Гидеон что-то задел внутри, а для регенерации нужно время и совсем другое лечение.- Идти можешь?Дин пожал плечами. Ему все еще было худо.Боба посмотрел на дыру в бескаре, затем из своего подсумка достал бактопласт-искуственную кожу с бактой и отдал ее Мандо. Тот не стал отказываться. В одежде была прожжена значительная дыра, так что можно было рукой залезть. Этим он и воспользовался.Пока мандалорец ?чинил? себя, в него начали стрелять. Фетт загородил его и дал короткую очередь по стреляющим. Добравшись до импульсного ружья, Джаррин, под прикрытием Бобы дезинтегрировал штурмовиков до тех пор, пока заряды не кончились.Он заметил дверь на противоположной стороне. Видимо это был тот самый склад.- Мне туда, - сказал он коротко, но Боба ухватил его за ворот:- Куда тебя ситх понес?! – прикрикнул он на Мандо. – Рано еще!Мандо остановился и задал вопрос, который мучил его:- Боба, почему ты защищаешь меня?- Таков путь, - ответил Фетт и несильно хлопнул его по плечу. – Живи, пока можно. Я с тобой потом разберусь, в поединке, когда очухаешься.Голова болела и отказывалась понимать что-либо. Но Мандо вытащив бластер из кобуры на бедре, махнул Бобе рукой и рванулся вперед.-За честь Мандлора!!Он почувствовал, что ему стало хуже, видимо, на такие ранения бакта действовала слабо, к тому же он опять ощутил привкус крови, но он должен был добраться до своих, неизвестно как оказавшихся здесь, на Татуине и пришедших за ним.- За честь Мандалора!!! – услышал он сзади отчаянный вопль Бобы Фетта.Они прикрывали друг друга, не давая противнику передышек и поводов для того, чтобы подстрелить кого-нибудь из них.Мандо добрался до убитого юноши и присел рядом, пока Фетт прикрывал его. Джаррину хотелось знать, как зовут этого храброго мальчика, который совершенно не зная его, пришел на помощь и погиб. Однако мандалорец знал, что часто на кирбес-медальонах гравируют имена владельцев. Он вытащил шнурок с черепом из бескара и перевернув, прочитал "Калин Вэй".Опустив мандалорский знак на грудь парня, Мандо грустно вздохнул:- Не повезло тебе, Калин. Спасибо за помощь. Таков путь...В это время Гарда въехала в самую гущу сражения, разя противника из тяжелых повторителей. Мандо увидел, как штурмовик бросившийся на нее сбоку, выбил ее с сидения спидербайка. Бросившись туда и подобрав винтовку одного из убитых, мандалорец выкосил рядом с девушкой ?нейтральную полосу?. Однако солдат Гидеона это не остановило, один из них сделал попытку ?оседлать? спидербайк. Дин Джаррин был уже рядом, выстрелы отразились от его брони. Он ударом кулака сшиб штурмовика с седла и крикнул Гарде:- Садись! Прикрой меня!Она быстро заняла свое место, паля по врагам. В это время Мандо схватился со штурмовиком на ножах. Он парировал удар, затем схватил нападающего человека за руку и сделал резкий бросок через себя, отразившийся болью в подреберье. Дышать было трудно. И струйка крови вновь скользнула с угла губ. Дин знал, что сил осталось мало, но он должен был сделать то, что планировал, не смотря ни на что.Штурмовик поднялся и бросился на него, но Джаррин ушел в сторону и виброклинком полоснул имперца по сочленению руки, услышав крик боли: рука была почти перерезана.Мандо чувствовал, что ему становится все хуже и хуже, но он нашел в себе силы залезть сзади компаньонки на спидербайк, ощутив, что бактопласт намок. Он махнул Бобе Фету рукой и тот отсалютовал в ответ, через минуту взлетев на ракетном ранце.- Как звать? – коротко спросил он, задыхаясь.-Гарда Вэй.- Вот там дверь видишь?- Да.- Погнали! За честь Мандалора!! – Рыкнул Дин громко, насколько позволяли силы.- За честь Мандалора!! – повторила клич девушка звонко и громко.Спидер сорвался с места и на большой скорости врезался в толпу солдат, оставляя позади убитых наповал.Прорвавшись к двери, они остановились. Гарда развернула спидер, чтобы стрелять с него и в тоже время прикрывать Мандо, возящегося с кодовым замком, опираясь на стену. Ничего не вышло. Замок не открывался.-Адгезионные бомбы есть?!- Держи!Гарда сняла с пояса и бросила ему круглую плоскую бомбочку, которую он тут же прикрепил на дверь.- Теперь валим!Они отъехали на небольшое расстояние, когда дверь с грохотом разлетелась на куски, выдернув с собой каменные обломки из стены. Мандалорец в один момент стащил девушку со спидера, толкнул ее вниз и закрыл собой. Вовремя. Над их головами пролетели стальные тяжелые обломки и пара увесистых булыжников.Мандо поднял голову первым. Где-то на дальнем крае поля боя мать-оружейница используя все свое оружие, обратила в бегство штурмовиков и теперь гнала их в ущелье, как стадо животных, Кара упражнялась в стрельбе сверху, Боба Фетт куда-то исчез. Недалеко от места, где он недавно висел на цепях лежал убитый Калин Вэй… Калин Вэй!- Он твой брат?- Да, - в голосе Гарды послышалась скорбь. - Он погиб как воин.Дин почувствовал горечь в горле. Из-за него погиб этот мальчик! Из-за него!- Он старше?- Да. На десять минут, - глухо ответила она, теперь Дин уловил, что девушка борется с душашими ее слезами.Они близнецы! Он вспомнил мандалорскую поговорку: ?Рождение двойни радость для семьи и счастье для клана?.- Забери его доспехи. Так положено, - тихо произнес он, обняв ее. Она не сдержалась. Он слышал, как она плачет под шлемом. Он осторожно просунул пальцы под ее шлем и провел ими по щеке юной мандалорки.- Он герой, Гарда. Это я виноват в его гибели.-Нет, - мотнула она головой. – Это я подбила его ввязаться в сражение и не послушала мать-оружейницу.- Таков путь…- вздохнул Джаррин. Он с трудом поднялся и потянул Гарде Вэй руку, помогая ей встать. Далее он на неверных ногах направился к пролому, образовавшемуся при взрыве. – Наше дело воевать.- Мандо!- Не оставляй мать-оружейницу одну, - негромко попросил он и вошел внутрь.Помещение было вырублено в скале и имело весьма значительную протяженность и высоту. Первым делом он обратил внимание на контейнер средних размеров по правой стороне. Заглянув в него, он обнаружил золото и драгоценные камни тви’лекского храма.?А что же в ящиках, нагроможденных на полу, на стеллажах и друг на друге?? - думал он, опираясь от слабости на стену. Выстрелом он сшиб замок с одного из них и заглянул внутрь. Увиденное больше потрясло, чем обрадовало: ящик до верха был набит бескаровыми слитками. ?Вот откуда у Гедеона бескар! Вот что он тут так тщательно охранял! Он украл не только Темный Клинок! Вор!? - кричало сердце мандалорца. Мандо почувствовал убийственную ярость, давшую ему силы, чтобы двинуться дальше и подтвердить правоту своих предположений. Он не ошибся: бескар был везде. Во всех ящиках. Бескар! Бескар! Бескар!Дин Джаррин дошел до конца помещения, остановился, ухватился за опору огромного стеллажа и хватнул воздух ртом. Он будто вернулся в тот день, когда столкнулся с Гидеоном на Наварро: вдоль стены возвышался высокий штабель из доспехов и шлемов убитых когда-то мандалорцев. Но если там это было просто бесформенной грудой, то тут царил имперский порядок. Джаррин подошел к этому штабелю и молча опустился на колени. Ему было плохо физически, но морально было еще хуже. Он взял в руки нагрудную пластину, когда-то служившую его неизвестному брату по оружию. Внутри все болело, жгло и дергало, а сознание не могло поверить в то, что он сейчас видел перед собой, словно повторение ночного кошмара. Внутри была лишь горечь и чувство вины. Влага потекла по лицу Мандо. Крупные капли, срываясь, попадали из-под шлема на нагрудный бескар. Дин почувствовал, что умирает. Он сел на пол, прислонившись к стене и не выпуская пластину из рук.Одно солнце село, второе висело над горизонтом, еле касаясь его. Стало холодновато. Малышу захотелось вернуться в уютную сумку, где было так спокойно и тепло. Незнакомец не появлялся, и ребенок решил, что он и не появится. Он слез вниз, где Кара отстреливала штурмовиков и жалобно пискнул. Она обернулась.- А спиногрыз? Привет, мелкий? Где гулял? – насмешливо по-доброму произнесла она. Он забился ей под бок, дрожа от вечерней прохлады: перепады температур на пустынном Татуине были в порядке вещей.- Да ты замерз! Хорошо, - женщина вытащила из за пояса сумку и бросила ее Малышу, -заползай туда! Я бы тебе помогла, да только видишь, занята спасением твоего ?па?.Мальчик залез в сумку сам. Кара видела, как Боба отсалютовал ей рукой. Она поняла, что с минуты на минуту он будет тут. Поэтому Дьюн закрыла сумку и приказала Малышу седеть и не двигаться. Она не ошиблась, Боба Фетт поднялся к ней, чтобы спустить ее вниз.- Мандо ранен и весьма серьезно. Я пытался его немного подлечить, - сказал он, – после чего он взорвал дверь в скале. Не понимаю, зачем он рвался туда?- Там имперский склад.- Оружие?- Нет. Награбленное, что ждет возврата истинному владельцу, - Беззаботно сказала штурмовичка, но весть о раненном друге ее испугала.- Я спущу тебя, а там сама с ним разберешься, - бросил ей Боба.Она подхватила сумку и повесила ее на плечо. Фетт поинтересовался что это?- Провиант и лечение, - схитрила охотница за головами. – Ну, летим?Воин в зеленных доспехах кивнул, подхватил ее, оттолкнулся от скалы и с помощью реактивного ранца за спиной доставил ее вниз. Как только их ноги коснулись земли, он предупредил:- Мое приглашение в силе.С этим он оставил ее. Гарда и мать-оружейница уже гнали штурмовиков по короткому ущелью. Кара Дьюн вошла через пролом, бывший некогда дверью. Озираясь и держа бластер наготове она осторожно пробиралась в самый его конец в попытках найти Мандо.Соло посадил Тысячелетний Сокол недалеко от ущелья. Пока он отстегивал себя от кресла, он услышал:-Ааагррррххх!!!- Что, Чубакка? Что тебе не нравится?Вуки стоял, смотрел в обзорный экран и взрыкивал.- Что ты там не видел? Ну, да, скалы, ущелье и все такое…Чуи удивленно промычал, указывая на выход из ущелья. Хан тоже заглянул туда. Из ущелья выбегали штурмовики, стреляя по кому-то сзади. Но и этот кто-то метко бил в цель очередями.- Что это? Неужели это наш приятель мандалорец с Карой устроили такой переполох? Вот это номер?! Что, поможем им, а? - Соло подмигнул напарнику и взялся за гашетки.Через некоторое время из ущелья вылетели двое на спидербайках, вооруженные до зубов.- Эй-эй! Погляди! Я тоже такой хочу! – воскликнул Хан, почесав озадаченно в затылке.Однако это были вовсе не Мандо с Карой, а другие, незнакомые люди в броне.- Чубакка, это что было? Вот это класс!Чуи рыкнул коротко, сказав патрону, что это женщины. Глядя на то, как две мандалорки со знанием дела добивали имперских штурмовиков, Соло сильно зауважал этих бескаровых женщин.Все расплывалось перед глазами. Он снова вспомнил того мандалорца, который его спас. Мужчина относился к Дину терпеливо, добром. Он говорил мало, в основном молчал, но при этом чувствовалась в этом какая-то ласка. Со временем Дин к нему привык и даже как-то подружился. В конце концов, он признал мандалорского воина своим отцом. Тот заботился о нем и очень любил его.Сначала мальчик сидел в комнате, а если выходил, то держался всегда за спиной у своего опекуна. Строгая мать-оружейница обычно с сожалением говорила:- И что получится из этого найденыша?Понемногу Джаррин освоился и принял новое имя. Его приняли в Мандалорскую Диаспору. Учился он не так уж и плохо. Больше всего ему нравилось слушать главу и оружейницу объедененного клана, которая много знала и умела. Глядя на нее, Мандо научился многому. Опекун хвалил его и был им доволен. В боевых искусствах мальчик преуспевал, был ловок, многое схватывал налету и даже как-то на показательном поединке побил одного мальчишку – здоровяка Паза из клана Визслы, который был постарше и посильнее его, чем заслужил у него большое уважение.Дин очень привязался к своему спасителю и многое у него перенял. Тот научил его всяким премудростям житейского и военного характера. Все кончилось в один день, когда шестнадцатилетний Мандо и его отец нарвались на имперских патрульных. Завязалась перестрелка, в которой мужчина был смертельно ранен. Мандо сумел прикрыть его, вступив в бой со штурмовиками и разделавшись, в последствие, с ними, но он не смог дотащить своего отца до Убежища. Им пришлось спрятаться. Тогда воин сказал:- Знаешь, почему нам нельзя снимать шлем? Если ты снимешь его, то обратно одеть не будет возможности.Юноша был удивлен и спросил, почему он говорит об этом сейчас, но услышал в ответ:- Сними его с меня, сынок, он мне уже не понадобится.Воспоминания о приемном отце, которого он любил, снова вызвали поток слез у Джаррина, которые он сдержать не мог. Он помнил, как тогда послушал его, хотя и понял, что отец пытается ему сказать. Сняв его шлем Мандо, увидел пожилого, весьма поседевшего от военной жизни человека, не потерявшего мужской красоты. Седые длинные пряди волос были убраны с висков и перехвачены сзади зажимом с символикой его клана. Он смотрел на юношу спокойно, серьезно и по-доброму.- Прости, сын... В жизни я натворил много… недостойного… но надеюсь смог искупить свою вину. Скажи матери-оружейнице...Он снял с Мандо шлем, тогда, до присяги это было можно, и погладил сына по голове, а потом привлек его к себе и обнял. Юноша плакал, он не хотел и не мог принять расставания.- Мандо, ты уже такой большой мальчик… тебе жить дальше, а… я уже не жилец. Не плачь обо мне… Таков путь…Отец умер на руках у Мандо. Его броню юноше отдали лишь частично: только бескар’гам без наплечников и наручи, которые он со временем выкрасил в темно-красный цвет, в память о своем уважаемом и почитаемом отце.Кара поставила сумку с Малышом на один из стеллажей и прошла по коридору бесконечных ящиков до конца. Там она нашла Дина Джаррина, который сидел у штабеля доспехов и держал в руках чью-то нагрудную пластину из бескара. Одежда его была в крови, и сам он был еле жив. Сейчас он думал о том, что его маленький сын останется без него, что путь вот-вот прервется. Кара отвлекла его. Увидев подругу, он слабо, через силу, отсалютовал рукой. Она быстро подошла к нему и присела, осматривая.- Досталось тебе, бродяга, - с сожалением сказала она. – Бакту бы распылить. Ты можешь встать? Тебя необходимо доставить в Убежище.- Почему…почему ты мне не сказала? – голос от слез сел и был сипловатый.- Оружейница сама просила без крайней нужды не обращаться. Она не желала, чтобы их тоже нашли. А потом я забыла тебе сказать. Хотела и забыла. Прости.- Мой отец погиб, как и все они. Кара, оставь меня.- Ну, уж нет! АйДжи у нас теперь не имеется, а если надо потащу на себе.- Ты не понимаешь… оставь меня на немного…пожалуйста… Я хочу побыть один, - в голосе Мандо Кара услышала боль, тоску и мольбу. Случайно взглянув на его доспех, она увидела влагу, скатывающуюся с бескаровых пластин и все поняла.- Ладно. Я пойду и позову кого-нибудь из наших, уж их-то ты будешь слушаться.Она ушла, чтобы найти остальных. Как только она ушла, он медленно стащил шлем с головы.- Он мне уже не понадобится...Он недолго сидел в сумке. Как только Дьюн покинула склад, Малыш вылез и осмотрелся. Потом осторожно слез на пол. Что-то толкало и звало его вперед, ощущение какого-то сгустка нервов, неизбежности и боли. Ребенок, с любопытством оглядываясь, осторожно продвигался меж стеллажей с ящиками и был готов при малейшей опасности нырнуть в щель и спрятаться за ними. Но никакой опасности не было. Наконец, стеллажи кончились, и он увидел своего отца, сидящим на полу у стены. Джаррин был весь в крови и без шлема, с мокрым от слез лицом и держал в руке пластину бескаровой брони. Он не видел приближающегося к нему ребенка. Дойдя до Мандо, Малыш остановился и с удивлением уставился на его лицо. Он видел его раньше сквозь шлем, но это было, словно через пластиковую пленку: неточно и расплывчато. Но сейчас он видел это лицо четко, с написанным на нем страданием, болью, сожалением и огромной печалью.Мальчик заметил, что из глубокой раны под покореженной нижней пластиной брони, вытекает кровь. Он забрался на живот отца. Мандо положил бескровую пластину на пол и молча, едва подняв руку, погладил его. А после его рука соскользнула вниз и бессильно упала на пол...- Папа! - позвал его ребенок, испугавшись, но отец не отвечал.Глаза мальчика влажно заискрились. Он не верил, что мандолорец мертв и попытался спасти его, хоть и не был уверен, что это поможет. Сосредоточившись, он положил ручонки на кровоточущую дыру, прикрыл глаза и напрягся.Сознание затуманивалось постепенно, глаза почти ничего от слез не видели. Внезапно он почувствовал что-то весомое на собственном животе, и это весомое топталось на нем. "Мой мальчик пришел проводить меня. Прости, Малыш, я не смог выполнить, что должен", - сказал мысленно мандалорец, слабо потянувшись рукой к ребенку и погладив его ушки.Джарррин умирал. Боль рвала его на части. Он впал в небытие, а перед этим подумал: ?Вот и конец?. Сколько времени прошло - неизвестно: может, десять минут, может, полчаса. Но неожиданно он пришел в себя и понял, что боли нет. Он был жив и ощущал себя сносно здоровым. Приоткрыв глаза, Дин обнаружил Малыша, сидящего недвижно на его животе. Ребенок внимательно и задумчиво, не без некоторого удивления наблюдал за реакцией своего отца. Он в первый раз видел его без шлема. Через шлем Мандо было видно не четко, но сейчас…Малыш устало поднялся на ножки, стер маленькой ручкой влагу с бескаровых пластин и вопросительно посмотрел на него, как бы спрашивая ?папа, ты что плачешь?, потом, полез вверх, обнял трехпалыми маленькими ручонками его шею, словно пытаясь утешить, и прижался к нему.- Папа…Мандо тоже обнял его и прижался небритой щекой к его ушастенькой голове. Он в этом мире никого так не любил, как этого маленького мальчика.Он был маленький, теплый, с нежными трогательными ушками. И сейчас ребятенок, обнимая своего отца, прижался к нему, боясь оставить его и потерять насовсем.Мандо обхватил рукой его затылок. Никому бы он и никогда не отдал своего маленького сына, который не побоялся быть обнаруженным и пришел на помощь в который раз в безвыходной ситуации.Прижимаясь к его голове мокрой от обильных слез щекой, на которой растительность уже стала весьма явной, Дин тихо и хрипловато произнес:- Нер ад’ика...[2]Он почувствовал, как сидящий недвижно в его объятиях ребенок вздрогнул, словно просыпаясь, и отпустил его. Теперь он смотрел на Мандо прямым и открытым взглядом. Из-под воротничка проглядывал кожаный ремешок, на котором под одежкой висел бескаровый кирбес. Малыш потянулся маленькой ручкой и погладил отца по щеке.- Папа...По глазам мальчика было понятно, что он хотел сказать.- Прости, что не послушал тебя, - произнес тихо Мандо. - Спасибо за помощь.Взгляд мандалорца был добрым и усталым. Он слегка улыбался своему маленькому сыну. Тот тоже улыбнулся в ответ, и большие глазенки его радостно заблестели.Мандо подобрал свой шлем с пола.- Шлем снимать нельзя, дружок, но пусть это будет нашей тайной.Крохотусик слегка кивнул. Он отлично понял, что хотел сказать его папа.Спрятав голову под шлем, Джаррин ласково пригладил ушки Малыша, внимательно глядя на него, сквозь визор.- Теперь ты истинный мандалорец, сын, - сказал он сыну с улыбкой. - И ты заслужил свой первый бескар.С этим он снова обнял мальчика, и Малыш улыбаясь, вздохнув с облегчением, прикрыл глаза и прислонился к броне. Он, чувствуя сильную усталость, как всегда, положил маленькую ручку на бескар доспехов, будто обнял отца.Шлем был одет вовремя, так как вскоре послышался звук чьих-то шагов и, по всей видимости, не только одного человека. Джаррин напрягся. Он был слаб, така как слишком много крови потерял за один вечер, но это не умаляло его возможностей в стрельбе и метании ножа, а наручи вполне годились, чтобы отстоять себя в схватке. Вытащив из кобуры бластер, Дин ждал. Предчувствие не обмануло. Среди стеллажей мелькнули люди в белой броне. Штурмовики!Возвратившиеся дозорные, высланные на охрану периметра, обнаружили лишь убитых сослуживцев и отсутствие складской двери.Еле встав, опираясь на стену, Мандо шатаясь как пьяный, с ребенком на руках, тихо отошел в угол и спрятался за краем стеллажа, где стояли ящики с бескаром. Сына он предусмотрительно посадил сзади на спину, приказав ему держаться за плащ и не высовываться. Он слушал разговор двух имперских вояк и выжидал удобный момент, чтобы их прикончить.- Что тут произошло?- Не знаю, никого в живых. Что за ерунда?- Кто-то пробрался на склад. Если что, стреляй.- Где же господин Мофф?- А кто его знает? Выполняй приказ охранять и не спрашивай.- Да я и не спрашиваю. Что-то тут не...Первый не договорил. Мандалорец выстрелил. Наповал. Второй штурмовик отшатнулся и попытался застрелить Мандо, но сам пал жертвой меткого выстрела, не сумев пробить броню.Больше "сюрпризов" не предвиделось. Дин опустился на пол.- Эй, вомпа-песчанка, вылезай! - шутливо позвал он сына. Малыш перелез с его спины на плечо, и Джаррин оперся ею о стену.- Устал?- У-увай.- И я тоже.Теперь он услышал звук антигравитационных двигателей спидеров, подлетевших близко к бывшему дверному проему, и топот спешивших к нему.Впереди шагала Кара Дьюн, за ней мать-оружейница с Гардой Вэй, а замыкли шествие Хан и Чуи.Каре пришлось перешагнуть через убитых штурмовиков, жрица бесцеремонно отодвинула их ногой в сторону. Дойдя до конца, они обнаружили сидящего у стены Мандо, обнимающего своего приемного сына. Он тут же приветственно кивнул и прислонился затылком к стене, чувствуя усталость и слабость. Слабым быть он не любил, но свое состояние принял как данность: войны без ранений не бывает.Мать-оружейница прошла вперед и огляделась, заметив штабель доспехов и извоженный в крови пол, где раньше находился Дин Джаррин. В ее движениях чувствовалось беспокойство. Она присела рядом с ним, чтобы осмотреть его раны, и была весьма удивлена тем, что бескар был проплавлен, а вместо раны в подреберье осталась лишь глубокая нехорошая ссадина, покрытая коркой запекшейся крови.- Кто? - коротко и строго спросила она у Мандо.- Гидеон, - устало и хрипло сказал Джаррин. - Он носит Темный Клинок Мандалора.- Плохо. Но Гидеон не мандалорец. Он не имеет на этот клинок прав.- Только он не знает об этом, - в голосе Дина появилась насмешка. – Скажи ему. Я уже пытался, как видишь.- Судя по твоей одежде, ты потерял много крови, но особо глубоких ран на тебе нет. Как это может быть?- Ребенок. Мой сын. Он вылечил рану и не дал умереть. Он вылечил мои раны, как когда-то мою разбитую голову.Дин крепче обхватил и прижал к себе свое дитя.- Что же вырастет из этого найденыша? - с удивлением произнесла мать-оружейница.- Ты говорила так же и обо мне.- И ты вырос раздолбаем! Как можно было пойти одному только лишь с небольшим вооружением на такое дело?! Это опасно! – вдруг вспылила она. – Ты такой же, как твой отец!- Я охотник за головами, а не девица-тви'лечка. Какого ранкора?!Жрица тяжело вздохнула и потянувшись, постучала костяшками пальцев по шлему над визором.- Будем лечить. Его надо отвезти в Убежище, перелить кровь, обработать и накормить, иначе он ноги протянет, - жестко произнесла она, обращаясь к остальным. - Я починю его броню.- Я могу отвезти его на его Лезвии Бритвы. Только без наручей открыть корабль и думать нечего, - предложила Кара.- Я сам! - запротестовал Мандо. - Я могу его сам пилотировать.Он попробовал встать, но сильная слабость не дала ему этого сделать, а боль резанула ногу. Он сильно вдохнул при этом и как всегда заупрямился, а в голосе опять прозвучала жесткость бескара:- Я. Поведу его. Сам.Кара подняла глаза к потолку. Соло и Чуи переглянулись.- Сам он не дойдет. Я довезу его на спидере, можно? - спросила Гарда у жрицы. Та, подумав, отказала:- Нет. Его надо втащить туда. У тебя не хватит сил, Гарда. Тут есть вуки. Он сможет донести и двоих, таких как Мандо.- Я недалеко отсюда оставил спидер...если его джайвы на гайки не раскрутили...- задумчиво промолвил мандалорец.- Даже не думай. Я подниму твой байк на Сокол, - улыбнулся Соло и обратился к мандалоркам.- Барышни, я готов предоставить транспорт для перевозок, только скажите куда лететь.- Во дворец Джаббы Хата, - поторопилась Гарда, прежде, чем мать-оружейница одернула ее.- Ку-у-уда-а-а?! - Хан был более, чем удивлен и смотрел на мандалорок круглыми глазами, справившись с удивлением хмыкнул. - Да, радостное место для радостных воспоминаний: карбонит, Джабба Хатт, Боба Фетт и все такое...- Фетт сам по себе, - строго пояснила жрица. - Его отец был настоящим мандалорским воином, но совершил ошибку. Боба только часть этой ошибки. К сожалению. Он тоже воин, но у нас слишком разные взгляды на одинаковые вещи.- Боба спас меня и сражался за меня, - подал голос Дин, - но я не знаю, чем реально задел его честь.- Он вызвал тебя на поединок?- Да...когда смогу...- И?- Я принял вызов.- Чтож, Мандо, трусом ты никогда не был. В любом случае мы примем твоего найденыша.- Я благодарен.Дин взглянул на устало сопящего на его руках Малыша и погладил его по ушастенькой голове. Он не хотел отдавать мальчика кому либо, но обстоятельства в любую минуту могли сложиться не лучшим образом. Пусть лучше мандалорцы воспитывают дитя, если он не сможет. Они в силах его защитить и спрятать.-Ты дал найденышу имя? - поинтересовалась мать-оружейница.- Нет.- Ты должен был это сделать, потому что ты его отец.- Я подумаю об этом, - Мандо вспомнил, что собирался ей сказать до того, как его перебили. - В ящике у входа то, что нужно вернуть на Рилот владельцам. А остальное-бескар.- Бескар?! - удивилась Гарда.- Да. Бескар.- Вот как? Это твой трофей, - сказала ему жрица.- Используй его для починки брони и оружейных дел. Найденыши тоже нуждаются. Это то, что имперцы украли у нас. Забери то, что принадлежит мандалорцам. Увези его сегодня. Гидеон может вернуться.Мать-оружейница смягчилась и слегка похлопала по его плечу:- Это уже не твоя проблема, Мандо. Твоя проблема уцелеть и воспитывать найденыша. О бескаре мы подумаем сами.- Мы с Чуи не против помочь, но Сокол здесь не сядет, а везти на антигравитационой погрузочной платформе все это далековато, - пожал плечами Хан, когда все посмотрели на него.- Как насчет Лезвия Бритвы, Соло? Он пройдет.- Это старье? Да тут такая тяжесть, что твоя банка просто развалится!- Я подгоню корабль, по частям загрузим туда, после перевезу, и перегрузите на Сокол.- Неплохо. Идет.Далее, Чуи довез мандалорца на спидербайке матери-оружейницы до Лезвия Бритвы, а когда тот открыл корабль, сняв противоджайвовую защиту, внес его туда и пристроил на кресло. После он весело промычал, махнув шерстистой рукой, и покинул Дина Джаррина, направившись за антигравитационной грузовой платформой.Ребенок сопел на руках Мандо. Чтобы беспрепятственно пилотировать корабль, пришлось переложить мальчика на колени. Малыш заворочался во сне и уткнулся в живот отца. Мандалорец посмотрел на своего спящего извозюканного и уставшего сына, тяжело вздохнул и покачал головой.